"Собираются на моления в явочном порядке...": евангельские общины Пермского Прикамья начала 1960-х годов

В официальной истории церквей Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов (ВС ЕХБ) – религиозной организации, выступавшей своеобразным «зонтиком» для нескольких течений протестантизма в СССР¹, – 1950-е гг. рассматриваются как время, в которое продолжалось «духовное обновление верующих» и восстановление церковной жизни на местах [ История евангельских христиан …, 1989, с. 236]. В. Заватски, изучавший евангелическое движение в СССР, в свою очередь подчёркивал, что в середине 1950-х гг. «вторая волна религиозного возрождения» затронула «центральные и восточные области Советского Союза, тогда как в послевоенные годы наиболее активное церковное движение охватывало западные приграничные регионы» [ Заватски , 1995, с. 70]. Действительно, для многих региональных сообществ евангельских христиан-баптистов, пятидесятников, меннонитов и иных течений протестантизма, существовавших в советском обществе в качестве религиозных меньшинств, эти годы стали периодом оформления и государственной регистрации местных церквей, преимущественно общин ЕХБ. В частности, в г. Молотове (с 1957 г. – Пермь) в 1956 г. после длительных бюрократических проволочек регистрируется община евангельских христиан-баптистов, временно объединившая и часть местных пятидесятников, и баптистов-немцев из бывших спецпоселенцев, державшихся обособленно². Но и другие группы евангельских верующих в Молотовской области независимо от статуса регистрации проводили молитвенные собрания вполне легально, или, как записал областной уполномоченный В.В. Беляев, «собираются на моления в явочном порядке, никого не спрашивают…»³. В общинах появились проповедники, либо вернувшиеся из заключения, либо «уверовавшие» молодые мужчины, возможно, не очень об-разованные⁴, но способные руководить собраниями и поддерживать единство верующих.

Дальнейшая эволюция регионального евангельского сообщества, определенная в несколько лет (конец 1950-х – середина 1960-х гг.), наполнена целым рядом событий, которые в данной статье стали предметом изучения. Источниками исследования послужили архивные фонды уполномоченного Совета по делам религий по Пермской области, которые позволили представить конкретное религиозное меньшинство в количественных и качественных изменениях.

Послевоенная история большинства общин евангельских христиан-баптистов, христиан евангельской веры (пятидесятников) или немецкоязычных меннонитов в Пермской области связана с обстоятельствами жизни в сталинские годы, когда многие верующие не по своей воле оказались на спецпоселении в рабочих посёлках заводов и шахт Пермского Прикамья. Так, в посёлке шахты №2-Капитальная г. Углеуральска Пермской области пресвитер И.М. Болдак, бывший заключённый и спецпоселенец, объединил в группу баптистов и пятидесятников. Пофамильный список из 43

представителей общины отражает специфику этнического состава: русские фамилии были у 21 человека, украинские – у 9, немецкие – у 135. Сам И. М.Болдак был выходцем с Западной Украины. В группу входили люди молодые и среднего возраста, принявшие водное крещение в послевоенное время. Особенно часто проходило крещение новых членов общины в середине 1950-х гг. К 1962 г., как показывают отчёты уполномоченного, количественный состав общины стабилизировался, сложилось постоянное ядро общины из 40 верующих6. В это время Углеуральск был административно присоединён к г. Губахе, и община стала называться «губахинской».

Данные по Пермской церкви ЕХБ за вторую половину 1950-х гг. также свидетельствуют о том, что с 1956 по 1959 г. количество верующих увеличилось на 107 человек7. В 1960 г. община объединяла 256 человек, включая группу «приближённых», ожидавших обряда крещения8. На начало 1965 г. членами общины оставались 267 человек9.

Впрочем, в 1963 г. поместную церковь ЕХБ г. Перми покинула значительная группа баптистов, около 60 человек10. Эта группа поддержала критически настроенных членов других церквей ЕХБ, обратившихся к руководству ВС ЕХБ с просьбой о созыве съезда. Церковный раскол евангельских христиан-баптистов невозможно объяснить одним или двумя факторами, а обсуждение этого вопроса лежит за пределами данной статьи, но отметим, что ушедшие образовали самостоятельную церковь, присоединившись к Совету церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ).

Вместе с тем данные единовременного учёта религиозных объединений и групп, проведённого в конце 1961 г., говорят об уменьшении числа протестантских общин в области. Если к началу 1960 г. в Пермской области насчитывалось 58–59 протестантских общин, объединявших 2300–2350 верующих11, включая 28–29 баптистских групп (более 1200 верующих), из которых 15 групп были полностью немецкими (900 человек)12, то к 1962 г. ситуация изменилась. Протестантское сообщество с учётом евангелическо-лютеранской группы было представлено 37 общинами, в которых собирались немногим более 1160 человек (см. табл. 1).

Таблица 1

Данные единовременного учёта по Пермской области 1962 г.13

Город или район	Религиозные общины и группы
	ЕХБ	Пятидесятники	Меннониты	Адвентисты	Лютеране
Пермь	2/345	3/120
Александровск	1/27	1/3
Березники	2/34	1/9		1/5
Верещагино	1/14
Гремячинск	1/48		1/7	1/28
Губаха		1/38
Кизел	1/23	1/30
Красновишерск	1/25	1/25
Краснокамск	1/29
Кунгур	1/10
Нытва
Очёр		1/12
Соликамск	2/61		1/103		1/30
Чусовой	4/59
Усолье		1/9
Добрянский район		1/8
В.-Муллинский	1/18
Нытвенский	1/11
Октябрьский		1/14
Соликамский	1/6
Итого	20/720	12/268	2/110	2/33	1/30

Примечание: в числителе – количество конфессиональных групп; в знаменателе – количество верующих

В Пермском облисполкоме и обкоме КПСС были уверены, что сочетание пропаганды, атеистического воспитания и усиленного контроля за деятельностью протестантских групп является эффективной процедурой, ведущей к «отходу людей от религии», влияющей на уменьшение количества «сектантов» в области. Но причины сокращения количества религиозных общин в области, на наш взгляд, были следующие. Во-первых, государственные антирелигиозные кампании приучили многих советских людей скрывать конфессиональные убеждения. Оставаясь верующим, человек не демонстрировал собственную религиозность, чтобы не подвергаться тем или иным санкциям. Это явление было замечено и интерпретировано в советской атеистической литературе как состояние перехода к неверию («затухание веры»), когда религиозность почти не проявлялась в культовом поведении, посещение молитвенных собраний было редким либо вообще не наблюда-лось[ Угринович , 1985, с. 143–144], но в крайних случаях религия напоминала о себе. К примеру, в записках уполномоченного за 1962 г. сохранилось описание диалога, во время которого человек был вынужден сознаться, что является верующим:

Пригласили на беседу Лель И.И., б/п. (беспартийного. - А.Г., С.Г. ) , работающего начальником отдела труда и зарплат <...> и сказали ему: «т. Лель, мы тебя пригласили вот зачем, хотим тебе дать поручение оторвать "пару" верующих от религии». Он после некоторой паузы ответил: «Не могу».

• -    Почему? - спросили его.

• -    Потому что я сам верующий ¹⁴ .

Иными словами, демонстрируя лояльность советскому режиму, человек в редких или исключительных случаях афишировал собственные религиозные убеждения. Непосредственный опыт чаще убеждал в том, чего следует опасаться верующему. Как писал баптист С. А. Малаховский из посёлка шахты №2-Капитальная г. Губахи, «20 лет я работаю на этой шахте. Никто никогда не мог меня упрекнуть в плохой работе. Раньше получал премии, пока не знали, что я верующий... (выделено нами. - А.Г.,С.Г. ). А теперь только и слышу оскорбления <...>. На наряде при всех шахтёрах (агитатор-антирелигиозник. - А.Г., С.Г. ) назвал меня изменником родины, баптисты де все такие»¹⁵.

Атеистическая пропаганда и давление окружающих (позорящие санкции, антисектантские диффамации) вытесняли проявление религиозности в сферу приватных отношений, в узкий семейный круг, в область латентных переживаний, не связанных с культовыми практиками. Антирелигиозная кампания начала 1960-х гг. лишь усилила существующие тенденции, ограничивая сферы демонстрации религии и формируя повседневное двоемыслие советских верующих. С этой точки зрения необходимо критически оценивать данные о количестве и составе протестантских общин Пермской области, полученные в 1961 г. в ходе общесоюзного учёта религиозных объединений (см. табл. 1).

Впрочем, уверенности в полной достоверности собираемых сведений не было и у организаторов единовременного учёта. В «Инструкции по проведению… учёта» говорилось, что есть религиозные группы (в частности, пятидесятники и иеговисты), совершающие религиозные обряды скрытно. «В этих случаях в учётную карточку вносятся те сведения, которые удастся собрать от сведущих людей и местных органов»16. Дальнейшая обработка результатов единовременной ревизии в Совете по делам религиозных культов при Совете министров СССР позволила обнаружить в разных регионах страны искажение и занижение показателей религиозности населения17.

Оправданные сомнения в статистике, однако, не исключают фактов уменьшения количества евангельских общин в Пермской области. Заметным фактором, повлиявшим на изменения в евангельском сообществе в начале 1960-х гг., стали миграция, выезд части населения за пределы области. На рубеже 1950-х и 1960-х гг. уезжают немцы и украинцы, бывшие спецпоселенцы, получившие свободу передвижения. Так, почти перестали собираться члены барачных общин¹⁸ поселка Рабочий городок г. Соликамска, когда из города уехали И.Г. Мартенс и другие проповедники¹⁹. После отъезда проповедников соликамские меннониты стали проводить молитвенные собрания нерегулярно. Березниковская община евангельских христиан-баптистов, которая во второй половине 1950-х гг. насчитывала свыше 250 человек, уменьшилась почти на порядок (см. табл. 1). Уполномоченный В.В. Беляев писал: «…Значительная часть членов общины выехала, главным образом немцы»²⁰. Уехали даже те немцы, которые обосновались на юге Пермской губернии в начале ХХ столетия, с ними исчезла община пятидесятников д. Николаевки Чернушинского района [ Вайман, Черных , 2008,с. 183–184].

Массовая миграция меняла этнический состав протестантских общин, в первую очередь евангельских христиан-баптистов. По воспоминаниям Л. И. Южаниновой, на молитвенных собраниях баптистов г. Соликамска прослеживалась тенденция во времени: в первые годы существования общины одна «проповедь была по-русски, три по-немецки. Потом две по-русски, две по-немецки… когда уже стало побольше русских. А потом немцы стали уезжать и сделали одну проповедь по-немецки. А потом уже только по-русски» [ Евангельское движение …, 2009, с. 14–15].

Протестантские общины, за исключением групп меннонитов, лютеран и адвентистов седьмого дня, оказались в значительной степени русскими (или русскоязычными). По неполным данным за 1963 г. 81,8% евангельских христиан-баптистов и 85% пятидесятников являлись представителями русского этноса (табл. 2).

Таблица 2

Этнический состав отдельных евангельских течений в Пермской области в 1963 г., чел.21

Община	Русские	Украинцы	Немцы	Латыши	Молдоване
ЕХБ	416	37	53	2	1
Пятидесятники	131	15	8	-	-
Адвентисты	10	-	23	-	-
Итого	557	52	84	2	1

Если сопоставить материалы табл. 2 с данными из более ранних отчётов уполномоченного по Пермской области, то можно говорить о сдвигах внутри евангельских общин. К примеру, анализируя в 1958 г. список из 160 верующих Березниковской общины, уполномоченный В.В. Беляев писал, что русские и украинцы составляли около 20%, а «остальные немцы»22. Но в начале 1962 г. количество верующих в общине г. Березники резко уменьшилось из-за отъезда немцев, членов церкви ЕХБ (см. табл. 1).

Иначе говоря, уменьшение числа протестантских общин, зафиксированное в конце 1961 г. во время единовременного учёта религиозных объединений, происходило преимущественно из-за миграции населения, в частности, советских немцев, уезжавших по разным причинам из Пермской области. Одновременно наполняемость общин евангельских христиан-баптистов, пятидесятников происходила уже за счёт местного, русскоязычного, населения. На примере смены этнического состава местных протестантских общин можно наблюдать эволюцию религиозных общностей в период хрущёвской «оттепели». Непосредственным итогом этих процессов явилось формирование регионального евангельского сообщества, включавшего разные этнические группы, но ставшего преимущественно русскоязычным.

На рубеже 1950-хи1960-х гг. складывались и половозрастные, и социальные структуры большинства евангельских общин Пермской области. Так, Углеуральская (Губахинская) община пятидесятников и баптистов, сохранявшая стабильный состав на протяжении изучаемого периода, в 1959 г. состояла из 14 мужчин (32,6%) и 29 женщин (67,4%). Обращает на себя внимание то, что верующие молодого и среднего возраста, до 49 лет, составляли 60% группы. Людей не старше 38 лет в общине было 46,5%. (табл. 3).

Таблица 3

Численность и доля возрастных групп Углеуральской (Губахинской) общины пятидесятников в 1959 г.23

Год рождения	Величина групп
	Численность группы, чел.	Доля, %
1881–1890	3	7
1891–1900	4	9,5
1901–1910	10	23
1911–1920	6	14
1921–1930	13	30
1931–1940	7	16,5

Социализация людей среднего и молодого возраста происходила в условиях советского строя, и их опыт повседневной жизни, уровень образования определяли основные характеристики советского человека 1950-х гг. Правда, следует сделать поправку на специфику жизненного опыта особой категории евангельских верующих – немцев и украинцев, входивших в состав Углеуральской (Губахинской) общины. Прошлое многих членов общины напоминало о себе десятилетия спустя. Так, в 1971 г. уполномоченный Совета по делам религии записал в справке о Губахинской общине ЕХБ: «Малаховский Степан Андреевич, бывший спецпереселенец (по непроверенным данным бендеровец)»24. Бывшие заключённые ГУЛАГа или спецпоселенцы в советском обществе относились к пограничному социуму.

Пенсионеры, домохозяйки и не работающие по инвалидности составляли в общине 44% (19 человек), что также может свидетельствовать о социальной пограничности этих людей. Рабочих и неквалифицированных разнорабочих было 20 человек (46,5%) верующих. Три человека имели профессиональное или среднее медицинское образование (7%)25.

Сведения за 1965 г. о Губахинской общине евангельских христиан-баптистов, включавшей в качестве культового ядра группу пятидесятников, не являются полными, но, судя по 20 членам общины, мужской состав ее сохранился почти полностью в нее входило 12 мужчин, средний возраст которых составил 43 года. Возглавил общину молодой, 26 лет, электрослесарь Д.Н. Головин26. Старший пресвитер пятидесятников по Пермской области И.М. Болдак уехал из посёлка ещё в 1960 г., однако его влияние сохранялось через переписку и, как отмечал уполномоченный В.В. Беляев, молодой Головин почитал его «за духовного отца»27.

В списке из 20 человек Губахинской общины 1965 г. также сохранилась доля немецкого населения – 6 человек28.

Основания того, что средняя возрастная группа будет составлять к середине 1960-х гг. костяк протестантских общин, были заложены в предыдущее десятилетие, в период «второй волны религиозного возрождения». Именно в 1950-е гг. в церковь пришли достаточно молодые люди. Так, в Березниковской общине евангельских христиан-баптистов люди, родившиеся позже 1920 г. и в 1930-х гг., составляли 40%. Число женщин уже тогда превышало количество мужчин: на первых приходилось 70% состава общины, на вторых – 30%29.

В Пермской поместной церкви евангельских христиан-баптистов верующими были преимущественно русскоязычные. Группа баптистов-немцев из барачной общины посёлка Ераничи г. Перми проводила отдельные собрания и, несмотря на все переговоры, которые вёл пресвитер П.Е. Ценёв, сохраняла автономию. Немецкая группа баптистов была небольшой – около 15 человек30.

Судя по списку пермской общины евангельских христиан-баптистов за 1960 г., мужчин в ней было 45 (17,6%), женщин – 211 (82,4%). Молодые люди до 30 лет составляли 10,5% общины. Вместе с людьми, перешагнувшими через тридцатилетний возраст, они представляли страту «условно» молодых верующих (21,8%). Средний возрастной слой евангельских христиан образовали люди 40–50 лет, не старше 59 лет (35,9%). Верующих старшего возраста было значительное количество, но они не доминировали в составе общины (37,9%) (табл.4).

Таблица 4

Численность и доля возрастных групп Пермской общины ЕХБ в 1960 г.31

Год рождения	Величина групп
	Численность группы, чел.	Доля, %
1871–1880	5	2
1881–1890	39	15,2
1891–1900	53	20,7
1901–1910	53	20,7
1911–1920	39	15,2
1921–1930	29	11,3
1931–1940	27	10,5
Данных нет	11	4,3

Молодёжь баптистской общины г. Перми оказалась, вероятно, достаточно сплочённой группой и имела заметное влияние на жизнь общины. В 1962 г. уполномоченный СД РК В.В. Беляев отметил, что молодёжь в возрасте до 30 лет составляет около 14% членов общины32. Можно назвать почти точное количество молодых – 41-42 человека, так как известно число верующих Пермской поместной церкви ЕХБ в1962 г. (297 человек)33. В молодёжной среде лидерские позиции занимал П. Д. Петерс (1942 г. р.). Он приехал в г. Пермь из Оренбургской области и активно участвовал в миссионерской деятельности34. В движении баптистов-инициативников П. Д. Петерс будет представлять общины Пермской области, поддержавшие деятельность Совета церквей ЕХБ.

В целом же в протестантских общинах Пермской области первой половины 1960-х гг. мужчины составляли 24,4%, женщины – 75,6%. На молодых верующих, до 35 лет, приходилось около 14% от общего числа верующих. Использование в отчётах условных страт «средний возраст» и «пенсионеры» не позволяет более детально проанализировать возрастные группы евангельских верующих. Можно говорить о существовании приблизительно 32% верующих среднего возраста (от 36 до 54–59 лет) и 54% верующих «пенсионного возраста» (табл. 5).

Таблица 5

Половозрастной состав протестантских общин Пермской области в 1962 – 1963 гг., чел.35

Община	Пол		Возраст
	Мужчины	Женщины	до 35 лет	средний	пенсионный
ЕХБ	103	406	6536	143	З01
Пятидесятники	26	128	29	62	63
Адвентисты	6	27	6	14	13
Меннониты Красновишерска	5	13	-	9	9
Итого	140	574	100	228	386

Гендерная и возрастная структуры протестантских общин Пермской области соответствовали общесоюзной статистике тех лет. В частности, указывая на гендерный дисбаланс в общинах ЕХБ, А. И. Клибанов и Л. Н. Митрохин отмечали, что «...мужчины ныне составляют 20%, женщины – 80%. Между тем в совершеннолетнем населении РСФСР (перепись 1959 г.) мужчины составляли 41%, а женщины – 59%» [ Клибанов, Митрохин , 1967, с. 22].

Гендерная диспропорция имела свои особенности: большинство женщин в общинах ЕХБ были вдовами и незамужними [ Клибанов, Митрохин , 1967]. С одной стороны, это явилось последствием послевоенной демографической ситуации. С другой стороны, в сочетании со спецификой общинной жизни евангельских верующих преобладание в общинах женщин и недостаток мужчин при ограниченности внешних контактов приводили к тому, что многие «сёстры» оставались одинокими и бездетными [ Никольская , 2009, с. 168].

Пограничное состояние сообщества евангельских верующих в первой половине 1960-х гг. было и отражением социально-экономического положения этих людей в советском обществе. Применявшиеся категории учёта советских трудящихся позволяют лишь отчасти описать социальный состав населения области [ Лейбович , 1993, с. 68–69], но, несмотря на условность и размытость социально-учётных параметров, можно в общих чертах охарактеризовать экономическое состояние основной массы верующих. Сводные данные по отдельным течениям протестантизма в Пермском Прикамье отражают специфическую ситуацию, сложившуюся в общинах края, когда в большинстве случаев верующие относились к социально слабому слою населения: пенсионеры, инвалиды, домохозяйки (табл. 6).

Таблица 6

Социальный состав протестантских общин Пермской области в 1962 – 1963 годах 37 по учётным категориям, чел.

Община	Квалифицированные рабочие	Рабочие на подсобных работах	Служащие	Пенсионеры, домохозяйки, инвалиды
ЕХБ	58	115	11	325
Пятидесятники	18	33	12	91

Окончание табл.6

Адвентисты	5	5	1	22
Меннониты Красновишерска	5	4	1	14
Итого	86	157	25	452

Бедность представителей местных протестантов не была редким явлением, и скрытые формы экономической взаимопомощи составляли часть жизни общин. На одном товарищеском суде пенсионер-пятидесятник признавался:

«Деньги имеем от добровольных взносов, используются на сем[ьи], которые живут плохо. Давали по рублю и по 5 копеек, у кого какие возможности, деньги приходовал я, отчитывался перед членами.

<...>[помощь оказывали] 10-15рублей, сколько соберём» 38 .

В целом уровень жизни большинства населения в начале 1960-х гг., включая семьи промышленных рабочих и служащих невысокого ранга, оставался достаточно низким. Социальноисторические исследования структуры потребления, в частности, по данным статуправления Пермской области о бюджетах семей промышленных рабочих за 1962 г., показывают,что расходы на питание в семьях рабочих (средний состав 3,79 человека) достигали двух пятых всего бюджета, что соответствовало стандартам потребления малообеспеченных слоёв [ Лейбович , 1993,с. 154–155].

Большинство же протестантских семей были многодетными, что часто не позволяло матерям работать, и единственными кормильцами оставались мужчины. Чтобы поддерживать потребление, повседневные стратегии городских верующих включали сельские практики. Пожилой пятидесятник общины христиан веры евангельской г. Перми рассказывал одному из авторов:

Инф.: Потом поросят держали. Коза была.

• А. Г.: Место было, где пасти?

Инф.: Было, на верёвке выводили. Но потом не стали. Молоко появилось [в магазинах], и козу не стали [держать]. А я на велосипеде в Балатово (лесопарковая зона г. Перми. - А. Г.) ездил, туда. Сена, мешка два на велосипед привяжу, привезу, и на вышку. На зиму насушу. Козу держали.

А поросят-то... я как построился, сразу конюшню сделал. Поросят-то всё время. держали. Один себе, другого на расходы. Вот так и жили .

(Интервью. Мужчина, 1924 г. р., верующий общины пятидесятников г. Перми с 1957 г. Записал 08.04.2011 А. Л. Глушаев // Личный архив автора).

Положение некоторых семей евангельских верующих усугублялось в связи со случаями дискриминации со стороны администрации предприятий, на которых они работали. Так, в отчётах уполномоченного по области встречается сообщение о том, как в «Красновишерске начальник автоколонны т. Тимонин на просьбу о предоставлении жилплощади своему рабочему Альберту Герману ответил: “Сектантам квартир мы не даём…”», хотя в семье было шесть детей39. В другом случае, когда пятидесятника В.Г. Лепеша уволили с работы «как за прогулы» и с «ярлыком “сектант” нигде в Губахе не приняли на работу», он вынужден был уехать из города. В третьем случае решением месткома жилищно-коммунального управления Пермского нефтеперерабатывающего завода от 25 августа 1964 г. рабочего Н.С. Миненко перевели со второй позиции в очереди на получение квартиры на тринадцатую «в связи с тем, что т. Миненко состоит в “секции сектантов”. Эта “секция” является вредной для общества»40.

Иными словами, при отсутствии альтернативных источников дохода, а независимая экономическая деятельность государством запрещалась и преследовалась в судебном порядке, человек, оказавшийся без работы или пенсионного обеспечения, мог рассчитывать только на поддержку близких людей. Правда, эти люди, если говорить о семье или единоверцах, могли оказать чаще всего небольшую поддержку. Но функции общинных практик, рассчитанные на интеграцию в евангельское сообщество, и взаимопомощь в среде верующих позволяли порой справиться с трудными жизненными обстоятельствами. Возможно, поэтому, по стечению исторических обстоятельств, протестантские общины Пермской области в середине 1960-х гг. оказались своеобразными нишами для социально «слабых» групп населения. Часть этих людей были изгоями советского общества, имея ярлыки «политически неблагонадёжных».

Подводя итог, отметим, что в Пермской области в начале 1960-х гг. происходили заметные изменения в протестантских общинах, вызванные сменой этнического состава внутри евангельского сообщества. Группы меннонитов и лютеран, состоявших из немецкого населения Пермского Прикамья, уменьшились в связи с массовой миграцией советских немцев за пределы области. А общины евангельских христиан-баптистов и пятидесятников, самые распространённые религиозные меньшинства протестантского типа, к середине 1960-х гг. становились преимущественно русскоязычными, с большой долей представителей русского этноса.

Гендерная и возрастная структура евангельских сообществ Пермской области в первой половине 1960-х гг. отчасти соответствует структуре протестантских общностей в других регионах РСФСР. Существенное преобладание женщин в общинах, значительная доля в них средних и пожилых верующих делают общины стабильными, но одновременно способствуют воспроизводству консервативных социальных установок, ориентированных на замкнутость евангельских общин, чему также способствовала антисектантская пропаганда в период хрущёвской «оттепели».

Социально-экономическое положение большинства евангельских верующих позволяет отнести их к малообеспеченному слою советских граждан. Приспосабливаясь к сложившейся ситуации, сопротивляясь обстоятельствам, «слабые» социальные группы конструировали социальные ниши, в частности, альтернативные религиозные сообщества, способные интегрировать людей, находящихся в пограничных ситуациях.