«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба

Вопросы датирования археологических комплексов и происхождения культур относятся к наиболее значимым в археологии скифского мира. Актуальны они и для раннего этапа культуры ранних кочевников Южного Приуралья, обычно датируемого в рамках второй половины VI—V вв. до н.э.1. Важной особенностью Южного Приуралья является почти полное отсутствие захоронений раннескифского периода (VIII — начало VI в. до н.э.). К этому времени относится небольшое количество погребений и случайных находок (Смирнов 1961: 15—16; Исмагилов 1988; Гуцалов, Виноградов 2002: 377; Гуцалов 2004: 91—93, табл. 6). По имеющимся данным, основные пастбища и могильники ранних саков в VII — начале VI в. до н.э. концентрировались в Восточном Приаралье и Центральном Казахстане. В VI—V вв. до н.э. ситуация зеркально изменилась — Степи Приаралья и Центрального Казахстана постепенно обезлюдели, а в бассейнах рек Урал, Илек и Эмба появилось значительное

МАИАСП № 14. 2022

«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба количество захоронений, демонстрирующих связь с культурами Приаралья. Высокая степень сходства погребальной обрядности и вещевого комплекса двух регионов позволили высказать мнение о проникновении сакских племен на север и появлении культуры «савроматских племен» в Южном Приуралье в «готовом» виде в результате миграции (Пшеничнюк 1983: 128—129; Железчиков 1988: 59; 1994: 16; Железчиков, Пшеничнюк 1994: 6; Железчиков, Фалалеев 1996: 7; Таиров 2006: 76—78)2.

Толчком к массовой миграции значительной части саков в Южное Приуралье считается давление Персидской державы на кочевников Приаралья в конце VI в. до н.э. (Таиров 1999; Гуцалов 2007: 91). По мнению А.Д. Таирова, этим можно объяснить известный вывод о появлении культуры ранних кочевников Южного Приуралья в «готовом» сложившемся виде (1999: 175). Такая взаимосвязь известных исторических событий с археологическими материалами вполне вероятна. Вместе с тем, определяемая А.Д. Таировым система сезонных перекочёвок приаральских саков, вполне допускает их проникновение в летнее время на пастбища в бассейнах рек Эмба и Илек уже в VII в. до н.э. В VI в. до н.э. эти пастбища, вероятно, всё чаще стали использовались как зимние, с устройством могильников, демонстрировавших право группы скотоводов на эти жизненно важные территории. В этом отношении несомненный интерес представляют погребения в кургане 1 могильника Жагабулак I, расположенного примерно посередине между Аральским морем и бассейном Илека (рис. 2а). В данной работе рассматривается центральное погребение 3, в котором найдена уздечка с уникальными железными У-образными псалиями, демонстрирующими опосредованные связи с Алтаем, а также указывающих на более раннюю дату инвентарного комплекса.

Описание материалов

В 2021 г. археологической экспедицией Института археологии им. А.Х. Маргулана и Актюбинского областного историко-краеведческого музея на могильнике Жагабулак I в кургане 1 было обнаружено захоронение с предметами вооружения и своеобразным набором деталей узды, включающим уникальные железные У-образные псалии. Могильник Жагабулак I находится в Южном Приуралье, в 5 км к югу от одноименного села Жагабулак Мугалжарского района Актюбинской области Республики Казахстан, на правобережье р. Жем (Эмба)3 (рис. 2а). Данный район располагается в южной части ареала прохоровской культуры, примерно в 300—400 км к юго-востоку от элитных захоронений V—IV вв. до н.э. в бассейне р. Илек (Смирнов 1975; Пшеничнюк 2012; Яблонский 2013; др.). В 300 км к югу расположено Аральское море, где были исследованы раннесакские могильники Уйгарак и Южный Тагискен VII—VI вв. до н.э. (Вишневская 1973; Итина, Яблонский 1997). Комплексы раннего железного века в верховьях р. Жем слабо изучены, но разведками там выявлено значительное количество могильников, включающих крупные курганы.

Могильник Жагабулак I состоит из четырех земляных курганов (№№ 1—4) и других археологических объектов (рис. 1, 2б). В ходе раскопок были получены разновременные материалы эпохи раннего железа и средневековья. Курган 1 находился в юго-западной части могильника на краю цепочки из четырёх курганов, протянувшейся на 142 м к северо-востоку (рис. 2б). Насыпь кургана состояла из нескольких слоёв суглинка, перекрытых сверху слоем

МАИАСП № 14. 2022

колотых камней. Диаметр насыпи 31 м, высота 1,8 м. Курган по основанию опоясывал круговой ров шириной до 6 м и глубиной 0,2—0,6 м. По центру кургана над могильной ямой основного погребения 3 наблюдалась незначительная воронка. Под насыпью выявлен вал округлой в плане формы из суглинка, устроенный по основанию на уровне погребенной почвы. Во внутреннем пространстве вала расчищен слой перегноя (дерева и коры?), также покоившийся на погребенной почве. В центральной части кургана зафиксирован второй кольцевидный в плане вал из суглинка, выброшенного из могилы. На могильном выкиде прослеживались деревянные плахи перекрытия. Под курганом выявлены три погребения: центральное погребение 3, и расположенное в 3 м к юго-западу погребение 2 с подхоронением лошади в дромосе (рис. 3). Погребение 2 было перекрыто органическим настилом и частично внешним грунтовым валом, из чего следует, что оно было совершено ещё до сооружения вала и настила, вскоре после центрального погребения 3. Помимо этого, над погребением 2 обнаружено впускное погребение 1, содержавшее безынвентарное захоронение человека. Его датировка и культурная принадлежность не ясны.

Погребение 3 находилось по центру кургана. Могильная яма имела деревянное перекрытие, плахи которого, опирались на могильный выкид. Большая часть перекрытия провалилась в могилу, а в центральной части оно было частично разрушено. Могильная яма прямоугольной формы, размерами на уровне материка 2,9 × 3,4 м, ориентирована по линии ЮЗ—СВ. Стенки ямы ко дну постепенно сужались. Длина могилы по дну 3,08 м, ширина 2,16 м, глубина от уровня залегания могильного выкида 2,25 м. В заполнении могилы встречены костяная ворворка, две бронзовые пронизки (рис. 8: 6, 7 ), а также два бронзовых фрагмента с остатками накипи корродированного железа. Последние могли быть частями крупной ворворки или чаши.

Кости человека в могиле отсутствовали4. Явных нарушений заполнения могилы 3 и у её дна не зафиксировано. Механических разрушений предметов или их перемещений не отмечено. Все изделия располагались на дне могилы. Кинжал лежал по центру могилы, как если бы он находился при воине. При этом покрытая золотой фольгой сторона ножен была обращена вверх. По всей видимости, в погребении был устроен кенотаф. Предполагаемый в погребении 3 умерший, ориентировался головой на юго-запад. На это указывает следующее:

• 1)    В непотревоженном соседнем погребении 2 сохранившихся фрагмента черепа и зубы человека лежали у южной стенки могилы;

• 2)    Преобладающая ориентация умерших в верховьях Илека в VI—V вв. до н.э. — в югозападный сектор;

• 3)    Инвентарь располагался также в соответствии с юго-западной ориентацией человека. Три керамических сосуда с железным ножом обнаружены «в головах» (в западном углу могилы), а бронзовый котёл — «в ногах» (в противоположном юго-восточном углу могилы).

По центру могилы лежал железный кинжал с брусковидным навершием и бабочковидным перекрестием. Клинок в сечении линзовидный. Общая длина кинжала 36,6 см (рис. 4, 5, 7: 1 , 8: 1 ). Навершие и перекрестие кинжала, а также лицевая сторона не сохранившихся ножен плакированы листовым золотом. Бронзовый котёл с бокаловидным туловом и воронковидным поддоном стоял верх дном (рис. 6). Тулово котла деформировано, поддон имеет разрыв. В верхней части тулова просматривается следы литейных швов. Высота котла 26,5 см, диаметр по венчику 23,6 см (рис. 8: 5 ). К западу и юго-западу от котла зафиксировано два комплекта деталей конского снаряжения. Комплект № 1 располагался в

МАИАСП № 14. 2022

«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба

10 см к юго-западу. В нём найдено подпружная пряжка, два подпружных блока (рис. 7: 4—6 , 10: 1—3 ), четыре малые бронзовые ворворки, две бляшки со щитком в виде свастики и подпрямоугольной петлей (рис. 7: 8 , 13—16 , 10: 4—7 ), одна наносная (?) подвеска в виде фигуры птицы (рис. 7: 7 , 10: 8 ). Комплект № 2 находился примерно в 40 см к западу от котла и от первого комплекта. Он включал подпружные пряжку с блоком и три бронзовые ворворки (рис. 7: 2, 3, 10—12 , 10: 11—15 ).

В южном углу могилы расчищены колчанный набор № 1 с бронзовыми (133 экз.) и железными (8 экз.) наконечниками стрел с остатками деревянных древков. Острия наконечников были направлены на восток к стенке могилы. Древки наконечников стрел частично перекрывались железными деталями уздечки, включавшими У-образные псалии с удилами, однотипные пронизки (около 72 экз.), двоители (2 экз.) и распределитель с двумя прикипевшими пронизками (рис. 11: 1—6 ). Там же находились три разнотипных сравнительно крупных железных изделия длиной около 9—10 см, не находящих места в известных уздечных наборах. Не исключено, что три отмеченных выше предмета имели отношение к фурнитуре колчана и прилегающим к нему ремням. Один из них похож на фрагмент крючка (или рукоять ножа с выступом—застёжкой). Другой представляет сильно корродированную пластинку с тремя одинаковыми полукруглыми выемками на одной стороне. Третий предмет похож на звено удил с муфтой на грызле (рис. 8: 13 ).

Севернее колчанного набора № 1 находились в комплекте колчанная ворворка— застёжка отверстием вниз и колчанный крючок (рис. 8: 10, 11 ). Ворворка бронзовая чашевидной формы, по центру имеет отверстие. Снаружи изделие плакировано листовым золотом, вероятнее всего, изображающим фигуру животного (хищника?). Плохая сохранность не позволяет конкретизировать вид животного, просматривается только туловище и конечности. Высота ворворки 3,4 см, диаметр — 6,6 см. Колчанный крючок массивный, длиной 11,3 см. Изготовлен из железного штыря с согнутым окончанием и приваренной (?) петлей на широкой спинке. Длина изделия 11,4 см.

У юго-западной торцевой стенки выявлен колчанный набор № 2, содержавший 85 наконечников стрел (84 бронзовых и один железный), обращённых остриями на юго-восток. У некоторых наконечников частично сохранились деревянные древки стрел. Над наконечниками сохранились фрагменты кожи от колчана. В 30 см к северо-востоку от колчанного набора найден фрагмент железного изделия, вероятно, фрагмент ещё одного колчанного крючка. Представляет собой железную пластину с выступом, сужающая часть которой не сохранилась. Длина изделия 8 см, ширина 2,5 см (рис. 8: 12 ). Здесь же располагалась небольшая каменная плитка (рис. 8: 9 ).

В западном углу могилы находилось три лепных плоскодонных керамических сосуда. Сосуды № 1 и № 2 сохранились в развалах. Сосуд № 1 горшковидный, с остатками вертикальной ручки. Примерная высота сосуда 17 см, диаметр дна — 9,2 см (рис. 8: 3 ). Форма сосуда № 2 достоверно не восстанавливается. Возможно он был несколько выше и не имел ручки (рис. 8: 2 ). Сосуд № 3 сохранился почти полностью, но несколько деформирован. Подобно котлу он стоял верх дном. Под венчиком и на тулове отмечены остатки вертикальной ручки. Поверхность сосуда красная, тесто в изломе темно-серое. Высота 15,6 см, диаметр по венчику 12 см, по дну — 9,7 см (рис. 8: 4 ). Рядом с сосудами найден железный черешковый нож. Его сохранившаяся длина 12,8 см (рис. 8: 8 ).

МАИАСП № 14. 2022

Обсуждение результатов

Материалы кургана 1 могильника Жагабулак I представляют большой научный интерес. Погребальный комплекс выявлен на малоисследованной промежуточной территории, между Южным Приуральем, плато Устюрт и Приаральем. Соответственно, там могут быть получены новые данные о взаимодействии культур в регионе и миграционных процессах в VI в. до н.э. Так, устройство под насыпью кургана кольцевых валов и использование деревянных конструкций характерны прежде всего для погребальных комплексов Южного Приуралья (Смирнов 1964: 85—89; Гуцалов 2007: 92, рис. 2: 1 , 3: 1 , 4: 1 ; 2010; 2011а; 2011б, с. 169; Гуцалов, Мамедов 2021; Смаилов, Сейткалиев 2009: 178—180; Байпаков, Сейткалиев 2011: 199—200). Помимо этого, прослеживаются аналогии с культурой ранних саков в Восточном Приаралье, а обнаружение в погребении 3 У-образных псалиев указывают и на опосредованные связи с майэмирской культурой на Алтае VII — первой половины VI в. до н.э.

Согласно сложившимся к настоящему времени датировкам, обнаруженные в погребении 3 наборы бронзовыхе наконечников стрел датируются второй половиной (концом) VI — началом V в. до н.э. Более ранними закономерно считаются наборы, включающие втульчатые двухлопастные наконечники. В погребении 3 к таковым относится лишь один экземпляр с лавролистной головкой из набора № 1 (рис. 9: 23 ). Вместе с тем, в каждом наборе представлены трёхгранные и трёхгранно-трёхлопастные наконечники, в том числе с вильчатыми (зубчатыми) вырезами в основании бойка (12 экз. в наборе № 1 и 6 экз. в наборе № 2) (рис. 9: 17—22, 24—29 ). Все они присутствуют на Южном Урале и восточных территориях в колчанных наборах VI в. до н.э. и даже второй половины VII в. до н.э. В обоих колчанах преобладали сравнительно массивные трёхлопастные наконечники со сводчатой головкой и выступающей втулкой (рис. 9: 1—6, 32—38 ). В наборе № 1 их почти половина — 67 из 141 экз. (47,5%), и в наборе № 2 — 57 из 85 экз. (67%). Длина наконечников от 1,4 см до 4,7 см, в среднем, около 3,4 см. Второе место по численности занимают трёхлопастные сводчатые со скрытой втулкой и опускающимися ниже втулки жальцами (шипами). В наборе № 1 их 30 из 141 экз. (21,3%) и в наборе № 2 — 14 из 85 (16,5%) (рис. 9: 7—10, 39—42 ). Следует отметить нетипичную для Южного Приуралья группу из шести трёхлопастных наконечников с ассиметрично-ромбовидной головкой и короткой выступающей втулкой в наборе № 1 (рис. 9: 11—16 ). Похожие трёхлопастные наконечники с шипами и без шипов VII—VI вв. до н.э. известны в Причерноморье в (Мелюкова 1964: рис. 1, типы 1, 2; табл. 6), но они, как правило с длинными втулками, и плечо на лопасти у них не столь явно выражено. Своеобразны и два крупных наконечника из набора № 2 (рис. 9: 43, 44 ). Они похожи на наконечники типа 3 по К.Ф. Смирнову «со сводчатой головкой, кососрезанными внизу лопастями и выступающей втулкой» (Смирнов 1961: 45, табл. II: 11, 12 ). Такое сочетание наконечников обычно присуще для памятников середины VI—V вв. до н.э. (Смирнов 1961: табл. 1—5; Гуцалов 2004: табл. 10: 12—13 ). Помимо этого, в набор № 1 входило 8 железных наконечников, в том числе пять крупных втульчатых пулевидных длиной около 4,5—5 см и один трёхлопастной со сводчатой головкой и выступающей втулкой (рис. 9: 30, 31 ). Железные наконечники для колчана кочевников середины VI—V вв. до н.э. не типичны и встречаются как правило в небольших количествах. Единственным исключением являются находки с кургана у с. Сара, где зафиксировано около 50 железных наконечников (Смирнов 1961: 61, 70, рис. 22: А: 1—16 ).

Железный кинжал относится ко 2-му типу I-го отдела, для которого характерно сочетание бабочковидного перекрестия и брусковидного навершия. Такого рода изделия

МАИАСП № 14. 2022

«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба появляются уже в VII в. до н.э.5, а серия кинжалов с обоймочкой под навершием на Южном Урале и в Казахстане датируется «в рамках VII — первой половины VI вв. до н.э.» (Таиров 2007: 145). В основной массе аналогичные типы кинжалов и мечей датируются не позднее V в. до н.э. (Смирнов 1961: 10—15, рис. 1). На территории Западного Казахстана известны две находки клинкового оружия, украшенные листовым золотом. Оба происходят с погребальных комплексов элиты бассейна р. Урал и Илек. Первый был обнаружен на левобережье р. Илек в кургане 4 могильника Бесоба. Акинак, как и в нашем случае, имел брусковидное навершие и бабочковидное перекрестие. Рукоять и перекрестие украшало листовое золото. Второй экземпляр найден кургане 18 могильника Кырык-Оба II. От изделия сохранилось только перекрестие, плакированное золотой фольгой. Обе находки отнесены к концу VI—V вв. до н.э. (Кадырбаев 1984: 8, рис. 1: 47; Гуцалов 2010: 61—62, 64, рис. 5: 3).

С колчаном связана крупная бронзовая ворворка чашевидной формы с отверстием по центру, плакированная листовым золотом. Связь этих изделий с колчанами (горитами) была давно замечена по их расположению в погребениях и на изваяниях, но они рассматривались как украшения (Смирнов 1961: 34; Ольховский, Евдокимов 1994: 73; Яблонский, Рукавишникова 2007: 18, рис. 9). Однако, находки на Алтае показали, что «колчанные ворворки (бляхи) служили своеобразными пуговицами, удерживающими ремешок, на котором подвешивался колчан (горит).» (Кубарев, Шульга 2007: 109)⁶. В скифском мире эти функциональные изделия появляются в виде трапециевидных в сечении ворворок в VI в. до н.э. В частности, такая ворворка обнаружена в кургане 53 Южного Тагискена (Итина, Яблонский 1997: рис. 44: 3 ). У «савроматов» они распространяются несколько позднее — в конце VI—V вв. до н.э., (Смирнов 1961: 75, рис. 42: 2 ; Мамедов, Китов 2015: 25, рис. 4: 48 ). Колчанные крюки по типологии С.Ю. Гуцалова относятся к III и IV типам и в основной массе обнаружены в погребениях конца VI—V вв. до н.э. (Гуцалов 2004: 32, табл. 17). Несколько позже с V в. до н.э. датируются бронзовые котлы (Смирнов 1964: 128—131; Демиденко 2008: 15—16, рис. 6) и некоторые другие изделия из погребения 3. Однако погрешности датирования по аналогиям инвентарю и по С14 (гальштатское плато) не позволяют с уверенностью определять узкие хронологические рамки бытования тех или иных изделий. В этом нас убеждает и анализ деталей уздечки с У-образными псалиями.

Конское снаряжение

Детали конского снаряжения располагались в трёх скоплениях, вероятно, представлявших три обособленных комплекта. Два из них находились в восточной части могилы у бронзового котла на расстоянии 40 см друг от друга (рис. 4).

Комплект № 1. Включал подпружную пряжку с двумя шпеньками на одной стороне (рис. 7: 4 , 10: 1 ) и два блока, из которых один был со шпеньком (рис. 7: 5 , 10: 2 , 3 ). Там же компактно лежали четыре малые бронзовые ворворки (диаметр в основании 1,5—1,8 см, высота 1,2—1,7 см), а чуть в стороне — две бляшки со щитком в виде свастики и подвеска в виде фигуры птицы (рис. 7: 7—9 , 13—16 , 10: 4—10 ). Составлявшие двучастную застёжку пряжка и блок имели на рамке по одному выступу в виде овальных щитков, в основании

МАИАСП № 14. 2022

которых находились одиночные шпеньки⁷. Посредством этих шпеньков они крепились на подпружных ремнях. Размеры пряжки и блока около 8 × 7 см. Особенностью пряжки и блока являются щитки, почти не встречающиеся на Южном Урале в VI—V вв. до н.э., но характерные для сбруйных наборов раннескифского времени Уйгарака и Южного Тагискена (Вишневская 1973: табл. I: 19 , табл. II: 1, 2 , табл. V: 19, 20 и др.; Итина, Яблонский 1997). Правосторонний блок имел форму кольца диаметром около 6 см без штифтов⁸.

Комплект № 2. Включал подпружные пряжку с блоком и три бронзовые ворворки (диаметр в основании 1,7—2,0 см, высота около 1,7 см), (рис. 10: 13—15 ). Пряжка и блок имели форму колец диаметром 6,0—6,5 см. На противоположных концах пряжки с двух сторон имелось по шпеньку высотой около 1,5 см (рис. 10: 12 ). На блоке в желобке имеется основание зашлифованного обломившегося или недолитого шпенька (рис. 10: 11 ).

Все подпружные пряжки и блоки комплектов №№ 1 и 2 бронзовые, желобчатые, кольцевидные. За единичным исключением шпеньки на пряжках устраивались в желобке на оборотной стороне, что характерно для Южного Приуралья. Вместе с тем, каждый из комплектов имел свою специфику. В комплекте № 1 пряжка и блок имеют нестандартные щитки, а пряжки с двумя шпеньками в комплектах относятся к разным типам.

Третье скопление находилось в южном углу могилы на колчане № 1 со стрелами. В комплект № 3 достоверно входили железные детали уздечки: железные удила с двумя У-образными псалиями; пронизки в виде несомкнутых колечек (ок. 72 экз.); цилиндрический распределитель с двумя прикипевшими пронизками; два своеобразных двоителя с тремя отверстиями в каждом (рис. 11: 4, 5 ). На псалиях и распределителе прослеживались остатки плакирования золотой фольгой. Реконструируется прилегающая к псалиям часть уздечки с раздваивающимся у псалия суголовным ремнём и распределителем. Судя по большому количеству пронизок, покрывавших ремни длиной около 80 см, помимо обязательных суголовного и подбородного ремней имелся наносный (рис. 11: 7 ). Необычными являются только изделия с тремя отверстиями. Однако, благодаря сохранившимся стандартным пронизкам, прикипевшим на концах одного из них (рис. 11: 5 ), можно определить их как уздечные двоители.

В целом устанавливается комплектность и назначение остатков снаряжения в двух скоплениях у котла (комплекты №№ 1 и 2). Судя по имеющимся реконструкциям сёдел на Южном Урале с двучастной застёжкой (подпружные пряжка и блок) на левом боку лошади (вариант 1), и с такой же застёжкой, но дополненной кольцом на правой стороне (вариант 2), каждое из этих скоплений маркирует одно седло. Комплект № 2 указывает на первый вариант, а комплект № 1 — на второй. Нужно отметить, что в обоих вариантах устройство подпруги было идентичным, только в первом варианте на правом боку лошади подпружный

МАИАСП № 14. 2022

«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба ремень соединялся с пристругой (верхним подпружным ремнём) узлом, а во втором они соединялись посредством кольца. Последний способ представляет несомненный интерес, поскольку непосредственно следует раннескифской традиции Казахстана и Южной Сибири, согласно которой на правом боку лошади нижний подпружный ремень соединялся с верхним подпружным ремнём (пристругой) при помощи бляхи—застёжки (рис. 12: 3) (Шульга, Шульга 2004; Шульга 2008: 43, рис. 11; Степанова 2006: 111). В VI в. до н.э. в Южном Приуралье эти бляхи—застёжки были заменены на кольца и фигурные бляхи (Степанова 2006: рис. 2: 9, 10; Очир-Горяева 2012: 266; Мамедов 2016; Мышкин 2018: 42—43). В каждый комплект входили компактно расположенные малые ворворки (3 экз. и 4 экз.). Об использовании таких мелких ворворок в уздечной фурнитуре нет достоверных данных9. На Алтае такие малые ворворки зафиксированы в поясной фурнитуре и костюме в VII—VI вв. до н.э. как застёжки и украшения. В комплектах №№ 1 и 2 они могли применяться таким же образом, но в виде подвесок на седле и седельных ремнях.

Обнаружение в захоронении 3 деталей двух подпруг и одной уздечки, теоретически может указывать на седло с двумя подпругами. Подобная конструкция зафиксирована в бытой сбруе нашего времени у пастухов на западе Казахстана (рис. 13) (Мамедов 2016, рис. 3, 4). Однако, в сбруйных наборах скифского времени двойные подпруги не известны, и вероятность нахождения в погребении 3 седла с двумя подпругами крайне мала.

Назначение в сбруе трёх обособленно лежавших бронзовых бляшек с петельками на обороте из комплекса 1 не вполне ясно (рис. 10: 8—10 ). Они могли относиться к неизвестной нам уздечке с бронзовыми деталями. Принадлежность их к уздечке с У-образными псалиями маловероятна, поскольку там детали выполнены из железа (в том числе и плакированными золотом псалиями и распределителем) и в ином стиле.

Узда с железными У-образными псалиями (рис. 11: 1—7)

У-образные псалии и удила с петельчатыми окончаниями

Представляли собой неразъёмную конструкцию, подобно цельнолитым бронзовым из Уйгарака (Вишневская 1973: табл. VIII: 5 ) и Южного Тагискена (Итина, Яблонский 1997: рис. 47: 9 ). В этом их принципиальное отличие от уздечки раннескифского времени с У-образными псалиями, у которой удила могли сниматься и надеваться на отростки псалиев (рис. 11: 8 ). В неразъёмной конструкции из погребения 3 основная часть коленчатого отростка вместе с петелькой становилась излишней, и сохранялась лишь как дань традиции.

Псалии сохранились в рабочем положении с удилами. Высота псалиев одинакова — 21,5 см, общая длина по хорде 23 см. В результате произошедшей коррозии существенно увеличена толщина стержней, уменьшены размеры отверстий, несколько искажены пропорции. Однако, конструкция псалиев хорошо прослеживается, и можно заключить, что изначально оба псалия были почти одинаковы. По классификации бронзовых У-образных псалиев с Алтая и Тувы они относятся к псалиям с завершениями на концах. В рабочем положении эти псалии, вероятно, располагались, развилкой вниз, как и предшествовавшие им У-образные бронзовые (рис. 11: 8—9 ) (Шульга 2008: 59, рис. 36: 2 ). Каждый псалий состоит из основного стержня и параллельного ему коленчатого отростка длиной около 10,5 см с перемычкой длиной не более 1,5 см. Стержни несколько уплощены с боков, и изначально размеры их в сечении составляли около 1,5 × 1 см (рис. 11: 1а ). На основном стержне каждого псалия с внутренней стороны

МАИАСП № 14. 2022

имеется две полукруглые петельки, незначительно выступающие в сторону удил. Такое расположение петелек встречается редко, но известно в Уйгараке (Вишневская 1973: табл. XII: 17, 18 ). Петельки были рассчитаны на пропускание уплощённых щёчных ремешков, и отверстия в них имели овальную форму первоначальными размерами около 9 × 7 мм. Расстояние между петельками около 8 см. На левом псалии коленчатый отросток отходил от основного стержня посередине между петельками (рис. 11: 1 ), на другом — чуть ниже середины (рис. 11: 2 ). В отростках псалиев имелось по одной петельке, расположенной на том же уровне, что и на основном стержне. Как и у бронзовых У-образных псалиев в верхней части отростков имелись выступы, блокирующие внешние окончания удил, жёстко зафиксированных на перемычках (рис. 11: 1а, в ).

Удила . Фиксировались внешними петлевидными окончаниями на перемычках псалиев (длина перемычек не более 1,5 см) между стержнем и отростком. Длина полностью сохранившегося левого звена удил изначально составляла около 13,5 см, а диаметр грызла менее 1 см. Общая длина удил равнялась примерно 26 см. Окончания удил петлевидные. Внешние окончания отличаются предельно малыми размерами. Отверстия в них были лишь немногим больше диаметра перемычек, на которых они находились. Даже с учётом изначально меньшей высоты выступов на коленчатых отростках, внешние окончания удил не могли быть надеты на перемычки через отростки, как это делалось в раннескифское время (см. рис. 11: 1а и 8 ). Очевидно, что внешние окончания железных удил из погребения 3 загибались непосредственно на перемычках псалиев, после чего их нельзя было снять.

Двоители . Железные. Представлены в двух экземплярах. Размеры 5 × 1,2 см (рис. 11: 4, 5 ). Конструктивно они отличаются от известных на Южном Урале (Смирнов 1961: рис. 54) и на востоке степной Евразии металлических уздечных двоителей, состоявших из двух совмещённых колец или двух бляшек с петельками на обороте (Шульга 2015: 97—98). Каждый двоитель из погребения 3 имел три овальных отверстия изначальными размерами около 1,2 × 0,8 см при общей длине изделия около 5 см. Подобные изделия с 3—5 отверстиями (или их имитациями) иногда использовались на воинских ремешковых поясах, бытовавших в раннескифское время на территории от Казахстана до Тувы (Шульга 2008: рис. 82). Не исключено, что изначально они были изготовлены для поясов, но в данной уздечке применены как разделители двух концов суголовного ремня, направленных от распределителя к псалию (рис. 11: 7 ). В этом нас убеждает остатки двух ремешков с пронизками на одном из двоителей (рис. 11: 5 ).

Распределитель . Железный. Сверху на щитке видны остатки орнамента, плакированного золотом. Представлен в одном экземпляре (рис. 11: 3 ). Диаметр 2 см, высота 1,6 см. Относится к цилиндрическим распределителям со сферическим щитком. По сторонам имеется четыре округлых отверстия диаметром около 1 см, а в основании большое отверстие диаметром 1,6 см. У двух отверстий сохранилось по одной прикипевшей пронизке.

Пронизки . Железные. Сохранилось 72 экз. Все однотипные в виде округлых несомкнутых колечек, первоначальными размерами в сечении около 1,5 × 1,2 см (рис. 11: 6 ). На ремнях уздечки располагались плотно без промежутков. На отрезке ремня длиной 10 см умещалось около 9 пронизок. Соответственно, пронизками было украшено около 80 см ремней уздечки. Примерно такую длину имели с двух сторон суголовные ремни с щёчными ремешками от псалиев до места пересечения с налобно-подбородным ремнём. Возможно, украшался и наносный ремень (рис. 11: 7 ).

Изделие в виде звена удил. Длина изделия (10 см) и размеры колец в целом соответствуют размерам реальных удил переходного типа с малыми внешними кольцами (внутренний диаметр около 2 см), в которые вставлялись двудырчатые псалии. В VI в. до н.э.

МАИАСП № 14. 2022

«Савроматское» захоронение с У-образными псалиями в верховьях р. Эмба наибольшее распространение они получили на востоке степной Евразии (Шульга 2013: рис. 14, 15)10. Кольца этого изделия круглые, симметричные по отношению к стержню, подобно бронзовым и железным удилам, распространённым к востоку от Урала. При этом «муфта на грызле» очень похожа на грызла строгих удил персидского типа (Иванчик 2001: рис. 86). Между тем, указанное изделие не использовалось как звено удил. На это указывает отсутствие в большом кольце следов псалия, а в малом — следов второго звена. При этом стержень между кольцами («грызло») как бы скрыт в муфте, оформленной в виде шести совмещённых колечек диаметром 2,8 см. Можно предположить, что это уникальное изделие служило поясной подвеской колчана (горита) или иного крупного предмета. Похожие подвески в форме двузвенных удил известны на поясах воинов на Южном Урале (Таиров 2015: рис. 3: 6, 9), в Восточном Казахстане (Самашев 2018: рис. 3: 2) и в Туве (Чугунов 2016: рис. 174), датируемых второй половиной VII — началом VI в. до н.э.

Заключение

Конское снаряжение из погребения 3 кургана 1 представляют особый интерес:

• 1)    Как имеющее переходные черты от снаряжения раннескифского времени к «савроматскому» второй половины VI—V вв. до н.э.;

• 2)    Как демонстрирующее культурные связи с Алтаем на востоке, Приаральем на юге и культурами скифского круга на западе. Наиболее ярко всё это прослеживается на уникальном комплекте из железных У-образных псалиев и удил с петлевидными окончаниями, бытовавших на разных территориях и в разное время.

• а)    У-образные псалии относятся к редкой форме, встречающейся только в захоронениях культур раннескифского времени VII — начала VI в. до н.э. Все известные У-образные псалии бронзовые. Включались они в сбруйные наборы раннескифского облика с бронзовыми литыми стремечковидными удилами и соответствующей своеобразной фурнитурой (рис. 11: 8, 9 ). Встречаются преимущественно в погребениях майэмирской культуры примерно в 2 тыс. км к востоку в Горном Алтае и его предгорьях (республика Алтай и Алтайский край, Россия; Восточный Казахстан). Сравнительно небольшое количество их известно ещё далее к востоку в небольшом районе Тувы (Россия) (см. обзор: Шульга 2008: 60—61). К западу от предгорий Алтая У-образные псалии не известны. Однако, в Центральный Казахстан и Приаралье в раннескифское время с Алтая проникали сопутствующие им бронзовые псалии с Т-образными шпеньками (Вишневская 1973: табл. IX: 17, 18 ; Кадырбаев 1966: рис. 66: 37 ). Находка в Жагабулаке I показывает, что У-образные псалии также имели хождение на территории к западу от Алтая. Важно подчеркнуть, что этот редкий и сложный в изготовлении тип псалиев оказался единственным типом (из существовавших в VII в. до н.э. металлических раннескифских псалиев), воспроизведённым «савроматами» в железе. Не менее удивительно, что образцом послужили У-образные псалии, относящиеся к предшествующей эпохе, и бытовавшие на Алтае в 2 тыс. км к востоку.

• б)    Железные удила, соединённые с У-образными псалиями, относятся к западной традиции изготовления железных удил, существовавшей на территории от Причерноморья до Урала. На Северном Кавказе в этом виде они фигурируют уже в VII в. до н.э. с трёхдырчатыми псалиями в Келермесе (Галанина 1997). Они изготавливались из железного

  № 14. 2022

прута путём загибания концов стержня. В результате окончания удил приобретали форму петли, расположенной асимметрично грызлу. При этом, внешние петли достаточно плотно охватывали стержень псалия, чем отличались от восточных удил с большими внешними кольцами. В Южном Приуралье все, даже самые ранние, железные удила уже были с петельчатыми окончаниями (см. Очир-Горяева 2012: 226—313) за исключением, своеобразных переходных из Сары (Смирнов 1961: рис. 45: 1 ). Этот факт демонстрирует полное господство в регионе пришедшей с запада традиции в изготовлении железных удил.

К востоку от Урала (включая Синьцзян и Северный Китай) кольчатые окончания бронзовых литых удил, и появившихся в VI в. до н.э. железных кованых удил, выглядели иначе. Во многих районах до III в. до н.э. там сохранялось производство литых бронзовых удил с кольчатыми окончаниями, расположенными симметрично грызлу. Железные удила копировали их. Даже в каменской культуре на Верхней Оби, не использовавших бронзовые удила (Шульга 2015: 176—177), и где зафиксированы детали сбруи типа найденной в Филипповке (Шульга 2015: рис. 64: 8—10 ) нет петельчатых удил. Внешние и внутренние кольца бронзовых и железных удил VI—IV вв. до н.э. на востоке были симметричны по отношению к грызлу. Указанные западные и восточные типы удил не проникали за ареалы их основного распространения. Так, «савроматских» железных удил VI—IV вв. до н.э. нет в Южной Сибири, а синхронных им восточных удил нет на Южном Урале.

Таким образом, в железной уздечке из погребения 3 мы находим необычное сочетание У-образных псалиев восточной формы раннескифского времени с удилами западной традиции, появившейся на Южном Урале уже после исчезновения У-образных псалиев на Алтае. Очевидно, что мастер, изготовивший эту неразъёмную конструкцию, следовал западной традиции. Мы не можем знать, почему он воспроизвёл в железе сложные У-образные удила, но можем полагать, что к тому времени снаряжение раннескифского времени из Приаралья ещё было известно. Следует отметить, что в отличие от областей к востоку от Урала (где сбруйная фурнитура втор. половины VI—V вв. до н.э. сильно отличается от раннескифской), в сбруе Южного Приуралья сохраняется ряд значимых переходных черт. К ним, в частности, относится сохранившаяся конструкция из сочетавшихся двучастной левосторонней и одночастной правосторонних застёжек (комплект № 1 с пряжкой и блоком, имеющих щитки), а также распределители с козырьком, известные в Приаралье в VII в. до н.э. (имелись на уздечке в погребении соседнем погребении 2 кургана 1). На наш взгляд, конское снаряжение из погребения 3 и других ранних «савроматских» погребений является дополнительным аргументом в пользу их удревнения до середины VI в. до н.э.