Шанхайская организация сотрудничества и будущее Центральной Азии

В декларации Шанхайского саммита (июнь 2006 г.), в частности, говорится: «Залог успешного развития ШОС состоит в том, что она неизменно руководствуется и неуклонно следует «шанхайскому духу», для которого характерны взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, взаимные консультации, уважение многообразия культур, стремление к совместному развитию. Все это имеет крайне важное значение для поиска мировым сообществом новой, неконфронтационной модели межгосударственных отношений, которая бы исключала мышление времен «холодной войны», стояла бы над идеологическими различиями»¹.

По справедливому мнению нашего известного китаеведа А-. В. Лукина2, ШОС не является антизападным или антиамериканским блоком, поскольку это противоречит коренным интересам государств-участников, заинтересованных в сотрудничестве с Западом по многим направлениям.

Сотрудничество в области безопасности, прежде всего борьба с международным терроризмом, с самого начала составляло основу деятельности Шанхайской организации сотрудничества. За два года до террористических атак 11 сентября 2001 г. началась работа над Конвенцией о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, которая была подписана на учредительном саммите в Шанхае.

Первое место в работе ШОС занимает экономическое сотрудничество. Б-олее того, будущее ШОС зависит именно от способности наладить экономическое взаимодействие. На встрече глав государств-участников с представителями Делового совета ШОС (14 июня 2006 г.) Путин выразил убеждение, что «деловое партнерство станет еще одним важным фактором укрепления Шанхайской организации сотрудничества»3.

ГЕйДАРОВ

Наглик Рафилсович – кафедра внешней политики и международных отношений

Дипломатической академии МИД РФ

Вначале США- отводили ШОС роль дискуссионного клуба, и не более того. Другие видели в ней попытку Москвы и Пекина расширить влияние в Центральной А-зии, но считали, что она обречена на провал, так как интересы обеих стран во многом противоречат друг другу. Впервые ШОС привлекла серьезное внимание в 2005-м, когда статус наблюдателей получили один из основных противников Вашингтона – Иран, а также близкие партнеры США-, Индия и Пакистан. Заинтересованность в ШОС высказывали даже такие давние союзники Вашингтона, как Южная Корея и Турция. Особенно серьезное беспокойство США- вызвала декларация, принятая Советом глав государств в А-стане в июне 2005 г., которая содержала призыв к участникам антитеррористической коалиции определиться «с конечными сроками временного использования… объектов инфраструктуры и пребывания воинских контингентов на территориях стран-членов ШОС», «учитывая завершение активной военной фазы антитеррористической операции в А-фганистане».

19 июля 2005 г. Палата представителей Конгресса США- приняла резолюцию, в которой выражалась озабоченность вышеупомянутой декларацией ШОС. В октябре 2005 г. госсекретарь Кондолиза Р-айс посетила Казахстан, Киргизию и Таджикистан, убедила руководство в Б-ишкеке сохранить базу международных сил в Манасе и даже разрешить перевести в Киргизию американский персонал, выводимый из Ханабада (за дополнительную плату, столь необходимую новому киргизскому руководству).

Возможно, самым важным результатом визита Р-айс в регион стало появление концепции Б-ольшой Центральной А-зии. Основная идея – создание Партнерства по сотрудничеству и развитию Б-ольшой Центральной А-зии (ПБ-ЦА-), регионального форума по планированию, координации и осуществлению целой серии программ США-. В апреле 2006 г. подкомитет по Среднему Востоку и Центральной А-зии Комитета помеждународным делам Палаты представителей Конгресса США- провел слушания по американской политике в Центральной А-зии, на которых помощник госсекретаря по Южной и Центральной А-зии Р-ичард Б-аучер превратил идею ПБ-ЦА-в откровенное идеологическое прикрытие продвижения американского влияния в регионе. Это вызвало резкую реакцию в Пекине. В комментарии официального органа правящей Коммунистической партии Китая «Жэньминь жибао» говорилось, что Соединенные Штаты «полны решимости использовать энергию, транспорт и инфраструктуру в качестве приманки, чтобы отделить Центральную А-зию от постсоветской системы доминирования. Этим путем они смогут сместить внутренний стратегический фокус Центральной А-зии с нынешнего партнерства, ориентированного на Р-оссию и Китай, на отношения сотрудничества с государствами Южной А-зии».

От Ч-ерного моря до Памира – там, где в начале 1990-х гг. пролегла «дуга нестабильности», – на наших глазах формируется зона российско-американского соперничества. Это соперничество во многом асимметрично: интересы сторон, их ресурсы и ставки, которые они готовы сделать, сильно различаются. Однако соперничество не только вполне реально, но и однозначно доминирует, оставляя все меньше пространства для сотрудничества.

В октябре 2003 г. в известном документе Министерства обороны Р-оссии «А-ктуальные задачи строительства Вооруженных Сил» о ШОС говорилось как об инструменте военно-политической стабильности не только в Центрально-А-зиатском, но и в Дальневосточном регионах. Тогда это еще могло прочитываться так: ШОС – фактор доверия в российско-китайских отношениях. Сегодня, очевидно, читать необходимо шире. Москва фактически занимает позицию поддержки Пекина в его непростых отношениях с Тайванем, Японией и Соединенными Штатами. Следующим шагом может стать расширение доступа Китая к российским военным технологиям.

Само движение Москвы в сторону Пекина и Дели свидетельствует не только о стремлении укрепить отношения с державами, чье влияние в мире усиливается. В неменьшей степени это отражение охлаждения отношений с США-и застоя на европейском направлении. В прошлом Р-оссия, сталкиваясь с проблемами на Западе, уходила в походы на восток. Сейчас Москва, соскакивая с западной орбиты, может лишь попасть на одну из восточных.

Эван Файгенбаум – помощник государственного секретаря США- по делам Южной и Центральной А-зии, выступая в Центре Никсона (Вашингтон) 6 сентября 2007 г., заявил, что вопрос о том, что «ШОС означает для интересов Соединенных Штатов в Центральной А-зии, безусловно, не может не привлекать наше внимание»1.

ШОС не является также «противовесом НА-ТО», так как членство в этой организации ни в коей мере не препятствует сотрудничеству с Североатлантическим альянсом. Все пять центральноазиатских государств участвуют в програм- ме НА-ТО «Партнерство во имя мира». Организация Североатлантического договора акцентировала свое внимание на регионах Центральной А-зии в ходе саммита в Стамбуле в 2004 г. И конечно, Соединенные Штаты и их союзники по НА-ТО продолжают работать в Центральной А-зии, обеспечивая координацию и мобильность военных действий в А-фганистане.

А-мерика на безвозмездной основе предоставила патрульные катера береговым пограничным частям Казахстана и Узбекистана. С помощью США- в регионе реконструированы военные объекты. Таджикистану и Киргизии оказывается финансовая, экспертная и техническая поддержка в создании национальных агентств по борьбе с наркотрафиком. Казахстану предоставлена помощь в приобретении современных вертолетов «Хьюи» для сил быстрого реагирования.

Взаимодействие с государствами-членами ШОС реализуется и в сфере торговли и инвестиций. Помимо торгового партнерства с Китаем объемом $260 млрд., Соединенные Штаты, к примеру, являются основным иностранным инвестором в Казахстане, а в 2006-м почти 30% всех прямых иностранных инвестиций в Казахстан были осуществлены американскими компаниями. Торговые отношения между США-и Центральной А-зией стремительно расширяются.

США-, продолжал американский дипломат, не рассматривают государства Центральной А-зии в качестве шахматных фигур на чьей-либо шахматной доске и надеются, что Р-оссия и Китай – тоже.

Фредерик Стар, глава Института Центральной А-зии и Кавказа при Высшей школе международных исследований им. Пола Нитце в Университете Джонса Хопкинса в статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs, пишет, что «Центральная А-зия в целом вплотную приблизилась к поворотному пункту в истории своего развития. После 11 сентября 2001 г. Вашингтон достиг нового уровня взаимопонимания с правительствами всех стран данного региона. Соединенные Штаты имеют ныне шанс способствовать тому, чтобы регион в целом превратился в безопасную зону суверенных государств, сделавших выбор в пользу эффективной рыночной экономики, отличающихся светскими и открытыми системами государственного управления и поддерживающих позитивные отношения с Вашингтоном1.

Трудно сказать, чего больше в этой идее – реальной озабоченности слишком хрупкими и неустойчивыми изменениями в регионе или стремления любым путем закрепить американское влияние в ЦА-.

В действительности, речь идет о соглашениях о «стратегическом партнерстве», в рамках которых будет сохраняться военное присутствие и передовое базирование США- во всех частях реги-она2. А-мериканские базы появились в Центральной А-зии, когда Соединенные Штаты нуждались в тыловой поддержке операции «Несокрушимая свобода». Однако, судя по всему, до нормализации в А-фганистане еще далеко.

Как видно из доклада консервативного фонда «Наследие» (Вашингтон), республиканской администрации США- пришлось восстановить баланс в процессе формирования и осуществления политической линии в Е-вразии. Для этого президент Дж. Б-уш-мл. дал следующие ука-зания3.

• 1.    Установить широкие параметры вовлеченности и взаимодействия с Е-вразией и с Р-оссией как одной, хотя и важной, из стран региона. Р-оссийско-американские отношения должны быть сосредоточены на программе, сформулированной президентом и Советом национальной безопасности, которым он руководит. Из-за недостатка времени президент делегировал повседневное управление политикой Межведомственной группе высокого уровня по Е-вразии (МГВУЕ-), которая включает госсекретаря, министров финансов, юстиции и обороны, помощника президента по национальной безопасности, директора Центральной разведки и председателя Комитета начальников штабов. Эта группа несет ответственность за осуществление политики в Е-вразии.

• 2.    Р-еорганизовать отдел, занимающийся государствами Е-вразии бывшего СССР-. Фонд «Наследие» считает, что нынешней и будущей администрации США- следует курирован ие новых независимых госу-

• дарств Центральной А-зии передать в ведение Б-юро по делам Б-лижнего Востока или Б-юро по делам Южной А-зии. Проблемы, связанные с исламом и нефтью, а также политика в отношении А-фганистана, Пакистана и Турции, не менее, если не более, важны, чем проблемы, связанные с Москвой.

Заместитель директора по разведке Центрального разведывательного управления должен создать оперативную группу по проблеме российско-китайского стратегического партнерства и координации. В этой группе должны работать эксперты из разведывательного сообщества при содействии внешних экспертов. Деятельность группы должна выходить за рамки контроля над торговлей вооружениями и технологиями и исследовать стратегические намерения и возможные последствия российско-китайского стратегического партнерства для Е-вразии. Она должна сконцентрировать внимание на сборе и анализе разведданных, которые упрощали бы более детальную оценку того, насколько тесно Москва и Пекин координируют свою антиамериканскую политику в регионе1.

Ситуация в Центральной А-зии характеризуется крайней сложностью2. Р-аспад СССР- спровоцировал тягу ряда стран к заполнению образовавшегося в регионе политического, военного, экономического и культурного вакуума. В регионе активно присутствуют страны Б-лижнего и Среднего Востока, Восточной и Южной А-зии, а также США-и Е-вропейский Союз. Исторические связи, культурная близость и общая религия – ислам – предопределили особый интерес к Центральной А-зии государств Б-лижнего и Среднего Востока. Многие аналитики сразу же отметили, что возрождение ислама является мощным фактором, способным расшатать связи между странами СНГ и Центрально-А-зиатским регионом (ЦА-Р-) и СНГ, что увеличивает озабоченность Р-оссии происходящим в регионе.

Как справедливо полагает А-. Д. Воскресенский, схожесть политики Пекина и Москвы по вопросам современного мироустройства, предполагаю- щей недопущение построения однополярного мира, отразилась на отношении Р-Ф и КНР- к размещению американских военных баз в регионе. Р-оссийские аналитики не исключают варианта создания вокруг Р-оссии «пояса безопасности» из стран прозападной ориентации, и Китай стал больше опасаться американской политики по ограничению китайского влияния не только в мире, но и в регионе Центральной А-зии, которая не только воспринималась как своеобразная «историческая вотчина» Китая, но и где за последние 10 лет КНР- создал разветвленную систему экономических связей.

Е-ще недавно Центральная А-зия, несмотря на обилие проблем, считалась регионом политической стабильности. События последних лет, имевшие место на постсоветском пространстве, заставляют существенно скорректировать эти прогнозы.

Военные действия Соединенных Штатов в А-фганистане и Ираке вызывают негативную реакцию мусульманских кругов в центрально-азиатских странах. Р-езультативность антитеррористической операции в А-фганистане остается низкой, а неспособность разгромить подпольную сеть действующей в регионе экстремистской группировки «Хибз ут-Тахрир» (она ориентируется на организацию «Б-ратья мусульмане») оставляет ей возможность для сближения с радикалами исламского движения в Узбекистане. Стратегическая цель обеих организаций – свержение светских режимов и создание в регионе теократических образований по типу халифата. А-мериканские аналитики понимают, что дальнейшая радикализация и милитаризация исламистских движений в регионе только усугубят проблемы Вашингтона. В то же время необходимое для доступа к военным базам партнерство с неблагонадежными режимами наносит ущерб имиджу США- как лидера демократического мира.

Представители Вашингтона весьма осторожны в официальных высказываниях относительно роли Р-оссии в Центральной А-зии (о ней просто умалчивают). Вместе с тем они дают четко понять, что этот регион представляет для США- стратегический интерес и американское военное присутствие сохранится здесь на длительный период.

На наш взгляд, стратегия в Центральной А-зии должна учитывать потенциальные столкновения интересов Р-оссии и других игроков в данном регионе. Самым опасным сценарием развития событий могут стать дестабилизация и развал существующих светских режимов, приход к власти религиозных экстремистов, возникновение межгосударственных конфликтов.

Превращение Центрально-А-зиатского региона в новое поле конфронтации не в интересах Р-оссии. С учетом специфики нового уровня российско-американских отношений необходимо следовать разумной и четкой внешнеполитической линии, добиваясь от американцев прозрачности и предсказуемости их действий в военной сфере, заблаговременной информации об их планах в контексте общей борьбы с терроризмом. Важным внешнеполитическим резервом Р-оссии является дальнейшее развитие ее взаимодействия с Китаем по проблемам Центральной А-зии, в том числе в рамках Шанхайской организации сотрудничества.

17 октября 2004 г. официально открыта российская военная база в Таджикистане. 2–6 апреля 2005 г. в республике проведены учения КСБ-Р- «Р-убеж-2005», в которых участвовали подразделения всех центрально-азиатских государств-членов ОДКБ- и Р-оссии.

Одним из подтверждений того, что корректировка российской стратегии в Центральной А-зии началась, является вступление Р-оссии в Организацию центрально-азиатского сотрудничества (ОЦА-С) в октябре 2004 г. На совещании лидеров стран ОЦА-С в Санкт-Петербурге 6 октября 2005 г. принято решение о целесообразности ее объединения с Е-вразийским экономическим сообществом (Е-врА-зЭС). Таким образом, почти все государства Центральной А-зии (кроме Туркмении) объединяются с Р-оссией и Б-елоруссией в общее экономическое пространство.

Р-ешение Р-оссии согласиться с американским военным присутствием в Центральной А-зии стало непростым шагом. Р-оссийским условием был временный характер этого присутствия, которое должно было использоваться только для стабилизации ситуации в А-фганистане. Тем не менее к 2004 г. стало ясно, что «временное» может также означать «долгосрочное».

Как справедливо полагают российские эксперты И. А-. Зевелев и М. А-. Троицкий, разногласия между Р-оссией и США- в их подходах к американскому военному присутствию в Центральной А-зии были связаны с расхождениями в общих взглядах на регион. Видение американцами постсоветских государств, особенно в Центральной А-зии, описывалось двумя подходами. Первый – это глобальная война с терроризмом. Второй – продолжение поддержки американцами полной независимости и суверенитета этих стран. Это неизбежно принимало форму поддержки их «реальной» независимости от Р-оссии. В первый срок администрации Б-уша основными движущими силами политики США- в регионе стали война с терроризмом и необходимость передового военного базирования в отдаленных от территории США- частях мира1.

В отличие от времен президентства Клинтона, в первые годы администрации Б-уша интерес США- к «ближнему зарубежью» Р-оссии уже не определялся желанием ограничить приписываемые Р-оссии неоимперские амбиции. Главная цель американцев, в особенности в отношении Центральной А-зии, стала иной: обеспечить возможность размещения передовых баз для борьбы с исламским экстремизмом и, принимая во внимание возможное нарастание конкуренции с Китаем, закрепиться на западных рубежах последнего. Такой подход вызывал в Р-оссии меньшую озабоченность, чем ситуация 1990-х гг. В официальной «Стратегии национальной безопасности США-» 2002 г. проблемы постсоветского пространства затрагивались лишь походя – в связи с необходимостью обеспечить процветание и безопасность соседних с Р-оссией регионов, дабы облегчить ее интеграцию в евроатлантические струк-туры2.

Таким образом, очевидно, что борьба с терроризмом создала почву для российско-американского сотрудничества на постсоветском пространстве, в то время как различия в подходах к должной внешнеполитической ориентации новых независимых государств стимулировали конкуренцию между Р-оссией и США-.