Русская литература по ту сторону границы

Русская литература на постсоветском пространстве дальнего и ближнего зарубежья ‒ явление, образовавшееся вследствие радикального социокультурного слома, каковым стал распад СССР. Носители одного языка, по воле истории оказавшиеся в разных частях Евразии, попадают в сферу различных влияний со стороны географической среды, иных традиций, иной культуры, чужого языка, что неизбежно накладывает отпечаток на самоидентификацию отдельной личности и всей русской диаспоры. Возникает альтернатива: писать на родном языке или же перейти в иную языковую плоскость. В первом случае сохраняется тенденция к языковой интеграции с родной литературой, но новому окружению творчество писателя оказывается чуждым. Во втором ‒ происходит включение в новое окружение, но намечается разрыв с корневой традицией. Опыт культурной и психологической адаптации ‒ социально и эстетически значимый объект наблюдения в условиях все нарастающей миграции.

Отслеживать литературный материал сегодня позволяет Интернет. Имеются в виду предназначенные для массового внимания сайты, где публикуются материалы публицистического и художественного характера. Среди таковых: «Литературная Вена», «Литературная Прага», «Союз литераторов Греции», «Русские в Казахстане», «Русские в Кыргызстане», «Русские в Узбекистане». Есть у названных объединений электронные журналы, размещающие на своих страницах художественные произведения на русском языке, например, «Венский литератор» (Австрия), «9 муз» (Греция), «Два берега. Современная русскоязычная поэзия Узбекистана», «Новая литература Кыргызстана» и др.

Так, интернет-журнал «9 Муз» Союза русских эмигрантов в Греции им. кн. С. И. Демидовой ищет талантливых и оригинальных писателей, поэтов, историков, философов по всему миру. Журнал выходит на русском языке и знакомит с русскоязычными писателями, историками и философами, которые живут и творят как у себя на родине, так и за рубежом. Сегодня журнал насчитывает более пятидесяти авторов, которые разбросаны по всей планете, среди них ‒ известные историки писатели и переводчики [1].

Накопленный в течение двух последних десятилетий материал позволяет выявить некоторые типологические особенности русской литературы зарубежья. Различия между самоощущением и самосознанием носителей русской культуры в разных странах весьма существенны, прежде всего, это касается различий положения и статуса русскоязычной литературы в странах Западной Европы и на постсоветском пространстве.

В большой литературе термин «эмиграция» утрачивает свою актуальность. Русские писатели, проживающие в Америке, Израиле, Западной Европе (скажем, Д. Рубина, М. Палей, М. Шишкин и др.), печатаются в российских журналах и книжных издательствах, получают престижные литературные премии, пользуются признанием российского читателя, т. е. пребывают внутри большого русскоязычного культурного пространства. Мигранты на Западе ‒ это люди, склонные к комфорту. Бытовой комфорт создает условия для творческой работы, однако проблема лингвистической и психологической адаптации русских в иноязычной среде остается.

В этой связи приведем пример удачного культурного проекта, пользующегося особой популярностью у русскоязычных писателей разных стран. Это «Литературная Вена», проект Союза русскоязычных литераторов Австрии и журнала «Венский Литератор», получивший поддержку фонда «Русский Мир» в 2008, 2010 и 2011 гг. [3].

Форум русскоязычных литераторов ‒ это некоммерческое мероприятие, преследующее исключительно творческие и благотворительные цели: консолидация творческого потенциала пишущих людей, проживающих в разных частях света, поддержка русского языка и русской культуры за пределами России. Форум создает благоприятные возможности для взаимного общения, укрепления творческих связей, открытия новых имен, налаживания контактов с издателями и популяризации российской литературы в Европе. Фестиваль «Литературная Вена» проводится ежегодно в Вене в один из осенних месяцев. Фестивалю предшествует Международный литературный конкурс, который становится год от года все более представительным. Длинный и короткий списки конкурсантов публикуются по мере подведения итогов. Объявление окончательных результатов и награждение победителей происходит на фестивале в Вене. К участию в Форуме приглашаются все, кто пишет на русском языке ‒ прозаики, поэты, публицисты, литературоведы, критики и переводчики ‒ в возрасте от 18 лет независимо от места жительства и гражданства, членства в творческих Союзах, а также преподаватели русского языка, издатели, деятели культуры и представители СМИ.

Иначе дело обстоит в странах СНГ. Русские, родившиеся и проживавшие в национальных республиках Союза, однажды проснулись в другой стране, внезапно оказавшись в иноязычной среде. Не писатель в данном случае эмигрирует из родной страны ‒ она, словно почва, уходит из-под ног. В последние два десятилетия произошло стремительное ослабление, казалось, надежно выстроенных межэтнических связей; изменилась позиция русского языка на отпочковавшейся постсоветской территории. Это заметно, например, в направленности публикаций ташкентского альманаха «Малый шелковый путь».

Ферганская школа художественной словесности, создаваемой на русском языке, декларировала в качестве ключевого эстетического принципа синтез культур. Ферганцы и Ташкентская поэтическая школа своим русскоязычием преодолели синдром литературной изоляции, совершили выход авторов Узбекистана на более широкую аудиторию ‒ в другие страны СНГ и дальнее зарубежье.

Художественная материя у русского автора являет собой межкультурный синтез, настолько типичный, насколько и особенный. Это заметно, например, при соотнесении с направленностью публикаций ташкентского альманаха «Малый шелковый путь». Смысловой доминантой представленных этим изданием произведений, в частности, Евгения Абдуллаева и Дины Рубиной, является Ташкент недавнего прошлого. В годы войны 1941–1945 гг. этот древний город стал гостеприимным прибежищем для эвакуированных из европейской части Союза, после страшного землетрясения 1966 г. строители со всех концов страны помогали восстанавливать Ташкент. В обеих перипетиях пережить и преодолеть трудности удалось благодаря взаимной поддержке, дружбе и доверию людей разных национальностей.

Создатели и участники проекта «Малый шелковый путь» совпали в единодушном желании сохранить в литературном творчестве образ былого города. Он трансформируется в «ташкент», который есть у каждого писателя бывшего советского «окоёма» (по терминологии «путейцев»). У русских авторов современного Узбекистана (особенно у старшего поколения) сложилась тенденция элегического решения темы межкультурного взаимодействия. Народный поэт Узбекистана А. Файнберг пишет:

Печальный край. Но именно отсюда я родом был, я родом есть и буду.

Ау, Европа! Я не знаю Вас [2].

В русскоязычной литературе Казахстана и Кыргызстана художественная рефлексия характеризуется большим драматизмом. Так, среди публикаций журнала «Литературный Кыргызстан» последних лет весьма частотны следующие признания:

Да я и сам порой в смятении:

Каких корней? Каких кровей?

Наполовину ‒ сын Армении,

На долю равную еврей.

Но каждой кровной половиною,

Куда б судьба ни занесла,

Тянусь я к Азии с повинною,

Где вся-то жизнь моя прошла.

У сердца нет национальности ‒

И бог с ней, с пятою графой!

В тисках удушливой реальности Спасаюсь певчею строфой [5].

Редактор русскоязычного казахстанского журнала «Нива» В. Гундарев позиционирует себя как «трудяга-хлебороб на ниве русской речи»:

Познав и радость, и беду,

Когда-нибудь покорно

На этой пашне упаду, В горсти сжимая зерна [6].

Отчетливо просматривается поэтическая ситуация, сложившаяся в условиях возникшего двоякого отчуждения русских: в контексте тюркоязычной культуры и со стороны России, которая из отечества, помимо воли русских писателей Средней Азии, превратилась для них в одно из соседних государств. Компенсирующим фактором становится расширение исторического пространства в художественном мире. В результате смена эпох, которая влечет за собой замещение одних критериев благополучия другими, малая предсказуемость этого процесса предстает перманентным свойством человеческого бытия. Драматические коллизии отдельной человеческой судьбы уступают место философской причастности к вечному движению. Масштабность нарратива становится эстетическим обретением русской литературы ближнего зарубежья. В таком контексте, пожалуй, наиболее репрезентативно творчество русского поэта Киргизии В. Шаповалова.

В апреле 2013 г. Вячеслав Шаповалов удостоен российской награды «Русская премия». Для участия в конкурсе он был выдвинут журналом «Дружба народов» за цикл стихов «Евроазис». В его произведениях нашли отражения характерные процессы, происходящие в русской литературе на постсоветском пространстве Центральной Азии: 1) нерасторжимость связи с той страной, которая стала местом становления личности; 2) остро переживаемая утрата позиций русской культуры в складывающемся новом социальном контексте страны; 3) распад связей с русскоязычной (еще недав- но ‒ опорной) полиэтничностью России; 4) осознание перманентности подобных процессов в истории человечества.

Мотив потерь звучит все чаще в контексте размышлений поэта об утратах как неизбежной составляющей исторического процесса. Острота личной драмы, образ социального сиротства в конкретной исторической ситуации сопровождается ассоциациями с мотивом скитаний, многообразно представленном в мировой художественной культуре. Отсюда образ «Русской Трои», мотив извечного стремления человека на свою родину, утрат и обретений на этом пути. Прошлое предстает поэту чередой забвений и недопониманий. Исторические аллюзии слышатся в строках: «Скрижали сотрутся / И гордые годы о морок запнутся»; «Те же телеги, на коих пришли из России, / скрип колес, плач комуза, туман из ложбин». «Телеги» русских, «скрип колес» отсылают к героическому эпосу ‒ «Слову о полку Игореве», а «плач комуза» напоминает о потерях, пережитых в финале похода Манаса ‒ героя киргизского эпоса.

Оксюмороны типа «родимой чужбины», амбивалентность высказываний вызывают впечатление парадоксальности. На этом фоне особенно рельефно проявляется врачующая сила искусства, поэтической речи. В лирике статус достоверного факта обретают догадка, предчувствие, фантазия. К этим свойствам художественной культуры устремляется лирическое «Я» В. Шаповалова. В сумятицу случайного и разрушительного поэт привносит спасительную гармонию речи.

В стихотворении «Киргизский дискурс. 2010» через экспрессивные образы («убежище предков умрет в экскрементах потомков», например) передается отношение автора к жестоким событиям, происходившим в Оше, Джалалабаде и Узгене. Стихотворение, варьирующее тему памятника, содержит весьма выразительный образ: «Не зарастает, Гораций, только тропа к водопою». Образ амбивалентный. Если слово «водопой» прочесть как явление обыденное, имея в виду удовлетворение животными потребности в воде, то строка пессимистична. Однако в свете литературной традиции возможна ассоциация с пушкинским «Духовной жаждою томим». И тогда строка современного поэта может быть прочитана иначе: не зарастет тропа, покуда есть духовная жажда. Но надо признать, что интонация горького скепсиса явлена сильнее…

У В. Шаповалова есть стихотворение с эпиграфом из Пушкина и начальной пушкинской строкой «Нас было много на челне». Смешение мифологем (поход за руном, Вифлеемская звезда, звезда Полынь), стилистические контрасты («со знаком пепла на челе», «мы за каким-то, блин, руном / гребли…») свидетельствуют о мучительном и напряженном развитии авторской мысли. И завершается этот страстный монолог современного поэта в духе лучших традиций русской классической литературы:

Нас было много на челне ‒ в который век? в какой стране? О, по какой мы шли трясине … В аду, в раю идя по краю, я гимны прежние пою и родину не укоряю [4].

В контексте изучения сложного процесса межкультурных взаимодействий, складывающихся на евразийском пространстве, сдержанный оптимизм вселяет итоговая составляющая: русский язык по-прежнему играет роль средства межнациональной коммуникации, и русская литература по ту сторону границы способствует его сохранению и продвижению, а также объединению творческих сил и популяризации российской культуры.