Собственность на землю в России: правовое регулирование в IX-XVII веках

В древности, до IX в., на территории России еще не существовал правовой институт собственности в современном его понимании. Но фактически собственность, конечно, уже обосабливалась, и в данном случае следует говорить прежде всего о земельной собственности. Так, земельные участки находились во владении, а значит, по тем временам, и в собственности, родовых или соседских общин, и именно с того времени складывается земельная собственность феодального характера [1, с. 19]. Первичной формой ее реализации в рамках экономических отношений было «полюдье», которое означало институт прямого внеэкономического принуждения – тогда, как известно, в открытой форме развивались отношения господства и подчинения, равно как и первая фаза трансформации земли в феодальную собственность.

На раннем этапе развития Русского государства в большинстве случаев предшественниками частной земельной собственности были княжеские земли, а также земли, дарованные в личное (позже и в наследуемое владение) прежде всего за воинскую службу, которая проходила в форме участия в княжеских дружинах. При этом у крестьян земли находились общинном пользовании. По мере увеличения населения происходил захват пустующих земель.

В.О. Ключевский в этой связи отмечал, что к XII в. уже имела место фактически частная собственность в отношении тех участков земли, владельцами которых были князья, княжие мужи (бояре), монастыри, церковные учреждения [2, с. 175]. Но в целом в Киевской Руси (X-XI вв.) преобладала все же государственная собственность на общинные земли, где государство представляла верховная власть, которая предоставляла земля в пользование за определенную на определенных условиях и (или) за плату [3, с. 39]. Для движимых вещей в Древней Руси также устанавливается право собственности, что обозначалось общим названием «имение» – то, что можно было взять («имати»).

Однако, по мнению К.А. Неволина, институт частной собственность на землю был известен в России еще до IX в. [4, с. 63] Правда, такой подход не поддерживается многим историками, и, в основном, по той причине, что Русская Правда не определяет недвижимость как предмет гражданско-правовых отношений. При редком населении и одновременно обширных пространствах земли, которые занимали тогдашние люди, существование частной собственности на землю с правовой точки зрения представляется маловероятным, поскольку из-за земли не было споров, то есть отношение к земле было не юридическое, а фактическое, участки занимались и оставлялись произвольно («кто первый»). Что касается жилища, то оно тогда рассматривалось как движимость, поскольку его ценность обуславливалась употребленных на него различных носимых (передвигаемых) материалов. Кроме того, существование частной собственности на землю не согласуется с положением отдельного индивида в обществе, которое более или менее определено стало сформироваться только к XII-XIII вв., то есть лицо имело права, но не в качестве индивидуума, а в качестве члена общины [5, с. 172]. Поэтому земельная собственность первоначально составляла принадлежность лишь общины, то есть, имела место, используя современную терминологию, коллективная форма собственности.

Вместе с тем древнерусское законодательство (Русская Правда) уже защищало право собственности от конкретных посягательств, хотя право собственности системно не определялось и, кроме того, земля еще не была объектом уголовноправовой охраны. Позже, когда стало формироваться понятие капитала, появился значительно больший интерес к собственности на землю, поскольку оказалось, что из конкретного куска земли можно извлекать прибыль, и личное начало в таких отношениях все более вытесняло родовые отношения. В немалой степени развитию института частной собственности способствовала церковь, реализуя нормы византийского права, в том числе связанным с завещательным распоряжением, где уже идет речь о земельных владениях.

Соответствующие нормы появляются и в российских законодательных актах. Так, относительно недвижимости в Псковской судной грамоте [6] имеется норма о давности как способе приобретения собственности. Основным критерием давности являлись результаты труда фактического владельца земли - «если он тою землею стра-жеть» (то есть если обрабатывал землю в течение 3-5 лет при непрерывности и бесспорности владения этой землей. В этот же период находит развитие институт гражданско-правового договора.

В.И. Сергеевич считает, что уже в этот период русское законодательство различает защиту владения от защиты собственности как таковой, и для подтверждения ученый-историк делает ссылку на ст. 10 Новгородской судной грамоты, где, в частности, говорится: «ино судити наперед наезд и грабеж, а о земли после суд» [7, с. 155]. Однако на этот счет преобладает точка зрения, согласно которой здесь скорее делается отличие между уголовноправовыми и гражданско-правовыми отношениями.

Нужно также иметь в виду, что в Московском государстве при складывающемся абсолютизме се одинаково подчинялись государевой власти. На этой основе стали складываться отношения, суть которых заключалась в принадлежности всей земли единственно государю, а пользование землей частными лицами (прежде всего приближенными государя) являлось производным отношением в форме вотчинного и поместного права с постепенным преобладанием второго (при этом, однако, нужно иметь в виду, что вотчины XI в. имели больше политико-правовой характер, являясь, скорее, не объектом собственности гражданско-правового характера, а политико-территориальным образованием - в отличие от вотчин позднейшего времени, когда вотчина, например, в XVII в. была именно объектом собственности, регулируемым гражданско-правовым законодательством).

В этом смысле развитие земельной собственности на землю в России повторяло такой же путь, который проходили европейские страны. Соответственно поместьем являлся земельный участок, даваемой государем лицу, которое несло личную службу. По существу, это было жалование, разве что не деньгами, а натурой - землей. С правовой точки зрения, такое владение было правом пользования при определенном условии - несении службы. В первом фундаментальном акте Московского государства - Судебнике 1497 г. [8] такого рода предоставляемые государем поместные земли рассматривались как великокняжеские [9], то есть фактическим распорядителем являлся государь. Для поместий вы- делялись обычно земельные участки в уезде, использовались также дворы в городах и поселках. Содержание поместного права состояло в использовании природных свойств отведенного участка, сопряженного с подчинением живших на выделяемом участке крестьян власти помещика (владельца поместья).

Тем не менее, несмотря на преобладание поместных отношений, в России в Московском государстве постепенно раз- наш взгляд, говорить о том, что это процесс носил объективный характер. Субъектами такой земельной собственности могли быть вотчинники, церковь, крестьяне, купцы. Однако право земельной собственности довольно долго было ограниченным, в частности, сделки с вотчинами могли совершаться только с высочайшего разрешения. И только в XVIII в. в России было сформировано и юридически закреплено право свободного распоряжения зе- вивался также институт частного права мельными участками.

земельной собственности, и можно, на