Русская музыка в быту мордвы (по материалам научных публикаций и современных полевых записей)

Осмысление проблемы русски-мордовских взаимосвязей охватывает значительный исторический период* С конца XVIII столетия и вплоть де наших дней ею занимались отечественные и зарубежные ученые.

Особое значение имеет деятельность выдающегося финского зтномуэыколога Армаса Вяйсянена, который в 1914 г. впервые записал на фонограф большое кили честно образцов русской традиционной музыки, бытую шей у мордвы. Спустя более трех десятилетий пет опубликовал их в числе Другихматериалов в книге «Mordwinibche Melodie и» (Helsinki, 1948). В этой работе русские песни и наигрыши представлены в весьма поздней мелодической традиции.

Свои наблюдения о мордовской народной музыке Вяйсянен изложил во вводном разделе книги. В частности, он отмстил разнообразие жанровых видав мордовского фольклора, наличие в нем развитых стилевых форм одиночного и группового пенил и др. Исследователь утверждал также: что «у мордвы был обычай петь хором, заимствованный, по-видимому, у русских, Именно поэтому, - пишет ученый* -русские песни, напетые мордвой, имею! тот же с 1Иль исполнения, ч то и мордовские, отличаясь только гем, что многие из ник представляют пентатонику» (там же. S. XFV).

Аргументация Вяйсянена не может считаться убедительной потому, что, как показали последующие исследования, а числе различных форм взаимосвязей существует к такая, при которой мордвой заимствуется лишь поэтический текст, исполняемый на традиционные местные мордовские напевы.

В последние десятилетия, с появлением публикаций партитурных нотаций, многоканальных звукозаписей и большого числа лтпомузшкологических работ; проблема мордовской полифонии получила достаточно полное освещение.

Впервые вопросы взаимосвязи музыкального фольклора мордвы и русских мно-гоаспсктно были поставлены в диссертационном исследовании Л.Б. Бояркиной «Эрзя-мордовское народное песенное искусство Среднего Заволжья и его взаимосвязи с традиционной русской песней» (Л., 1985). В нем и последующих работах автора очерчивается научная проблематика, намечаются возможные методы и методика изучения вопросов. Л.Б. Бояркиной выделяется несколько типовых форм взаимосвязей:

-многочисленные заимствования мордвой традиционных русских песен (выделено 7 видов);

• -    формы взаимодействия мордовской и русской песенных традиций в ослах обрусевшей мордвы (проблема ассимилированной мордвы):

• -    заимствования мордовских напевов русским населением;

• -    использование элементов культуры обрусевшей мордвы в соседних коренных русских селах.

Одновременно этой проблемой также занимались ИИ. Земцовский, М.А. Лобанов, ТМ, Ананичева, Н Д. Бордюг, Т.А. Старостина и др,

И все ж русско-мордовские фол ьклорные взаимосвязи остаются одной из малоизученных проблем современной отечественной и зарубежной музыкальной фин-по-угристики и славистики.

Особый интерес вызывают вопросы функционирования произведений русской культуры в конкретных мордовских селах, представляющих собой яркие очаги народно песенного и инечру ментально го творче СТва. К таким бесспорным очагам относится мокшанское село Лсвож (Левжа) Рузаевского района РМ. Его культура сложилась за последние четыре столетия Пер-

ских несен, традиционной исшхпнитедьасой

вые.упоминания о Лсвже в исторических источниках относятся к XVII в.

Фольклор села в разнос время записывали Л. 1 Ьаспнен, Л.П. Киосков, МД I. Грехе волов и М.В. Учватов^ ГЦ Сураеь-Ко-Р0^- М И. Чувашсв, Л.Б. и Н.И. Боярки-гзы^ Т.Н. Оди по нова. В изучение народнопоэтического творчества вклад внесли фольклорист'ы-филологи: Л. С. Кавтаськин, АМ Маскаев. Н.Т Самородов, А.Д. Шулаев и др.

Более чем столетний Период изучения фольклора Левый позволяет увидеть полную картину традиционной мокшанской пеееш гости. В всей иредотаплепобольшинство жанров обрядовых и необрядовых песен, видное место среди которых занимают произведения эпического рода. В селе также бытуют инструментальные наигрыши в тембрах скрипки и гармоники.

Несмотря на столь обстоятельное изучение нацноийльном музыкальной и поэтической традиций Легок и , до сих пор не определены место и значение в ее духовной культуре произведений, заимствованных у русских. Материалы, записанные нами на магнитофо иную пленку в Лсвже, свидс-тельсткуют, что перенятая русская музыка по своему жанровому составу и мело-ДШЮ-МНОГОГОЛОсному строю весьма неоднородна. В ней отчетливо выступают два функционально-стилевых пласта, Первый характеризуется заимствованиями традиционных и современных русских песен. Второй определяется культурой псалмоди-чес-кого пения православных молитв и песен на библейские сюжеты.

Русские народные песни вбытуЛевжи функционируют вереде разных поколений, но лучц|е всего их знают певицы среднего и старшего возраста. Традиционные и современные авторские песни ифзнаются ими как важная составная часть музыкального репертуара. Однако между напевами традиционных мокшанских и заимствованна русских песен проводятся четкие разграничения, о чем свидетельствует и местная народная терминология

^апевы исконных мокшанских песен, интонируемых в нескольких самобытных стилях одиночного и совместного пения, имеют общее название «мокшень вишяль», те «мокшанский голос». Мелодии же рус- формой кигорых является лишь совместный способ пения, имеют название «рузонь вяйгяль» ■•■ «русский голос». Эти понятия не только заключают в себе этнический признак, но и имеют весьма отчетливое стилевое содержание. Под «мокшень вяйгяль» подразумевается набор музыкальных признаков (ладово-интхиЕацион-ных, многоголосных), очерчивающих мордовские этнические формы. Под «рузонь вяйгяль» певицы понимают стилистику позднего русского многоголосного пения -терцовой вторы, н возникших на ее основе различных гипертрофированных русско-мордовских форм. Появление этих произведений в самой русской среде,, как свидетельствуют исследлвятели: относится преимущественно к XIX в.

Среди русских песен особой популярностью пользуются не приуроченные лирические песни (типа «Черный ворон»), различного рода баллады о разбойниках («Звенел звонок»), песни каторжан и политзаключенных («По диким степям Забайкалья»), казачьи песни («По Дону гуниСт»). Сюжеты ряда произведений окрашены романтикой необычных любовных коллизий, как, например, широкоизвестная «Хас Ьу-лаг» и «Когда я на почте служил ямщиком».

Другой весьма значительной частью муяыкалыгого быта Леяжи, возникшего под прямым влиянием русской культуры. является пласт, связанный с традициями церковного православноЕО j юния. В нем можно выявить две основные стилевые группы произведений. Одна из них непосредственно относится к церковной службе, певицы восприняли ее во время различных ритуалов в храме. Это произведения, при-уроченпые к службам. например, к причастию. перед которым исполняется молитва «Отче наш», или «Богородице Деве, радуйся» - к службе на Покров Св.. Богоматери Тогда же поются «Заступница усердная» и известная молитва «Радуйся», звучащая на различных престольных праздниках. Эти молитвы — наиболее устойчивая часть произведений па духовные гемы. Как показывает знакомство с их мелодико-мнен гоголосным строем, он л основных своих типологических чертах сходен с каноническими напевами., интонируемыми в храмах.

i Ж^^^ ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ $88^^

V

Наряду с устойчивыми каноническими образцами духовной музыки, органично вошедшими в современный церковный обиход, в быту- Левжи и соседних сед существуют про из веде! ш я i[а б ибл вис кие сюжс-ты, которые исполняются вне службы. По тематике очи представляют собой интерпретацию известных событий и фактов из Нового Завета: «(^амаряпка», «Стих Иисуса Христа», «Господи, у еды или молитву мото», «Душа моя прегрешная^ и др. К данной группе песен примыкают и псалмы. В частЕгосгн, в Леюке бытует Псалом Na 50.

Со стороны своего музыкального строя эти произведения вобрали в себя мелодические элементы традиционной мордовской культуры,о чем свидетельствуют ел о* вообрывы, словоловторы по типу местных мокшанских песен и устойчивые фирмы каденционных ячеек.

Изложенные нами наблюдения о русском компоненте в музыкальном быту-Левжи безусловно требуют дальнейших исследований, как, собственно, и вся проблематика мордпвеко-русских форм взаимосвязей в музыкальной культуре.

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОБУЧЕНИЯ РУССКОМУ ГЛАГОЛУ В НАЦИОНАЛЬНОЙ ШКОЛЕ

,'/./£ Шикироса, профессор кафедры русского языка Казанского педагогического университеты. действительным член ЛПСЯ

Несмотря.на ТО что вопросы обучения глаголу а течение дли гиль но го времени являются предметом особого внимания в лингве методике, при анализе учебной и методической литературы дня национальной школы мы сталкиваемся с целым рядом ошибочных толкований таких важнейших грамматических категорий, как вид и время.

Богатейшие семантические и грамматические возможности Глагольного слова широко и ярко раскрываются лишь в его видоврсмепных формах. Именно поэтому особую значимость при обучении глаголу приобретают внутриязыковые системные связи глагольных категорий и форм, а также взаимообусловленность их семантических и грамматических функций.

Известно, что в русском языке все глагольные формы дифференцируются по видам: относятся либо к 11СВ, либо к СВ. Видовые значения заложены в глагольных основах и нронизыпают вес формьЕ, обусловливая как особенности глагольной парадигмы, так и функционирование глагольных слов (в том числе причастий и деепричастий) в речи. Отсюда следует очень важный методический вывод: лейтмотивом изучения категорий времени, наклонения, залога должно стать раскрытие их связи с категорией вида. К сожалению, л школьных учебниках категории вида и времени,

ST органически связанные между собой в структуре русского глагола, часто рассматриваются лишь со стороны их внешнего соотношения. Вид и время отрываются друг от друга, что не поз воля ст школьникам получить единое представление о видовых и временных значениях каждой глагольной формы.

Категория вида находит свое выражение прежде всего л пределах видовой пары. Последовательное внимание к видовым парам в ходе рассмотрения инфинитива, времен и на клинепий глагола отвечает Л Ин г вист и ческой сути глагольного вида, который, как и любая другая грамматическая категория, проявляется воппозиции форм.

Подбор видовых пар при обучении глаголу требует умелого разграничения фактов форме- и словообразования. Лингвистически ошибочный отбор глаголов приводит к тому, что нерусский школьник, в родном языке которого отсутствует грамматическая категория вида, не приобретает подлинных знаний о видовой паре, в результате чего смешивает их С парами глаголов, различающихся нс только по виду, но и ле-кси1 кеки (дышать -подышать, ехать — поехать, лежать -полежать).

Нельзя не отметить, что нередко нарушается порядок расстановки глаголов