Социально-политический аспект жилищно-коммунальной санитарии в СССР в 1950-1960-е гг. (на материалах Ленинграда и Выборга)

DOI:

Цитирование. Покидько П. С. Социально-политический аспект жилищно-коммунальной санитарии в СССР в 1950–1960-е гг. (на материалах Ленинграда и Выборга) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2024. – Т. 29, № 4. – С. 185–195. – DOI:

Введение. В заметке, опубликованной в газете «Выборгский коммунист» от 10 июня 1955 г., описывалась плачевная ситуация с крышами в старом финском доме № 39 на улице Кутузова. Во время весеннего снегопада в квартирах жильцов дома потрескались стены, обвалилась штукатурка из-за того, что рабочие вместо ремонта кровли подложили куски железа на протекающие после дождя места. В публикации редактор иронично отмечал: «…жилец одной из квартир т. Хюпе-нен вынужден сидеть в своей комнате под зонтиком» [24, с. 2]. Плохое состояние коммуникаций увеличивало опасность заболеваемости (туберкулез, простуда, грипп и т. п.) жильцов домов и повышало риски возникновения эпидемий. Для решения проблем и развития практик соблюдения норм жилищно-коммунальной санитарии санитарные инспекции проводили работу с организациями и жителями городов.

До 1960-х гг. понятие «санитария» употреблялось для обозначения отрасли здраво- охранения, занимавшейся практической разработкой и проведением санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий [22, с. 560]. Санитарные нормы различали жилищно-коммунальную, производственную и пищевую санитарию. В 1960-е гг. на смену жилищно-коммунальной санитарии пришла гигиена. В позднесоветском обществе на развитие санитарных норм оказывала влияние пищевая промышленность, которая выпускала разнообразную продукцию [29]. Расширение ассортимента продукции потребовало создания специфических условий хранения. Для уменьшения рисков отравления продуктами питания распространялись красочные плакаты, проводились экскурсии на производство и встречи представителей инспекции с гражданами, в ходе которых им рассказывали о необходимости соблюдения норм санитарии. В 1950-е гг. активизировалась работа по созданию правил личной гигиены, заменивших в дальнейшем термин «жилищнокоммунальная санитария».

Развитие данных практик базировалось на опыте внедрения норм санитарии, позволивших понизить риски возникновения эпидемий в городах в 1900–1950-е годы. В послевоенные годы из-за плохой уборки территории, нерегулярности вывоза городскими службами мусора и нечистот угроза возникновения эпидемий была особенно острой. Для решения проблемы санитарная инспекция стремилась сделать общественную деятельность граждан более активной. Так, например, проведение субботников уменьшало возникновение рисков эпидемий [7].

Советский опыт развития санитарных норм довольно слабо изучен в историографии, в то время как именно этот аспект был одной из важнейших составляющих социальной и, конкретнее, жилищной политики в СССР. Резкий рост городского населения в XX в. и риски возникновения эпидемий в городах приводили к частым вспышкам разнообразных заболеваний (туберкулез, тиф, дизентерия и др.). Рассмотрение процесса формирования практик взаимодействия власти и общества позволяет изучить, за счет развития каких практик работы с населением удалось уменьшить риски возникновения эпидемий и повысить комфортность проживания для горожан.

Для сравнения развития процесса формирования практик были выбраны два города – центр Ленинградского административного экономического района, Ленинград, и областной центр Выборгского района, город Выборг. Сравнение соблюдения в них норм жилищно-коммунальной санитарии позволяет рассмотреть, как в зависимости от имеющихся ресурсов (оборудования, персонала, служащих, обеспеченности химикатами и материалами, необходимыми для проведения разного рода работ) и административных возможностей складывались практики, уменьшавшие риски городской жизни. Ленинград был вторым по значимости городом СССР, в котором были сосредоточены значительные материальные и производственные ресурсы. При решении вопросов уменьшения рисков эпидемий городские власти могли обращаться за помощью к союзным органам власти. Выборг был областным центром одноименного района, присоединенным к СССР по результатам Второй мировой войны в 1944 году. После окончания военных действий он был заново заселен советскими гражданами в результате интенсивной переселенческой политики [4]. Администрация города не имела возможностей напрямую запрашивать у союзных властей ресурсы и материалы, но, так как финское население покидало территорию в спешке, на ней осталось большое количество трофейных ресурсов. Из-за приезда большого количества переселенцев из сельской местности разных регионов СССР возникла необходимость их обучения нормам жилищно-коммунальной санитарии сотрудниками санитарных служб.

Методы и материалы. Источниками для работы послужили докладные записки, отчеты, протоколы заседаний из фондов Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ) (А-259), Центрального городского архива Санкт-Петербурга (далее – ЦГА СПб) (Р-9803, Р-7179), Ленинградского государственного архива в городе Выборге (далее – ЛОГАВ) (Р-255). Документы показывают, как формировались практики соблюдения санитарных норм, какую роль в их развитии сыграли постановления Совета Министров РСФСР и работа общественных организаций. Параллельно с этим использовались публикации из газет «Ленинградская правда», «Вечерний Ленинград», «Выборгский коммунист». Статьи из них рассказывают, как за счет сотрудничества государственных структур и общественности происходило решение проблем уборки городов. Сравнение практик соблюдения санитарных норм в Ленинграде и Выборге позволяет выявить особенности влияния на развитие этих процессов работы домовых комитетов и активистов.

Анализ. Эффективному развитию норм жилищно-коммунальной санитарии мешали проблемы, возникавшие из-за резкого роста городов во второй половине XX в. [2]. О.Ю. Малинова-Тзиафет показала, что строительство инфраструктуры столкнулось со сложностями согласования проектной документации, недостаточным выделением городскими властями финансирования [13]. Законодательная база, регулирующая санитарную безопасность в городах, сформировалась в 1930-е годы. Ситуация усугублялась недостаточной образованностью населения, которое не хотело соблюдать правила санитарии. Ре- шением проблем жилищно-коммунальной санитарии потребовало слаженной работы как специалистов, так и общественных активистов. В очерке А.И. Штрейса показано, как по мере формирования законодательства развивалась деятельность санитарной инспекции [27]. В ходе этой работы организованное сотрудничество инспекции с домоуправлениями для уменьшения рисков возникновения эпидемий позволяло проводить занятия о необходимости соблюдения повседневной гигиены с рабочими и служащими. Особо автор отмечает работу санитарного врача А.А. Ашихмина [27, с. 50]. На основе данных о смертности в рабочих кварталах им была создана санитарная карта Ленинграда, которая показала, как с улучшением жилищных условий решалась проблема понижения уровня смертности на городских окраинах. Е.Д. Твердюкова, рассматривая борьбу с туберкулезом в Ленинграде в 1940-х гг., отмечает, что комплекс мероприятий, разработанный с учетом проведенных исследований, понизил заболеваемость туберкулезом [25].

Исследования жилищного строительства позволяют проследить, какие проблемы мешали соблюдению санитарных норм [8]. Потребность в массовом жилищном строительстве возникла в ходе индустриализации 1920– 1930-х годов. Н.Н. Лебина выделяет понятие «дом» как стимул, награду за успехи в работе [10]. Новые жители городов, приехавшие из сельской местности, не всегда понимали, что им нужно соблюдать правила жилищнокоммунальной санитарии. Развитие типовых санитарных практик затруднялось разностью жилищных условий. С.В. Журавлев обращает внимание на то, что в зависимости от приоритетности предприятия предоставленное гражданам жилье могло значительно различаться. Одни жили в комфортабельных коттеджах с удобствами, другие – в общежитиях без света и воды [26]. В этих условиях, как показал М.Г. Меерович, семью могли вселить на площадь меньше положенной ей по закону или в ванную комнату [15, с. 5]. Недостаточное развитие инфраструктуры не позволяло решать эти проблемы. Д. Фильцер отмечает, что в 1945–1953 гг., согласно санитарным отчетам, в СССР за счет внедрения типовых практик удалось добиться предотвращения возникно- вения эпидемий [28, с. 402]. Улучшению санитарных норм в 1950–1960-е гг. способствовало массовое внедрение специализированных машин и оборудования, что позволило, с одной стороны, упростить уборку городов и повысить интервалы ее интенсивности, а с другой – широко внедрять контейнеры для сбора и вывоза мусора [9]. В ряде случаев соблюдение норм санитарии зависело от инициативности руководителей. Так, в больнице в Челябинской области в городе Магнитогорске главный врач добился от обслуживающих организаций сделать форточки [12, с. 226]. В других случаях ситуация улучшалась только при исполнении организацией директивных указаний по устранению причин происшествий. На сегодняшний день в историографии остается малоизученным вопрос развития объединения усилий государства и общественности по решению проблем комфортности проживания в городах. Анализ работ исследователей показывает, что соблюдение правил санитарии зависело от граждан, которые выполняли нормативы, если они повышали комфорт жилищных условий. В послевоенное время и в 1950– 1960-е гг. регулярно издавались постановления, предписывавшие производить санитарные мероприятия в городах [6]. Но из-за резкого роста населения и нехватки техники и ресурсов, нежелания граждан соблюдать ряд норм санитарии, понижалась их эффективность. В 1950-е гг., если городские службы не могли справиться с проблемами своевременной уборки территорий, к этому процессу привлекались партийные организации и активисты. Например, Указ Совета Министров СССР № 1107 от 29 октября 1963 г. предписывал усилить обучение населения, а также контроль над проведением мероприятий по предупреждению заболеваний [18]. Ситуация с уменьшением выбросов и соблюдением норм санитарии улучшалась по мере развития технологий по созданию товаров из отходов производства [30]. Комплекс мероприятий, проводимый для соблюдения правил санитарии, опирался на ряд законодательных актов. Работа районных санитарно-эпидемиологических станций началась в СССР с 23 декабря 1933 г., когда ЦИК и СНК РСФСР утвердили постановление «Об организации Государственной санитарной инспекции РСФСР» (ГСИ) [7].

В ходе работы представителей инспекции с общественностью и властями формировались практики взаимодействия, обеспечивавшие комплекс мероприятий, уменьшавший риски возникновения эпидемий за счет проведения регулярных уборок. Развитие этих практик позволило в 1947 г. на XIII съезде гигиенистов, эпидемиологов, микробиологов и инфекционистов принять решение об объединении функций предупредительного и санитарного надзора [27]. Проведенная реорганизация службы обеспечила улучшение организации мероприятий по предотвращению эпидемий. Параллельно представители НИИ выступали консультантами при проектировании жилья и инфраструктуры. В послевоенное время применение опыта военных лет позволило понизить риски возникновения эпидемий.

Жилищный фонд и нормы санитарии. За 1946–1956 гг. было восстановлено и построено около 3000 000 м² жилья. При этом в послевоенные годы количество жилья барачного типа (без санузла и с печным отоплением) увеличилось с 2900 м² в 1940 г. до 3847м²в 1952 г. [8].

Условия проживания в дореволюционном жилищном фонде в Ленинграде (Санкт-Петербурге) или домах, возведенных во время нахождения города Выборга в составе независимой Финляндии, требовали разработки особых регламентов и инструкций для приспособления жилья к нормам жилищно-коммунальной санитарии. Построенный до 1950-х гг. жилищный фонд не соответствовал нормативам. Система водоснабжения в домах была из меди и других металлов, не применявшихся больше в строительстве. Врезки труб из других металлов в ходе ремонта приводили к их быстрым поломкам. Заткнутая вентиляционная отдушина в стене могла стать причиной появления грибка и плесени. Протечки крыши вызывали уменьшение высотности чердачных помещений. Экономия пиломатериалов во время послевоенного восстановления привела к зауженному скату крыш, а это, в свою очередь, стало причиной протечек.

Непроведение вовремя необходимых ремонтных работ способствовало затоплению подвалов. В 1963 г. в Ленинграде гражданка Ярцева, проживавшая по улице Раменской, д. 13, кв. 45, жаловалась, что подвал в тече- ние многих лет заливается водой: «…хотя бы нам выплыть из этой воды и вздохнуть свежим комнатным воздухом» [16, л. 35]. Повышенный уровень влажности нарушал нормы эксплуатации здания. Проблемы с восстановлением и обслуживанием старого жилого фонда повышали риск заболеваний такими болезнями, как туберкулез, дифтерия, полиомиелит.

Решение проблемы осложнялось тем, что при разработке проектной документации в Выборге реставраторы столкнулись с отказом партийных организаций передавать запросы в финские архивы, что не позволило скорректировать нормы санитарии с конструктивными особенностями зданий.

Административный ресурс и нормы санитарии. Отделение городской санитарной инспекции в Ленинграде было постоянно вовлечено в процесс исполнения постановлений, направленных на повышение уровня соблюдения санитарии в городах. Так, при исполнении постановления ВКП (б) и СНК СССР от 3 декабря 1931 г. «О жилищно-коммунальном хозяйстве Ленинграда» деятельность санитарной инспекции включала участие в рассмотрении и согласовании планов и проектов строительства [27]. По ряду вопросов проводились исследования: определялся уровень загрязнённости воды и воздуха, шумов и т. п. Противоэпидемические мероприятия включали борьбу за чистоту в помещении, во дворах и на улицах. На предприятиях и в домах устраивались санитарные тройки, недели по очистке города и субботники. Все это претворяло в жизнь главный лозунг советской медицины: «Охрана здоровья трудящихся есть дело самих трудящихся» [27, с. 49].

Согласно приказу Министерства здравоохранения СССР, в Ленинграде и пригородах были организованы 22 санитарно-эпидемических станции [27, c. 49]. Для лучшего исполнения постановлений их работа поддерживалась публикациями в газетах. Несвоевременное решение проблемы уборки приводило к резкому росту дизентерии, кишечных заболеваний. В отчете, представленном в Совет Министров РСФСР 14 февраля 1950 г., отмечалось, что «особенно неудовлетворительно проводится очистка городов в зимние месяцы, что ведет к скапливанию мусора и нечистот, загрязняющих водоемы» [6, л. 14]. Сложив- шаяся ситуация была связана с задержкой отправления в города необходимой документации, медленным строительством подъездных путей к свалкам. На 1950 г. в РСФСР был 741 город разного уровня подчинения [21, c. III]. Коммунальные службы имели 637 машин для вывоза мусора, для которых в 1950 г. Министерство коммунального хозяйства РСФСР в рамках борьбы с кишечными заболеваниями выделило всего 500 тонн бензина на весь СССР. Из этого Ленинградской области выделялась 1 тонна, так как коммунальные службы не имели собственного транспорта для вывоза мусора [5, л. 1]. Наличие топлива позволило им привлекать транспорт сторонних организаций, который был не приспособлен для перевозки отходов. Проблему с машинами для вывоза мусора в Ленинграде удалось решить в 1952 году. Совет Министров РСФСР распоряжением от 16 мая 1952 г. разрешил Ленгорисполкому на эти цели израсходовать 6 000 000 рублей. Из них 3 000 000 было предоставлено РСФСР, остальное было выделено из бюджета Ленинграда [5, л. 2]. Средства потратили на механизацию и расширение ремонтной базы. После приобретения специализированного транспорта для вывоза мусора запрещалось использовать открытые бортовые машины. В конце 1940-х гг. городская контора очистки организовала выпуск модели МВ-10 на шасси ЗИС-5, выполненной по патенту немецкой фирмы Keller und Knappisch. В дальнейшем ее сменили более мощные МВ-20 и МВ-30 на грузовиках ЗИС-150 [9]. Наличие специализированной техники позволило с 1 января 1953 г. перевести все районы на механизированную очистку мусоровозами с полной ликвидацией помойных ям, что уменьшило количество мух в городе [27].

В Ленинградской области проблемы с уборкой территорий были связаны с нехваткой персонала и отсутствием техники. Согласно отчетам Ленгорисполкома, в 1952 г. из 169 дворников в Выборге 100 не были обеспечены жильем, 15 работали паспортистами, а 9 кочегарами [20, л. 98]. Из-за нехватки людей не удавалось поддерживать постоянность выполнения работ. В 1956 г. в отчете выборгского домоуправления № 20 писалось о перерасходе 9 590 р. на вывоз мусора [3, л. 116]. Превышение сметы объяснялось тем, что при планировании этой статьи не учитывался фактический объем работ. Для решения проблемы на следующий год предлагалось заложить в смету 13 459 р. [3, л. 116]. После получения транспорта проблемой, понижавшей эффективность вывоза мусора, был непродуманный график. Машины по ряду адресов приходили в 17:00–18:00. В это время жители города только заканчивали работу и не успевали выкидывать его в мусоровозы. В условиях, когда система сбора мусора в контейнеры не была развита, некоторые горожане оставляли его в местах прихода мусоровозов или выкидывали на пустырь. В результате происходило создание стихийных свалок. Их убирали в ходе субботников и силами организаций, отвечавших за вывоз мусора. В дальнейшем, несмотря на то, что мусоровозы стали приходить по выходным дням, ряд жильцов продолжил выкидывать мусор, так как им это было удобно.

В Выборге особой проблемой, ухудшавшей санитарную безопасность, было разведение мелкого скота на придомовых территориях и его содержание в квартирах. Согласно данным Л.В. Геращенко, значительная часть населения, жившего в послевоенном Выборге, была украинцами, белорусами и русскими. Многие из них до этого жили в сельской местности [4, с. 58]. Людям было сложно адаптироваться к условиям городской жизни. Разведение скота в городской черте представляет один из парадоксов соблюдения требований норм санитарии. Причиной нарушения нормативов был опыт выживания в военное время, когда разведение скота компенсировало нехватку продовольствия.

Для решения проблем санитарии Совет Министров РСФСР в 1955 г. предписал: «широко привлекать депутатов местных советов, общественные организации, уличные комитеты к осуществлению санитарно-оздоровительных мероприятий» [19, л. 2]. Публикация-отчет главного санитарного врача города Выборга, представителей городской администрации и милиции результатов проведения совместного рейда на страницах газеты «Выборгский коммунист» от 17 июля 1957 г. показывает, что ряд граждан недалеко от центра города содержал скот и не заботился об утилизации навоза: «…Третьяков – главный бухгалтер электросети – имеет сарай около 80 м2

с электроосвещением и прочими удобствами, а навоз за сарай выбрасывает. Сараи вокруг занавожены у шофера пожарной охраны Полякова и Стулова... Мало того, они забили два колодца навозом, не утруждая себя вывозкой его» [23, с. 2]. Для людей, до этого долгое время живших в сельской местности, содержание скота являлось общепринятой нормой. В городе оно превращалось в проблему, представлявшую опасность для жителей. Только в результате совместных рейдов членов партийных комитетов, жильцов и милиции было возможно воздействовать на жителей, занимавших административные должности. К середине 1960-х гг. разведение скота из города переместилось на окраины и в поселки. Решение проблемы требовало постепенного освоения недавними жителями сельской местности практик городской жизни. Из положительных факторов нужно отметить то, что 1950-е гг. в Выборге проживало значительное количество военных, привыкших строго соблюдать правила санитарии.

Таким образом, к 1960-м гг. в городах выстраивалась система соблюдения норм жилищно-коммунальной санитарии, в которой за их исполнением следили государственные органы и активисты. Привлечение общественности понадобилось, так как организации, отвечавшие за решение проблем, не справлялись с ними самостоятельно.

Проблемы инфраструктуры и санитарии. Проблемы с несвоевременным ремонтом инфраструктуры понижали комфортность жилья.

В 1950 г. из 741 [21, c. III] городов РСФСР в 285 не было водопроводов [20, л. 54]. Во многих из них водопроводы обеспечивали только центральные районы, причем ввиду малых диаметров сети и недостаточной мощности насосных станций вода подавалась на первые этажи [17, л. 54]. Ленинград и Выборг входили в перечень городов с системой канализации, большая часть которой строилась в 1900– 1930 годы [14]. Проблемы подачи воды обсуждались на страницах городских газет. В публикациях отмечалось, что «...жители верхних этажей систематически не имеют воды, хотя можно поставить насос для подкачки....Жильцы стирают белье в квартирах, отчего стены сыреют и разрушаются» [11, с. 2]. В холодной воде с использованием моющих средств и досок стиралось белье со слабым загрязнением. Сильно грязное кипятилось в баках для кипячения белья. Улучшение ситуации зависело от постепенного развития системы горячего водоснабжения.

В 1960-е гг. удобство жилищных условий во вторичном фонде ухудшалось из-за участившегося игнорирования государственными службами и рабочими проблем, связанных с текущим ремонтом домов. Лев Лурье в предисловии книги «Брюхо Петербурга» пишет о том, что приход малоквалифицированных руководителей коммунальных служб привел к уменьшению объема работ, связанных с текущим ремонтом инфраструктуры, что стало причиной нарушений норм эксплуатации зданий [1, с. 3]. Приведенные примеры показывают, что в 1960-е гг. предприятия стремились сократить издержки на обслуживание жилья для решения проблем основного производства.

Как показала Е.Д. Твердюкова, смертность туберкулезных больных в Ленинграде постоянно сокращалась: с 2 017 чел. в 1947 г. до 986 чел. в 1950 г. [25, с. 44]. Такая тенденция была не только с туберкулезом, но и с дифтерией, полиомиелитом и другими заболеваниями, на распространение которых влияло соблюдение норм бытовой санитарии.

Таким образом, развитие инфраструктуры решило ряд проблем с предотвращением эпидемий тифа, туберкулезом. При этом назначение руководителей с низкой квалификацией привело к ухудшению обслуживания инфраструктуры.

Результаты. Типовой характер нового жилищного строительства позволил развивать успешные практики соблюдения норм санитарии. В 1950–1960-е гг. улучшилось снабжение обслуживавших организаций техникой и ресурсами, что ускорило развитие инфраструктуры.

Совместная работа санитарных врачей, сотрудников партийных и государственных структур и общественных активистов создавала условия для развития практик регулярного соблюдения санитарных норм, понижавших риски возникновения эпидемий. Жалобы от граждан, публиковавшиеся на страницах газет, способствовали повышению качества при выполнении работ. Заданные граждана- ми вопросы становились поводом для обращения представителей властей или журналистов в компетентные органы для улучшения быта.

Наличие бытовых удобств в новых домах способствовало соблюдению санитарных норм гражданами. В случае отсутствия стимулов проблемы так и оставались нерешенными и, как следствие, появлялись новые опасности для возникновения эпидемий. Успешное развитие практик показало, что для дальнейшего уменьшения рисков проживания в городах необходимо было уделять большее внимание соблюдению правил личной гигиены.

Контроль общественности за выполнением предписаний санитарных врачей создал условия для утверждения норм жилищной санитарии. Интерес граждан к выполнению правил, возникший из осознания собственной выгоды, привел к выделению вопросов соблюдения личной гигиены в отдельное направление работы, успешно развивавшееся до конца советской эпохи.

Автор выражает благодарность Н.С. Яблонской, М.А. Летюхиной, Н.В. Никифоровой, А.А. Попову, Е.М. Лупановой, Е.А. Кочетковой, Н.Ю. Черепениной за обсуждение с автором раннего варианта этой статьи. Сотрудникам ЦГА СПб В.А. Ораву, А.Л. Захаровой, И.А. Киве, Т.Ю. Булгаковой, А.О. Тимофееву за помощь в работе с поиском архивных материалов.

ACKNOWLEDGEMENTS

The study was supported by the Russian Science Foundation (RSF) and carried out within grant No. 1978-10017. URL:

The author expresses gratitude to N.S. Yablonskaya, M.A. Letyukhina, N.V. Nikiforova, A.A. Popov, E.M. Lupanova, E.A. Kochetkova, N.Yu. Cherepenina for discussing an earlier version of this article with the author and employees of the Central Archive of St. Petersburg, V.A. Orav, A.L. Zakharova, I.A. Kiva, T.Yu. Bulgakova, A.O. Timofeev, for their assistance in working with the search for archival materials.