Смысл законодательства как явление современного гражданского права

Scire leges non hoc est verba earum tenere, sed vim ac potestatem – Знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их смысл ¹

Прагматика повседневной и правовой жизни все чаще и чаще побуждает и юристов и не юристов обращаться к категории «смысл». Много оттенков сопровождают этот термин: традиционный, широкий и узкий, буквальный, здравый, прямой и переносный, полный и неполный, формальный и неформальный, однозначный и неоднозначный, очевидный и неочевидный, особый, потенциальный, научный, житейский и т.д. Все это множество отражает как многогранность смысловых проявлений, так и значимость самой категории «смысл», пронизывающей множественные поведенческие проявления. Последнее наглядно очерчивается благодаря присутствию в лексике русского языка термина «бессмысленный». Действовать и поступать без смысла, как утверждается в словарных контентах, это значит поступать «неразумно, неосознанно, нелогично, без толку». В отличие от бессмысленного действия, смысл отражает ценность того результата, который это действие принесёт.

Когда же речь идет о понятиях «смыслоправовых», то ясно, что одним лишь житейским наполнением термина «смысл» не обойтись. Как и недостаточно одного лишь признания того, что применительно к праву и содержанию источников его выражения в них «заложен смысл». На самом деле это фактически не сказать ничего, так как в праве термин «смысл» даёт начало таким неоднозначным понятиям, как «смысл права», «смысл закона», «смысл законодательства», «смысл терминов». Одно из этих понятий – «смысл законодательства» нормативное, остальные находятся в разряде научных2.

Законодательные понятия - это, как известно, понятия не научные. Самое видимое их отличие в том, что они носят официальный характер, в них воплощена воля законодателя. Но понятия в гражданском законодательстве разные и их много. Одни имеют развернутые определения, другие обозначены только одним термином, т. е. словом или словосочетанием, «которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью»3. Именно к такому относится понятие «смысл законодательства».

Благодаря законодательному существованию термин «смысл законодательства» видят все: студенты, юристы, правореализаторы, правоприменители, доктрина, но мало кто может объяснить, как это понятие устроено, каков его логический объем и что оно реально выражает, а главное, что в связи с его наличием в законодательстве следует делать: обнаружить, понять, отыскать, познать, извлечь, уразуметь, уяснить, вскрыть, вывести этот самый смысл законодательства.

Известно, что «любая категория, используемая в современном российском законодательстве, не будет восприниматься правосознанием адресатов как терминологическая конструкция, если не будет соответствовать чему-либо реальному в психической деятельности человека»4. Эту самую психиче-

__________________ГРАЖДАНСКОЕ, СЕМЕЙНОЕ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО скую реальность создаёт не одна только правовая наука, но и правовая тоже. Однако автономных научных работ, которые посвящены осмыслению сущности и реальному функционалу этого законодательного понятия в цивилистике, пока нет. Единичные взгляды и научные мнения, выражаемые по поводу данного понятия, проблемы не решают, оно остается недостаточно изученным инструментом права.

Нельзя утверждать, что теория правового смысла не входит в предмет современной юриспруденции. Внимание этой проблематике уделяют А. В. Слесарев5, В. М. Шафиров6, Ю. А. Гаврилова7. Смысловая тематика присутствует в исследованиях по герменевтике права8 и, имея значительный удельный вес субъективных факторов, вполне естественно сопровождает научные проблемы формирования судейского усмотрения9. Но факт остаётся фактом. Пока в ряду таких характеристик права и законодательства, как структурная, формально-логическая, историческая, культурологическая, нормативная, функциональная и др., смысловая характеристика остается самой абстрактной. Здесь нельзя исключить влияния той расхожести и распространенной обще-употребимости, которые сопровождают термин «смысл» во всех областях его употребления. Эти качества априори делают понятие, наполняющее термин «смысл законодательства», заведомо известным и общепонятным. Что, конечно же, совсем не так, хотя бы потому, что, судя по ст. 6 ГК РФ, на законодательный смысл законодатель возлагает бремя регулятора отношений.

Легально проблема смысла законодательства была и остается равна проблеме аналогии в праве, неизбежно захватывая при этом и процессуальный контекст. Попав единожды в ряд понятий, относящихся к сфере право-восполнения, понятие «смысл законодательства» продолжает пребывать в этой законодательной и научной нише, входя в семантику теорий, относящихся к проблемам преодоления пробелов в праве. Самостоятельного науч- ного значения она фактически не обрела. Не без этого формальные пределы функционирования понятия «смысл законодательства» были и остаются ограниченными вопросами преодоления пробелов в праве. Им в науке посвящены многочисленные труды. Но частое словоупотребление термина «смысл законодательства» никак не связано с его доктринальным и законодательным прояснением. Доктрина остается отстраненной от анализа процессов юридического мышления, которые фактически являются приемами юридического конструирования логико-юридических правил, составляющих наполнение законодательного смысла.

Учение о беспробельности системы права позитивного исходит из представления о том, что всякий жизненный вопрос имеет свой ответ в законе, необходимо лишь уяснить его содержание и волю законодателя10. На практике это означает, что суд (судья) не может отказаться от разрешения дела по причине неполноты, неясности, противоречивости закона либо его отсутствия. Отказ в правосудии недопустим, а потому закон санкционирует обязанность прибегать к смыслу законодательства. Однако вопрос о том, как и по каким канонам надлежит создавать правило, соответствующее смыслу законодательства, так и не получил научно-юридического обоснования. В то время как процесс его создания во многом субъективный, так как имеет тесную связь с логико-мыслительными приемами, отражая тот уровень правового регулирования, где соотносятся объективное и субъективное в праве.

Попытки понять суть и наполнение понятия «смысл законодательства» предпринимались дореволюционными цивилистами. Наиболее часто данное сочетание раскрывалось через такие обобщающе-смежные понятия, которые указывают на то, что движет правом, определяет его содержание: «дух права», «суть законодательства», «общий разум законов». Так, Е. Н. Трубецкой по этому поводу отмечал: «если суд сталкивается с казусом, для которого он не может найти соответствующего закона, он должен разрешить его, основываясь на общем разуме законов: не руководствуясь своими собственными воззрениями, а так, как разрешил бы его сам законодатель… он должен решить дело по духу действующего законодательства, руководствуясь намерениями и целями законодательства, которые нашли выражение в законодательстве в целом»11. Так же широко смотрел на смысл закона Е. В. Васьков-ский, отмечая, что «общий смысл или дух законодательства определяется не одними только положительными принципами, санкционированными в отвлеченной форме или проведенными в частных случаях, но и теми идеалами,

__________________ГРАЖДАНСКОЕ, СЕМЕЙНОЕ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО теми верховными тенденциями, осуществлению которых служат юридические нормы»¹². Анализируя отечественное правосудие, автор подчеркивал, что Правительствующий Сенат «не раз уклонялся от истинного смысла законов с целью приспособить их к потребностям жизни¹³.

Не слишком принципиальные изменения в части оперирования термином «смысл законодательства» затронули современную доктрину и законодательство. По мнению М. И. Брагинского, под законодательным смыслом «следует, очевидно, понимать главные особенности права, наиболее полно выражающиеся в предмете и методе отрасли»14. В. И. Леушин утверждает, что «общие начала и смысл законодательства» есть не что иное, как принципы права (общеправовые и отраслевые)15. Более широкий научный взгляд продемонстрировал Б. М. Гонгало, утверждающий, что содержание и смысл законодательства есть результат взаимодействия объективных условий и субъективных факторов16. Лаконично охарактеризовал содержание данного понятия А. В. Слесарев, указав в контексте толкованияправа на общие начала и смысл законодательства как на юридические знания о закономерностях правового регулирования общественных отношений17.

Наиболее категоричный и менее традиционный взгляд на проблему законодательного смысла выражен В. В. Ершовым. Автор отмечает, что, «во-первых, понятие “общий смысл законодательства” является весьма неопределенным и спорным. Во-вторых, термин “законодательство”, широко применяемый в юридической литературе и в нормативных правовых актах, не охватывает всех форм национального права и тем более каких-либо форм международного права. В-третьих, на наш взгляд, конкретизация содержания нормы права, сформулированной в общем виде, может производиться лишь управомоченными правотворческими органами в процессе правотворческой конкретизации. В-четвертых, конкретизацию понятий (терминов, дефиниций), включенных в правовую норму, теоретически точнее относить к толкованию оценочных понятий, содержащихся в нормах права»18.

Все эти в общем-то во многом не однонаправленные подходы к тематике законодательного смысла пока не обеспечили строгого и цельного познания данного феномена с учетом его многогранности и многоуровневости в праве и законодательстве.

Как известно в способности категорий законодательства выполнять определённые социально-юридически значимые функции кроется их истинное ценностное содержание. Поэтому вполне закономерен вопрос о том, насколько оправдана сегодняшняя целесообразность той традиционности, когда законодательное понятие «смысл законодательства» используется только для целей аналогии. Вопрос не только в том, что например, в гражданско-правовой практике отсылка к смыслу закона, смыслу законодательства используется совсем нечасто19. Справедливо замечает в связи с этим В. М. Шафиров: «Исходить из смысла законодательства нужно всегда, как в ситуациях, урегулированных конкретными нормами (включая и сходными), так и не урегулированных ими. Реализация норм права без опоры на принципы, цели, задачи права ведет к искажению смысла законодательства, нарушает требования добросовестности, разумности и справедливости при решении юридических дел»20.

Данное мнение о расширении диапазона применения законодательного понятия «смысл законодательства» нам представляется обоснованным и нуждающимся в доктринальной поддержке. Кроме его общепризнанной роли в заполнении пробелов законодательства вполне нагляден и другой его правовой функционал. На наш взгляд, он выражен в следующем.

• 1.    Практическое значение нормативного понятия «смысл законодательства» в его первоисходной роли заключается в том, что оно является основой юридического мышления и юридического знания. Этот бесспорный акцент заключен в самой этимологии слова «смысл», восходящей к глаголу «мыс-лить»²¹. В нашем случае «мыслить» употребляется для координации резуль-

• татов состоявшегося правотворчества и правоприменения и сигнализирует, что одни нормативные понятия могут воспроизводить для целей правоприменения другие юридические понятия, способные быть непосредственно задействованными в правоприменении. Эти понятия – результат логикомыслительных операций, опирающихся на содержание действующего права. Но пока вопрос о специфике правового мышления, как в процессе правореа-лизации, так и правоприменении с использованием нормативных понятий, не раскрываемых законодателем (и не способным к раскрытию), не входит в предмет теории государства и права и отраслевых наук.

• 2.    Как бы сегодня наука ни относилась к этическим тонкостям современного законодательства, законодательное понятие «смысл законодательства» способно содействовать дальнейшему утверждению начал справедливости, сотрудничества, добросовестности, искреннего доверия в праве в целом.

• 3.    Сознательный, акцентуализированный оборот этого законодательного понятия в правоприменении способен в целом оздоровлять судебную практику, поскольку предполагает её соответствие не только конкретному правовому предписанию, но и уважение и неизбежный учет всех законодательных закономерностей, которые находят выражение и отражение в законодательном смысле.

• 4.    Мерилом «смысла законодательства» является его связь с правом в целом и с социальным содержанием, лежащим в основе права. Соотношение смысла конкретного законодательства с правовой политикой позволяет увидеть точки возможного рассогласования этих явлений или, напротив, отыскать подтверждение того, что законодательство всех уровней представляет собой «целую цепь, целую иерархию поддерживающих друг друга положений»²².

• 5.    Законодательное понятие «смысл законодательства» – это сегодняшняя наличная часть современного правоведения, а значит, способно выступать средством для развития юридического знания.

• 6.    «Смысл законодательства» – это то законодательное понятие, которое способствует интеграции российского права в мировую правовую систему. Известно, что законодательство цивилизованных стран имеет последовательную тенденцию к гуманному, справедливому и во многом заботному со стороны права нормированию отношений. Отражением этих тенденций является общий смысл законов конкретного государства.

Утверждение подобного широкого подхода к функционалу понятия «законодательный смысл» предполагает предварительное решение нескольких научных задач.

Первая. Понятие «смысл законодательства» носит нормативный характер. И хотя в литературе небезосновательно утверждается, что с момента возведения понятия в закон оно признается окончательно выработанным, обретая черты жесткости, неподвижности23, отнести эти признаки к нормативному понятию «смысл гражданского законодательства» нельзя. Собственно, в этом заключается причина того положения, при котором понятие «смысл законодательства» во многом используется как понятие научное, т. е. такое, которое направлено на познание действительности, а не на решение задач юридической практики, служа ее непосредственным инструментом. Повернуть такое убеждение вспять вполне под силу доктрине права.

Вторая. Остаётся неясным, какой инструментарий способен помочь сконструировать то логическое правило, которое априори будет подчинено смыслу законодательства. По какому пути следует идти: от частных посылок в виде норм позитивного права (индукция), либо приемлем путь дедукции, берущий своё начало из общих регулятивных принципов гражданского законодательства, сформулированных в ст. 1 ГК РФ? Или же достаточно и необходимо дать анализ всей статичной системе понятий и норм? А может быть, ограничиться обращением к пояснительным запискам соответствующего законопроекта. А если вести речь о толковании смысла законодательства, то какой – грамматический и формально логический (систематический) способ толкования надлежит избрать? Или в условиях плюралистического правопо-нимания допустим учет иных, относящихся к внешним по отношению к праву явлениям, как то: цель принятия закона, морально-нравственные основания его принятия, идейно-декларативные мотивы его разработки и т. д.?

Третья. Теоретически необоснованно и законодательно не установлено, где начинаются и заканчиваются формально-логические границы законодательного понятия «смысл законодательства», нередко смешиваемого с научным понятием «смысл права», исследуемого в его ценностном аспекте. «Смысл права» и «смысл законодательства» – это понятия, частично пересекающиеся по объему, но не тождественные, в том числе и по своей природе. Мы исходим из той идеи, что наделить законодательство смыслом – это значит так организовать его содержание за счет законотворческих усилий, чтобы в процессе правореализации и правоприменения при недостатке норм, их неясности, противоречивости законодательство было способно самоорганизоваться через «самого себя». Отсюда можно предложить теоретические критерии того, что законодательство не лишено смысла, если закон справедлив, интересы слабых учтены, а категория смысла связана с судейским усмотрением, т. е. функционирует в сфере правоприменения. Однако пока теоретиче- ски непознанным остается вопрос о том, в чем заключён потенциал «смысла гражданского законодательства» для правоприменителя. Еще менее известной эта категория остается для процесса правореализации. Здесь вероятно, категории «смысл законодательства» предстоит пройти тот же доктринальный рубикон, что и принципам законодательства. Эти правовые явления, будучи признанными в своем бесспорном правовом существовании, долго не имели прямого отношения ни к правоприменению, ни к правореализации. Надо признать, что ситуация изменилась существенно, и не только потому, что в тексты актов кодификации стали вводиться статьи, поименованные как «Основные начала …. законодательства». Немалая заслуга в том, что юридическая практика повернулась в сторону действия принципов в процессе правоприменения, принадлежит цивилистической науке24.

Четвертая. Динамичен ли законодательный смысл, или он образует заданную идейными концептами законодательства статику? Если динамичен, то относительно чего? Ответ на этот вопрос связан с такими качествами законодательного смысла, как его авторитетность и общеобязательность.

Пятая. Как соотносятся друг с другом восприятие смысла законодательства с другими правовыми манипуляциями, такими как преодоление пробелов в законе, толкование права и законодательства, конкретизация и интерпретация правовых норм. Является ли толкование поиском смысла законодательства, а поиск смысла законодательства является ли толкованием? Какое место в этих сентенциях занимают идеи об интерпретации права и законодательства как о внутреннем мыслительном процессе? Известно, что в советское время общий смысл законодательства рассматривался в доктрине как вид правоприменительной конкретизации25. Современная доктрина все чаще ставит вопрос о разграничении толкования и конкретизации, в которых смыслу законодательства места пока не нашлось26.

Смысл законодательства – это часть правовой реальности, объединяющей позитивные юридические начала, которым объективно следуют участники всех видов юридической практики. Это фундаментальный объективный ориентир в деятельности субъектов гражданского права. Суть этого феномена - в его объективности, его универсальном и неотменяемом характере. Но практика, тем не менее, свидетельствует об ином, пока в известной степени отклоняясь от того понимания, что «смысл законодательства» – это предель- но широкое нормативное понятие, объединяющее многочисленные юридические ценности. Перечень этих ценностей сегодня весьма значителен. В их число входят не только нормы права, но и правовые принципы, не отраженные текстуально, правовые презумпции, преамбулы нормативных актов. Все они отражают в своей совокупности то состояние права и законодательства, которое мы сегодня имеем.

Резюмируя, скажем, что смысл гражданского законодательства – это совокупность всех особенностей регулирования общественных отношений, присущих данной отрасли, принципиально отличающих его от других отраслей, синтез всех нормативных и ненормативных правил, отраженных и непосредственно задействованных в регулировании имущественных и личных неимущественных отношений.