Социально-культурная деятельность как специализированная область общественной практики

На наш взгляд, понятие социально-культурная деятельность, ее теория, методика и организация становятся предметами и объектами многочисленных исследований. Поэтому особое внимание сегодня следует уделять анализу конкретного вклада той или иной социальной общности или системы в развитие социально-культурной деятельности как

1997–0803 ВЕСТНИК МГУКИ 1 (51) январь–февраль 2013 96–101

специализированной области общественной практики, ибо у каждой общности есть свой собственный социально-культурный ресурс. Новое знание позволит более четко выделить те факторы, которые в данной социокультурной ситуации способствуют поддержанию устойчивых культурных явлений и процессов, и те, что влияют на их изменения.

Это предполагает развитие научного знания и изучения практического состояния социально-культурной деятельности, которая пробивается как специализированная область общественной практики вместе с целями общественного развития. Главная проблема состоит в том, чтобы центром внимания для ученых и профессиональных специалистов стал поиск специфики практических форм, методов, выразительных средств, адекватных состоянию общества и социума. В связи с этим для функционирования социальнокультурной деятельности большое значение имеет пространство-время в конкретных исторических условиях. В этих орбитах именно цели социально-культурной деятельности определяют направление ее развития, связанное с потребностями, которое функционирует порой в разном режиме, различных его структурных системах, диалектически взаимосвязанных и взаимообусловленных.

Отсюда неизмеримее возрастает роль стратегии и тактики в педагогическом регулировании социально-культурной деятельности в динамически изменяющейся социокультурной ситуации оказывает зачастую решающее влияние и на социально-политическую и социально-экономическую подсистемы. Внутри этих подсистем есть факторы, которые коренным образом влияют на человека. Еще со времен античности люди верили, что место проживания, в том числе и климат, может многое сказать о личности и ее характере. Первым мысль о том, что климат сильно влияет на характер человека и общество, более других факторов популяризировал французский философ Шаль Монтескье. Он утверждал, что люди, живущие в северных странах, являются холодными и невозмутимыми, а жители южных стран — теплыми и вспыль- чивыми. В наше время наиболее популярна идея о том, что социально-культурная среда, в которой проживают люди, оставляет заметный отпечаток на каждом человеке. Канадцы считаются чрезвычайно вежливыми, голландцы — скаредными, а англичане — обладающими хорошим чувством юмора и т.д.

Понятно, что сегодня невозможно исследовать социально-культурный процесс во всей его полноте, но всегда существует возможность углубленного понимания этого процесса. Авторское видение социально-культурного процесса производно от идей о человеке, личности. Поэтому каждая научная программа исследования социально-культурной деятельности может стать реальным шагом в разработке ее методологии, теории, методики и организации.

Следовательно, от ученых и специалистов, занимающихся изучением социальнокультурной деятельности, требуется понимание закономерностей развития общественного процесса, состояние его практики, что совершенно необходимо для познания и выявления специализированной области ее общественной практики.

Ключевыми моментами одновременно с показателями понимания современной социально-культурной деятельности, организованной профессионально занятыми людьми, является понятие личности.

Три тысячи семьсот пять участников, включенных в 40 различных выборок из 34 регионов по всей территории Российской Федерации, участвовали в опросном исследовании, в котором их просили оценить Личностные черты типичного русского, живущего в их регионе. Исследование проводилось с помощью Опросника национального характера с 30 пунктами (National Character Survey, NCS). По сравнению с усредненным кросскультур-ным профилем автостереотипов, построенным на основе данных 49 национальных выборок (Теггасс1апо и др., 2005), полученные оценки показали, что типичный русский редко чувствует себя эмоционально угнетен- ным или неполноценным, он является доминирующим, волевым и говорит без колебаний, имеет живое воображение, яркую фантазию и Интеллектуальное любопытство, способен произвести переоценку социальных и политических ценностей. На широкой территории от Камчатки до границ Европейского союза наблюдался лишь один стереотип типичного русского без какой-либо заметной географической или иной закономерной изменчивости от выборки к выборке. Профили типичного русского имели слабую конвергенцию с оцененными чертами личности молодого, но не старшего поколения этнических русских. Сильная связь установлена между социальным капиталом (social capital) и стереотипами национального характера: люди, которые склонны верить в честность других людей и доверять им, также были расположены характеризовать типичного русского в более социально желательных терминах [5].

Значит, понятие личности необходимо поставить в центр исследования социальнокультурной деятельности.

В отечественной психологии главный акцент был сделан А.Н. Леонтьевым [4] на то, что личность человека «производится», создается социальными отношениями, в которые человек вступает в своей более поздней жизни. Личность понималась А.Н. Леонтьевым и его последователями как социально и культурно детерминированная особая организация, которая координирует всю деятельность индивида с его окружающим миром.

Это во многом расходится с пониманием личности в современной англоязычной психологии, в которой содержится предпосылка о том, что личность характеризуется способом взаимосвязи со средой.

Большинство отечественных исследователей понимают характеристики личности как устойчивые тенденции думать, чувствовать и вести себя согласованным образом нормам и правилам общежития, уклада жизни. Например, экстраверты во многих ситуациях более общительны, добросовестные люди склонны к длительной методичной и упорной деятельности, а доброжелательные люди имеют тенденцию быть непосредственными и отзывчивыми в большинстве своих соци- альных отношений. Исследования последних десятилетий показали, что индивидуальные различия в личностных чертах удивительно устойчивы: личностные черты, оцененные двукратно с интервалом более 30 лет, демонстрируют замечательную степень сходства. Вариативность на межличностные различия по всем чертам личности не только по более физиологически обусловленным «темпераментным» чертам включает две линии натурального и социокультурного развития. Вместе эти данные заставляют некоторых психологов предполагать, что базисные черты личности являются эндогенными биологическими диспозициями, относительно не затрагиваемыми культурой, жизненным опытом и социальными влияниями. Безусловно, мысли, чувства и поведение личности в определенных ситуациях находятся под влиянием многочисленных факторов, способы поведения людей в идентичных обстоятельствах являются устойчивыми во времени и пространстве, и поэтому ведущей характеристикой здесь становится мышление. В.С. Библер считает, что «вообще современное мышление строится по схематизму культуры, когда “высшие” достижения человеческого мышления, сознания, бытия вступают в диалогическое общение с предыдущими формами культуры... И в этом — в диалоге разных культурных смыслов бытия — суть современного понятия, современной логики мышления» [1].

Следовательно, социально-культурная деятельность как специализированная область знаний и общественной практики развивается по схематизму общепланетарной культуры, когда мышление строится как общеплане-тарская потребность, диктуется социальным заказом, потребностями различных категорий населения, практическими задачами жизнедеятельности каждого человека, развития и саморазвития личности.

Э.А. Орлова эту мысль выразила следующим образом. «Изучение динамики культуры позволяет понять не только то, чем являются ее составляющие и почему, но и то, каково их происхождение, какие преобразования они претерпели и что с ними может случиться...

понимание механизмов динамики культуры, особенно на микроисторической шкале времени, открывает широкие возможности для разработки помощи людям при их адаптации в сложном и изменчивом социокультурном окружении за счет изменения стереотипов поведения, структур взаимодействия, навыков, ценностных ориентаций и т.п.» [8]. Это говорит о том, что нельзя каждый раз строить «новую культуру» на обломках прошлого, прерывая историко-культурную связь времен и поколений.

Эпоха перемен, через которые проходит Россия, характеризуется заметными противоречиями в объективном развитии социальнокультурного процесса. Разрыв целостной социальной ткани весьма ощутим, вновь зарождается процесс, синтезирующий культурное, нравственное и религиозное единство народа. Однако здесь же и именно в это время, как нигде в России, велика опасность утраты социальных и культурных национальных ценностей вследствие бездумного подражательства Западу. Положение России — особенное, поскольку инородное семя «вестернизации» российской культуры прорастает прежде всего в крупных городах.

Собственно об этом предупреждал автор статьи еще в середине 90-х годов прошлого века, когда Министерство культуры Российской Федерации, Российская академия образования, Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов провели Всероссийскую научно-практическую конференцию (4—6 октября) 1995 года в Санкт-Петербурге, где впервые мною была озвучена мысль о социально-культурной деятельности как специализированной области общественной практики. Рассматривая сравнительный анализ понятий «социально-культурная» и «культурно-досуговая деятельность» [3], принципиально важно было развести эти понятия, для ученых и преподавателей вузов культуры, которые разрабатывали новую специальность как научную «Теория, методика и организация социально-культурной деятельности», так и учебную.

Идея автора данной статьи состояла в том, что это одноуровневые понятия, которые с практической точки зрения в конкретных исторических условиях осуществляют деятельность с учетом специфики отвечающей потребностям личности. Исторически сложившиеся и накопившие огромный опыт, знания, умения, навыки специалисты и их актив, имеющие для этого адекватную базу учреждения культурно-досугового типа должны заниматься с посетителями, у которых есть потребность к культуре и творчеству.

А получившая новое название социальнокультурная деятельность получает новое «поле» борьбы за человека, ей актуально направлять свое острие на группы девиантного поведения, то есть людей, у которых нет потребностей в культуре, помощи инвалидам, людям старшего возраста.

Собственно так и развивается сегодня социально-культурная деятельность, и на практике стали появляться специализированные учреждения социально-культурного типа, но их еще очень мало.

И вот по истечении семнадцати лет движения этого процесса В.З. Дуликов констатирует, что «условно социально-культурную сферу можно разделить на три неравные части — область социальной работы (к социальнокультурной деятельности относится в той степени, в какой речь идет о досуговой работе с наименее запущенными категориями населения), область культурно-досуговой деятельности (в социально-культурную деятельность входит практически целиком) и область социального воспитания (к социально-культурной деятельности относится в значительной степени, особенно когда речь идет о подрастающем поколении), то можно говорить о структурных изменениях в каждой из названых выше частей» [2].

Как видим, инфраструктура социальнокультурной деятельности рассматривается учеными не научно обоснованно. Это собранное из разных частей образование пока только на бумаге.

На практике везде осталось название «культурно-досуговая деятельность». Автор данной статьи не против такого решения, у социально-культурной деятельности пока нет собственной специфической инфраструктуры, но она со временем будет и, может быть, полностью поглотит культурно-досуговую деятельность, но до этого еще далеко.

Особенно приятно найти единомышленников по этому вопросу среди ученых, занимающихся другими науками. Известный культуролог И.Я. Мурзина отмечает, что «организация социально-культурной деятельности есть продукт культурной политики и ее реализация. Широко обсуждается специфика социально-культурной деятельности в современных условиях, под которыми понимаются не столько установившиеся в постсоветский период рыночные отношения, сколько изменившееся видение культурно-просветительной работы, транслирующей заданные идеологические смыслы. С одной стороны, все большее внимание уделяется организации культурного досуга, а с другой — социально значимой деятельности, в том числе благотворительной и волонтерской работе с нуждающимися в социальной помощи и защите, обеспечивающей отдельным людям, группам или общностям удовлетворение их по преимуществу духовных запросов» [7].

Даже столь краткий и далеко не полный обзор направлений социально-культурной и культурно-досуговой деятельности обнаруживает, что педагогика стремиться «выйти» за границы своих научных штудий. Постепенно приобретая новое качество — культурнодосуговая деятельность давно стала живой жизнью, повседневной практикой. Через глубокое осмысление мира в его рутинной обыденности с тяжелым бытом она позволяет людям увидеть, как смыслы овладевают людьми, определяя человеческое существование, как повседневное вызывает к жизни великие идеалы, идеи, ценностные ориентации. И в этом огромное значение педагогики досуга, деятельности учреждений культурнодосугового типа, которые входят не только в инфраструктуру Министерства культуры РФ и других министерств и ведомств. Сегодня государство особое внимание уделяет разви- тию парков культуры и отдыха, которые стали настоящими образцами культурно-досуговой среды и прилегающих территорий. Это настоящие экспериментальные площадки, особенно в Москве. Парки культуры и отдыха сегодня фабрики счастливых людей.

Кроме этого, в стране создано такое число памятников, что крайне сложно разработать единый каталог музейных ценностей, а «памятники культуры в России подсчитать невозможно» [6], отметил министр культуры РФ В.Р. Мединский. Да и в новом проекте «Закона о культуре» понятие «социальнокультурная деятельность» пока отсутствует. В статье «Развивающаяся среда и социальнокультурная деятельность в контексте педагогики культуры» Н.Н. Ярошенко пишет, что «социально-культурная деятельность не сводится только к деятельности каких-либо учреждений, она принципиально выходит за рамки деятельности учреждений культурнодосугового типа. У большинства теоретиков и практиков, сформировавшихся в период расцвета культурно-просветительной и культурно-досуговой деятельности, сегодня есть “страх перед будущим”: сеть культурнопросветительных учреждений (или как их сейчас именуют — учреждения культурнодосугового типа) неумолимо сокращается. Но, как ни парадоксально, при этом одновременно расширяется педагогическое пространство социально-культурной деятельности. Только в ином качестве — в негосударственном инварианте этих учреждений» [9].

Понятие страх — это чувство вины за содеянное, ожидание расплаты.

Какое же чувство вины должны испытывать ученые, специалисты и огромная армия активистов, участников художественной самодеятельности, клубов по интересам, любительских объединений создавших лучшую в мире научную школу подготовки специалистов культурно-просветительной работы и культурно-досуговой деятельности, возрастивших миллионы порядочных людей, давших миру многочисленную плеяду профессиональных деятелей культуры и искусства?

Да и сеть учреждений культурно-досугового типа неумолимо возрастает. Всех крупнейших при советской власти Дворцов культуры профсоюзов финансирование осуществляет государство (см. Дворец культуры ЗИЛ, сейчас Центр досуга «Южный» и др.).

Но как ни «парадоксально», Н.Н. Ярошенко увидел в современной социокультурной ситуации «одновременное расширение педагогического пространства социально-культурной деятельности. Только в ином качестве — в негосударственном инварианте этих учреждений» [9]. В переводе на русский язык — это в первую очередь ночные клубы? Могут ли они считаться педагогическим пространством? Ибо только ночной клуб «Хромая лошадь» в г.Пермь принес столько непоправимых бед и страданий всему городу, что ночные клубы к учреждениям социально-культурного типа относить просто кощунственно.

Далее Н.Н. Ярошенко вообще противоречит сам себе: «Между тем практика свидетельствует об определенном сокращении институтов воспитания и, в некотором смысле, о снижении эффективности их деятельности, а также о свертывании воспитательного пространства, которое определяет социализирующие процессы» [9].

Вот с этим положением Н.Н. Ярошенко автор статьи полностью согласен. Конечно, новому человеку нужны новые праздни- ки, обряды, ритуалы, церемониалы, вечера-презентации, вечера развлечений, анимации, рекреации и т.д. Запечатлеть перемены в жизни отдельного человека и его семьи, помочь бедным, больным и несчастным людям, подчеркнуть общественную значимость переживаемых событий — значит повысить интерес к социально-культурной деятельности как специализированной области общественной практики.

Основная идея этой статьи состоит в том, что я хочу напомнить своим коллегам — ученым, специалистам социальнокультурной деятельности, что все науки, в том числе и педагогика, развивается по двум направлениям. Первое, когда задачи перед наукой ставит государство. Именно государство помогло развитию педагогической науки, создав научную специальность 13.00.05 — теория, методика и организация социально-культурной деятельности и учебную дисциплину, или как сейчас именуют направление 071800 — социально-культурная деятельность.

А есть внутренняя логика развития «теории, методика и организации социальнокультурной деятельности» как науки, которая будет опираться на свой фундамент культурно-досуговую деятельность, и чем крепче этот фундамент, тем интенсивнее пойдет этот процесс.