Социальная наука ХХ в. в поисках моделей национального

Освоение мира человека, его культуры и открывающихся возможностей (особенно на фоне процессов глобализации) – одна из самых социально востребованных и центральных тем всего современного социального и гуманитарного познания. Несмотря на происходящую унификацию культурного пространства, специфика национального бытия культуры становится предметом оживленных и сложных дискуссий, в ходе которых высказываются непримиримые мнения как на уровне общественного сознания, так и в публицистике. Актуальность исследования национального характера связана прежде всего с недостаточным уровнем глубокого и системного анализа данного явления. В большинстве существующих подходов национальный характер исследуется эмпирически – поверхностно и инструментально, поэтому целью нашего исследования является обращение к опыту социальной и культурной антропологии ХХ в. для построения целостной социально-онтологической концепции национального бытия культуры.

Исследования национального характера восходят к трудам по антропологии, в частности психологической антропологии и этнопсихологии (В. Вундт, Г. Тард, Г. Лебон) и в культурной антропологии (Ф. Боас, Б. Малиновский и др.). Сюда также примыкают (в первую очередь через исследование проблемы ментальности) работы представителей историче- ской школы «Анналов» – М. Блока, Л. Февра, Ф. Броделя. Некоторые методологические аспекты этой темы были сформированы в работах представителей философской антропологии (М. Шелер, А. Гелен, Х. Плеснер).

В принципе, в рамках антропологии исследование разных сторон бытия человека всегда опирается на целостность этого бытия, поэтому в центре внимания оказывается разработка таких концептуальных «моделей» человека, в которых соотношение частного и общего могло выступать наиболее четко и определенно. В содержание такой связи (соотношения) попадает и проблема национального характера. На этот процесс значительное воздействие оказали исследования В. Вундта, групповая социальная психология Г. Тарда и Г. Лебона, а также теоретические концепции В. Дильтея и З. Фрейда, «теория научения» бихевиоризма. Так, в основе психологии народов В. Вундта, опиравшейся на положения Гегеля, была попытка разработать методологию культурноисторического познания особенностей «духа» этнокультурных общностей. Особенности поведения людей в обществе, соотношение идей и деятельности человека в пространственновременном континууме стали важнейшими предметами исследования психологической антропологии, а объективированные формы духовной культуры, формирующие особенности поведения, – социальной (культурной) антропологии.

Таким образом, проблема национального характера логически неизбежна в рамках комплексного исследования человека. В этом контексте вполне закономерно, что «открытие» феномена национального характера, которое произошло в начале ХХ в. в социальной (культурной) антропологии, было результатом исследования основных социальных норм – особенностей их формирования и усвоения. В последующем (в 1920-е гг.) в исследованиях антропологов под руководством таких ученых, как Ф. Боас, Э. Сепир и Б. Малиновский, идея «национального характера» начала актуализироваться. Это произошло через изучение особенностей освоения культуры, ее норм индивидами. Вследствие этого все более возрастало внимание к личности, начали проводиться этнографические исследования «национальных характеров». В первое время доминировали описательные исследования, демонстрировавшие, каким образом в поведении индивида отражаются культурные нормы, но тяго-

тевшие к междисциплинарности и ориентировавшиеся прежде всего на сотрудничество с психологией.

Возникшее в 1930-е гг. направление американской культурной антропологии «культура-и-личность» также оказало значительное влияние на изучение взаимоотношения личности и культуры. Одним из основателей этого течения был американский исследователь Ф. Боас, который считал, что культура – это совокупность моделей поведения, которые человек усваивает в процессе взросления и принятия им своей культурной роли. Культуре присуща собственная логика развития, определяемая как своеобразным внутренним развитием социальной группы, так и посторонними влияниями. Согласно Ф. Боасу, не только наш язык, но даже эмоции являются результатом общественной жизни и истории народа, к которому мы принадлежим. Отсюда уже вполне выводилось понятие национального характера как определенного типа личности, формируемого при усвоении норм «своей» культуры.

Изучение национального характера стало доминирующей темой культурноантропологических исследований за рубежом в 1940-е гг., форсированных предвоенной ситуацией. В американских военных кругах сочли желательным направить научные исследования на изучение психологии как союзников, так и врагов. Было одновременно предложено несколько теоретико-методологических подходов, включающих в себя переход от проблем исследования национальных культур с психологической точки зрения к исследованиям непосредственно национального характера. Поскольку особенности видения мира представителями разных культур являлись центральной темой наук о личности и обществе, то все исследования сгруппировались в два основных направления: культуроцентрированное (М. Мид, Р. Бенедикт, Г. Го-рер и др.) и личностно-центрированное (А. Ин-кельс, Д. Левенсон и др.).

Исследователи, использовавшие для изучения национального характера культуроцентрированный подход, выдвинули важную идею о том, что «национальный характер» может быть описан как особый способ распределения и регулирования внутри культуры ценностей и поведенческих моделей. Были поставлены вопросы и о способе связи социально обусловленных стереотипов с личностным опытом индивида, взаимообусловленности индивидуально-бессознательного и социаль- но-ценностного, а также о сущности регулирующей функции культуры и способе влияния данной культурной модели на конкретных членов той или иной культуры, т.е. в конечном счете на становление и развитие национального характера. Однако глубокой проработки эти вопросы не получили.

В рамках исследования национального характера изучались сообщества людей (этносы), которые объединены общими социальными традициями и являются субъектами «нации». В связи с этим для изучения этносов и наций оказались непригодны непосредственные полевые наблюдения и другие методики, которые так хорошо были развиты в ходе исследований в рамках школы «Культура-и-личность». В исследованиях учениц Ф. Боаса Р. Бенедикт и М. Мид понятие «национальный характер» было относительно слабо связано с индивидуальной человеческой личностью. Гораздо ближе оно стояло к понятию «культурная модель поведения», что являлось отличительной чертой культурного детерминизма. В то же время сторонники качественно иного подхода, связанного с именем психоаналитика А. Кардинера, сводили содержание личности к индивидуальной наследственности, что было значительно ближе к биологическому детерминизму. Характеризуя общую атмосферу в науке о человеке в начале XX в., А.И. Халлоуэлл писал: «Американские антропологи под влиянием Ф. Боаса противостояли инстинктивистским доктринам в психологии, расовым интерпретациям интеллектуальных тестов и концепциям “примитивного ума” как низшего по отношению к цивилизованному человеку» [5, p. 232].

Исследования этого периода отличало более широкое применение методов психологии и клинической психиатрии (интервью, тесты). На методологию антропологических исследований оказали серьезное влияние теории фрейдизма и бихевиоризма (гештальт-психологии и теории научения). Как отмечает один из современных исследователей проблемы национального характера В.Г. Николаев, «оба подхода взаимно дополняли друг друга: если бихевиоризм помогал схватывать поверхностные, изменчивые черты личности, обусловленные “модой дня”, текущими социальными обстоятельствами и влиянием СМИ, то психодинамический подход, акцентированный на бессознательной мотивации поведения, позволял выявлять глубинное “ядро” личности той или иной культуры» [3, c. 24].

Заинтересованность американского военного ведомства в знании особенностей психологии участвующих в войне наций и прогнозировании возможного поведения противника обусловила обилие прикладных исследований «национальных характеров» в американской антропологии. Был разработан метод дистанционного исследования культуры (М. Мид, Дж. Горер, Р. Бенедикт), в котором исследования национального характера проводились «на расстоянии». Вследствие этого создавались методы анализа литературы, фильмов, газет, выступлений членов правительства, в которых искали черты проявлений конкретных типов национальных характеров, способствующих созданию «психологических портретов» народов. В общей сложности под руководством Р. Бенедикт 120 ученых разработали культурно-психологические портреты 16 национальностей.

После Второй мировой войны исследования национального характера последовательно шли в сменяющих друг друга, но сохраняющих свою концептуальную преемственность школах (историческая школа Ф. Боаса, затем школа «Культура-и-личность», социальная (культурная) антропология, а с 1960-х гг. – психологическая антропология, этнопсихология). В связи с обозначенной проблемой важно то, что исследования национального характера сопрягались с исследованиями культуры, общества и личности в рамках антропологической теории.

Разрабатывая проблему роли «познавательных поворотов», Г.И. Зверева отмечает, что в исследовании культуры они «оказались значимыми для исследовательских практик» второй половины ХХ в. В их числе она выделяет социологический «поворот» и антропологические «повороты» 1950 – 1970-х гг., связанные с освоением в разных социально-гуманитарных дисциплинах эвристического потенциала структурной антропологии К. Леви-Строса и интерпретативной антропологии К. Гирца; культурный «поворот» 1970 – 1990-х гг., выражавший стремление интеллектуалов к «культурному измерению» исторического и социального [1, c. 11]. Результатом этих и других познавательных «поворотов» было развитие и внедрение в антропологию исследовательских подходов, которые уже использовались в разных областях знания: историко-генетического, историкотипологического, историко-культурного, структурно-функционального, структурносемиотического, компаративного, психоаналитического и пр. Тем самым возникало новое понимание единства естественнонаучного и социально-гуманитарного знания.

В сфере проблематики национального характера происходит концептуальное разграничение личности и культуры и идет поиск новых методологических подходов к исследованию проблемы национального характера. В частности, Р. Линтон предлагал использовать вместо понятия национального характера понятие статусной личности, статистически доминирующей в той или иной статусной группе общества. Э. Фромм использовал понятие «социальный характер» и рассматривал его как исторически изменчивый. А. Инкелес, Д. Левинсон, Д. Горер и М. Мид, подвергая критике существующее понятие национального характера, разработали понятие модальной личности.

Дж. Хонигман определял личность как индивидуально стандартизированные модели поведения, чувствования и мышления, а культуру – как их социально стандартизированные модели. Моделирование, по Дж. Хо-нигману, – это формирование особенностей поведения посредством усвоения образцов (patterning) в процессе социализации – эн-культурации. Дж. Хонигман писал: «В последние годы пробиваются ростки исследований, посвященных современным нациям. Подобные исследования модальной личности, которую часто называют “национальным характером”, отчасти являются продуктом своеобразного “сжатия” мира благодаря радио и современным видам транспорта… “Сжатие” размеров этих культур до относительно небольшого круга вариантов личности оказалось действенным способом изучения некоторых аспектов современных наций» [4, c. 62].

Формируются близкие области научных исследований, тесно примыкающих к концепции национального характера, – это «социальный характер» (Э. Фромм, Д. Рисмен), «базисные типы личности» (А. Кардинер), «статусная личность» (Р. Линтон), «модальная личность» (Д. Левинсон, А. Инкельс, К. Дюбуа), исследования «авторитарной личности» (Т. Адорно и его коллеги), концепция «одномерного человека» (Г. Маркузе). С 1970 – 1980-х гг. проблема национального характера обретает новую окраску: предметом исследования вновь становятся проблемы этничности и этниче- ской идентификации, психологической несоизмеримости различных культур. Исследования национального характера стали фактором, воздействующим на осознание особенностей этнонациональных процессов, происходящих в мире. В связи с этим в течение двух последних десятилетий интерес американской антропологии к культурной эволюции и культурным изменениям стимулировал дискуссию о том, какого рода базовые единицы культуры возможны и можно ли выявить единицу аккумуляции и передачи культурной информации. Поиск подобной универсальной дискретной единицы, отвечающей за культурную эволюцию, стал «мем». По мнению Л.А. Мостовой, произошла любопытная трансформация в одной из ведущих парадигм антропологии – эволюционизме: «Так, если в первой четверти XX века возможные параллели с биологией компрометировали культурные исследования, несмотря на официально признанный гуманитарно-естественнонаучный синкретизм науки, то в последней четверти XX – откровенное использование биологических моделей для анализа культуры стало нормой» [2, c. 25]. Подобная тенденция в антропологии получила название культурологического неодарвинизма.

По итогам исследования можно сделать следующие выводы.

• 1.    Национальный характер как доминирующая тема культурно-антропологических исследований актуализируется в 1940-е гг. При этом выделяются два направления: культуро-центрированное и личностно-центрированное.

• 2.    В современной антропологии традиционные темы исследований национального характера получают новый импульс и дополняются новыми направлениями исследований. Это изучение невербальной коммуникации в этнокультурных общностях, кросскультурный анализ эмоциональнопсихических состояний, гармонизация внешнего и внутреннего Я. Разрабатывается проблема уединения и общения в мегаполисе, маскировка эмоций, эмоциональное отчуждение и т.п. (Э. Бургиньон, У. Ла Баре, Дж. Деверо, Т. Шварцман, Дж. Г. Мид, И. Альтман, Дж. Де Вос и др.).

• 3.    Обзор исследований национального характера в западной социальной и культурной антропологии ХХ в. позволяет говорить о многообразии вариантов и моделей исследований национального характера. Одна-

• ко нельзя не обратить внимания на недостаточную связь с достижениями философской мысли прошлого, включая достижения русской философской антропологии ХХ в. Это дало бы возможность приблизиться к осмыслению эвристического потенциала принципа целостности в исследовании национального характера для построения на его основе радикально обновленной социальноонтологической теории национального бытия и характера человека и человечества ХХI в.