Следователь-криминалист в современном уголовном процессе России (проблемы процессуального статуса)

С принятием Федерального закона от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» [5] и выделением из прокуратуры автономного следственного ведомства, первоначально представшего в виде Следственного комитета при прокуратуре, а ныне преобразованного в полностью самостоятельный Следственный комитет Российской Федерации, отечественная система предварительного расследования, прежде базировавшаяся на советских институциональных основах, быть может, в чем-то и устаревших, но казавшихся еще прочными, не только не укрепи- лась, но, напротив, вступила в полосу турбулентности. При этом, вопреки заверениям идеологов реформы, утверждавших, что нельзя одновременно расследовать и надзирать за следствием, что надо отделить следствие от надзора и т. п., на самом деле ничего подобного не произошло. Следователь самостоятельнее отнюдь не стал, да и надзор никто никуда не отделил [2].

Действительно, с первых дней существования и функционирования Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации и по настоящее время ученые активно полемизируют и обоснованно критикуют проведенную реформу, в целом считая ее неудачной [4, с. 31; 1, с. 63-64]. Определенные перекосы в деятельности След- ственного комитета при прокуратуре Российской Федерации обнаруживались и при ведомственном правовом регулировании, когда в некоторых актах содержались положения, противоречащие Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (далее – УПК РФ) и дающие следователям преимущества по сравнению с нормами федерального закона [3, с. 293-298]. Однако до настоящего времени остается достаточное количество неразрешенных вопросов относительно отдельных полномочий должностных лиц Следственного комитета Российской Федерации, одним из которых является процессуальный статус следователя-криминалиста.

Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ «О внесении изменений в уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации» [6] уголовно-процессуальный закон дополнен пунктом 40.1 следующего содержания:

«40.1) следователь-криминалист – должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий или производить отдельные следственные и иные процессуальные действия без принятия уголовного дела к своему производству».

Приведенная норма предоставляет следователю-криминалисту полномочия при производстве предварительного следствия по уголовному делу. Однако поскольку производство до-следственной проверки не входит в предварительное следствие, которое в силу положений ст. 156 УПК РФ начинается с момента возбуждения уголовного дела, то из буквального толкования рассматриваемой нормы следует, что производство такой проверки и принятие по ее результатам процессуального решения в полномочия следователя-криминалиста не входят. Иных норм о новом субъекте уголовного преследования (следователе-криминалисте) УПК РФ не содержит.

Согласно приказу председателя Следственного комитета Российской Федерации от 11 августа 2011 г. № 124 «Об организации работы следователей-криминалистов в системе Следственного комитета Российской Федерации» [8], которым определены объем и пределы полномочий следователей-криминалистов в сфере уголовно-процессуальной деятельности, последним не предоставлено право на возбуждение уголовных дел. Кроме того, иные ведомственные правовые акты Следственного комитета Российской Федерации полномочий по возбуждению уголовных дел следователями-криминалистами также не предоставляют, более того, даже не упоминают об этом.

В этой связи представляется возможным рассмотреть применение норм о следователе-криминалисте на примере конкретного уголовного дела. 20 ноября 2012 г. Кормиловским районным судом Омской области вынесено постановление об оставлении без удовлетворения жалобы (в порядке ст. 125 УПК РФ) защитника о признании незаконным постановления о возбуждении уголовного дела № 976530 от 26 июля 2012 г. в отношении Г., вынесенное следователем-криминалистом Омского МСО СУ СК России по Омской области К. 25 декабря 2012 г. судебной коллегией по уголовным делам Омского областного суда указанное постановление оставлено без изменения, а кассационная жалоба защитника – без удовлетворения.

Представляется, что данные судебные акты являются незаконными и необоснованными, принятыми в нарушение требований ч. 4 ст. 7, ст.ст. 5, 38, 144, 145, 146 УПК РФ, и подлежат отмене по следующим основаниям. В обоснование вынесенного постановления Кормилов-ский районный суд Омской области указал следующее: «…постановление о возбуждении уголовного дела от 26 июля 2012 г. было вынесено следователем-криминалистом МСО СУ СК России по Омской области К. в пределах предоставленных ему п. 40.1 ст. 5 УПК РФ и и. о. руководителя следственного отдела Р. полномочий. Поэтому не имеется оснований для признания данного постановления незаконным».

С подобным выводом суда нельзя согласиться в силу его несоответствия нормам УПК РФ. Так, изложив в описательной части постановления доводы, приводимые защитником в жалобе со ссылками на ст.ст. 5, 38, 144, 145 УПК РФ, суд в мотивировочной части сослался лишь на п. 40.1 ст. 5 УПК РФ, которая закрепляет процессуальный статус следователя-криминалиста как субъекта, имеющего полномочия только на стадии предварительного следствия, а не производства доследственной проверки; протокол оперативного совещания по материалу проверки от 26 июля 2012 г., согласно которому приня- тие решения по результатам проверки и проведение предварительного следствия было поручено и. о. руководителя следственного отдела Р. следователю-криминалисту К., неверно расцененное судом как поручение.

Однако дача подобных поручений путем изготовления протокола оперативного совещания не соотносится с нормами УПК РФ, так как подобный протокол в УПК РФ не поименован и не предусмотрен. Единственным документом, предусмотренным УПК РФ для поручения производства проверки и принятия решения, согласно ч. 1 ст. 145 УПК РФ, является рапорт об обнаружении признаков преступления, которым в рассматриваемом случае производство проверки и принятие решения поручено следователю Б. Указания в рапорте о возложении подобных полномочий на следователя-криминалиста К. вообще отсутствуют, каких-либо иных процессуальных документов, дающих основания для возбуждения уголовного дела следователю-криминалисту К., материалы уголовного дела не содержат . Кроме того, в производстве ни одного из проверочных мероприятий следователь-криминалист К. участия не принимал, что было установлено Кормиловским районным судом Омской области. В ходе рассмотрения жалобы самим следователем-криминалистом К. суду было указано, что протокол оперативного совещания является лишь внутренним служебным документом, в материалы уголовного дела не помещаемым.

При подобных обстоятельствах ссылка суда на протокол оперативного совещания как на документ, обосновывающий делегирование полномочий следователю-криминалисту на возбуждение уголовного дела, явно необоснованна и противоречит как самому правовому статусу данного субъекта, закрепленному в п. 40.1 ст. 5, ст.ст. 143, 144, 145, 146 УПК РФ, не включающих следователя-криминалиста в круг субъектов, уполномоченных на принятие решения по результатам производства доследствен-ной проверки, а также возбуждение уголовного дела. Отождествление процессуальных статусов следователя (уполномоченного на производство доследственной проверки и принятие решения по ее результатам в силу прямого указания на это в УПК РФ) и следователя-криминалиста (не уполномоченного на указанные действия) недопустимо, поскольку УПК РФ (ст. 5) прямо разграничивает эти статусы.

В соответствии с ч. 4 ст. 1 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации» [7] основными задачами Следственного комитета Российской Федерации является обеспечение законности при проверке сообщений о преступлениях, возбуждении уголовных дел. Однако в рассматриваемом случае установленная федеральным законом задача органом Следственного комитета Российской Федерации выполнена не была, что привело к нарушению совокупности норм УПК РФ при возбуждении уголовного дела, а судебное постановление Кормиловско-го районного суда Омской области, проигнорировавшее допущенные нарушения и не давшее оценку большей части доводов жалобы, является незаконным и необоснованным.

Несмотря на указанные выше доводы, судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда, оставив постановление Корми-ловского районного суда без изменения, обосновала принятое определение со ссылкой на Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации», а именно на ст. 4, которая, по мнению суда, отождествляет понятия «следователь» и «следователь-криминалист». Однако даже из буквального содержания указанной нормы следует: «Для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия…». То есть понятия «следователь» и «следователь-криминалист» отождествляются только для целей ведомственного закона, для удобства и более конкретного формулирования его норм, а не для целей УПК РФ – единственного федерального закона, определяющего порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации.

Полагая, что толкование, данное судами Омской области, противоречит нормам УПК РФ и нарушает права обвиняемого Г., защитник обратился с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации, который мог дать толкование рассматриваемому вопросу и завершить дискуссию. Жалоба содержала следующее требование: признать п. 40.1 ст. 5, ст.ст. 144, 145, 146 УПК РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации, а именно ч. 1 ст. 15, ст. 18, ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 22 в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования с учетом придаваемого правоприменительной практикой толкования этими положениями допускается возбуждение уголовного дела следователем- криминалистом, то есть должностным лицом, не наделенным уголовно-процессуальным законом подобным полномочием.

Поданная жалоба не была принята к производству Конституционного Суда РФ со ссылкой на то, что «разрешение поставленного вопроса требует установления и исследования фактических обстоятельств, связанных с выявлением полномочий принявшего решение о возбуждении конкретного уголовного дела должностного лица, оценки принятых судами общей юрисдикции по данному вопросу решений и толкования норм в целях отраслевого законодательства, что к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится».

Таким образом, по нашему мнению, проблема толкования УПК РФ в части определения объема полномочий следователя-криминалиста осталась неразрешенной и требует научного осмысления, поскольку уголовно-процессуальный закон должен быть четким, ясным и недвусмысленным. Вопросы, имеющие непосредственное значение для правоприменения, должны быть подвергнуты глубокому научному анализу для искоренения практики произвольного толкования уголовно-процессуальных норм.