Сельское учительство в условиях коллективизации деревни в 1927-1932 гг

Учительству, самому массовому и почти единственному в те годы отряду специалистов на селе, отводилась особая роль в большевистской программе колхозного строительства, культурных преобразований в деревне. К 1927 г. армия сельских учителей страны насчитывала свыше 229 тыс. чел., что значительно превосходило число специалистов сельского хозяйства – 45 тыс. Численность учительских кадров на селе внушительно выглядит и по сравнению с количеством инженерно-технических кадров народного хозяйства страны, которое составляло в этот период не более 225 тыс. чел. С 1927 по 1932 г. число сельских учителей выросло почти вдвое и превысило 451 тыс. чел.1 Понятно, что наличие столь серьёзного культурного потенциала не могло не учитываться руководством страны при разработке и реализации политики социалистического переустройства деревни. Учительство должно было сыграть важнейшую роль проводника политических, социально-экономических и культурных новаций на селе.

В историографии этой темы отчётливо выделяются два больших периода: советский и современный. Каждый из них связан с серьёзными достижениями в разработке проблемы, приращением знаний, вовлечением в научный оборот новых источников, их анализом с методологических позиций своего времени. Многие работы советских исследователей по истории формирования интеллигенции, в том числе учительской, народного образования и культурного строительства, социалистического переустройства села в 1920–1930-е гг. отличаются широкой источниковой базой, приоритетом в постановке узловых и перспективных проблем исторического анализа, систематизацией обширного фактического материала. Несмотря на свою идеологизированность, они и сегодня сохраняют значение как историографические факты и носители конкретно-исторического знания. Однозначно негативные оценки советской историографии, сделанные в ряде современных публикаций, представляются поверхностными, т.к. игнорируют преемственность как имманентную сущность процесса познания исторической реальности1.

В рамках советской историографии нетрудно увидеть внутренние этапы её развития, каждый из которых внёс специфический вклад в понимание исследуемого нами исторического процесса.

На первом этапе (конец 1920-х – вторая половина 1950-х гг.) была начата целенаправленная работа по систематизации конкретноисторического материала об участии интеллигенции, сельского учительства в осуществлении политики коллективизации деревни, анализировалась динамика количественного и качественного состава сельских специалистов, оценивались показатели их социальной активности (работы И.М. Моторина, М.О. Веселова, Б.Н. Бурыкина, Ебейлина, Н.А. Константинова, Е.Н. Медынского). Целый ряд работ тех лет, не претендуя на широкие обобщения, тем не менее не ограничивался прикладным, популяризаторским подходом к проблеме. Догматические установки эпохи «культа личности» затрудняли, но вовсе не отменяли первые попытки аналитического подхода к проблемам роли и места интеллигенции на селе в условиях кол-лективизации2.

Свою специфику имели работы, написанные во второй половине 1950-х – начале 1990-х гг. В них заметна тенденция к повышению уровня теоретических обобщений; критическому, особенно со второй половины 1980-х гг., переосмыслению истории коллективизации деревни, культурного строительства на селе, опыта партийно-государственной политики по формированию интеллигенции, развитию её общественно-политической и профессиональной активности, освоению новых технологий региональных исследований, в том числе по истории Верхнего Поволжья (труды В.И. Погудина, А.П. Веселова, О.Н. Митяевой, Л.М. Зака, А.В. Чунакова, В.Т. Ермакова, В.С. Волкова, С.А. Федюкина, А.К. Шустова и др.).

Новейшая историография советской интеллигенции, её участия в гигантском эксперименте социалистического строительства в СССР отличается своей обширностью, содержательной, стилевой и методологической неоднородностью, дискуссионной направленностью в освещении многих актуальных аспектов рассматриваемой проблематики. Наряду с заметным продвижением в изучении отдельных сюжетов советской истории, новейшая историческая литература до сих пор пополняется тенденциозной публицистикой, поверхностными подходами к анализу сложнейшей и противоречивой социальной практики 1920–1930-х гг., подчас простой заменой прежних положительных характеристик на столь же односторонне критические.

Несомненным достижением современной историографии интеллигенции, в том числе учительской, стало формирование целой отрасли гуманитарного знания – интеллигентоведения. Ведущая роль в этом направлении принадлежит двум крупным межвузовским научно- исследовательским центрам. Первый из них с 1992 г. работает на базе Ивановского государственного университета во главе с видным учёным, талантливым организатором науки, директором НИИ интеллигентоведения В.С. Меметовым. В материалах межвузовских, международных научных конференций, круглых столов, в сборниках статей, публикациях журнала «Интеллигенция и мир», в диссертационных исследованиях представлен разнообразнейший спектр методологических, историографических проблем истории отечественной интеллигенции1, освещается её роль на различных этапах общественного развития, в социалистическом реформировании российской деревни в 1920–30-е гг., анализируются особенности формирования учительских кадров в СССР, включая и регион Верхнего Поволжья2. Другой исследовательский центр – «XX век в судьбах интеллигенции России» – работает с 1994 г. на базе Уральского государственного университета под руководством замечательного учёного, доктора исторических наук, профессора М.Е. Главацкого. Помимо ежегодных межвузовских научных конференций, публикаций сборников, монографий, Центр активно занимается подготовкой учебников, учебных пособий нового поколения, биографических очерков видных представителей российской интеллигенции, региональными исследованиями1. Научная школа по истории учительской интеллигенции, сложившаяся на Урале под руководством В.Г. Чуфарова, П.В. Гришанова, В.П. Леднева2 ещё в рамках советской историографии, продолжает активно функционировать и сегодня3.

Историографический анализ проблемы показывает последовательность её разработки в отечественной литературе. Вместе с тем очевидна неравномерность и противоречивость в развитии исторических знаний о роли интеллигенции в социалистических преобразованиях 1920–30 гг. В первую очередь, эта неравномерность относится к освещению истории учительского отряда интеллигенции, особой роли сельского учительства в осуществлении государственной политики коллективизации деревни. Заметна тенденция снижения интереса современных исследователей к истории учительства. По данным справочно-библиографического указателя, составленного профессором, доктором исторических наук О.Ю. Олейником, за период с 1990 по 2003 г. в Российской Федерации и ближнем зарубежье было защищено свыше 200 диссертаций по истории российской ин- теллигенции1. Из них, по нашему подсчёту, по истории учительства – только 8, по истории сельской интеллигенции – 4.

Глубокое изучение противоречивого опыта взаимоотношений властных структур и сельского учительства, с одной стороны, и крестьянской массы с учительской интеллигенцией, с другой, научный анализ масштабного культурного строительства и школьного дела в 1920–30-е гг., с учётом уроков прошлого, позволяют осмыслить ряд актуальных вопросов возрождения социокультурного потенциала российской деревни, формирования убедительной государственной концепции образовательного пространства в современной России, обеспечения её устойчивого развития в новом столетии.

ЖУРАВЛЕВ Александр Михайлович – старший преподаватель гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной Академии РХБЗ