Социально-экономические аспекты сохранения и использования человеческого капитала старших поколений: положение в сфере труда и занятости

Происходящее в развитых и большинстве развивающихся государств в последние десятилетия перераспределение возрастного состава и структуры населения в пользу лиц старших возрастных групп, а также значительное продление посттрудового периода их жизни обостряют проблему определения места и роли пожилых людей в современном обществе. Актуальной является такая постановка вопроса и для Российской Федерации: численность пожилых (60 лет и старше) составляет сегодня 29 млн человек и по прогнозам продолжит увеличиваться, достигнув к 2021 г. 39,5 млн человек, или более четверти (26,7%) всего населения страны.

Согласно национальному законодательству, возраст наступления нетрудоспособности (что, по сути, равнозначно фактической констатации старости) и, соответственно, назначения пособия/пенсии по старости в нашей стране наступает в 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. «Сегодня увеличение продолжительности жизни людей означает только одно – продление срока их пассивного существования на пенсии, в положении людей, исключённых из полноценной и равноправной с другими возрастными категориями жизни, в роли пациентов соответствующих учреждений», – отмечает, например, заместитель главного редактора журнала «Финансы» Ю. А. Беляев [1, с. 11].

Однако далеко не все жители России выбирают предлагаемый государством путь смены социального статуса и отказ от участия в общественном производстве. Причины подобного поведения наших соотечественников неоднократно исследовались и сегодня уже принципиально установлены. Это: низкий уровень пенсионного обеспечения, желание приносить пользу обществу и желание находиться в коллективе. В то же время после завершения трудовой карьеры и наступления пенсионного возраста зачастую отмечается большее или меньшее снижение востребованности лиц старших возрастов, их постепенная эксклюзия из жизни общества. Очевидно, что не все представители старших возрастов соглашаются с подобными перспективами. Многие из них при наступлении пенсионного возраста выбирают альтернативные стратегии.

Вообще исследователи выделяют три основные поведенческие стратегии россиян пенсионного возраста: продолжение допенсионного образа жизни с сохранением установок активного трудоспособного возраста; доживание, сопровождающееся спадом активности во всех сферах жизни, общим падением интереса к жизни; переориентация на социальную и личностную реализацию в новых сферах жизни [2].

Распределение лиц старших возрастов по обозначенным категориям можно почерпнуть, например, из результатов опроса ВЦИОМ (ноябрь 2015 г.)1. Согласно полученным данным, более трети (37%) опрошенных, не находящихся на пенсии в момент обследования, на вопрос: «Собираетесь ли Вы работать после выхода на пенсию?» определенно ответили – «да, буду» (в 1990 г. – 15%). Еще 37% допустили для себя такую возможность при наличии «конкретных обстоятельств» (в 1990 г. – 54%). В целом же динамика так и или иначе ориентированных на продолжение трудовой деятельности по окончании официально установленного трудоспособного возраста составила за 1990-2015 гг. +8% (1990 г. – 69%, 2015 г. – 74%). Твердо отказались от такого намерения 11% (в 1990 г. – 13%).

Аналогичную тенденцию, правда, несколько другого порядка, демонстрируют и результаты майского (2016 г.) опроса исследовательского холдинга «Ромир» [4]: каждые трое из пяти (62%) респондентов не собираются прерывать трудовую деятельность по достижении пенсионного возраста. При этом за два года показатель вырос на девять процентных пунктов (в 2013 г. – 53%). То есть динамика доли тех, кто предпочитает оставаться вовлеченным в общественное производство, также имеет выраженную положительную направленность. Противоположную стратегию предпочли, соответственно, 38% опрошенных.

Таким образом, можно сделать вывод, что в любом случае от 2/3 до 3/4 потенциальных пенсионеров не планируют прерывать свою трудовую активность после достижения пенсионного возраста.

Сопоставим намерения, обозначенные еще находящимися в трудоспособном возрасте работниками, с фактическим положением пенсионеров в сфере занятости. Доступ к этой информации легко получить из официальных данных Госкомстата (таблица 1).

Из сведений, представленных в таблице 1, видно, что средний по Российской Федерации уровень занятости среди населения в возрасте старше пенсионного не достигает третьей его части (29,4%), хотя в двух федеральных округах – Северо-Западном и Дальневосточном он все-таки преодолевает отметку «1/3»: соответственно 33,8 и 35,8%. Происходит это за счет наличия в них значительного – в сравнении с другими округами – числа регионов с высокой занятостью пенсионеров. Отметим, что предельно высок этот показатель в Чукотском АО (66,4%), Магаданской области (55,1%) (к которым примыкает Чеченская Республика, 56,0%, из Северо-Кавказского округа), значительно превышает средний и уровень занятости пенсионеров в Камчатском крае (41,3%), Республике Саха (Якутия) (41,2%) и Санкт-Петербурге (40,0%). Однако только относительно Чукотского автономного округа можно сказать, что там в сферу занятости вовлечены практически все желающие пенсионеры2.

Несколько иную картину по стране в целом рисуют данные Пенсионного фонда РФ о занятости пенсионеров (таблица 2)

Согласно данным таблицы 2, при общей устойчивой повышательной тенденции в том же 2014 г. Пенсионным фондом РФ зафиксировано несколько больше (нежели по сведениям Госкомстата), 34,9%, пенсионеров (от общей их численности), занятых в общественном производстве.

В любом случае можно сделать логический вывод относительно существенного (примерно двукратного) расхождения между декларируемыми намерениями и пожеланиями российского населения по поводу продолжения трудовой деятельности по достижении пенсионного возраста (62–74% по разным источникам) и официально зафиксированной их занятостью (29,4–34,9% по различным данным).

Попробуем проанализировать сложившуюся ситуацию.

Таблица 1

Показатели, характеризующие занятость населения в возрасте старше трудоспособного1), по федеральным округам и некоторым входящим в их состав субъектам Российской Федерации, имеющим минимальный и максимальный уровни показателей в 2014 г.

Регион	Уровень занятости, в %	Среднее время поиска работы, мес.
Российская Федерация	29,4	8,1
Центральный федеральный округ	31,5	7,4
Московская область – max	36,8	7,3
Смоленская область – max	35,3	7,0
Тамбовская область – min	21,4	10,3
Северо-Западный федеральный округ	33,8	7,7
Калининградская область – max	38,9	9,0
Мурманская область – max	36,9	8,9
Санкт-Петербург – max	40,0	6,8
Южный федеральный округ	25,9	9,0
Республика Адыгея (Адыгея) – min	20,5	11,9
Северо-Кавказский федеральный округ	31,8	8,8
Чеченская Республика – max	56,0	5,8
Приволжский федеральный округ	25,9	7,6
Республика Башкортостан – min	21,5	6,8
Пермский край – min	20,6	9,6
Уральский федеральный округ	28,7	7,2
Сибирский федеральный округ	27,6	8,8
Дальневосточный федеральный округ	35,8	9,3
Республика Саха (Якутия) – max	41,2	7,0
Камчатский край – max	41,3	8,3
Магаданская область – max	55,1	8,5
Сахалинская область – max	38,1	9,3
Чукотский автономный округ – max	66,4	7,0

Составлено на основе: [5].

Таблица 2

Удельный вес работающих пенсионеров в процентах к численности пенсионеров, состоящих на учете в системе Пенсионного фонда Российской Федерации

2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014
22,4	24,5	26,5	28,4	30,0	31,2	31,2	32,4	33,7	34,9

Источник: [6, с. 16]– на основе данных Росстата.

Для изучения места и роли населения старших возрастов в обществе вообще и сфере труда и занятости в частности в рамках проекта 16-02-00495 РГНФ «Человеческий капитал старших поколений: сбережение и использование» в мае-июле 2016 г. (в Санкт-Петербурге) был организован и проведен экспертный опрос. Использован метод полу-формализованного интервью. При выборе экспертов (всего 44 человека) был сделан упор на самих представителей старшего поколения, имеющих достаточно высокий образовательный ценз, интеллектуальный уровень и преимущественно относящихся к категории «the Old Old» (или старых пожилых), еще продолжающих трудиться. Такой подход преследовал цели расширения поля проводимых в отношении этой группы населения исследований.

Обратимся к тем полученным нами результатам, которые характеризуют положение старших поколений в сфере труда и занятости.

Как показали результаты опроса, оценки восприятия населения старших возрастов в обществе и сфере труда самими пожилыми некоторым образом различаются. Более того, по мнению опрошенных, оно оказывается несколько различным на уровне (абстрактного) российского общества и на уровне (конкретного) трудового коллектива (таблица 3).

Данные таблицы 3 показывают, что чаще всего отношение общества к пожилым вообще опрошенные воспринимают «в безрадостных серых тонах»: практически двое из каждых пяти опрошенных (37,7%) описывают его как снисходительное. И это превалирующее мнение. Пятая часть опрошенных (22,6%)

Таблица 3

Сравнительное распределение ответов на вопросы «Как Вы можете оценить отношение к людям пожилого возраст а в современном российском обществе?», «Каково в современном российском обществе в целом отношение к работающим пенсионерам? » и «Каково, на Ваш взгляд, отношение к сотрудникам пенсионного возраста их коллег по работе на Вашем предприятии, в Вашем учреждении, организации?», %

Отношение к пенсионерам	Как Вы можете оценить отношение к людям пожилого возраста в современном российском обществе?	Каково в современном российском обществе в целом отношение к работающим пенсионерам?	Каково, на Ваш взгляд, отношение к сотрудникам пенсионного возраста их коллег по работе на Вашем предприятии, в Вашем учреждении, организации?
Равноправное, товарищеское	7,5	37,0	48,0
Уважительное, почтительное	22,6	16,7	28,0
Снисходительное	37,7	27,8	8,0
Пренебрежительное	17,0	11,1	6,0
Иное	15,1	7,4	2,0
В разных вопросах по-разному*	х	х	8,0
Итого	100,0	100,0	100,0

* Вариант ответа «В разных вопросах по-разному» предлагался только в последнем из приведенных в таблице вопросов.

полагает, что в современном российском обществе к пожилым людям относятся сообразно их возрастному статусу и традиционным межпоколенным нормам: уважительно и почтительно. Достаточно высока доля тех, кто выбрал ответ «пренебрежительно»: это каждый пятый-шестой (17,0%) эксперт. При этом, по мнению респондентов, равноправными членами общества пожилых считают лишь в 7,5% случаев. Такова точка зрения экспертов относительно самого «верхнего» уровня восприятия пожилых – уровня общества. Обратим внимание, что опрошенными было предложено несколько дополнений к заданному перечню вариантов ответов, причем ни один из них не носил оптимистической коннотации: « недостаточно внимательное», «равнодушное», «отношение меняется по выгоде: если нужно повысить рейтинг государства, то вспоминают пожилых людей, потом опять все забывается » и т. п.

Если же мы ограничим категорию «пожилой вообще» и обратимся к оценке той части пенсионеров , которые заняты в общественном производстве , то картина существенным образом изменится: преобладающим станет уже вариант ответа «равноправное, товарищеское» отношение, на него пришлось почти 2/5 (37,0%) ответов. Однако снисходительность, (вынужденная) терпимость и здесь занимает второе по значимости место – более четверти (27,8%) респондентов предпочли именно такой вариант ответа. Отметим, что на треть (по сравнению с оценкой более широкой категории «пожилой») меньшим оказалось число экспертов, описывающих отношение к работающим пенсионерам как «пренебрежительное» (11,1%). Хотя, несомненно, важны и комментарии участников опроса, связывающие характеристики отношения « со срезом общества », определяемым « уровнем общей культуры, воспитания, образования и т. д. ».

Если же мы (еще) сожмем категорию «работающий пенсионер» до понятия «коллега пенсионного возраста» и переместимся на уровень конкретного предприятия, организации, учреждения, то заметим, что 3/4 (76,0%) полученных ответов оказываются сгруппированными в двух сугубо позитивных номи- нациях: почти половина (48,0%) экспертов оценили отношение к ним как «равноправное, товарищеское» и более четверти (28,0%) как «уважительное, почтительное». В негативный спектр оценок («снисходительное» и «пренебрежительное») попали лишь 14% ответов экспертов.

Таким образом, можно наблюдать реальное смещение оценок по мере понижения уровня оценивания от отвлеченного «общества в целом» и приближения к реальным ситуациям, конкретным людям. Соответственно, можно говорить о существовании в сознании, по крайней мере старшего поколения, разрыва между восприятием конкретного человека и общества как некой абстрактной совокупности людей1. И ставить вопрос о целесообразности преодоления этого разрыва путем коррекции восприятия: экстраполяции позитивного на индивидуальном уровне образа человека старшего поколения на уровень общества. Хотя, безусловно, этот вывод может быть обозначен как предварительный и нуждающийся в детальном изучении специалистами из сферы психологии.

В ходе опроса также удалось установить, что практически половина работающих лиц пожилого возраста занята в сферах образования и науки (32,0% + 16,5% = 48,5%), а также услуг (19,4%) и культуры (11,7%). В то же время среди друзей, знакомых, родственников опрошенных оказались пенсионеры, занятые в области информационно-коммуникационных технологий и имеющие собственное дело.

В принципе полученные нами данные в известной степени корреспондируются с результатами других исследований. Например, А. Я. Бурдяк и Е. Е. Гришина отмечают: «Результаты анализа проведенных экспертных интервью с работодателями показали, что положение возрастных работников на рынке труда существенно различается между сферами. Если в образовании и здравоохранении, а также для ряда промышленных предприятий типична ситуация с продолжением работы специалистов после выхода на пенсию, то в торговле и финансовой сфере это редкость. Именно в образовании, здравоохранении и в отдельных направлениях промышленности ощущается наиболее серьезная нехватка молодых кадров и кадров среднего возраста» [7].

Для того, чтобы получить некие представления об экономической стороне труда занятых в общественном производстве пожилых работников, экспертам был задан вопрос: «Как Вы можете в целом оценить эффективность и результативность труда своих пожилых коллег?» Примечательно, что все участники опроса назвали результаты труда пожилых коллег находящимися «на среднем уровне, нормальными». Однако отдельные участники отметили важность дифференциации суждений в зависимости « от профессиональных и личностных качеств», характера выполняемой работы и сферы деятельности (« где требуется быстрота, оперативность, внимательность, то коллеги 60-70 лет только тормозят работу, приходится исправлять ошибки; по житейским вопросам, наоборот, можно узнать что-то интересное »; « есть сферы, где может быть сбой »); и даже от занимаемого статуса (« зависит от статуса »).

По мнению 3/4 (75,0%) сам и х пожилых экспертов, труд работников старших возрастов может использоваться в любой сфере: «в любой сфере деятельности можно найти ниши для представителей старших поколений». Более четверти (27,3%) из них полагают, что самыми подходящими для старших возрастов являются сферы воспитания/наставничества, образования и культуры. Еще один из шести (15,9%) считает, что это может быть любой интеллектуальный труд, и один из семи (13,6%) опрошенных – что это может быть офисный (не физический) труд в любой области. Были внесены и дополнения: «малый бизнес, консалтинг», «наставник/консультант/эксперт».

Только 6,8% респондентов сочли возможным использовать труд пожилых в сферах, связанных с посильным (не тяжелым) физическим трудом. Возможно, полученное распределение ответов можно связать с характером предыдущей деятельности опрошенных: прак- тически все они являются представителями интеллектуального труда. Важно отметить, что ни один из экспертов не выбрал ответ: «Нет, я таких сфер назвать не могу», а также не затруднился с ответом. То есть абсолютно все эксперты рассматривают сам факт возможного продолжения трудовой деятельности и соотносят его с какой-либо из областей.

Ориентированность пожилых на выполнение обучающих, воспитательных, сопровождающих, проверочно-контрольных функций нашла свое подтверждение и при ответах вопрос: «В каком направлении можно реализовать имеющийся у пожилых людей потенциал?» Так, более половины, 56%, опрошенных видят в качестве такого направления именно работу консультанта, эксперта, наставника.

Остановимся еще на двух вопросах, касающихся трудоустройства лиц старших возрастов. Первый из них звучал так: «Если бы Вы (как пожилой человек) независимо от Вашего места работы и статуса, лишились работы, смогли бы вновь трудоустроиться?» Распределение ответов на него приведено в таблице 4.

Как видно из данных таблицы 4, пенсионеры в целом оказались б о льшими оптимистами, чем можно было ожидать: семеро из каждых 10 опрошенных (71,3%) с той или иной степенью уверенности рассуждают о возможностях трудоустройства в пенсионном возрасте. А если соотнести полученные результаты этого с официальными данными о фактической занятости пенсионеров в Санкт-Петербурге (40,0%, 2014 г.), то оптимизм граждан старших возрастов становится еще более удивительным. Ведь только 17,4% усомнились в своих перспективах относительно нахождения новой работы либо отказались бы от продолжения трудовой деятельности.

Интересны и предпочтительные варианты потенциального трудоустройства лиц старших возрастных групп (таблица 5).

Как видно из таблицы 5, 3/4 (75,0%) полученных ответов (сумма вариантов (выбрал бы) «работу того же профиля, профессии, специальности» и (выбрал бы) «аналогичную работу, но с неполной занятостью») указывают на тяготение пожилых к известному, выполнявшемуся ими ранее виду профессио-

Таблица 4

Распределение ответов на вопрос: «Если бы Вы (как пожилой человек) независимо от Вашего места работы и статуса, лишились работы, смогли бы вновь трудоустроиться?»

Ответ	Процент от суммы ответов
1. Да, наверняка	13,0
2. Скорее всего, да	28,3
3. Смог бы, но потребовались бы значительные усилия	30,4
4. Вряд ли	10,9
5. Решил бы не продолжать трудовую деятельность	6,5
6. Трудно сказать	10,9
Итого :	100,0

Таблица 5

Распределение ответов на вопрос: «Если бы Вы решили трудоустроиться, то что бы Вы выбрали?»

Ответ		Процент от суммы ответов
1.	Работу того же профиля, профессии, специальности	40,4
2.	Аналогичную работу, но с неполной занятостью	34,6
3.	Получил дополнительное образование и сменил профессию	1,9
4.	Изменил бы сферу деятельности	11,5
5.	Занялся бизнесом	7,7
6.	Иное	3,8
Итого :		100,0

нальной деятельности. И это вполне понятно (в силу наличия у них накопленных профессиональных знаний, навыков, умений, опыта, контактов и проч.). Как понятно и желание 1/3 (34,6%) из них сократить нагрузку. Намерение изменить сферу деятельности, предваряемое получением дополнительного образования (1,9%) или без оного (11,5%), выразил лишь каждый седьмой (13,4%) опрошенный. Еще 7,7% экспертов планируют заняться бизнесом. В категорию «иное» попал «крик души» редкого пессимиста: «работы нет никакой».

В рассматриваемом контексте важно – хотя бы коротко и конспективно – остановиться на зависимости между потребностью пожилых трудиться, возрастом и состоянием их здоровья. В принципе, наличие такой связи не вызывает сомнений. Тем не менее проиллюстрируем ее данными, полученными, например, в исследовании А. Я. Бурдяк и Е. Е. Гришиной: «Степень готовности работать естественным образом снижается с возрастом респондента, имеющего ограничения по здоровью. В младшем пенсионном возрасте, 60–69 лет, каждый четвертый незанятый респондент согласился бы работать на посильной ему должности, тогда как в переходном к пенсионному возрасте 50–59 лет каждый третий из незанятых инвалидов готов вернуться к работе, возможно, более простой, чем у него была до ухода на пенсию. <…> Не готовы идти даже на посильную для них работу <…> 57% из числа 50–59-летних и уже 72% когорты 60–69 лет. Самые пожилые люди с ограниче- ниями по здоровью понимают, что никакая работа им уже не под силу» [7]. Очевидно, что с этой реальностью нельзя не считаться.

Еще одним аспектом, который хотелось бы затронуть с точки зрения положения в сфере труда и занятости, является совокупность позиций, поименованных самими пожилыми в рамках вопроса: «Обозначьте, пожалуйста, основные проблемы населения старших возрастов в настоящее время (в сфере труда)». Отметим, что на этот вопрос дали ответ более половины, 59,1%, респондентов. Большая часть выявленных проблем – это проявление эйджизма или дискриминации по возрасту.

Все мнения можно разделить на четыре принципиальные группы. Первая из них объединяет суждения по поводу формального приема на работу и увольнения пожилых. На наличие таких проблем прямо или завуалированно (« затруднен найм на работу », « есть ограничения по возрасту, не проходят уровень заполнения анкет », « все больше возрастных ограничений при приеме на работу », « при приеме на работу предпочтение отдают молодым соискателям », « сокращение штатов, как правило, распространяется на людей старшего возраста, это не всегда справедливо ») указали четверть (25,0%) экспертов.

Ко второй группе мы отнесли те мнения, которые отражали эйджизм не в его формализованном виде, но в качественных проявлениях. Последние имели место как с точки зрения общей нужности, востребованности пожилых работников в сфере труда и занятости (« невостребованность тех, кто еще может и готов трудиться », « трудно найти достойную работу », « приемлемую область труда »), так и с позиций достигнутого ими уровня квалификации (« трудоустройство высококвалифицированных специалистов », « как правило, предлагается низкооплачиваемая (низкоквалифицированная) работа – кроме случаев известности/ конкретного опыта в конкретной области ). Такого рода проблемы отметили примерно 15,9% респондентов. Третья группа объединила взгляды абсолютных оптимистов (6,8%), полагающих, что « для данного возраста особых проблем нет », « нет специфических проблем ».

И последняя группа мнений (6,8%) имеет сборный характер, так или иначе отражающих возрастные особенности (« трудности изменения места работы и перехода к новым технологиям работы, безработица при потере работы », « изменившаяся мотивация », « здоровье »).

Тем не менее проведенный опрос позволяет безусловно констатировать: большинство граждан пенсионного возраста и тем более те из них, которые обладают высоким уровнем образования и интеллекта, готовы продолжать трудиться и после окончания официально установленного трудоспособного возраста. Учитывая высказанные экспертами пожелания относительно предпочтительных сфер продолжения трудовой деятельности (выполнение обучающих, воспитательных, сопровождающих, проверочно-контрольных функций), остановимся на возможных вариантах таковой.

Представляется, что из множества предлагаемых в теории и практике разнообразных путей сохранения вовлечения и/или пожилых в сферу занятости наиболее перспективными являются следующие.

Так, во-первых, следует сказать о развертывающемся c 2013–2014 гг. в России движении «Компании для всех возрастов». Принципиально это движение представляет собой одну из вариаций на тему реализации идеи общества для всех возрастов1 (понятие введено в Мадридском международном плане действий по проблемам старения, 2002) в части сочетания интересов старших и младших членов общества в сфере труда и занятости. В текущем году при поддержке Фонда Тимченко опыт работы реальных российских разновозрастных команд (подобного рода практикой располагают, как правило, крупные компании; в данном случае речь идет о компаниях МГТС, МТС, «Ростелеком», «Балтийский завод – судостроение», «Сан Мишель»,

«Омскэнерго») обобщен в аналитическом сборнике «Опыт как ценность» [8].

На основе реальной аналитики и представления лучших практик и программ по использованию потенциала специалистов старших возрастов демонстрируются достигнутые результаты повышения эффективности бизнеса в части: роста лояльности сотрудников и их мотивации, роста продаж в сегменте 50+ потребительских рынков, снижения текучести персонала и т. д. В некотором смысле это позволяет рассматривать выпущенный сборник и как просветительский проект, иллюстрирующий эффективность использования сотрудников старших возрастов наряду с молодыми кадрами, продвигая идеи общества для всех возрастов и позволяя тем самым бороться с возрастной дискриминацией и развивать идеи agediversity в бизнес-сегменте.

Сообщество работодателей, накопивших опыт эффективной организации работы с сотрудниками зрелого возраста, постоянно пополняется. К нему, помимо упомянутых в сборнике, присоединились «Росатом», Metlife, ООО «Страховая компания “Эрго Жизнь”» и пр.

Вторым вариантом направления сил работников пенсионного возраста в конкретное общественно полезное русло с учетом их пожеланий представляется нестандартный подход, получающий в настоящее время распространение в Израиле [9]. В этой стране вполне благополучные в карьерном отношении высокодоходные специалисты и руководители старших возрастов (экономисты, банкиры, программисты, военные, ветеринары и т. д.) осознанно и целенаправленно прерывают в старших возрастах свои карьеры и переходят работать в школы простыми учителями. Только за последние два года их число составило почти четыре тысячи человек.

«<…> учителя, которые пришли из других профессий <…> это успешные люди со своим видением мира, опытом и подходом к педагогике. И у нас теперь почти нет дефицита кадров», – говорит директор школы Дорит Сирабела. «То, что все больше профессионалов приходят из других сфер в школы, говорит об изменении системы ценностей. Многие отка- зываются от высоких зарплат ради того, чтобы быть причастными к развитию общества», – комментирует менеджер школы Итай Леви.

Программа переобучения потенциальных учителей, разработанная в израильских колледжах, рассчитана на один год. Она сочетает лекционный курс и практические занятия в школах. Конкурс при этом составляет пять человек на одно учительское место. В год отбирается всего порядка 30 студентов.

Последний подход как раз позволяет решить две смежные проблемы: трудоустройство лиц старших возрастов (при условии их дообучения) и ликвидация нехватки педагогических кадров в отечественной средней общей и, возможно, средней профессиональной школе. Очевидно, такого рода шаги должны не только сопровождаться, но и предваряться специальной пропагандистской кампанией.

Условно могущий быть названным «педагогическим», опыт подобного рода, правда, на несколько другом уровне существует в нашей стране. В частности, в Иркутской области в рамках проекта «Бабушка рядом» местных пенсионерок (после специального отбора) трудоустраивают бюджетными нянями к младшим школьникам [10]. В Ивановской области к участию в проекте «Бюро бабушкиных услуг» привлечены бывшие педагоги с большим опытом работы с детьми (10 женщин пенсионного возраста), каждая из которых опекает 2–3 «внуков» [11]. Там же, в Иваново, в рамках проекта «Шаг навстречу» на базе Центра временного проживания (приюта) для женщин, оказавшихся в кризисной ситуации без крыши над головой, организованы курсы по домоводству и рукоделию для 15 женщин с младенцами, проживающих в приюте, и 25 матерей, находящихся на учете в центре соцзащиты населения, которые патронируются группой из 12 женщин пенсионного возраста (волонтеров) для молодых матерей [11].

В непедагогических сферах трудоустройство при условии доучивания, а в некоторых случаях и без такового, предоставляется сегодня пожилым и в области страхования (ООО «Страховая компания “Эрго Жизнь”» в 42 городах России), библиотечного дела (библиотека № 97 им. О. Мандельштама, г. Мо- сква), бухгалтерского дела, финансов и маркетинга. Иногда это реализуется на условиях фрилансерства (свободной работы).

В то же время ясно, что во всех приведенных (отечественных) примерах счет идет на единицы, в лучшем случае – на десятки человек, и – ни в коем случае – не на сотни и сотни тысяч вовлеченных в общественное производство пенсионеров.

Таким образом, накладывая друг на друга два полученных/принципиальных вывода (относительно пожеланий трудиться по окончании официально установленного трудоспособного возрасти и возможностей реализовать это намерение с точки зрения как реальной занятости пожилых, так и с позиций состояния здоровья), можно прийти к однозначному выводу, что реальным кадровым ресурсом экономики являются так называемые молодые пожилые1 (в возрасте 60–65 лет). «В нашей стране слой населения «the Young Old» действительно полностью не сформиро- вался, но говорить об [его] отсутствии вообще не правомерно. По результатам исследований ИСЭПН РАН, до 18% пожилых горожан обладают ресурсным потенциалом <…> Это пока немногочисленное, но уже демографически значимое поколение пожилых людей в России» [13]. И потенциальные пути для этого уже проторены.

Более того, в качестве вывода хочется искренне разделить утверждение по поводу вовлеченности пожилых в общественное производство, приведенное в терминологическом разделе сайта Forex [14]: «Работающие пенсионеры очень выгодны для страны. Мало того, что они не просят у государства, а зарабатывают сами, но еще и отрабатывают пенсию, делая взносы в Пенсионный фонд. Использование потенциала пожилых людей является определенной базой для дальнейшего развития, поскольку у общества в результате появляются дополнительные ресурсы, а у пожилых людей – возможность к самореализации».