Системный и функциональный аспект лакун этикетной сферы (на примере обращений)

Общественное и индивидуальное сознание неразрывно связано с языком. Способ выражения мысли тем шире и богаче, чем большим количеством языков владеет человек, поскольку вместе с изучением иноязычной лексики и грамматического строя индивид погружается в изучение истории и культуры как этимологической основы происхождения новых лингвистических явлений [2, с. 509–511]. Тем интереснее тот факт, что в современном русском языке существует лакунарный лингвистический пласт, относящийся к речевому этикету.

Речевой этикет является важнейшим элементом национальной культуры, национального сознания и языка [3, с. 8]. Он формируется под влиянием огромного количества факторов – от традиций и обычаев конкретной лингвокультурной общности до изменений национального сознания в духовном и материальном развитии [9; 10].

Определенные устойчивые паттерны, закрепленные в языке, не допускают «расшатывания» жесткой структуры прагматических значений [5], которые в свою очередь организуют мышление таким образом,

Системный и функциональный аспект лакун этикетной сферы (на примере обращений)

Акай Оксана Михайловна доктор филологических наук, доцент, доцент кафедры английского языка в сфере экономики и права, факультет иностранных языков, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург. Сфера научных интересов: языкознание, теория и практика перевода, лексикология, теоретическая грамматика, проективная лингвистика, лакунология. Автор более 85 опубликованных научных работ.

чтобы вербально выраженный элемент был верно интерпретирован всеми участниками данной языковой среды.

Одним из наиболее заметных «отступлений» от иноязычного этикетного дискурса является обращение в русском языке [4]. Действительно, на настоящем этапе лингвистического развития мы наблюдаем устойчивую лакуну, относящуюся к сфере обращений. В современном русском языке обращение к незнакомому или малознакомому адресату сводится к глагольному «извините», «простите», что вызывает справедливую критику, поскольку у говорящего бессознательно формируется ментальный психологический комплекс вины, а иные формы обращений малопродуктивны [6, с. 84].

В самом деле, «сударь», «сударыня» используются в современном дискурсе исключительно с иронической прагматикой в силу добавочного смыслового оттенка «государь», то есть лицо важного, влиятельного сословия или даже глава государства. Ср.: «тут все сударье сошлось, то есть все бары, баричи» (Российская газета, № 3651 от 10.12.2004).

Обращения «господин», «госпожа», используемые в дореволюционной России мещанами, интеллигенцией, чиновниками высшего и среднего звена маркируют сословный характер наименования, в современном русском языке имеют весьма размытые границы использования в связи с периферийным употреблением в течение 70 лет («Авторскую игрушку от Оксаны

82 Вестник Российского нового университета82 Серия «Человек в современном мире», выпуск 2 за 2022 год

Ярмольник господин и госпожа свинские в количестве 2 шт. можно заказать на фабрике. Приглашаем вас на официальный сайт производства!»).

Помимо этого, у существительного «госпожа» наблюдается семантический сдвиг в современном языке в сторону значения «полная хозяйка», «независимая, самодостаточная женщина». Однако следует признать, что коллективное обращение к присутствующим «дамы и господа» является наиболее приемлемой формой на мероприятиях разного уровня.

«Товарищ» – гендерно немаркированное обращение; имеет ярко выраженную прагматику «близкого человека по идейным убеждениям, деятельности и условиям жизни», а также отсылку к социалистической эпохе (ср.: «Ты прекрасная женщина, товарищ и … друг»). Использование такой формы предполагает знание фамилии или воинского звания собеседника, иначе «товарищ Иван» будет звучать комично Кроме того, за практически вековую историю активного использования данной формы в качестве обращения не наметилось даже малейшей тенденции к образованию феминной формы от корневой основы, что в условиях все большего распространения идей политкорректности лишает существительное «товарищ» шансов на возобновление употребления в качестве обращения, кроме сферы военных обращений.

«Гражданин», «гражданка» – обращения, прагматика которых в массовом сознании маркирует ситуацию с правоохранительными органами в связи с тем, что обозначает субъект дискурса как представителя населения того или иного государства, использовались, когда необходимо было подчеркнуть нормативно-правовую дистанцию между людьми [1, с. 23]. Кроме того, феминитив «гражданка» имеет синонимичную уменьшительно-ласкатель- ную форму «гражданочка» с четко выраженным фамильярным оттенком, подчеркивает отсутствие уважения и симпатии адресанта.

Отсутствие приемлемой формы обращения означает низкую потребность в ней на современном этапе развития языка, однако носители языка явно не согласны с таким положением вещей. В медийном пространстве часто обсуждаются варианты замены безликого «товарищ» или нелепого «господин» на более современные формы. Самые обсуждаемые – «мужчина» / «женщина», «молодой человек» / «девушка». Стилистически нейтральные «мужчина» / «женщина» звучат неорганично с точки зрения толерантности и сопутствующих социальных течений, так как подчеркивают возраст адресата, что вызывает активную критику феминной части населения, а также гендерную принадлежность, что негативно сказывается на либерально настроенной части языкового сообщества.

«Молодой человек», «девушка» – фавориты русской языковой среды в области обращений, однако их употребление чаще всего относится к сфере услуг. Помимо этого, понятийная зона покрытия этих обращений ограничивается лицами до 30–35 лет.

Таким образом, при наличии лингвистического спроса на официальную форму обращения к незнакомым лицам в современном русском языке пока не видится возможным введение какой-либо языковой единицы ни из уже бывших в использовании форм, ни среди новых моделей. Данная форма остается лакунарной.

Прямо противоположная ситуация наблюдается в сфере обращений к знакомым адресатам. Традиционно для уважительного наречения лица используется патроним, что характеризует русский как язык с системой двуименности обращений [7,

Системный и функциональный аспект лакун этикетной сферы (на примере обращений)

с. 46–48]. Раннюю двуименность связывают с распространением христианства, и начиная с Владимира Святого княжеские наследники носили два имени – родовое и христианское. Крестильное (или христианское) имя объединяло его обладателей со всеми носителями данного имени, а родовое (или мирское) имя, напротив, отражало индивидуальность его носителя, подчеркивало его способности или черты характера и часто приравнивалось к прозвищу.

В более поздний период появилась необходимость давать династическую узнаваемость роду, вследствие чего возникло именование лица по отцу, что являлось признаком высшей знати. Возможность иметь отчество воспринималось милостью государя, уважительная коннотация и прагматический оттенок отчества сохранились в русском языке до настоящего времени [3]

Синтагматическая связь между двумя компонентами – именем и отчеством – квалифицируется по-разному: согласование, координация, корреляция или параллелизм. Единства в этом вопросе нет, однако ясно, что со словосочетанием эти именования сближаются тем, что каждый из компонентов может быть эллиптирован [8].

Далеко не во всех странах мира существует понятие «отчества»: западная культура не принимает подобной ментальной особенности, что нередко провоцировало курьезные ситуации, которые были описаны в исторических летописях Например, случай с императрицей Елизаветой во время ее визита в Германию в середине XVIII века, когда немцы, узнав о «странной привычке» русских уважительно обращаться друг к другу по отчеству, захотели угодить царице и выяснили отчество любимой дочери Петра. Каково же было удивление и возмущение императрицы, когда все встречающие ее немцы называли ее не иначе как «Петровна», не приняв во внимание тот факт, что использование отчества без имени имеет ярко выраженную фамильярную и пренебрежительную прагматику. Императрица не оценила немецкий «порыв» и больше в Германию не приезжала.

Есть и зеркальные курьезные ситуации, когда в 60-е годы прошлого столетия научно-исследовательские учреждения СССР принимали делегации иностранных ученых. В своем стремлении выказать максимальную степень уважения к гостям организаторы наводили справки об именах родителей участников делегаций и интуитивно «оформляли» отчества иностранных коллег, что породило шок и удивление «носителей» этих имен на русский манер: Франсуа Жаныч , Роберт Кристианович .

Однако нельзя сказать, что девиативные образования таких форм не встречаются в современном дискурсе. Ср.: «Однако, нельзя не отметить, что Мишель Ренеич в отличие от Виктора Олеговича в своей антибуржуазной проповеди спустя 20 лет все так же искренен и зол…».

Авторская интенция в данном случае заключается в уравнении таланта российского и французского писателей, в проявлении уважения и симпатии.

Таким образом, современный русский дискурс характеризуется отсутствием приемлемой формы для заполнения лингвистической пустоты (элиминации лакуны) обращения к незнакомому лицу в единственном числе, несмотря на определенный интерес и запрос языкового общества на данную лингвистическую единицу В то же время в отношении обращений к знакомому лицу такой лакуны не существует, напротив, сфера употребления отчества расширяется за счет окказиональных намерений автора в стремлении достичь определенных коммуникативных целей.

• 84 Вестник Российского нового университета84 Серия «Человек в современном мире», выпуск 2 за 2022 год