Система ценностей как источник и результат институциональных изменений

Необходимые институциональные изменения до сих пор являются основным препятствием для развития экономики стран переходного периода. Главная проблема заключается в системе ценностей, которая сформировалась на основе прошлого опыта и которая не способна помочь в разрешении проблем настоящего времени. Изменения в системе ценностей и предпочтениях людей, лежащих в основе институциональных преобразований, играют важную роль при формировании как формальных правил, так и неформальных ограничений.

Современное экономическое, точнее экономико-теоретическое, содержание категории «ценность», согласно которому цены товаров (ценности) выводятся непосредственно из субъективных оценок и предпочтений людей, утвердилось только в конце XIX в. в результате «маржиналистской революции». Такая трактовка существенно сближает экономические ценности с другими их видами: политическими, эстетическими, нравственными, религиозными. Тем не менее в противовес экономико-теоретическому смешиванию понятия ценности и цены существуют философско-психологические определения, где четко разграничены эти две категории. Здесь под ценностью понимают либо специфически социальные определения объектов окружающего мира, выявляющие их положительные или отрицательные значения для человека и общества 1 , либо понятие, используемое для обозначения объектов, явлений, их свойств, а также абстрактных идей, воплощающих в себе общественные идеалы и выступающих благодаря этому как эталон должного ². Несмотря на то что общепринятого определения ценности в философии нет, доказательство ее абсолютного характера основывается на определении ценности как объекта, непосредственно или опосредованно служащего удовлетворению потребности.

В прикладной экономической дисциплине, маркетинге категория «ценность» не смешивается с ценой, однако отсутствует достаточно ясное разделение ценности и потребности, о чем говорит, например, анализ сопоставительного перечисления их видов. В данном случае применяется психологический подход, согласно которому ценности тесно связаны с потребностями человека и существуют на более реалистичном уровне. Они представляют собой интеллектуальное воплощение глубинных потребностей не только индивидуальных, но также общественных и институциональных. Отметим и рассмотрим два акта — «отнесение к ценности» и «оценку». Крупнейший социолог и историк-экономист М. Вебер полагал, что если первый превращает наше индивидуальное впечатление в объективное и общезначимое суждение, то второй отнюдь не выводит за пределы субъективности. Он видел в ценностях некоторые исторические образования, общие для определенного периода времени, но не имеющие силы за пределами этого периода. Для него теория ценностей есть логическое средство исследования, постулат логики.

Возникает задача выработки более четкого уникального определения ценности без наложения на другие понятия. Итак, суть требований выражают потребности, которые проявляются через материальные и нематериальные блага и которые могут иметь различную степень важности для человека. Поэтому понятие ценности должно отражать относительную важность потребностей.

Самый надежный способ оценить значимость блага — потребить его, использовать для удовлетворения своей потребности. Это метод проб и ошибок (первичный критерий ценности). Результаты его использования высоко ценились, тщательно собирались и систематизировались на протяжении истории. В итоге возник источник вторичных критериев ценности — система этических, юридических, технических, педагогических и прочих норм.

Формирование системы ценностей, отражающей относительную субъективную важность потребностей, представляет собой сложный философско-психологический процесс, поскольку на ценности влияют результаты эмоционального сопоставления как уже потребленных благ, так и нужд, возникающих при неудовлетворении потребностей3. Ценности фактически направлены на подготовку к возможным институциональным изменениям в будущем, поэтому, играя прогностическую роль, они комплексно отражают силу, продолжительность и вероятность наступления этих событий. Процесс изменения во времени не является мгновенным, а все институциональные предписания отражают наш прошлый опыт.

Единой точки зрения относительно неизменности институтов и ценностей, по крайней мере по отношению к периоду человеческой жизни, нет. Одни полагают, что ценности, как и привычки, малоподвижны и едва существенно изменяются с изменениями экономических условий. Они весьма важны и влияют на все стороны общественной жизни, и сегодня они могут быть даже более обязательными, «чем постановления диктатора, который волей-неволей вынужден следовать этим привычкам». Другие считают их достаточно изменчивыми и зависимыми от многих факторов, в частности, от экономических, но с большим временным лагом. Более того, изменение мировосприятия людей, а значит, и системы ценностей, которое отражается в изменении относительных ценностей и/или в изменении предпочтений, является источником институциональных изменений. Выводы последних основываются на изучении западного общества.

После работы М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» утвердилось представление о продуктивности протестантских ценностей и их важной роли в успехах экономического развития стран Западной Европы и Северной Америки. Прежде всего, они способствовали первоначальному накоплению капитала. Пуританская бережливость, свойственная XVII в., распространенная и сегодня в развитых странах, говорит о неизменности единых базовых ценностей либерализма и демократии в англо-американской культуре 4. Л. Харрисон выделяет четыре фактора культуры, от характера которых зависит общественное развитие: уровень доверия и чувство общности; строгость этичес кой системы; способ реализации власти; отношение к труду, инновациям, бережливости и прибыли. Продуктивны высокий уровень доверия, этическая система, обычно связанная с религией (предпочтительнее протестантская), демократия как способ реализации власти, трудолюбие, образование, склонность к инновациям, сбережениям, одобрение прибыли как выражения успеха. Нужно иметь в виду и культурные и идеологические ценности, которые становились важным и относительно самостоятельным источником успешного развития экономики по мере того, как было дискредитировано «веберовское» наследие роли протестантской этики в становлении капитализма. Западная экономика, таким образом, несмотря на постоянную критику, демонстрирует свое превосходство и в обеспечении благосостояния граждан, и в нововведениях, и в создании духовных ценностей.

Связь между ценностями и развитием экономики доказывают многие социологические исследования, проблема видится лишь в определении конкретной формы системы ценностей и в установлении причинно-следственных связей. Что первично: ценности предопределяют схему развития либо реалии экономики формируют систему ценностей, а значит, являются результатом институциональных изменений? Логично предположить, что это два взаимообусловленных процесса. Опыт зарубежных стран доказывает это. С одной стороны, на начальном этапе реформирования акцент на систему традиционных (и не только) ценностей играет не последнюю роль в развитии экономики; с другой стороны, когда экономика достигла определенных, достаточно высоких результатов, модернизированная система ценностей способствует становлению общества уже более высокого уровня развития. Индустриальное общество, по М. Веберу, характеризуется «все проникающей рационализацией», которая приводит к сдвигу от традиционных, обычно религиозных, ценностей к рационально-правовым нормам,принципам в экономической, политической и социальной сферах жизни.

В современном мире существуют три системы ценностей, которые условно можно назвать нематериалистической (патриархальной), материалистической (модернистской) и постматериалистической (постмодернистской). К материалистическим относятся: поддержка порядка в государстве, высокого уров- ня экономического роста, надежная оборона страны, борьба с преступностью. В то время как защита свободы слова, предоставление людям возможности большего участия в решениях правительства, на работе, стремление к дружелюбному обществу, где идеи значат больше, чем деньги, составляют постматериалистические ценности.

Последнее понятие ввел Р. Инглхарт. В своем исследовании он опирался на опросы общественного мнения, проводившиеся во всем мире 5 . По его мнению, продуктивная система ценностей характерна для Запада, традиционные ценности (трудолюбие и дисциплина) — для восточно-азиатских стран. Материалистическими он называет прежние ценности, постматериалистическими — новые. Обесценение ценностей, что совершенно естественно, происходит в истории как отдельных индивидов, так и целых народов, цивилизаций, для которых этот процесс протекает особенно тяжело. Экономические, экологические, политические и другие кризисы, если не во всех, то в случаях, когда имеет место ценностный кризис, являются следствием и частью последнего ⁶. Сдвиг от ценностей модерна к ценностям постмодерна ведет к постепенному становлению, трансформации или разрушению многих из ключевых институтов индустриального общества.

Отметим несколько замечаний к изучению ценностей. Во-первых, ценности, реализуемые в тенденциях развития экономики и общества, отражают мотивации людей, а также ограничения — этические и правовые, регулирующие выбор тех или иных способов реализации мотивации. Во-вторых, существуют ценности и антиценности, расстояние между которыми образует своеобразную шкалу. Важно, что принципиальные ценности, помещаемые в начале шкалы, оказываются связанными с менее ценными, которые, как недостатки, являющиеся продолжением достоинств, для экономики далеко небезразличны. В-третьих, влияние ценностей и их изменений на реальное поведение людей непосредственно оценить очень сложно. Данные, получаемые на основе опросов, главного источника информации, часто сильно искажены, и потому фиксируемые изменения в системе ценностей порой не соответствуют сдвигам в экономике 7.

Пример экономического чуда в Японии — один из самых ярких среди стран во сточно-азиатской культуры. Он говорит о сходстве в системе ценностей с западной культурой на начальном пути преобразований. Это иерархичность социальной организации, авторитаризм, закрытость, которые Западу пришлось преодолевать с применением силы.

Общепринятая в этих странах конфуцианская этика, предполагающая специфические отношения в рамках социальной иерархии, отношения взаимной ответственности, в свое время была объектом критики М. Вебера. Он полагал, что конфуцианство будет препятствовать развитию жизни общества. Тем не менее сложившийся специфический тип японского фирменного управления поражает своей оригинальностью, несмотря на то, что он был перенесен в индустриальную среду из аграрных феодальных отношений, построенных на конфуцианских принципах. Этот тип отношений дал возможность добиться поразительных успехов в повышении качества продукции и снижении издержек, а продвижение по ступеням иерархии было возможно благодаря образованию и заслугам, а не происхождению. Кроме этого, обычно к особенностям японской модели экономического поведения населения относят выраженный коллективизм, подчинение, скорее, общественному, чем индивидуальному, склонность к самоограничениям — этика «честной бедности», самопожертвование делу. Отсюда — высокий уровень трудовой морали, привычка большее время посвящать труду (конфуцианское трудолюбие).

Таким образом, успехи Японии в развитии были достигнуты благодаря архаичной культуре; а то, что в этой культуре мешало развитию, препятствовало целям правительства и бизнеса, шаг за шагом устранялось. Конечно, свою роль сыграли и дополнительные, благоприятные факторы.

Модель догоняющего развития на основе индустриализации и традиционных ценностей к началу 1990-х гг. исчерпала себя. Для дальнейшего развития требовалась свобода, индивидуализм, которых в восточно-азиатских странах не было. Традиции, послужившие прежде становлению развитой экономики, «японскому экономическому чуду», теперь стали для них «оковами». Исследователи полагают, что со временем и другие страны Востока, добившиеся успехов в повышении благосостояния, должны будут отказаться от прежних ценностей, особенно авторитаризма, чтобы преодолеть стагнацию в развитии.

Другой пример, где религия, так же как и в Японии, оказала существенное влияние на систему ценностей, — Испания. Церковь всегда здесь обладала существенной силой, но к 70-м гг. XX в. она искала способы удержать позиции в меняющемся мире, в частности, путем защиты бедных, участия в рабочем движении, проведении мероприятий в храмах для молодежи. Она призывала к социальной справедливости и миру. В конечном итоге влияние религии больше всего распространилось в осовременивании системы ценностей. А демократизация, пожалуй, стала самым главным фактором в этом процессе. Была принята самая либеральная конституция в Европе, согласно которой страна получила парламентскую монархию, а король при попытке военного переворота показал себя подлинным гарантом демократии. Свобода слова оказала воздействие на формирование общественного мнения, военная реформа ограничила вмешательство военных в политику, чья роль традиционно была очень весома. За последние полвека прогресс в развитии Испании — это в основном результат изменения институтов и культуры, поэтому эта страна может служить примером, опровергающим принципиальную неизменность системы ценностей.

Как считают исследователи, опыт Испании полезен для России, так как он свидетельствует о возможности трансформации системы ценностей под влиянием экономических преобразований и демократизации; и не подходит положительный опыт стран Восточной Азии, где успех опирается на традиционные ценности. Они крайне важны в фазе индустриализации, но перед Россией стоит задача модернизации экономики и постиндустриального развития. Проблема заключается в социальной модернизации, выбор путей которой связан с конкуренцией альтернативных подходов, ориентированных либо на западные ценности, либо на поиски собственных национальных вариантов трансформации. Решение этого вопроса следует искать, по мнению отечественных ученых, в анализе духовного состояния общества, его культуры. Именно здесь зарождаются ценностные ориентации и предпочтения, которые выступают в качестве истоков и мотиваций той или иной программы развития, хотя процесс этот сам по себе крайне сложен и противоречив. В любом обществе неформальные правила являются основой формирования культуры, которая играет важ ную роль при формировании не только формальных правил, но и неформальных ограничений, также являющихся частью институциональной структуры.

Триединство государственных символов, олицетворяющих основные источники и составные части российских ценностей: двуглавый орел — символ старинных русских традиций, советский гимн и трехцветный флаг — символ новой демократической России, связывают с преемственностью разных этапов развития российской государственности. Наряду с этим одними из самых почитаемых традиционных русских ценностей является духовность и соборность, которые чаще других упоминаются в качестве национальной особенности. Положительный момент видится в том, что чувство соборности основано на взаимоуважении людей и не противостоит личности, как коллективизм, а укрепляет ее. С одной стороны, можно говорить о гражданском обществе, о явных либеральных ценностях, но, с другой стороны, когда забота обо всех в действительности скрывает подавление личности в интересах государства, соборность становится антипродуктивной. Заметим, что сильное государство весьма часто рассматривается как самостоятельная традиционная ценность.

Весьма продуктивной ценностью выступает и коллективизм как стремление к совместной работе, способность к сотрудничеству. Однако оборотная сторона коллективизма — авторитаризм и безответственность — далеко не положительно влияют на развитие экономики. Самопожертвование и равнодушие к успеху — свойства преимущественно традиционного общества с иерархической социальной структурой, которые трудно назвать ценностью, тем более продуктивной. Кроме этого, чувство справедливости, размах и широта деятельности, эмоциональность и вдохновение, отличающие нас от более сдержанных, не склонных к порывам других наций, предопределяют многие достижения российской экономики, государственности и культуры.

Несомненно, российская традиционная система ценностей привлекательна и содержит большой продуктивный потенциал. Но, наряду с антиценностями, к которым она проявляет терпимость, в целом непродуктивна в современных условиях. Некоторые исследователи полагают, что, несмотря на реформы и даже революции, российская дей- ствительность фактически не выходит за пределы неких возможностей развития, детерминируемых внутренней спецификой. В этом они видят принципиальный момент в контексте условий традиционной российской инерционности.

Совершенно очевидна взаимосвязь традиционных ценностей с ценностями советских времен, которые до самого последнего времени сохраняло общество. Несмотря на их преемственность, полностью разрушить прежние и избавиться от отрицательных качеств не удалось. Это объясняется характером новой системы, ее сходством с предшествующей, а также еще большей ролью государства, иерархической организацией общества. Это крайне важно, поскольку дело не в неизменности ценностей, а в сохранении принципиально важных социальных институтов, формирующих ценности. Отметим только, что возникает принципиально новая и продуктивная ценность — образование. И только в пореформенной России начались изменения в противоречивой, переходной системе ценностей в либеральную сторону, скорее даже в сторону продуктивности.

Мощным импульсом к изменению сложившейся системы ценностей послужили такие принципиально важные институты, как экономическая свобода цен, торговли, предпринимательства и частная собственность. Несмотря на это, из-за фактически сохранившихся прежних социальных связей и отношений, новые институты и типы поведения оказались малоэффективными или вообще непродуктивными. Изменения в экономическом строе рано или поздно меняют ценности, а если этого не происходит, данная культура приходит в упадок. За прошедшие годы в нашей стране произошла действительно радикальная ломка основ прежнего сознания — ценностей. Но даже при их глубинном преобразовании нередко причудливо воспроизводятся стереотипы «старого» мышления, прежних ценностных ориентаций.

В переходной экономике отсутствует основополагающий консенсус относительно базовых ценностей, идеалов и целей общественного развития, поскольку общество расколото на группы с несовпадающими, а нередко и противостоящими интересами 8. По этой причине сохраняется противоречивое сочетание и либеральных, и традиционных ценностей в российской культуре.

Глубина и темп проникновения демократических, продуктивных ценностей в массовое сознание зависят от реальных способностей общества усваивать новые процедуры, правила и нормы, которые напрямую связаны с особенностями национальных институциональных преобразований, подверженных в переходных обществах особому динамизму и трансформациям.

На данном этапе российских преобразований происходят позитивные изменения, фундаментальные институциональные сдвиги и ценности действительно приобретают важнейшее значение. Созданы новые условия, формирующие, и притом достаточно быстро, новую, более продуктивную систему ценностей. И если она шаг за шагом будет изменяться, тогда удастся изжить такие социальные язвы, как коррупция, злоупотребление властью, теневая экономика, преступность, и, стало быть, построить эффективную постиндустриальную экономику.

Вполне закономерно возникает вопрос о возможности исчезновения нашей самобытной культуры и ее замене западными, так называемыми общечеловеческими ценностями. Самобытность сохраняется в силу неповторимых особенностей — природы, климата, истории — прежде всего в той мере, в какой она не противоречит задачам развития, не идет во вред конкурентоспособности, поскольку конкуренция — незаменимый стимул к формированию продуктивных ценностей.

Безусловно, не существует шаблонных мер по перестройке системы ценностей. Необходимо, прежде всего, время для продолжения институциональных реформ, требующих последовательности и настойчивости для завершения. Создание институциональной структуры, способной обеспечить процветание страны, невозможно без гуманизации, касающейся в первую очередь не государства, а гражданского общества, мотивации тех, кто может и хочет помогать людям. Таким образом, от глубины ценностных изменений в каждом индивиде, от характера перемен в структурах и формах повседневности, которые влекут за собой институциональные преобразования, зависят пути развития экономики.

ПРИМЕ7ЛНИЯ

• ¹    Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 5-е изд. М., 1987. С. 534.

• ²    Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. 20-е изд., испр. и доп. М., 1990. С. 442.

• ³    Богачев С.П. Ценность — основа систематизации потребностей // Вести. Моск. ун-та. Сер. 6, Экономика. 2003. № 1. С. 9.

• ⁴    Вебер М. Протестанская этика и дух капитализма. М.: Прогресс, 1990.

• ⁵    Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. С. 6—32.

• ⁶    Абишева А.К. О понятии «ценность» // Вопросы философии. 2002. № 3. С. 143.

• ⁷    Ясин Е. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. 2003. № 4. С. 17.

• ⁸    Поливаева Н.П. Тип общества и политическое сознание // Вести. Моск. ун-та. Сер. 18, Социология и политология. 2002. № 2. С. 25.