Шлем типа spangenhelme из коллекции «Фонда Марджани»

МАИАСП № 12. 2020

В коллекцию «Фонда поддержки и развития научных и культурных программ им. Ш. Марджани» поступил железный посеребрённый и позолоченный шлем неизвестного происхождения. К сожалению, никаких сведений об обстоятельствах его обнаружения не имеется. В настоящее время шлем отреставрирован и имеет довольно хорошую сохранность. Вместе с тем, по-видимому, утрачены нащечники шлема, а также обломано его навершие.

Шлем относится к группе шестичастных шпангенхельмов ( spangenhelme ) с каркасом состоящим из горизонтального нижнего обода и вертикальных пластин с подтреугольным основанием, пространство между которыми заполнено овальными железными пластинами с заостренными концами. Все детали шлема скреплены между собой при помощи заклёпок. Высота купола — 22,5 см; поперечный диаметр —18 см, продольный диаметр — 22,5 см. Вес шлема составляет — 1,4161 кг. За экспонатом закреплён инвентарный номер IM/M-182.

Вертикальные пластины каркаса и приклёпанные к ним пластины заполнения богато украшены декором в виде чеканных изображений человека и разнообразных представителей животного мира: копытных, медведя (?), кабана (?), прочих млекопитающих, птиц и рыб, а также линиями, крестами (причем в двух разновидностях — в качестве второй разновидности можно усмотреть crux decussata заключённый в квадрат¹) и др. рисунками. На рёбрах также имеются рельефные рисунки в форме треугольников, составленных из окружностей. На нижнем ободе изображены копытные животные, птицы и ветки виноградной лозы.

Шлем из коллекции «Фонда Марджани» имеет особенность, выделяющую его из числа других находок шлемов типа шпангенхельм, которая роднит его с некоторыми сасанидскими шлемами, имеющими оформление в виде близко посаженных друг к другу заклёпок по краям вертикальных рёбер и по краям нижнего обода (шлемы из коллекций Центрального римско-германского музея в Майнце (Инв. O. 38823 и O. 37739) (Overlaet 1982: 189—190; Негин 2007: 346, 356, рис. 9: 2 ), музея классического искусства в Мужене (Ahmad 2015: 135—156), шлемы из Ниневии (из храма богини Иштар (Багдадский музей) (Thompson, Hutchinson 1932: 78, pl. 51) и из Британского музея (инв. № 22498) (Werner 1950: 188, taf. 7: 1, 2 ; James 1986: 117—118). Таким образом, можно с уверенностью говорить о том, что данный образец испытал на себе определённое влияние со стороны сасанидских шлемов. Такое смешение оружейных традиций наиболее вероятно в византийско-сасанидском пограничье на территории Кавказа.

Рассматриваемый шлем относится к той группе боевых наголовий, находки которых редки на территории России. Имеется всего несколько находок шлемов типа spangenhelme . Два шлема найдены на территории Брянской области: фрагментированный экземпляр из Климовского р-на (Радюш 2014: 43—44, рис. 5; 2019: 271—272, рис. 5А; Шинаков, Грачёв 2014; Шинаков 2015; Казанский 2019: рис. 3), а также фрагменты происходящие из Болдыжского леса (р. Болдыж, левый приток р. Болвы, левого притока р. Десны, северная округа г. Брянск; согласно другим сведениям, последняя находка была сделана в бассейне р. Навля, левого притока р. Десны, южнее г. Брянск) (Радюш 2014: 42—44, рис. 4, 5; Шинаков 2015; Казанский 2019: рис. 2) и Касимовского района Рязанской области (Радюш 2019: 273). Четырёхчастный шпангенхельм из с. Царицино (Ахмедов, Биркина 2017; Негин 2018; Кубик, Радюш 2019) дополняет корпус находок этого типа шлемов на территории России. Все эти находки датируются VI—VII вв.

МАИАСП № 12. 2020

Шлем из коллекции «Фонда Марджани» — один из наиболее богато украшенных шлемов описываемой группы. Обилие изображенных фигур затрудняет иконографический и иконологический анализ сюжета. Интерпретация некоторых фигур животных может быть неоднозначной из-за условности их изображения. Также сложно интерпретировать и значение таких геометрических фигур, изображённых на шлеме, как квадрат с пересекающимися линиями ( crux decussata ?) и двойной треугольник—пирамида. Имеют ли они какое-либо апотропическое значение, либо это обычный орнамент, к сожалению, с полной уверенностью сказать невозможно. Однозначно можно интерпретировать лишь изображение креста в качестве христианского апотропического символа, призванного уберечь носителя шлема от вредоносной вражеской силы.

Кресты появляются и на других шлемах типа spangenhelme , в частности на находках из Штайнбрунна (Böhner 1994: 495, Abb. 23; Vogt 2006: 251—252, Beil. 16), Планига (Böhner 1994: 480—481, Abb. 8—9; Vogt 2006: 243—247, Beil. 13), Везеронса (Böhner 1994: 492, Abb. 20; Vogt 2006: 270—272, Beil. 22), Нароны (Böhner 1994: 503, Abb. 32; Vogt 2006: 257—261, Beil. 18—19) и Штёсена (Böhner 1994: 479, Abb. 7; Vogt 2006: 253—257, Beil. 17). Но весь комплекс представленных фигур — уникальная особенность публикуемого образца. Наиболее близкое оформление можно видеть на шлеме из Монтепагано (Böhner 1994: 493, Abb. 21; Vogt 2006: 232—235, Beil. 11), где имеются изображения фигуры человека с крестом в руке, рыб, птиц (орлов), копытных животных, но на нижнем ободе среди виноградных лоз показаны только птицы. Похожий декор присутствует на шлеме из частной коллекции, который по всей видимости был найден на Кавказе (Negin, D’Amato 2017: 269, fig. 298). На шлемах из Крефельд Геллепа (Böhner 1994: 473 Abb. 1; Vogt 2006: 223—231, Beil. 10) и Батайницы (Böhner 1994: 501, Abb. 29; Vogt 2006: 193—195, Beil. 2) появляются фантастические гибридные существа, которых мы можем видеть и на шлеме из коллекции «Фонда Марджани». Датировка перечисленных экземпляров также укладывается в рамки VI—VII вв. (наиболее ранний — шлем из Планига, датируемый второй половиной V в.). Таким образом, публикуемый шлем также может быть датирован VI в.

Вряд ли возможна интерпретация сюжетного мотива декора в целом, в силу уже обозначенных причин, однако, возможно рассмотреть символическое значение некоторых изображённых фигур и сюжетов.

Среди птиц, изображённых на шлеме, можно выделить голубей и орла. На изображениях орёл отличается от голубя большим изогнутым клювом, большим глазом и ярко выраженным оперением. Его изображения имеются на одном вертикальном ребре, а также на двух пластинах заполнения среди изображений зверей. Орёл—стервятник, согласно комментарию Иеронима к святому Матфею, символизируют верующих, которые летят на крыльях веры к телу Христа (Hieron. In Matth., 24, 28). Такая интерпретация может быть актуальна для изображения орла на вертикальном ребре, но не для его изображений среди представителей животного мира.

Изображение голубей, сидящих на ветвях и клюющих виноград, также могут трактоваться в русле христианского символизма ² . С античных времен считалось, что душа выходит из человека в виде голубя. Голубь — символ Святого Духа (Лк. 3: 22; Ин. 1: 32). Это было официально принято на Константинопольском соборе в 536 г. (Mansi 1767: 1039a—b).

Виноградная лоза изображенная в декоре шлема — христианская интерпретация древнего символа Древа жизни, помещаемая на множестве саркофагов, архитектурных

МАИАСП № 12. 2020

элементов, мозаик и пр. В понимании христиан Христос — истинная лоза, а его последователи — её ветви (Ин. 15: 1—5).

Изображения рыб также можно отнести к христианской символике. Рыба выступает в качестве символа Бога. Изображение рыбы относится к раннему христианству. Сравнение Христа с рыбой имеется у Тертуллиана: «Мы же, рыбки, вслед за “рыбой” нашей Иисусом Христом, рождаемся в воде, сохраняем жизнь не иначе, как оставаясь в воде» (Tert. De bapt., 1, 1). В Евангелии же Царствие Небесное представляется «неводом, закинутым в море и захватившим рыб всякого рода» (Мф. 13: 47).

К. Бёнер (Böhner 1994: 518) предложил иную интерпретацию, основываясь на изображении сцены охоты орла на рыбу на шлеме из Монтепагано, процитировав Исидора Севильского (Isid. Etym., 12, 7, 10). По мнению Ф. Мютерих (Mütherich 1986: 339 ff.) мотив орла и рыбы — апотропейный знак, который можно встретить как в языческом, так и в христианском контексте. Вместе с тем, следует отметить, что на публикуемом шлеме, в отличие от шлема из Монтепагано, рыбы изображены отдельно, и никак не связаны с орлом, что на наш взгляд, свидетельствует в пользу апотропейного знака, нежели символа христианского спасения. Более того, если учитывать обилие изображенных животных на шлеме, то далеко не всех из них можно трактовать в русле христианского символизма. Скорее направленность декоративного оформления шлема была ориентирована не только на христианское сознание. Очевидно, что помимо чисто утилитарной защитной функции, шлемы выполняли очень важную функцию амулета, и магически-апотропейная защита осуществлялась через присутствие в их декоре заряженного энергией объекта. Это мог быть лишь элемент декорирования, играющий роль оберега (в данном случае это крест). Но в целом, совсем необязательно ждать семантического значения от каждого элемента декора. Более того, понимание и иконологическое толкование изображённых элементов декора вызывает затруднение не только с позиции современного мышления, но порой представляло определённую трудность и для современников владельца шлема.

Относясь к довольно хорошо изученной группе шлемов типа «spangenhelme», рассматриваемый нами образец, тем не менее, представляет собой уникальную находку, поскольку впитал в себя элементы византийской и сасанидской оружейной традиций. Предположительно, он был изготовлен на Кавказе, в зоне соприкосновения и одновременного бытования обеих этих традиций.