Школа в оске и политика сертория в центральной испании

С тех пор как в конце XVI в. вышел знаменитый труд по истории Испании Х. Марианы, бывший на протяжении веков главным источником знания по испанской истории, в том числе древней, не только для жителей Пиренейского полуострова, но и за его пределами [2, c. 515], упоминающийся в нем сюжет о созданной Сер-торием в городе Оска школы [45, р. 98], где дети туземной знати получали греко-римское образование, обычно содержится как в научных работах, специально посвященных Серториан-ской войне, так и в более общих трудах, в которых события этой войны упоминаются.

Специальные труды, посвящённые этой школе, отсутствуют, за исключением работ, связанных с творчеством Плутарха, который единственный и сообщает об этом событии (Plut. Sert. 14. 3-4), но в этих работах вопросы политической истории не исследуются [48, p. 282-291].

При этом в исторических трудах последние проблемы в основном только затрагиваются. Но и в них историки, вслед за Плутархом, помимо простого упоминания о событии, концентрируют внимание на самом факте изучения учениками латыни и греческого языка, а также на восторженном отношении их отцов к этому обучению и римскому облику своих детей [4, с. 19; 15, р. 61, 131; 17, р. 99-101, 106; 19, р. 123-124; 20, р. 145; 24, p. 187; 33, р. 144; 30, p. 20; 39, р. 25; 40, р. 394; 44, р. 100; 45, р. 98; 48, р. 282291; 47, р. 141; 49, p. 80; 50, р. 169].

Наибольший интерес вызывает следующее обстоятельство. Ученики школы носили toga praetexta, а после того, как вырастут, должны были получить ius romanum и ius honorum (Plut. Sert. 14. 3), т.е. права римского гражданства и права занимать выборные должности, что означало предоставление им прав всаднического сословия римских граждан [10, p. 225-226; 16, p. 190].

Х. Берве считает, что Серторий не мог обещать своим туземным приверженцам такие привилегии, ибо для позднереспубликанского времени это было явлением нереальным, и впервые нечто подобное имело место только в середине I в. н.э., когда император Клавдий даровал подобное право провинциалам в Галлии. Он склонен относиться к этим действиям Сер-тория как к чему-то несерьёзному [10, p. 216, 225-226].

Ф. Спанн утверждает, что невозможно поверить, чтобы Серторий в ходе гражданской войны серьезно занимался закладкой основ антиримского движения в Испании или утверждения просвещенного варианта правления провинциями. Дарование учащимся права надеть toga praetexta – это эксплуатация доверчивости туземцев и грубый обман [50, р. 167-168].

Дж. Гаджеро считает, что учащиеся были прежде всего заложниками, но не исключено, что со временем они могли использоваться на государственной службе, получить римское гражданство и ius honorum. Это было туманной перспективой на будущее, воспринимавшееся туземной знатью как ближайшее [20, р. 145-146].

А.В. Короленков поддерживает мнение Бер-ве и добавляет, что Серторий, возможно, и хотел дать права некоторым испанцам ius honorum, но он не мог не понимать, что римское общество еще не готово к столь неслыханному нововведению. Автор согласен с Дж. Гаджеро в том, что предоставление ученикам школы ius romanum и ius honorum было лишь туманной перспективой [3, c. 180-184].

По мнению Ю.Б. Циркина, в самом образовании школы и даже в одежде детей чувствовалась изрядная доля демагогии, тем более что дети служили и заложниками. Но и в этом случае школу надо рассматривать в свете испанской политики Сертория: он как бы показывал местной аристократии те возможности, которые она получит в случае его победы. Не исключено, что он серьезно рассчитывал сделать из этих юношей в будущем свою опору в провинции. Эта школа была важным признаком интеграции испанской аристократии в римский образ жизни [5, с. 256-257].

Цель мероприятия вслед за Плутархом (Plut. Sert. 14. 3) определяется обычно как стремление взять заложников под видом учеников [20, р. 145; 24, p. 187; 30, p. 20; 33, р. 144; 45, р. 98; 49, p. 80; 47, р. 141; 50, р. 169; 48, p. 283]. О происхождении учеников обычно пишут просто как о знати Испании [3, с. 180; 5, с. 256; 10, p. 216, 225-226; 20, р. 145-146; 40, р. 394]. Ф. Спанн и И. Шерр считают (или допускают), что большинство учащихся должны были быть выходцами со среднего и нижнего Эбро, из романизированных до некоторой степени городов и из семей, приверженных римскому образу жизни [48, p. 282; 50, р. 167-168].

Однако ученики школы были казнены или проданы в рабство после того, как серториан-цы потеряли центральную Испанию. Это произошло в том числе и потому, что против них вспыхнули восстания местного населения [1, с. 196-212]. Это показывает, кого Серторий считал виновными в данных восстаниях, а также указывает на то, что учащиеся школы были детьми знати центральной Испании.

В рассматриваемую эпоху очень сильно романизированы были южная, юго-восточная, восточная и северо-восточная Испания, долина Эбро [31, р. 124-136; 32, р. 149, 162-164; 32, р. 402; 38, р. 252; 18, р. 179-203; 9, р. 27; 8, p. 402408; 14, р. 107-120; 42, р. 121-123; 28, р. 28-29; 27, р. 194-202; 7, р. 55; 13, р. 30; 23, p. 470-486]. По сравнению с ними центральная Испания была очень бедным, отсталым и слаборазвитым в экономическом и культурном плане регионом, хотя здесь имелись и относительно развитые области [12, р. 42-48, 83; 11, р. 83, 213-216, 225228, 232; 34, р. 107-108; 36, р. 23-41; 26, р. 6488]. Главной чертой политической организации было наличие сильной знати, реально господствующей в своих общинах и образовывавшей изолированную от остального общества группу [5, с. 192-198; 11, р. 83, 215-216, 221, 232; 12, р. 42-48, 83]. На юге уже довольно широко распространялось римское гражданство [7, р. 55; 27, р. 194-202; 28, р. 28-29], причем некоторые туземцы включались в сословие всадников [27, р. 210].

В центральной Испании со II в. тоже шел процесс романизации, но он затронул лишь аристократию [29, р. 431-436; 35, р. 145; 41, р. 1141-1148; 46, р. 61-63]. Римское гражданство широко распространилось среди этого слоя также со II в. [6, p. 102]. Таким образом, ничего неслыханного в предоставлении испанцам римского гражданства не было, в том числе и в центральной Испании.

Почему-то традиционно не обращается должного внимания на другой факт – ученики носили тоги и буллы (Plut. Sert. 14). Тога – не просто римская одежда, но отличительная черта римлян, сам термин togati был обычным обозначением римских граждан, toga praetexta – одежда римских подростков 14-16 лет [25, p. 1652-1660; 43, p. 1662]. Буллы – особые золотые украшения, которые могли носить первоначально только дети патрициев, позднее сенаторов, однако уже довольно рано, по Плинию Старшему, с самого начала, это право получили дети всаднических семей и, наконец, дети всех свободнорожденных римских граждан [37, p. 1048-1049]. Следовательно, родители учащихся получили, как минимум, права римских граждан, а возможно – и права всадников.

Плутарх не сообщает, что Серторий обещал ученикам права ius romanum и ius honorum предоставить в будущем. Говорится, что они получат их, когда вырастут, и должны получить соответствующее их неизбежному статусу образование. Все это, скорее всего, предполагает, что такие же права были у их отцов. Плутарх и не пишет, что у отцов учащихся не было таких прав. Он, как обычно, всячески стремится создать у своего читателя впечатление, что Сер-торий никогда не действовал в интересах испанского населения, а Серторианская война не представляла угрозы для римского господства (Plut. Sert. 14, 22,23).

Таким образом, можно утверждать, что значительная часть аристократии центра полуострова получила права римских граждан и, возможно, права всадников. Нет никаких свидетельств союза Сертория с каким-либо другим слоем населения Центральной Испании, а данные эпиграфики сообщают, что из 32 упоминаний Серториев в испанских надписях на Центральную Испанию приходится лишь пять [21, р. 243-252], что говорит о крайне ограниченном распространении здесь гражданских прав, причем – учитывая реалии местного общества – о распространении его лишь на знать.

Все это показывает, что в Центральной Испании Серторий стремился заручиться союзом только с местной аристократией, что не удивительно, учитывая роль этого слоя в данном регионе.