Саммит НАТО в Варшаве: как осуществляется переход от виртуальной к реальной опасности военного столкновения

Н а саммите НАТО в Варшаве 8–9 июля 2016 г. сделаны знаковые шаги по дальнейшему обострению геополитического противостояния между Западом и Россией. В решениях политиков получили закрепление несколько направлений военно-силового и информационного давления, реализация которых переводит предшествующие рассуждения о некой виртуальной опасности войны к осознанию реальности военного столкновения. В центре внимания саммита и последовавшего за ним заседания Совета Россия–НАТО были отношения между Альянсом и нашей страной. Лейтмотивом итогового коммюнике саммита стало традиционное заявление: «Североатлантический союз не стремится к конфронтации и не представляет угрозы для России». Однако это слова, а действия и планы Альянса свидетельствуют о другом…

Военное строительство НАТО

Прежде всего, на саммите дана политическая установка на дальнейшее «ползучее» наращивание сил, военной техники и вооружений НАТО по всему периметру российских границ на Востоке. Решения саммита направлены на создание политических и военных условий, подготовку сил и средств, объектов инфраструктуры для развязывания против России войны нового типа, стратегия которой получила «обкатку» 24 марта 1999 г., когда по Югославии в ходе неспровоцированной агрессии силами США и НАТО были нанесены массированные ракетно-бомбовые удары.

На берегах Вислы получила новый импульс инициативная наступательная и доминирующая стратегия Запада на широкое противостояние с Россией и укрепление сдерживания на восточных границах НАТО.

Опорой этой стратегии служат последовательное внедрение на континент и морские пространства у границ России системы стратегической ПРО США и шаги по обеспечению оперативного взаимодействия с силами ПРО НАТО, совершенствование американского тактического ядерного оружия в Европе и привлечение союзников к учениям по его применению, наращивание превосходства НАТО над Россией в обычных вооружениях.

В практическую фазу вступило создание позиционных районов системы стратегической противоракетной обороны США и ее сопряжение с объединенной системой натовской ПВО/ПРО. Президент РФ Владимир Путин на недавнем совещании с представителями российского Министерства обороны отметил, что «пусковые установки, которые будут размещаться после введения в строй баз в Румынии и Польше, могут быть легко использованы для размещения ракет средней и меньшей дальности», способных решать задачи наступательного характера. Особую опасность обусловливает положение американской доктрины «наступательного ядерного сдерживания путем устрашения» о возможности применения стратегического и тактического ядерного оружия в первом «превентивном и упреждающем» ударе по потенциальным противникам, в число которых входит и Россия.

В соответствии с «Планом действий по повышению боеготовности Альянса» (принят на саммите в Великобритании)1 осуществляется развитие его военной инфраструктуры за счет увеличения числа объектов заблаговременного складирования вооружения и военной техники на территории восточноевропейских стран, формирования в странах Балтии, Болгарии, Польше, Румынии, Венгрии постоянных органов управления группировками ОВС НАТО, а также передовых координационных центров по приему войск усиления;

К 2017 г. планируется сформировать и дополнительно разместить в Латвии, Литве, Польше и Эстонии четыре многонациональных батальона, а также многонациональную бригаду под командованием штаба дивизионного уровня в Румынии.

Реализуется решение об увеличении численности контингента сил реагирования НАТО с 13 до 40 тыс., «острием» которых становятся совместные силы сверхбыстрого реагирования.

В результате этих и некоторых других мер «за счет размещения в странах Центрально-Восточной Европы и Балтии дополнительных воинских контингентов, создания развитой инфраструктуры, складской и транспортной сети Североатлантический союз получает возможность для резкого наращивания группировки возле российских границ» [Кучинская 2016].

Важным представляется решение НАТО о создании собственной службы разведки и безопасности, на которую будут возложены задачи разведывательного обеспечения операций Альянса. В Варшаве объявлено о направлении осенью этого года разведывательных самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления авиацией АВАКС–НАТО для наблюдения за обстановкой в Сирии. При этом Альянс заявляет, что не является стороной – участницей конфликта.

О напряженной военно-политической активности Организации Североатлантического договора свидетельствует и сокращение сроков между очередными саммитами с обычных двух до одного года. Очередной саммит пройдет в Брюсселе в новой штаб-квартире Альянса в 2017 г.

Формирование пояса сдерживания России

Еще одним элементом перманентного военного давления НАТО на Россию является курс на расширение Альянса за счет приема сопредельных с Россией государств. Главные усилия сосредоточены в первую очередь на Украине. Для придания нужной динамики этому процессу Западу удалось «продавить» прием Киева в ассоциированные члены ЕС, что само по себе является не конечной целью, а этапом на пути полноправного членства Украины в НАТО. Подобные маневры совершаются вокруг еще двух государств постсоветского пространства – Грузии и Молдавии. Одновременно планируется новый этап расширения за счет нескольких балканских стран. Прогресс на пути дальнейшего расширения НАТО будет в существенной мере способствовать созданию вокруг России пояса враждебных государств из числа государств Балтии и Восточной Европы, возможно, и государств Скандинавского полуострова. Задача сдерживания России активно прорабатывается в различных исследованиях корпорации РЕНД [Shlapak, Johnson 2016: 16; Olivker, McNerney, Davis 2015: 29]. Некоторые из предложенных исследователями идей получили воплощение в решениях саммита, в частности касающихся приоритетного развития общей направленности военного строительства на превращение Альянса в многофункциональную организацию, способную к глобальному проецированию силы в рамках формирования натоцентристской модели глобального доминирования.

С этой целью в решениях саммита делается упор на дальнейшее развитие партнерских проектов, таких как Партнерство ради мира, Стамбульская инициатива и Средиземноморский диалог, за счет подключения к ним новых государств. В этом контексте перспективными партнерами считаются Иордания, Ливия, Египет, государства Персидского залива. НАТО широко распахивает двери своей новой штаб-квартиры для государств, желающих учредить дипломатические миссии связи. В мае Североатлантический совет удовлетворил подобные просьбы Бахрейна, Катара, Кувейта, Израиля и Иордании. Партнерские проекты НАТО активно используются Вашингтоном для расширения масштабов военнотехнического сотрудничества с отдельными региональными государствами на Ближнем и Среднем Востоке, в зоне Персидского залива, а также в АТР с целью создания глобальной системы ПРО.

Ядерное оружие в стратегии НАТО

Закрепляется курс на полную интеграцию ядерного и неядерного сдерживания России. При этом Североатлантический альянс не отказался от планов, предусматривающих нанесение упреждающих и превентивных ядерных ударов. В итоговом коммюнике подчеркивается: «Сочетание ядерных и обычных вооружений со средствами ПРО остается сердцевиной нашей стратегии»1. Основу ядерного сдерживания НАТО формируют американские ядерные боеприпасы передового базирования в Европе (около 300 авиабомб типа В-61-12, каждая мощностью до 360–400 килотонн в Бельгии, Италии, Нидерландах, ФРГ и в азиатской части Турции), а также стратегические и тактические ядерные вооружения Франции и Великобритании.

Создание потенциала для глобального проецирования силы

Важной частью стратегии глобального доминирования США являются американские силы и средства, дислоцированные в Европе. Это около 80 тыс. военнослужащих на 39 базах в 15 странах Европы. При этом, по данным Корпорации РЕНД, около 49% и 43% опрошенных соответственно в США и странах НАТО выступают за участие Альянса в военных операциях за пределами зоны ответственности НАТО [Olivker, McNerney, Davis 2015: 6].

Более того, авторы доклада корпорации РЕНД «Укрепление сдерживания на восточных границах НАТО» Дэвид А. Шлапак и Майкл Джонсон предлагают, в частности, «для уверенного сдерживания российской агрессии» дополнительно разместить в Восточной Европе 7 сухопутных бригад, включая 3 тяжелые бронетанковые, которым необходимо обеспечить поддержку с воздуха, и ряд других военных мер [Shlapak, Johnson 2016: 16].

Наряду с этим НАТО активно привлекается для обеспечения стратегии глобального доминирования США за счет формирования собственных возможностей по проецированию силы за пределы зоны ответственности Альянса. С этой целью в последние годы уделяется серьезное внимание наращиванию морской составляющей сил НАТО. Делается акцент на повышение способности ВМС действовать в различных операционных средах, в т.ч. и в первую очередь в омывающих Россию морях – Черном, Балтийском, Баренцевом, а также в Средиземном море. Для того чтобы завуалировать антироссийскую направленность этих шагов, Альянс на различных форумах предлагает рассматривать объединенные ВМС в качестве эффективного средства для использования в операциях по кризисному урегулированию, противодействию морскому пиратству, нелегальной миграции, наркоторговле и незаконному обороту оружия. Таким образом, развитая морская составляющая позволяет Альянсу как решать задачи сдерживания, так и позиционировать себя в качестве весомого международного партнера, способного оказывать поддержку операциям под эгидой ООН, ОБСЕ или ЕС.

Страны НАТО также осуществляют ряд совместных программ, обеспечивающих повышение стратегической мобильности войск.

Европейский союз в стратегии НАТО

В подписанной 7 июля 2016 г. на саммите ЕС–НАТО совместной декларации председатели Европейского совета и Европейской комиссии и генеральный секретарь НАТО заявили: «…более сильный Европейский союз означает более сильное НАТО, а более сильное НАТО означает более сильный Европейский союз. Наши действия и наши ресурсы дополняют друг друга»1.

В документе в числе приоритетных стратегических задач сотрудничества декларируется повышение способности сопротивляться гибридным угрозам и отрабатывать практические действия на учениях, осуществлять обмен разведывательной информацией. Планируется совершенствовать взаимодействие в операциях на море, совместно отражать угрозы в киберпространстве, укреплять военнотехнические связи.

Таким образом, впервые в рамках диалога НАТО и ЕС на официальном уровне отводится существенное внимание вопросам координации усилий в вопросах совместного противостояния гибридным угрозам, источниками которых могут быть как государства, так и другие субъекты. Нарабатывается нормативноправовая основа сотрудничества между НАТО и ЕС в гибридных конфликтах современности, которая включает согласованную на саммите в Варшаве «стратегию НАТО в противостоянии гибридным войнам, которая должна претворяться в жизнь при координации с ЕС»2.

В рамках этой стратегии США, НАТО и ЕС намерены объединить усилия своих правительств, армий и разведок под эгидой США в рамках «всеобъемлющей межведомственной, межправительственной и международной стратегии» и максимально эффективно использовать методы «политического, экономического, военного и психологического давления с учетом того, что что гибридная война представляет собой использование комбинации обычных, нерегулярных и асимметричных средств в сочетании с постоянными манипуляциями полити- ческим и идеологическим конфликтом». Основополагающая роль в «гибридных войнах» отводится вооруженным силам, для чего НАТО и ЕС договорились в период 2017–2018 гг. углубить координацию планов военных учений по отработке задачи противодействия гибридным угрозам.

В соответствии с стратегией НАТО организация противодействия гибридным угрозам относится в первую очередь к компетенции руководства стран – участниц Альянса. В связи с этим тема «гибридных войн» применительно к особенностям каждого государства в последние годы получает все большее развитие на различных форумах в отдельных странах НАТО, например на международной конференции в Румынии. Участники отмечают, что особенностью этого вида угроз является их четкая направленность против заранее вскрытых слабых и уязвимых мест конкретной страны или отдельного региона, и предлагают вырабатывать национальные стратегии противостояния с одновременным их согласованием со всеобъемлющей стратегией НАТО1.

Наряду с этим в рамках координации и распределения задач по сдерживанию России Европейскому союзу отводится лидирующая роль в проецировании потенциала «мягкой силы» на постсоветское пространство. Для этой цели активно задействуются возможности Восточного партнерства (ВП), членами которого являются ЕС и 6 стран постсоветского пространства – Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Молдова и Украина. В частности, на 7-м заседании неофициального диалога ВП в Киеве 11–12 июля 2016 г. с учетом решений саммита НАТО представители ЕС и министры иностранных дел государств-участников обсудили вопросы реализации обновленной политики Европейского соседства и пути повышения эффективности Восточного партнерства в рамках подготовки к следующему саммиту ВП, запланированному на 2017 г.2 В современных условиях приоритетной задачей ВП является подрыв позиций России в государствах – членах Восточного партнерства.

Важным направлением противодействия наращиванию давления «мягкой силы» на Россию, ее союзников и партнеров должны стать скоординированные меры по созданию «мягкого барьера» против проникновения подрывных технологий, направленных на развал и разобщение. Эффективные технологии конструирования такого барьера предлагаются известными российскими политологами [Неймарк 2015; Винокуров 2016].

Выводы

В условиях провоцируемой США и НАТО новой волны обострения военнополитической обстановки в мире важно осознать растущую вероятность серьезного военного конфликта как следующего этапа развернувшегося противостояния между Россией и Западом. О реальности такой перспективы говорят многие ведущие политические деятели Запада, например глава Мюнхенской конференции В. Ишингер: «Опасность того, что эскалация может привести к военным действиям, сегодня выше, чем за последние 25 лет или, возможно, с 80-х»3.

Наращиваются попытки оказать на Россию давление более мощное, чем прежде. Восточная Европа и Прибалтика превращаются в плацдарм для баз США и НАТО.

По мнению директора Российского института стратегических исследований

Леонида Решетникова, «в результате в мире создается очень опасная ситуация. Она может привести к вооруженным столкновениям, а то и к самому печальному – к войне…»1.

Вместе с тем сама идея возвращения к военному противостоянию в Европе представляется порочной, поскольку в интересах России, США и НАТО — разрядка напряженности и установление добрососедских отношений. Об этом нужно не только говорить, но предпринимать конкретные практические меры перед лицом общих вызовов и угроз, требующих коллективных усилий для их нейтрализации.