Русификация менеджмента электротехнических компаний как фактор укрепления конкурентоспособности России на рубеже XIX-XX веков

DOI:

В 1870–1880 гг. Россия активно включается в процесс индустриализации, переходящей на рубеже XIX–XX вв. в масштабную модернизацию экономики страны. В сложившихся условиях быстрыми темпами росла энерговооруженность промышленных предприятий, что выдвинуло на первый план электротехнические акционерные компании, трансформировавшиеся в основном из филиалов иностранных фирм (в большей степени немецких, бельгийских и шведских). Именно преобразование этих филиалов в российские акционерные общества положило начало формированию на рубеже веков целой отрасли, которая включала собственно электротехнические предприятия, производящие динамо-машины, аккумуляторы, электродвигатели, трансформаторы и т. п. оборудование, а также кабельные и электроламповые заводы, фабрики по производству телефонного и телеграфного оборудования, электрические трамваи и предприятия, обеспечивающие электричеством разнообразные отрасли промышленности, государственные и общественные учреждения и частных потребителей.

Быстрый рост числа электротехнических фирм обострил проблему поиска и привлечения управленческих кадров для этой новой отрасли. Юридический статус россий- ского дореволюционного менеджмента не был четко определен. В российских законах менеджеры проходили под общим названием «торговых сотрудников», которые отдают «свой труд... в распоряжение купца, принимающего их к себе на службу за вознаграждение». При этом применительно к топ-менеджерам в ходу было определение «торговые доверенные», тогда как низший слой персонала фирмы называли «торговые служащие» [Шершеневич, 1908, с. 216–220].

По мере того как развивалась структура фирмы, усложнялась и служебная иерархия. Кадровый вопрос становился одним из главных. Дело в том, что русская промышленность включилась в процесс экономической модернизации гораздо позже, чем в европейских странах, на что обратил внимание министр финансов С.Ю. Витте, который в своем Представлении в Государственный совет «Об изменении штатов Департамента торговли и мануфактур» от 30 октября 1893 г., заметил, что частный предприниматель в России объективно был поставлен в более трудные условия, поскольку «...должен с самого начала одновременно выполнить столько разнообразных и трудных задач для того, чтобы расчистить почву для своего предприятия, что это оказывается большею частью непосильным для отдельных лиц» [Витте, 2006, с. 75]. Именно поэтому, по его мнению, «происходит переселение в Россию иностранных предпринимателей с иностранными капиталами, иногда рабочими, с иностранным опытом и всей организацией дела...» [Витте, 2006, с. 75]. Нехватка отечественных специалистов, обладающих необходимыми техническими знаниями, становилась серьезной проблемой в решении государственной программы, направленной на создание национальной конкурентоспособной промышленности.

Особенно остро эта проблема ощущалась при создании в России новых промышленных объединений, которые возникали в форме акционерных обществ. Нехватка специалистов-распорядителей в акционерном бизнесе наблюдалась даже в столицах, не говоря уже о провинции. Иностранные топ-менеджеры в российских компаниях представляли собой особый тип управленцев высшего звена. В российском бизнесе они добивались больших успехов. Имея, как правило, специальное образование, обладая знанием европейских технологий, иностранные управленцы заполняли нишу, которую пока еще не могли занять российские специалисты. Постепенно, по мере развития производства начинает складываться практика более активного привлечения к управлению фирмами отечественных специалистов. Более того, к концу XIX в. Комитет министров при разрешении дел об учреждении промышленных акционерных компаний или об изменении уставов уже существующих акционерных обществ начинает искусственно ограничивать участие иностранцев в составе правлений с тем, чтобы уменьшить их влияние на управление делами компании.

В связи с этим С.Ю. Витте в своем письме к управляющему делами Комитета министров А.Н. Куломзину «Об участии иностранцев в управлении акционерных компаний» (от 29 марта 1899 г.) подчеркивал: «Участие в правлениях русских подданных весьма желательно и полезно лишь тогда, когда оно не является номинальным. Поэтому надо с особой осторожностью предъявлять требования об обязательном назначении русских подданных в состав администрации промышленных обществ» [РГИА, ф. 560, оп. 22, д. 228, л. 1–3].

Тем не менее практика привлечения отечественных управляющих акционерных предприятий и компаний была вызвана во многом объективными обстоятельствами. Зачастую иностранные инвесторы испытывали реальные трудности в подборе персонала и не могли найти среди своих соотечественников руководящие кадры, способные адаптироваться в противоречивой российской бизнес-среде. Карл Сименс, основатель и руководитель одной из ведущих электротехнических компаний в России, в связи с этим отмечал: «Все иностранные (в том числе германские) филиалы фирм стремились заполучить к себе на работу русских сотрудников. Это было связано с тем, что к концу XIX в. в России уже сложились хорошие технические школы, а молодые способные инженеры проходили стажировку за границей, прежде всего в Германии и Швейцарии» [Дьяконова, 1997, с. 125–126]. Поэтому на рубеже XIX–XX вв. руководящие посты в иностранных компаниях или компаниях с иностранным участием, начали все больше занимать выпускники отечественных технических учебных заведений.

Постановка проблемы

Исследования, посвященные данному вопросу в предшествующий исторический период, остаются, безусловно, актуальными, поскольку задача модернизации российской экономики и в связи с этим повышения качества человеческого капитала в условиях решения проблемы импортозамещения является важной и для современной России.

Подобная тенденция особенно наглядно проявлялась в деятельности электротехнических компаний, получивших развитие в России в период модернизации экономики на рубеже XIX–XX вв., где среди директоров-распорядителей и членов правлений все чаще можно было встретить отечественных специалистов с техническим или инженерным образованием. Это свидетельствовало о том, что в условиях формирования конкурентоспособной национальной промышленности на первый план все больше выходила проблема формирования «человеческого капитала», адекватного задачам модернизации.

В то же время процесс русификации менеджмента электротехнических компаний проходил достаточно сложно и был связан прежде всего с наличием иностранного подданства

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

среди учредителей и основных акционеров компаний. Замена высшего управленческого звена происходила, как правило, через преобразование филиалов иностранных фирм в российские акционерные общества, что сопровождалось сменой подданства их иностранных учредителей, а также привлечением на руководящие должности (в основном директоров-распорядителей) отечественных специалистов. Этот процесс значительно ускорился в условиях Первой мировой войны, когда государство стало реализовывать программу борьбы с «немецким засильем» в российских акционерных компаниях. Национализация частного бизнеса после октября 1917 г. подвела окончательную черту в решении данной проблемы.

В представленной статье на основе архивных источников, содержащихся в Российском государственном историческом архиве (далее – РГИА), Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (далее – ЦГИА СПб.), Центральном государственном архиве г. Москвы (далее – ЦГА Москвы), официальных дореволюционных статистических сборников и научной литературы, предпринята попытка показать, каким образом реализовывались принципы формирования управленческого звена и его постепенная русификация, на примере деятельности крупнейшей в России, но германской по происхождению (создана К. Сименсом) энергетической компании, получившей наименование «Общество электрического освещения» (с 1900 г. официальное название – «Общество электрического освещения 1886 года»).

Обзор литературы

В дореволюционной историографии практически нет работ, обобщающих опыт становления и развития электроэнергетики Российской империи. Тем не менее отдельные вопросы развития электротехнической промышленности и особенно постановки электротехнического и инженерного образования в дореволюционной России активно изучались современниками [Каган-Шабшай, 1910; Линде и др., 1910].

В советский период эта тема также не получила широкого освещения. По мнению Н.С. Симонова, проанализировавшего количественные показатели и качественный уровень электроэнергетики дореволюционной России, основное внимание уделялось изучению проблем электрификации и энергетической политики Советского государства, и здесь своеобразной точкой отчета являлось принятие плана ГОЭЛРО. Что же касается проблем дореволюционной электроэнергетики, то они, как правило, упоминались фрагментарно, в контексте историко-теоретического осмысления развития народного хозяйства России и отдельных отраслей в ХХ в. [Симонов, 2016].

В последнее время наметился интерес исследователей к деятельности представителей высшего звена фабричной дореволюционной администрации (председателей и членов правлений, директоров отдельных фабрик и производств и т. п.), которые часто играли не менее значимую роль, чем владельцы, в организации стабильной работы производства и обеспечении социального мира на предприятии. Одной из первых работ в этой серии является издание «Наемные управляющие в России: опыт бизнес-элиты XIX–ХХ веков», где представлен ряд очерков об управляющих крупных российских акционерных предприятий [Наемные управляющие ... , 2007].

Однако чаще всего эта проблема исследуется на примере отдельных компаний, заводов и фабрик [Барышников, 2009; Шильникова, 2009]. При этом в литературе отмечается тот факт, что на сегодняшний день отсутствует массовый фактический материал, который позволил бы дать соответствующую реальности картину формирования высокопрофессионального управленческого персонала коммерческих фирм Российской империи [Поткина, 2017]. Кроме того, практически отсутствуют научные работы, посвященные управленческому звену электротехнических предприятий. В определенной мере эта тема получила освещение в публикации автора данной статьи [Бессолицын, 2021], тем не менее она требует дальнейшего более детального исследования на примере как отдельных акционерных электротехнических предприятий, так и отрасли в целом.

Результаты и методы

«Общество электрического освещения 1886 года» (далее – Общество 1886 г.) было учреждено германским подданным Карлом Генрихом фон (Карлом Федоровичем – после принятия российского подданства) Сименсом как русское акционерное общество в соответствии с российским законодательством. Тем не менее менеджмент компании, особенно на начальном этапе ее деятельности, состоял преимущественно из иностранцев, поэтому проблема его русификации стояла перед учредителями достаточно остро, особенно в условиях Первой мировой войны, и ее решение демонстрирует удачный опыт сочетания замены германских подданных в управлении обществом русскими специалистами, что позволяло этой фирме доминировать на российском энергетическом рынке вплоть до 1917 года.

Об учредителях «Общества 1886 года» в Уставе содержалась следующая информация: «Учредитель, купец 1-й гильдии К.Ф. Сименс, торгующий под фирмою “Торговый дом Сименс и Гальске” (основан в 1853 г. и располагался на Васильевском острове в С.-Петербурге)» [РГИА, ф. 23, оп. 25, д. 558, л. 24]. Создание, в соответствии с российским законодательством, торгового дома и получение Сименсом российского подданства способствовало расцвету фирмы, даже несмотря на то, что остальные учредители (кроме самого Карла Федоровича) являлись прусскими подданными, в том числе:

– Вильгельм Вернер Сименс – прусский подданный (сын старшего брата Карла Сименса);

– Артур Васильевич Гвинер – прусский подданный;

– Адольф Юльевич Ротштейн – прусский подданный [РГИА, ф. 23., оп. 24, д. 456, л. 1].

К середине 1880-х гг. торговым домом (полное товарищество) «Сименс и Гальске» осуществлялись работы по электрическому освещению Невского проспекта и нескольких прилегающих улиц, Зимнего дворца и ряда домов столичной аристократии [Барышников, 2009, с. 120]. Именно деятельность в сфере производства электроэнергии становится основной и поэтому в 1886 г. Сименс принимает решение о преобразовании торгового дома в акционерное общество, которое получает наименование «Общество электрического освещения».

Первоначально Общество формировалось, как типичное акционерно-паевое предприятие, где ведущая роль принадлежала главному акционеру Карлу Сименсу, который через Частный коммерческий банк, где он был председателем правления, контролировал 3/4 всех акций общества [Гиршман, 2009, с. 710– 711]. Можно констатировать, что Сименс на этом этапе, по сути, являлся единоличным собственником фирмы. Официально Общество открыло свои действия в 1887 г., когда было опубликовано объявление правления (Протокол № 1 от 5 февраля 1887 г.) об открытии высочайше утвержденного «Общества электрического освещения» и приобретении от Торгового дома «Сименс и Гальске» всех сделанных ею устройств по электрическому освещению Петербурга [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 1, л. 4].

Надо отметить, что полномочия директоров правлений и директоров-распорядителей определялись уставами фирм. В соответствии с уставом Общества 1886 г. правление должно было избираться только из среды акционеров в количестве 3 человек, из которых каждый должен был иметь не менее 20 акций (лица, не являвшиеся собственниками, не допускались к избранию). Директора из своей среды избирали председателя правления, который получал неограниченные полномочия, поскольку они никак не прописывались в уставе. Для тактического руководства компанией правление из своей среды могло избирать директора-распорядителя, который обязывался иметь не менее 50 акций Общества [Устав Общества ... , 1887, с. 9]. Однако в ряде акционерных обществ директор-распорядитель мог назначаться и не из состава правления, тогда его полномочия определялись особым контрактом. Он мог принимать участие в заседаниях правления, но лишь с совещательным голосом [Устав Акционерного общества ... , 1896, с. 12].

В Уставе акционерного общества Русских кабельных и металлопрокатных заводов, утвержденном в 1913 г., в разделе «Правление общества, права и обязанности его» указывалось:

«§ 23. Управление общества принадлежит правлению, состоящему не менее чем из четырех и не более чем из пяти директоров,

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

избираемых общим собранием владельцев из среды своей.

• §    25. В директора и кандидаты избираются лица, имеющие на свое имя не менее 50-ти акций, которые хранятся в кассе товарищества. В директора и кандидаты могут избираться лица и не имеющие определенного количества акций, но с тем, чтобы избираемый, приобрел после избрания на свое имя в течение месяца установленное выше количество акций.

• §    31. Для ближайшего заведывания делами общества правление, с утверждения общего собрания владельцев акций, может избрать из среды своей или же из сторонних лиц особого директора-распорядителя, с определением ему особого вознаграждения, по усмотрению общего собрания владельцев акций. Директор-распорядитель, если он из членов правления должен, представить сверх определенных в § 25 пятидесяти акций еще, не менее пятидесяти акций, которые хранятся на указанных в том же параграфе основаниях. Правление снабжает директора-распорядителя инструкцией, утверждаемой и изменяемой общим собранием владельцев акций. Директор-распорядитель созывает правление по всем тем делам, разрешение которых не представлено ему по инструкции.

Примечание. Если директор-распорядитель будет назначен не из состава правления, то круг прав и обязанностей его, а равно размер вносимого им залога определяется особым контрактом. Такой директор-распорядитель присутствует в заседаниях лишь с правом совещательного голоса» [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 258, л. 103–105].

Что касается количества акций, которыми должен был обладать директор-распорядитель, то оно четко не оговаривалась, и в уставах разных обществ колебалось от 20 до 80 и выше. Например, в уставе Русского акционерного общества «Сименс-Шуккерт», утвержденного в 1914 г., подчеркивалось, что каждый из директоров, если он из членов правления, должен представить сверх определенных в § 24 80 акций еще не менее 80, которые хранятся на указанных в этом же параграфе основаниях (в кассе Общества) [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 732, л. 12–13].

Первое заседание правления Общества 1886 г. прошло под председательством инже- нера-электрика А.А. Троицкого 1, который с 1888 по 1890 г. выполнял обязанности директора-распорядителя, хотя и не являлся акционером. Это был талантливый инженер, который еще в 1883 г. создал проект электростанции с использованием отработанного пара для отопления Александринского театра в Петербурге, а также явился автором проекта электростанции на деревянной барже, построенной на реке Мойке. Эта своеобразная конструкция имела ряд преимуществ: не нужно было покупать землю, удобная доставка топлива (угля) по воде, вода «под рукой» для технических надобностей, безопасность в пожарном отношении. Станция состояла из парового локомотива и динамомашины постоянного тока мощностью 35 киловатт. А.А. Троицкому помогал проектировать электростанцию А.С. Попов, будущий изобретатель радио, который только окончил физико-математический факультет Петербургского университета по специальности электрических машин и получил ученую степень кандидата [Первые электростанции ...].

Однако в 1890 г. А.А. Троицкий вынужден был покинуть пост директора-распорядителя и оставить компанию. По мнению М.Н. Барышникова, причиной его увольнения явился конфликт между ним и основным учредителем К.Ф. Сименсом, что «свидетельствовало о наличии серьезных проблем при определении баланса предпочтений русских и немецких служащих фирмы» [Барышников, 2009, с. 124–125]. Вслед за А.А. Троицким компанию покинул заведующий технической частью Н.Н. Булыгин [Барышников, 2009, с. 125]. Таким образом, предпочтение на этом этапе было отдано в основном немецким подданным или иностранным специалистам, перешедшим в российское подданство.

Именно таким являлся новый директор-распорядитель, назначенный на эту должность в 1892 г., – Ф.Л. Крестен 2, инженер-электротехник, который оставался на этом посту до 1901 г., являясь активным автором журнала «Электричество» и «действительным членом» VI (электротехнического) отдела Русского технического общества (РТО). По сведениям за 1896 г., он имел 7 акций на сумму 3 500 руб., что давало право полноценного участия в собраниях акционеров [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 32, л. 1].

С мая 1892 г. членом правления становится сам К.Ф. Сименс, который в 1894 г. уходит с должности председателя правления Петербургского частного банка, однако продолжает оставаться крупнейшим акционером Общества 1886 г., контролируя 1 086 акций на сумму 543 000 рублей. Кроме того, в правление был введен и сын К.Ф. Сименса – В.К. Сименс, который имел 40 акций на сумму 20 000 рублей. Таким образом, Сименсы к 1896 г., хотя формально и не возглавляли компанию, являлись собственниками почти 30 % акций, что позволяло реально влиять на принятие решений на общих собраниях акционеров [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 32, л. 10–12].

В 1893 г. в состав правления на должность директора компании впервые избирается русский по происхождению А.Я. Прохоров 3, который сменил К. Сименса на посту председателя Частного банка [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 60, л. 1]. А.Я. Прохоров также являлся акционером Общества 1886 г. и имел 34 акции на 17 000 руб., что давало ему на общих собраниях 2 голоса [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 72, л. 12].

Уход Сименса из руководства Обществом 1886 г. и начало русификации топ-менеджмента компании было скорректировано избранием в 1896 г. председателем правления К.Л. (Генрих-Луи) Вахтера 4, выходца из среды немецких промышленников, принявшего еще в 1875 г. российское подданство. Хотя он и не являлся электротехником, он был признанным финансистом и с 1896 по 1906 г. возглавлял правление Санкт-Петербургского первого частного коммерческого банка, среди пайщиков которого был К.Ф. Сименс. Вероятно, это обстоятельство и способствовало привлечению его к руководству компанией. Кроме того, Вахтер также был одним из ведущих акционеров и имел 370 акций на сумму 185 000 руб., что давало ему максимальных 4 голоса при голосовании на общих собраниях [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 72, л. 4].

В состав правления вошел еще один акционер, который также имел немецкие корни, но являлся российским подданным, – барон А.А. Гревениц 5. Несмотря на то что А.А. Гре-вениц не имел необходимого технического образования, его младший брат – Г.А. фон Гре-вениц, действительный статский советник, шталмейстер, был женат на Марии Карловне – дочери Карла Сименса. Вероятно, это обстоятельство также способствовало тому, что он стал акционером Общества 1886 г. и в 1898 г. на некоторое время даже избирался временным председателем его правления. По состоянию на 15 февраля 1896 г. А.А. Гре-вениц имел 34 акции на сумму 17 000 рублей. Столько же акций на эту же сумму имели и его брат, барон Г.А. фон Гревениц, и его жена, М.К. Гревениц, входящие в число акционеров. Его дочери, М.А. и Э.А. Гревениц, также значились в списке акционеров и получили по 2 акции на сумму 2 000 руб. [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 72, л. 11–12].

Таким образом, в начальный период деятельности Общества 1886 г. его руководство в основном состояло из лиц немецкого происхождения или немецких подданных. При этом они являлись либо членами «большой семьи» Сименса, либо людьми, близкими ему по службе, что в целом было характерно при формировании управленческого звена в российских акционерно-паевых предприятиях, которые, как правило, вырастали из семейных торговых домов и, таким образом, стремились сохранить вложенный в дело капитал в семье.

Всего по списку от 15 февраля 1896 г. в состав акционеров Общества 1886 г., помимо ряда торговых домов и товариществ («Боткина Петра сыновья Товарищество чайной торговли», «Вогау и Кo», «Товарищество – Преемник А. Губкина, А. Кузнецов и Кo», Торговый дом «Стукен К.», «Роберт Варшауер и Кo»), входили 60 частных лиц. Из них, по нашим подсчетам, порядка 45 акционеров (75 %) имели немецкое происхождение [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 72, л. 11–12].

Несмотря на то что члены правления Общества 1886 г. М.К. Вогау, М.Б. Поппе, Г.Б. Пранг, К.Л. Вахтер и клан баронов Гре-вениц были немцами, на момент вступления в Общество все они являлись российскими подданными и в этом смысле их происхождение уже не имело значения. Тем не менее постепенно состав руководства компании начинает меняться и все чаще руководящие должности занимают люди, не просто имеющие российское подданство, но и являющиеся русскими людьми по происхождению. Это наглядно свидетельствовало о продолжении

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

процесса русификации высшего управленческого звена.

Список акционеров, вошедших в состав правления Общества 1886 г., с указанием количества акций, их стоимости и количества голосов на общих собраниях за 3 года деятельности представлен в таблице.

Из таблицы следует, что учредитель и основной акционер Общества 1886 г. К.Ф. Сименс на протяжении трех лет являлся обладателем самого крупного пакета акций и, хотя количество акций и, соответственно, их стоимость неуклонно снижались, количество голосов (в процентном отношении), наоборот, росло. Данное обстоятельство свидетельствовало о том, что Общество оставалось, во всяком случае в рассматриваемый период, акционерно-паевым предприятием, где основной учредитель и акционер не только сохранял, но и увеличивал свое доминирующее положение в руководстве компанией. Что касается остальных членов правления, которые входили в руководство компанией в разные годы, то их участие оставалось примерно на одном уровне, а количество голосов на общем собрании акционеров колебалось в пределах от 0,5 до 3 %. Исключение составлял только К.Л. Вахтер, который, как раз в 1896 г., был избран председателем правления и контролировал почти 13 % голосов. Что касается директоров-распорядителей, которыми в разное время являлись А.А. Троицкий и Ф.Л. Крес-тен, то они права голоса на общих собраниях акционеров не имели, даже несмотря на то, что Ф.Л. Крестен оставался в этой должности в течение длительного времени (всего 9 лет).

Надо отметить, что, хотя М.К. Вогау, будучи членом правления Общества 1886 г., формально располагал не более 1,5 % голосов, необходимо учитывать тот факт, что фирма «Вогау и Кo», в которой М.К. Вогау являлся основным собственником, контролировала дополнительно 141 акцию на сумму

Таблица. Список акционеров, входивших в состав правления Общества 1886 г., с указанием количества акций, их стоимости и числа голосов

Table. List of shareholders who were members of the Board of the Company in 1886, indicating the number of shares, their value and the number of votes

№	Правление	Количество акций (шт.) / сумма (тыс. руб.) / количество голосов (шт.)			Количество голосов (%)
	ФИО	1894 г.	1895 г.	1896 г.	1894 г.; 1895 г.; 1896 г.
1	К.Л. Вахтер	555/277.500/4	370/185.000/4	370/185.000/37	2,1; 3; 12,9
2	М.К. Вогау	20/10.000/2	20/10.000/2	20/10.000/2	1,0; 1,5; 0,7
3	А.А. Гревениц	50/25.000/4	36/18.000/2	34/17.000/3	2,1; 1,5; 1,0
4	Ф.Л. Крестен	10/5.000/1	7/3.500/–	7/3.500/–	0,5; – –
5	А.Я. Прохоров	50/25.000/4	34/17.000/2	34/17.000/3	2,1; 1,5; 1,0
6	К.Ф. Сименс	2.270/1.135.000/4	1.086/543.000/4	1.066/533.000/38	2,1; 3,0; 13,3
7	А.А. Троицкий	3/1.500/–	–	20/10.000/–	–
	Итого	6.000/3.000.000/186	3.800/1.900.000/130	3.800/1.900.000/285	100

Примечание. Составлено по: [ЦГА г. Москвы, ф. 722, оп. 1, д. 19, л. 1–6].

70 500 руб., а это давало еще 14 голосов (4,9 %) на собрании акционеров. Таким образом, в общей сложности процент участия М.К. Вогау в принятии решений на общем собрании приближался к 6 %. Это делало его также весьма влиятельным членом правления Общества 1886 г. после главного учредителя К.Ф. Сименса и председателя правления К.Л. Вахтера.

С 1908 г. председателем правления Общества становится Ф.Э. Плеске 6, действительный статский советник, финансист, руководитель нескольких крупных компаний, в том числе член правления акционерного общества русских аккумуляторных заводов «Тюдор» и председатель правления общества «Электропередача» (находилось в сфере влияния Общества 1886 г.). Плеске также являлся акционером Общества 1886 г. и, по сведениям на 1908 г., имел 20 акций на сумму 10 000 руб., а к 1916 г. все еще сохранял 12 акций на сумму 6 000 руб. [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 900, л. 1–11; РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 144].

Ситуация в Обществе 1886 г. начинает кардинально меняться в результате вступления России в Первую мировую войну. Буквально с 1 августа 1914 г. от участия в делах Общества были устранены все акционеры, остававшиеся германскими подданными и проживавшими за границей: Ю. Брейль (директор), Г. Брюнинг (инженер и директор Общества), Э. Гейнеман (директор Германского банка Общества в Берлине), Г. Герц (директор акционерного общества русских электротехнических заводов «Сименс и Гальске» в Петрограде), Э. Пригер (директор Германского электрического общества в Берлине), Г. фон Симон (директор торгово-промышленного банка в Берлине), К. Фельдман (директор акционерного общества электрического освещения и сооружений в Берлине), К. Цандер (директор банка для электрических предприятий в Цюрихе), а также директора-распорядители: В.А. Блютген (инженер) и Э.Г. Буссе (инженер) и товарищ директора Э.Э. Руммель [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 155]. Всего 10 человек. К 1916 г. общий состав акционеров – физических лиц включал всего 31 человека [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 143–144]. По сравнению с 1896 г. список акционеров со- кратился в 2 раза [ЦГИА СПб., ф. 1243, оп. 1, д. 72, л. 11–12].

С декабря 1914 г. председателем правления становится В.И. Тимирязев 7, действительный тайный советник, бывший министр торговли и промышленности, который до этого был членом правления (имел 20 акций на 10 000 руб.), а директорами назначаются акционеры компании: А.А. Давидов (20 акций на 10 000 руб.) и Е.Г. Шайкевич, а также швейцарские банкиры Х.Е. Вальх, А.Э. Виланд и А.А. Кехлин. В результате стоимость акций, которыми располагали «швейцарские» владельцы возросла с 11 млн руб. в 1914 г. до 27 млн руб. в 1916 г., то есть почти в 2,5 раза [Дякин, 1971, с. 225].

Проведенные изменения в кадровой политике, направленные на русификацию менеджмента компании, позволили Обществу 1886 г. и в годы Первой мировой войны продолжать успешно работать на российском энергетическом рынке. Князь М.В. Голицын (известный земский и общественный деятель), который в годы войны был гласным Московской городской думы, а также был избран в Городскую управу, где занимался вопросами обеспечения жизнедеятельности Москвы, отмечал в своих мемуарах, что дело, связанное с реквизицией в 1915 г. в пользу города фактически принадлежавшей немецкой фирме AEG, но формально русской «Всеобщей компании электричества 1886 года», не увенчалось успехом. Как пишет М.В. Голицын: «Этой компании принадлежала электростанция на Раушской набережной и все освещение Москвы было в ее руках... Германских подданных на станции 1886 г. уже не было, но были русские немцы и евреи, едва ли сочувствовавшие России, и вот с ними-то город и затеял дело, решив отобрать такое крупное и ответственное учреждение, но, к удивлению, у последнего в Петрограде... имелись влиятельные друзья, сумевшие отстоять права германской фирмы, и так до конца войны, город... не получил электростанцию в свои руки» [Голицын, 2007, с. 519].

В защиту Общества 1886 г., в рамках работы Особого совещания, выступили представители Совета съездов представителей промышленности и торговли, Министерства финансов, Торговли, а также Государственного банка. Побудительным мотивом этих выс-

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

туплений, как отмечает В.С. Дякин, была защита частной собственности в любых ее проявлениях [Дякин, 1971, с. 226].

В связи с «борьбой с немецким засильем» правительство назначило в Общество 1886 г. особое правление из представителей акционеров и заинтересованных ведомств (Военного, Министерства путей сообщения, Министерства торговли и промышленности, а также Московского и Петроградского городских управлений), представителем которого по назначению от правительства с 1 июля 1915 г. стал генерал-майор Л.В. Свен-торжицкий 8.

С мая 1916 г. на основании подписанного Л.В. Свенторжицким прошения руководства Общества в Отдел торговли Министерства торговли и промышленности был изменен § 19 устава Общества, по которому число членов правления иностранных подданных отныне не должно было превышать 1/3 от общего числа членов правления, включая назначаемых Правительством, помимо общего собрания акционеров [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 137], а в члены особого правления были избраны акционеры А.А. Давидов и А. Кеклэн [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 141].

В результате список акционеров изменился и на 29 апреля 1916 г. включал 5 швейцарских компаний и банков, Акционерное общество «Сименс и Гальске» (16 акций на 8 000 руб.) и 31 физическое лицо. При этом основными акционерами являлись швейцарские банкиры и фирмы: Швейцарское кредитное общество в Цюрихе (23 296 акций на сумму 11 648 000 руб.), Швейцарское общество электротехнической промышленности в Базеле (7 187 акций на сумму 3 593 000 руб.), «Лей и Кo» Акционерное общество в Цюрихе (4 033 акции на сумму 2 016 500 руб.), Базельский торговый банк в Базеле (11 170 акций на сумму 5 585 000 руб.) и Банк для электрических предприятий в Цюрихе (8 260 акций на сумму 4 130 000 руб.). Что касается частных лиц, то они владели от 1 до 20 акций, за исключением Г.Ф. Юнкера (член правления, присяжный поверенный при Петроградской судебной палате), который имел 30 акций на сумму 30 000 рублей. Таким образом, всего насчитывалось 41 485 акций на общую сумму 27 254 000 руб. [РГИА, ф. 23, оп. 14, д. 207, л. 143–144].

Несмотря на то, что после 1914 г. в составе правления Общества появилось значительное число членов так называемого «особого правления», кроме Л.В. Свенторжицкого в состав правления были включены еще 7 человек, которые формально не являлись акционерами. От акционеров общества в руководстве по-прежнему оставались: П.П. Азбелев, А.А. Давидов, Ш.Д. Де-Рица-Порта, В.И. Тимирязев, Г.Ф. Юнкер, А. Виланд, Э. Вальх, Э.Е. Гросс, А. Кехлин, Р. Кехлин; директорами-распорядителями были назначены Р.Э. Клас-сон и Э.Р. Ульмах, а товарищем директора-распорядителя О.О. Тюрстиг [Акционернопаевые предприятия ... , 1917, с. 334].

Таким образом, акционеры (всего 13 человек), оставшиеся в составе правления Общества 1886 г., почти в 2 раза превышали численность представителей «особого правления». Однако на этом этапе его деятельности все они, за исключением троих швейцарских подданных (Х.Е. Вальх, А.Э. Виланд и А.А. Кехлин), являлись российскими подданными и в этом плане можно констатировать, что процесс русификации менеджмента компании к 1916 г. был в основном завершен.

Заключение

Таким образом, учредители и основные акционеры «Общества электрического освещения 1886 года» в соответствии с Уставом принимали непосредственное участие в управлении компанией, которая первоначально создавалась как типичное акционерно-паевое предприятие, в котором руководящие должности распределялись среди родственников семьи основного учредителя и близких к семье людей. На протяжении длительного времени правление общества возглавлял его учредитель – К.Ф. Сименс, немец по происхождению, который после учреждения Общества принял российское подданство.

Как показало проведенное исследование, процесс русификации управленческого звена Общества 1886 г. развивался в двух направлениях. С одной стороны, это был формальный процесс принятия российского подданства германскими подданными, а с другой – в силу разных причин развивался процесс принятия в учредители с последующим назначением в правление Общества русских специалистов, что было вызвано политикой правительства, направленной на формирование в условиях перехода к экономической модернизации на рубеже XIX–XX вв. национальной конкурентоспособной промышленности.

Особенно быстро процесс русификации менеджмента электротехнических компаний развивался в годы Первой мировой войны в связи с объявленной борьбой «с немецким засильем». В 1915 г. председателем правления Общества 1886 г. по назначению от правительства становится Л.В. Свенторжицкий, который не был акционером Общества. Вместе с ним в состав правления введены 7 членов по назначению от правительства, при этом 13 членов правления по-прежнему являлись действующими акционерами компании, но все они, за исключением трех швейцарских акционеров, – российские подданные.

С июля 1916 г. в борьбу «с немецким засильем» активно включился Особый комитет, который поставил задачу добиться «полного очищения предприятий, непосредственно принадлежавших германским подданным», а также ликвидации «русских по форме, а по существу немецких акционерных обществ и товариществ» [Соболев, 2004, с. 107].

Следующим шагом в этом направлении было решение о закрытии и ликвидации ряда акционерных обществ. В их числе формально русские акционерные общества: «Сименс-Шуккерт», «Сименс и Гальске», которые были объединены в одно новое общество с оставлением за казной 35 % акций [Соболев, 2004, с. 118–119]. Кроме того, было принято решение о закрытии Общества 1886 г., однако Февральская революция 1917 г. помешала осуществить эти планы, а Временное правительство затем и вовсе отменило его ликвидацию [Соболев, 2004, с. 120].

По подсчетам В.С. Дякина, участие германского или австрийского капитала было обнаружено или заподозрено всего в 611 акционерных обществах, а решение о ликвидации было принято в отношении только 96 из них [Дякин, 1968, с. 235], что подчеркивало стремление государства сохранять принципы незыблемости частной собственности.

Окончательная точка в этом вопросе была поставлена после Октября 1917 г., когда большевики национализировали акционерные электротехнические предприятия и на созданной в предшествующий исторический период производственной базе осуществили план электрификации страны.