Смысловые значения понятия энергии в тексте Нового завета

DOI:

Цитирование. Карчагин Е. В. Смысловые значения понятия энергии в тексте Нового Завета // Logos et Praxis. – 2022. – Т. 21, № 3. – С. 17–24. – DOI:

В современном широком словоупотреблении понятие энергии прежде всего спаяно с физическими представлениями. Вторым по значимости ареалом использования этого понятия являются традиционные религии и нетрадиционные «духовные» учения. Такое положение вещей во многом вытекает из особенностей европейской интеллектуальной истории, в которой многие древнегреческие философские понятия, пройдя этап позднеантичной и средневековой религиозной обработки и интерпретации, завершали процесс своей трансформации в секулярных границах новоевропейской философии и естественных наук.

Русскоязычная историко-философская, религиозно-философская и теологическая мысль XX–XXI демонстрируют стойкий интерес к понятию энергии. При этом внимание акцентируется чаще всего на святоотеческой традиции [Гагинский 2017; Василий (Кривошеин) 2011], паламитских спорах [Гагинский 2018] и ключевых представлениях русской религиозной философии Серебряного века [Бу-ланенко 2019; Бирюков 2020; Плахтий 2021]. Относительно недавно тема энергии вновь получила оживление благодаря С.С. Хоружему [Хоружий 2015; Буланенко 2020] 1 и его спору с В.В. Бибихиным [Бибихин 2010; Ахутин 2021].

В своей статье я обращаюсь к важнейшему источнику этой перипетийной истории перехода от аристотелевской философии к христианским позднеантичным и средневековым дискуссиям (прежде всего о божественных энергиях), который по какой-то причине вышеназванные дискуссии почти не затрагивают – к Новому завету. Сюжеты, касающиеся энергии в Новом Завете, не часто стано- вились предметом и более специальных академических изысканий [Bradshaw 2006; Hsieh 2021]. В своем анализе я преследую цель выявить особенности новозаветного понимания энергии.

Слово «энергия» впервые появляется в сочинениях Аристотеля. Базовый смысл «энергии» ( d νέργεια) связан с «делом» (τ ’ h ργον) и еще одним оригинальным аристотелевским понятием «энтелехии» ( d ντελέχια): «Ибо дело – цель, а деятельность – дело, почему и „деятельность” (energeia) производно от „дела” (ergon) и нацелена на „осуществ-ленность” (entelecheia)» [Аристотель 1976, 1050a22]. Аристотель при этом очень часто мыслит энергию в паре с другим понятием – δύναμις, то есть силой или возможностью. Тем самым понятию энергии у Аристотеля изначально сопутствует ряд смежных и не всегда хорошо отличимых понятий. Это хорошо показывает масштаб проблемы, перед которым оказывается исследователь смысловых истоков понятия энергии. Согласно подсчетам Ч.-Х. Чен понятие энергии у Аристотеля имеет десять значений: пять квазимодальных и пять немодальных [Chen 1956].

Как показывает американский теолог Дэвид Брэдшоу, автор наиболее детальных и глубоких исследований истории понятия энергии, в трудах Аристотеля содержатся три главные линии мышления об энергии. Первая связана с деятельностью (энергия в отличие от κίνησις, движения), вторая с действительностью (энергия в отличие от δύναμις, то есть возможности) [Брэдшоу 2012]. Обе линии синтезируются в понятии перводвигателя: «Перводвигатель есть деятельность мыслящей себя мысли; он также есть действительность в полном смысле – как причина бытия всех вещей и как сущее, совершенно свободное от возможности и потому вполне и совершенно реальное. И, конечно, он есть каждая из этих вещей в силу бытия другими. В результате Аристотель считает «энергию» достойной высочайшего именования, которое может дать, а именно – божественности» [Брэдшоу 2012, с. 77]. Этот «высший» синтез дает возможность иметь теологические интерпретации энергии и в целом теологизировать «энергетический дискурс» в дальнейшем.

Впоследствии термин энергия выходит за пределы философии в сферу частных наук и обыденного словоупотребления. Философскую и близкую к теологической линию разрабатывают неоплатоники. К аристотелевским смыслам они добавляют новые: «К IV веку и язычники, и христиане осмысливают свою религиозную жизнь как способ участия в божественной «энергии». При этом они имеют в виду не умозрение прежде всего, но некую форму практической деятельности, будь то магия, теургия или же вера и послушание – а порой, возможно, и сочетание всех этих четырех элементов» [Брэдшоу 2012, с. 168].

Главный и наиболее авторитетный христианский текстуальный источник – Библия – дает не так много материала для построения соответствующего учения об энергиях, поскольку, по всей видимости, библейские «энергии» происходят из общепринятого языка, а не философских дискуссий. Однако обращение к этому источнику дает возможность получить более ясное понимание оснований энергетического богословия. В Ветхом Завете (точнее в тексте Септуагинты) «энергия» фигурирует только во Второй и Третьей Макка-вейских книгах и в Книге Премудрости, то есть в книгах, которые сразу были написаны по-гречески, где, в основном, обозначает божественное действие. Более ценным источником является Новый Завет. Но, как, к примеру, утверждает У. Барклай, и здесь общий смысл понятия энергии относится, к Богу и сводится «действенности его силы» («the effectiveness of the power of God») [Barclay 2000, p. 83]. Это, однако, довольно грубое обобщение. Палитра новозаветных смыслов энергии несколько шире.

В своем анализе я по понятным причинам опираюсь на оригинальный текст Нового Завета 2 . Поиск по тексту корня * E v£pY - был осуществлен в базе TLG (Tesaurus Linguae Graecae) и дал следующие результаты. Всего этот корень встречается 30 раз. При этом в имени существительном (и тем самым слово может быть рассмотрено как термин или понятие) оно встречается только восемь раз. В Деяниях апостолов и Откровении данный корень не фигурирует вовсе. В Евангелии соответствующий корень встречается дважды, при этом речь идет об одном сюжете: о мнении царя Ирода по поводу Иисуса: «В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им (a l Suva^eig E vepYO ^ aiv d v аш ф )» (Мф. 14:2; ср.: Мк. 6:14). Еп. Кас-сиан (Безобразов) переводит это место как «силы действуют в нем».

В Новом завете энергия в предпонятий-ном или понятийном смысле используется только в той части, которая принадлежит апостолу Павлу. Тем самым новозаветный смысл энергии фактически оказывается сугубо пау-лианским.

Сначала обратимся к случаям с именем существительным. Мы встречаем его восемь раз (в Послании к Ефесянам – 3, Послании к Колоссянам – 2, Втором послании к Фессалоникийцам – 2, Послании к Филиппийцам – 1).

Большинство фрагментов связано с Божественными действиями. Так, люди верят благодаря действию (энергии) божественной силы (Еф. 1:19) 3; Павел стал служителем благодаря действию (энергии) Его силы (ката Tqv evEpYEiav vyg Suva^Etog ашо™) (Еф. 3:7) и подвизается Его «силою»4 (Кол. 1:29). Бог преобразит наши тела сообразно себе своей энергией (Флп. 3:21) 5; христиане совоскресли со Христом с помощью веры в «силу» (EVEpYE^ag) Бога (Кол. 2:12) 6. Во-вторых, энергия связывается также с Церковью и тем самым подразумевается частично человеческое действие. Церковь прирастает «для созидания себя в любви» при действии (dvEpYEiav) каж- дого члена в свою меру (Еф. 4:16) 7. Третье значение связано с действием, противным Богу. Так, оба фрагмента, встречающиеся во Втором послании к Фессалоникийцам, говорят об Антихристе. Его пришествие будет осуществлено по «действию» (EvЁpYEiav) Сатаны (2 Фес. 2:9) и при этом Бог пошлет погибающим «действие» (evepYEiav) или «энергию заблуждения» (2 Фес. 2:11) 8. Здесь говорится о действии не божественном и не человеческом, но сатанинском. Однако, и сатанинское действие, и ложь подконтрольны Богу и божественному действию. Тем самым все восемь случаев суть нечеловеческие или не чисто человеческие. Это энергия Бога, Сатаны и в одном случае – человека как части церковного «богочеловеческого организма». Собственно человеческого действия (энергии) в Новом завете нет.

Далее коснемся всех остальных случаев, которых насчитывается 19.

Аналогично вышеприведенным фрагментам наиболее часто речь идет о Боге, который действует или нечто совершает: «Совершающего ( e vepyo ^ vto) все по изволению воли Своей» (Еф. 1:11); «…Тому, Кто действующею в нас силою (кат а т у к Svvaprv т у к E VEpYOU^Evnv e v y u i v) может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Еф. 3:20) ⁹. Это может быть действие Бога в людях: «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению «0E o g v^p e otiv о e vepy § v e v v u i v Ka i т о 0eZeiv Ka i т о e vepye s v > n c p т у с E ti Souag» (Флп. 2:13). Бог содействует ( E vEpynaag) Петру и апостолам (Гал 2:8). Бог совершающий чудеса ( e vepy § v Suva^Eig) (Гал. 3:5).

Дары Святого духа, то есть энергии (действия) ( d vEpvn^aTtov) различны, но Бог един, действующий (avEpY ш v) во всех и везде (1 Кор. 12:6). Среди этих даров называются E vEpv^^aTa Suva^Etov, энергии силы (то есть чудотворения). И опять же: «Все же сие производит ( e vepye S ) один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно». (1 Кор. 12:11). Иногда речь идет о Слове Бога, которое действенно и действует в верующих: «слово Божие, принятое от апостолов как божественное слово, действует ( E VEpYE I тai) в верующих (1 Фес. 2:13); «Ибо слово Божие живо и действенно ( e vepy x c) и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12)

Выделим отдельно «аскетические» смыслы. Спасение верующих совершается ( d vEpvou^Evng) перенесением страданий (2 Кор. 1:6). Вера должна быть действенна: вера, действующая ( E VEpYOuцsvn) любовью -единственное, что имеет силу во Христе (Гал. 5:6); Павел дает Филимону наставление: «дабы общение веры твоей оказалось деятельным ( E VEpYtg) в познании всякого у вас добра во Христе Иисусе» (Флм. 6:2).

Опять же аналогично «блоку с существительными», энергия связывается с апостольской деятельностью Павла. В Первом послании к Коринфянам (1 Кор. 16: 9) апостол Павел пишет, что 0vpa vap Hoi o vewev ЦEYaлy Ka i e vepy^C, Ka i a vтiKE^цEVOi joakoi («для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много») ¹⁰. К характеристикам апостольской деятельности также относится такой интересный момент: «В нас – апостолах – действует ( d vEpYE S Tai) смерть, а в вас жизнь» (2 Кор. 4:12).

Наконец, реже речь идет о действиях небожественного или даже антибожественно-го плана, что, впрочем, укладывается в смысловой блок, очерченный Вторым посланием к Фессалоникийцам. К упомянутым выше двум фрагментам добавим: «тайна беззакония уже в действии» ( E vEpYETai) (2 Фес. 2:7) 1 ¹. В Послании к Ефесянам мы также встречаем: «духа, действующего ( e vepyovtoc) ныне в сынах противления» (Еф. 2:2) ¹².

Таким образом эти фрагменты по своему смыслу не выходят за рамки «предпоня-тийного» паулианского блока. Это по-прежнему сфера либо божественных действий, либо человеческих действий, связанных с божественным.

Д. Брэдшоу считает, что паулианские взгляды далеки от теоретичности и в определенном смысле случайны: «Павел сделал громадный шаг вперед по направлению к формулировке цели, которая будет иметь все большее значение как для язычников, так и для христиан в эпоху поздней античности: этой целью является причастие божественным «энергиям» (energeiai). Осознавая это, следует также признать и то, чего он не сделал. Он не говорил об «энергии» с теоретической точки зрения, что мог бы, например, сделать, систематически соотнося ее с божественной ousia или находя соответствие различных типов «энергиий» с различными порядками духовного бытия. Его аллюзии случайны и далеки от теоретичности, их возникновение связано с потребностью указать на деяния Бога в жизни Христа, Церкви и в своем собственном опыте» [Брэдшоу 2012, 173].

Д. Брэдшоу называет в качестве центральной тему синергии, то есть сотрудничества и соработничества человека и Бога [Брэдшоу 2012, 171]. Апостол Павел сделал первый шаг в развитии восприятия энергий как синергии, но основной вклад сделали философы-неоплатоники, каппадокийцы и автор Аре-опагитик, по сути, добавившие к неоплатоническим разработкам идею личного божества [Брэдшоу 2012, 347–348]. Он также подчеркивает, что именно эта проблематика оказалась в центре разделения между западной и восточной христианскими традициями. Если восточная богословская традиция базировалась на понятие синергии, то в западной традиции ему «придавали удивительно мало значения» [Брэдшоу 2012, 345]. Восточная святоотеческая традиция сосредоточилась на относительно новом различении «ο š σία – d νέργεια» (сущности и энергии).

Действительно, при всем желании, новозаветный текст не дает различения божественной сущности и божественных энергий. Очевидно, что это различение есть целиком внебиблейская разработка. Ж.-К. Ларше совершенно обоснованно замечает, что из всех новозаветных фрагментов невозможно сформулировать богословие божественных энергий, но они, тем не менее, стали основой для более поздних богословских размышлений Отцов Церкви [Larchet 2010, 93].

Выявленные новозаветные значения энергии не содержат внутреннего противоречия. И хотя им далеко до понятийного совершенства, в этом смысловом массиве можно обнаружить важные закономерности. Отмечу две. Первая закономерность легко видна при обобщающем взгляде на все тридцать фрагментов. Общее в них состоит в том, что ни разу корень *dνέργ – не используется для действий сугубо человеческой, естественной природы. Все значения напрямую или косвенно связаны со сверхъестественным началом. Вторая закономерность связана с парой «dνέργεια – δύναμις». Соседство dνέργεια и δύναμις (переводящихся на русский язык как «чудеса») в нескольких фрагментах (Еф. 3:7; Гал. 3:5; Кор. 12:6) и что особенно характерно – в единственном евангельском (Мф. 14:2 / Мк. 6:14) неудивительно в том плане, так как оно уже «заложено» в самом начале своей истории в языке и мысли Аристотеля. Но этот же факт является необычным, потому что в религиозный словарь эти термины попали хотя и переосмысленными (то есть с особым смыслом δύναμις), но по-прежнему связанными. Это, в частности, хорошо видит Дж. Агамбен: «Павлу прекрасно известна оппозиция – типично греческая, являющаяся одновременно категорией и языка, и мысли, – между потенцией (dynamis) и актом (energeia), к которой он неоднократно прибегает» [Агамбен 2018, 119, 127].

Тем самым «случайные аллюзии», как выразился Д. Брэдшоу, образуют смысловую целостность, хотя и не послужили напрямую опорой для святоотеческого осмысления вопросов энергии. Эта смысловая целостность, на наш взгляд, формирует рамки значения, в которых по большей части и действует новозаветная мысль. Все, что выходит за эти рамки, очевидно имеет внебиблейское происхождение. Смысловые значения энергии в тексте Нового Завета объясняются сформировавшимся в послеаристотелевскую эпоху общепринятым «здравым смыслом» и косвенно аристотелевским базовым различением, и тем самым принадлежат к аристотелевской парадигме. В то время как высокое святоотеческое богословие энергий можно отнести уже к неоплатонической философской парадигме.

В своем небольшом исследовании я был далек от намерения ставить под вопрос актуальность «энергетических споров» или настаивать на каком-то решении. Моим мотивом было обратить внимание на значение текста Нового Завета для истории понятия энергии, что для современных философских, религиозно-философских и теологических дискуссий могло бы иметь определенную пользу. В то же самое время более детализированная исследовательская рамка, выстроенная, в частности, с учетом проблемы динамики паулианских воззрений и проблемы авторства Павловых произведений, позволи- ла бы углубить эти дискуссии и породить новые вопросы.