Система права в условиях отраслевой дифференциации

DOI:

Система права является основной категорией теории права, которая формирует базовые знания о ее элементах и методологии их выделения. В научном сообществе не прекращаются попытки определить термин «система права» с позиции обновленных, «свежих» взглядов, продиктованных, безусловно, объективными причинами трансформации общественных отношений. Юридическая наука беспрестанно обновляется и дополняется новыми правовыми концепциями. Увеличение объема судебной и корпоративной практики дает возможность и толчок к переосмыслению некоторых устоявшихся правовых доктрин, создает условия для их дальнейшего эффективного развития.

На сегодняшний день в теории права нет единого подхода к пониманию системы права. Среди концепций, представленных учеными, мы наблюдаем диаметрально противоположные точки зрения. В то время как одни исследователи проблем системы права решительно выступают за «отмену» деления права на отрасли, другие противятся принимать подобную позицию и стойко отстаивают право на жизнь отраслей в системе права. Пододобное отсутствие монистического подхода к определению системы права, а также критериям выделения ее элементов создает научную обстановку, в которой назревает необходимость проведения уже чет- вертой научной дискуссии по вопросу системы права.

Обзор научных подходов к понятию системы права

Сегодня наблюдается разнобой мнений между современными учеными, среди которых как радикальные предложения – упростить деление системы права, так и классический, в определенном смысле консервативный подход, согласно которому основанием деления права на отрасли являются предмет и метод правового регулирования.

Так, яркими приверженцами концепции, отвергающей необходимость деления права на отрасли, являются С.Ю. Филиппова и Д.М. Азми. В своей монографии они отмечают, что «содержательное понятие отрасли права не только отсутствует, но и не может существовать, ибо критерии разграничения отраслей права не демонстрируют своей объективности, конструктивности, жизнеспособности» [1, с. 112–113].

Большинство же исследователей в области права не спешат проникнуться подобными идеями и остаются верны теории, на которой воспитаны многие советские и современные ученые, и признают, что отрасль права характеризуется наличием собственного предмета и метода правового регулирования.

Представитель ленинградской школы, Заслуженный деятель науки России, внесший немалый вклад в концепцию предмета и метода правового регулирования, В.Д. Сорокин писал, что «для того чтобы та или иная группа правовых норм превратилась в отрасль, нужна не только известная качественная обособленность, но и то, чтобы эта группа норм оформилась по степени своей организации в систему такого порядка, который соответствовал бы ее положению как элемента системы права в целом» [7, с. 839].

Профессор Т.В. Кашанина не только поддерживает точку зрения относительно необходимости деления системы права на отрасли, но также видит в ней более сложную структурно-системную правовую общность. Она пишет, что «на сегодняшний день в праве можно выделить следующие структурные элементы: части, отрасли, подотрасли, институты, субинституты, нормы права, правовые предписания» [5, с. 157].

Критерии выделения элементов системы права

В отечественной юридической науке наблюдаются тенденции к дальнейшей отраслевой дифференциации, вызванные появлением новых общественных отношений, правовых институтов и подотраслей права. На сегодняшний день в российском праве можно насчитать около девяноста отраслей права. Однако все ли из них в действительности могут претендовать на статус отрасли права?

Один из главных вопросов, с которыми следует определиться, – элементы системы права. Так, академик М.К. Сулейменов продолжительное время является приверженцем концепции, согласно которой «компонентами системы права являются нормы права (первичный элемент), институт, отрасль права и система права в целом» [8, с. 11]. Д.М. Азми к элементам системы права относит принципы права, частное право и публичное право [5, с. 130–131]. А О.Е. Рычагова и вовсе определяет систему права «и как совокупность правовых норм, и как правосознание, и как процесс регулирования правоотношений» [4, с. 38–39].

И если вопрос отраслевого строения системы права разрешен в пользу его необходимости, то вопрос элементного наполнения остается открытым.

Бесконечная дифференциация права на отрасли обусловлена во многом гонкой ученых обосновать новизну и актуальность своего исследования, и в связи с этим выделение новой самостоятельной отрасли очень наглядно показывает значимость и важность исследования.

При этом главная причина кроется все же в недостаточности разработанной методологии выделения элементов системы права. Это связано с тем, что ученые придерживаются либо классической концепции «норма ^ институт ^ отрасль», либо предлагают кардинально новую структуру системы права. При этом большинство ученых первой группы для выделения новых самостоятельных отраслей права применяют критерии предмета и метода правового регулирования [3, с. 449]. Однако указанных двух классических критериев недостаточно для выделения новой отрасли права.

А.А. Головина помимо традиционных двух критериев выделила еще такие как высокая значимость регулируемых общественных отношений, наличие системы источников права и кодифицированного нормативного правового акта, наличие особого круга субъектов права, наличие собственных принципов права, функции права, особенности юридической ответственности [2, с. 129–130, 138].

С нашей точки зрения, объединять правовые нормы в правовые общности следует, прежде всего на основе такого критерия, как «однородность регулируемых общественных отношений». Однородность общественных отношений – это основной разграничивающий признак отраслей, подотраслей и институтов права. Однако в современных условиях одного этого критерия уже недостаточно. В связи с этим предлагается дополнить критерии разграничения правовых общностей такими критериями, как: предмет и степень однородности регулируемых общественных отношений, понятийно-категориальный аппарат и автономность функционирования.

При этом элементное ограничение понятийно-категориального аппарата ни в коем случае не должно применяться в ущерб межинституционального исследования системы права, однако представляется, что выделение «своего» понятийно-категориального аппарата «внутри» отдельных элементов права необ- ходимо, чтобы избежать необоснованного расширения предмета правового регулирования.

Автономность же функционирования связана с самостоятельностью регулируемых общественных отношений и специфичностью применяемых для их регулирования средств, приемов и способов. При этом не следует отождествлять этот критерий с методом правового регулирования, которым определяется общий характер правовых предписаний. Суть автономности функционирования составляет именно определенная совокупность таких средств, приемов и способов, как, например, социально-алиментные притязания, судебное толкование и т. д.

Выводы

По нашему мнению, отраслевое деление права является не просто структурированием системы права в силу существующей учебной привычки, это практически обусловленная необходимость.

Во-первых, такое деление необходимо с точки зрения ведомственного деления органов государственной власти. Естественное появление новой правовой общности оказывает непосредственное влияние на развитие системы органов исполнительной власти, появление отраслевых министерств и ведомств в целях эффективного управления.

Во-вторых, отраслевое строение права играет значительную роль для формирования научно обоснованных выводов и предложений ученых и исследователей, позволяет выявить динамику эволюции права, расставить акценты на наиболее значимых моментах в процессе его изменения в целом и отдельных его элементов.

В-третьих, потребность в практикующих юристах также основана на спросе именно в узкоквалифицированных специалистах, а следовательно и подготовка таких юристов должна строиться на отраслевом образовании.

Отказ от отраслевого строения системы права ни сколько не выигрывает ни в научном, ни в практическом смыслах. Профессор В.Б. Исаков отмечает, что «его невозможно практически осуществить. Оно было бы своевременным, если бы нормы существовали в “плавающем виде” и по запросу абонента каким-то чудом к нему “слетались”» [6, с. 100–101].

Таким образом, на наш взгляд, исследователям отраслевых юридических наук следует подходить более фундаментально к вопросу выделения новых отраслей права, не следует бесконечно «дробить» целостную систему на части лишь потому, что какая-то группа общественных отношений стала развиваться в правовом контексте активнее остальных. Вопрос отраслеобразования требует деликатного отношения к теории права, и для его решения необходимо учитывать существующие современные концепции, а не ограничиваться результатами и достижениями юридической науки лишь советского периода.