Социально-философский анализ мира вещей как составляющего бытийного пространства личности

Марина Сергеевна КОВАЛЕНКО, адъюнкт факультета по подготовке научнопедагогических кадров Сибирского юридического института МВД России (г. Красноярск)

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ МИРА ВЕЩЕЙ КАК СОСТАВЛЯЮЩЕГО БЫТИЙНОГО ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ

SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ANALYSIS OF THE WORLD OF THINGS AS A COMPONENT OF PERSON'S EXISTENTIAL SPACE ир вещей, находящихся в постоянном обиходе и включенных в сферу увлечений и интересов человека, крайне разнообразен. Наряду с телом человека, его привычками, ценностями, социальными связями и территориальными притязаниями, материальный мир вещей ценен для его обладателя и включен в его бытийное пространство. Ценностное значение вещей раскрывается лишь в социальном контексте, когда человек вступает в вещеотношения, дает вещам определенную смысловую нагрузку относительно своей личности и определяет их значимость для себя. Взаимодействие человек-вещь является одним из факторов, оказывающих влияние на формирование личности человека. Вступая в вещеотношения, человек расширяет свое бытийное пространство, тем самым он создает себя и сам изменяется под воздействием мира вещей.

Личная «вещесфера» человека - это те атрибуты его бытия, которые создают у него ощущение комфорта, защищенности, благополучия, принадлежности, со-причаст-ности, удовлетворения, состоятельности и т.д.1 Этот мир материальной культуры являет собой как бы «неорганическое тело» человека, многократно усиливая его мощь, опредмечивая его способности и таланты.2 Вещи представляют собой своего рода сообщение другим людям о себе. Можно говорить об особом «вещном» языке коммуникаций, который для многих людей является основным.3

В сознании человека современной цивилизации, стремительно изменяющейся под воздействием научно-технического прогресса, вещь из незаметного, но необходимого элемента обыденной жизни превращается в своего рода «сакрализован-ный» предмет культа потребления и в су-

1. Вестник Сибирского юридического института МВД России          —

шественную категорию сознания.4 Веши мошно вторгаются в духовный мир человека и без них современный человек уже не мыслит жизни, как средневековый русич не мыслил жизни без иконы.5

Веши обладают разной степенью интимности по отношению к их владельцу. Одежда как символ эмоциональной заши-шенности и личной идентичности, деньги как «всеобший эквивалент» могушества, автомобили, компьютеры, мобильные телефоны - все эти предметы могут рассматриваться как средство самоутвержде-ния.6 С недавних пор термин «привязанность» используют и по отношению к вешам, которые человек присвоил, индивидуализировал.

В философской работе «Восемь смертных грехов современного цивилизованного человечества» К. Лоренц писал о причастности вешей к человеческой жизни: «На первый взгляд может показаться парадоксальным и даже циничным, если я выражу уверенность, что сожаление, которое мы испытываем, выбрасывая в мусорный яшик верные старые брюки..., имеет об-шие корни с социальными связями, соеди-няюшими нас с друзьями. И тем не менее, когда я думаю о том, с какими чувствами я в конце концов продал наш старый автомобиль, с которым были связаны бесчисленные воспоминания о чудесных путешествиях, я совершенно уверен, что это было чувство того же рода, как и при расставании с другом»7.

П. Лунт и С. Ливингстоун полагают, что веши можно рассматривать как части семейных отношений. Проводя интервью с семьями, они обнаружили, что веши часто выступают маркерами для обозначения обязанностей и ролевых идентичностей, способами поошрения и наказания, предметом спора и средством управления. И. Альтман веши связывает с территориальным поведением и рассматривает как один из специфических человеческих маркеров личной территории. Он отмечает, что для людей обладание объектами равноценно обладанию местом. Лети не считают место в кровати или за обеденным столом своим, если там нет их вешей. То же наблюдается и у взрослых. Не только дом - это «крепость» человека, но и автомобиль, ручка, одежда, книга. Путешествуя по миру, человек делает его своим благодаря личным вешам; больной в больнице окружает себя своими ве-шами.

С. Торкл, исследуя отношения с таким объектом, как компьютер, пришел к выводу, что он обладает возможностью символического влияния на человека, будучи носителем тревог, эмоций, раздумий людей. Слитность субъекта с его вешами также подтверждается в работе Б. Крае и X. Фенске, которые показали, что агрессивное вождение опосредованно значимостью образа мачо для водителя и мошностью двигателя. Этот феномен основан на идентификации собственной маскулинности с мошностью предмета-заместителя, причем эта связь особенно сильна у более молодых водителей, в то время как более взрослые и опытные, по-видимому, рассматривают автомобиль всего лишь как средство передвижения, не идентифицируясь с ним.

Все это укрепляет убеждение, что человек может быть понят как экзистенциально-телесно-психо-территориальная целостность в единстве с вешной средой как объектом идентификации.8

Присваивая вешный мир, идентифицируясь с ним, человек испытывает необходимость в суверенности этого мира, в уважении к личной собственности со стороны других. Измерение «суверенность вешей» достигает максимума актуализации в раннем возрасте. Это вполне соответствует пониманию раннего возраста как отмеченного становлением предметной деятельности. В дошкольном возрасте личные веши также сохраняют значимость, что чрезвычайно важно, потому что традиционное понимание смысла дошкольного возраста как продуктивного в ментальной и социальной сфере иногда недооценивает потребность в материальной личной собственности, которая у дошкольников остается очень высокой. По мере взросления личные веши меняют содержание, но все равно ос- таются маркерами идентичности и социальной успешности.

Роль вешного мира в жизни человека изучалась философами начиная с античности. Понятие «вешь» терминологически входит в обиход древнегреческой философской мысли в V-IV в. до н.э. В этот период высказывалась точка зрения, согласно которой все, как оно представляется людям, так и сушествует. «Какими веши являются мне, - утверждал Протагор, - таковы они и суть для меня, а какими тебе, таковы они для тебя!»9.

К IV в. до н.э. древнегреческая философия дает новое видение материального мира. Веши, согласно Демокриту, образованы полным набором «семян-атомов». Поэтому материальный мир в целом не имеет ни начала, ни конца. Число тел и миров, которые потенциально могут возникать, бесконечно. Платон говорит о сушествовании двух родов вешей: зримых - это чувственно воспринимаемые веши, они непрерывно изменяются (в том числе человеческое тело) и безвидных, чувственно не воспринимаемых, которые всегда неизменны (идеи, понятия). Началом, объе-диняюшим и мир идей, и материю (телесный мир), у Платона является душа. Она есть в каждой веши и во всем космосе. Поэтому подлинной субстанцией всякого бытия (всякой материальной веши) является не собственно идея, выражаюшая суш-ность веши, а душа. Человек познает ок-ружаюший мир вешей. Но истинное в них (то есть идею, сушность) мы обнаруживаем не с помошью тела (органов чувств), а путем размышления о каждой веши.10

Начиная с Аристотеля, понятие «вешь» прочно входит в обиход философского знания. Материальные веши (тела) - это преходяшие, изменяюшиеся «чувственные веши», в отличие от бестелесных «вечных вешей» - идей, понятий. Аристотель использует понятие «вешь» для обозначения объективного индивидуального бытия. Самостоятельным сушествованием в себе вешь обладает согласно собственной природе.

Для философии и науки XVII-XVIII вв. категория веши является всеобшим понятием, выражаюшим относительно устойчивое самостоятельное сушествование (материальное - природная вешь, идеальное - интеллектуальная, идеальная вешь). Как и в античной философии, понятие веши здесь выступает в качестве категории реального бытия и познания.11

Философские системы Декарта и Спинозы акцентировали внимание на субстанциональном единстве мира вешей, вместе с тем фактически растворяя веши в их свойствах. Идея субстанционального единства вешей не могла удовлетворительно объяснить относительную самостоятельность бытия вешей, тот факт, что всякая реальная вешь, демонстрируя постоянство во всех своих механических взаимодействиях и перемешениях в пространстве, представляет собой совокупность, единство именно данных конкретных свойств.

Учение о субстанциональной самостоятельности бытия вешей, понимание веши как субстанции было предложено Ёокком и Дейбницем. Если для Ёокка материальные веши суть эмпирические субстанции, то субстанциональная основа веши у Ёей-бница - идеальна, духовна. Ёокк понимает материальную вешь прежде всего как тело, состояшее из мельчайших плотных, протяженных частиц, которые характеризуются расположением (движением). У Дейбница веши обладают еше большей, чем у Ёокка, субстанциональной самостоятельностью. Ему характерно представление о мире вешей как мире бесконечно разнообразных субстанций. С вешами, по Дейбницу, постоянно происходят какие-либо изменения, они активны, им присуши силы. Сила вешей состоит из бесконечного множества сил, то есть отдельных субстанций.12

Для Канта несомненно объективное сушествование мира вешей вне познаюшего субъекта. Однако проблема заключается в том, что, хотя материальные веши и даны нам как предметы наших чувств, мы ничего не знаем «каковы они сами по себе», а знаем только их явления, то есть пред-

Вестник Сибирского юридического

института МВД России                                     ______

ставления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства.

Согласно Шопенгауэру, картина мира, которая складывается у человека, есть результат объективации вовне воли и представления субъекта. Поскольку мир есть представление, он включает в себя объективированные волей предметы и явления. В философской системе Шопенгауэра вещный мир изначально не вне-положен человеку, а служит его выражением и отражением - и потому-то так ценен и оберегаем.13

Производство и употребление вещей создало самого человека и среду его существования. С помощью орудий и других предметов, служащих обыденному бытию, человечество создало особый мир - вещные условия существования человека. Человек, создавая вещный мир, психологически вошел в него со всеми вытекающими из этого последствиями: мир вещей - это среда обитания человека, условие его бытия, средство удовлетворения его потребностей и условие умственного развития и развития личности в онтогенезе.14

• 1    Рахманкулова Д.Р. Вещь как мера культуры человека : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 24.00.01. Нижний Новгород, 2005. С. 3.

• 2    Философия : учебное пособие для высших учебных заведений / под ред. В.П. Кохановского. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2003. С. 347-348.

• 3    Нартова-Бочавер С.К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии. СПб.: Питер, 2008. С. 146.

• 4    Бодрийар Ж. Система вещей. М., 2001.

• 5    Бычков В.В. Эстетика : учебник. 2-е изд,. перераб. доп. М.: Гардарики, 2008. С. 485, 492.

• 6    Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 148.

• 7    Доренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества // Вопросы философии. 1992. №3. С. 48.

• 8    Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 150151.

• 9    Антология мировой философии. Т. 1 Ч. 1. М., 1969. С. 317.

• 10    Райбекас А.Я. Вещь, свойство, отношение как философские категории : монография. Томск : Издательство томского университета, 1977. С. 15-17.

• 11    Там же. С. 42-43.

• 12    Там же. С. 58-59.

• 13    Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч. С. 27.

• 14    Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество : учебник для студ. вузов. 4-е изд., стереотип. М.: Издательский центр «Академия», 1999.