Социально-помогающие практики в трансформирующемся обществе: «за» и «против»

В начале XXI в. российское общество вошло в стадию активного протекания трансформационных процессов. Стоит отметить, что трансформирующееся общество – это всегда общество риска, неопределенности. Социальные напряжения возникают вследствие нарастающих противоречий между тенденциями модернизации и развития, с одной стороны, и векторами сохранения стабильности – с другой. В этих условиях ухудшается социальное положение наиболее уязвимых сегментов социума, что диктует необходимость вмешательства компетентных структур государства и общества.

Сложные, динамичные и многообразные социальные трансформации современного российского общества становятся причиной ухудшения качества жизни человека. Значительная доля россиян находится в состоянии «длительного застоя бедности», перспектива выхода из которого ценой личных усилий маловероятна.

По данным Федеральной службы государственной статистики, численность населения России с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в 2014 г. составила 16,1 % (15,5 % в 2013 г.). При этом децильный коэффициент, характеризующий степень социального расслоения, повысился с 13,9 (2000) до 16 (2014) [1].

Напряженность от модернизационных и социально-экономических рисков остается высокой, что способствует снижению жизненных возможностей в сохранении физического и духовнонравственного здоровья человека. Денежные доходы населения в динамике с 1990 по 2014 гг. в 71,5 % случаев направлены на покупку товаров и услуг, а процент сбережений населения в структуре использования денежных доходов в целом составляет 8,7 % [2].

В отличие от задач прошлого века современные проблемы невозможно решить только при помощи систем перераспределения, повышения производительности и функциональности, расширения социальных гарантий. В настоящее время требуется формирование принципиально нового мышления и активизация дополнительных ресурсов, в связи с чем вопрос об исследовании с научной точки зрения возможностей развития социально-помогающих практик, их формирования в целях укрепления нравственных основ человеческого взаимодействия становится наиболее актуальным.

В связи с этим вновь актуализируется принципиальный вопрос, беспокоящий социологов на протяжении веков, - какова должна быть роль государства и общества в вопросе помощи нуждающимся, наименее социально защищенным слоям населения? Нужно ли оказывать помощь «группам риска» или нет?

Стоит отметить, что не только в социологической науке, но и в ряде смежных общественных наук отстаивался тезис о том, что многие процессы в обществе аналогичны тем, что происходят в животном мире, соответственно, на общество вполне целесообразно экстраполировать и основополагающие законы животного мира, например, «выживает сильнейший». Так возникла теория социал-дарвинизма, предопределившая не только направленность исследований, но и ряд основополагающих политических, культурных, цивилизационных процессов.

Предшественник идей социал-дарвинизма Т. Мальтус в работе «Опыт закона о народонаселении» утверждал, что в будущем человечество неизбежно столкнется с проблемой нехватки продовольствия, вызванной перенаселением, в результате чего бедное население планеты вымрет от голода, а богатые выживут, то есть случится «Мальтузианская ловушка» [3].

Самым ярким выразителем идей социал-дарвинизма стал английский социолог Г. Спенсер, автор выражения «выживание сильнейшего». Исследователь вводит понятие социального прогресса. Также Спенсеру принадлежат слова: «Универсальный Закон природы: существо, недостаточно энергичное, чтобы бороться за свое существование, должно погибнуть» [4]. Спенсер сравнивает общество с живым организмом и утверждает, что подобно тому, как биологические организмы развиваются посредством естественного отбора, так и общество развивается и увеличивается в сложности посредством аналогичных процессов.

Вместе с тем Спенсер настаивал на необходимости существования в обществе «чувства субординации». Для этих целей служит социальный контроль, призванный поддерживать сложившийся тип социальных отношений и не позволяющий каким-либо структурным элементам общества по своему желанию его изменять [5, с. 255].

Социал-дарвинизм объясняет эволюцию общественной жизни биологическими принципами естественного отбора и борьбы за существование, подчеркивая роль конфликтов в общественном развитии. Тем самым его идеи находятся в оппозиции к принципам патернализма, к основным принципам традиционного общества.

Социал-дарвинизм является детерминистическим учением: социальный конфликт, с его точки зрения, вечен и неустраним, хотя, по Спенсеру, должен привести в конечном итоге к становлению идеального общества. Однако некоторые сторонники этой теории, наоборот, делают вывод о деградации человечества [6].

Также представителем социал-дарвинизма принято считать У. Самнера, который отстаивал необходимость социального неравенства и был противником государственного вмешательства в экономику. В 1883 г. Самнер издал работу «Чем социальные классы обязаны друг другу?» [7], в которой настаивал на том, что социальные классы друг другу ничего не должны. Согласно Самнеру, те, кто чувствуют потребность помочь людям, не способным конкурировать за ресурсы, приведут свою страну к положению, где слабые и худшие люди будут размножаться быстрее сильных и лучших людей, что в конечном счете ослабит государство. Самнер также верил, что самым лучшим человеком, способным выиграть борьбу за существование, является американский бизнесмен. Ученый пришел к заключению, что государственные налоги и предписания угрожают выживанию этого бизнесмена. У. Самнер никогда полностью не принимал дарвинистские идеи, и некоторые современные историки не считают, что он когда-либо фактически верил в социальный дарвинизм. Значительное большинство американских бизнесменов отвергло заявления Самнера, направленные против филантропии. Вместо этого эти бизнесмены давали миллионы долларов, чтобы построить школы, колледжи, больницы, художественные галереи, парки и т. д.

Концепция социального дарвинизма подвергалась существенной критике. Основные претензии со стороны ученых были связаны с:

• -    оторванностью от реалий социальной жизни, политической, экономической практики существования государства, что выразилось в отсутствии практических рекомендаций, как существовать государству, например, в период острого экономического кризиса, как управлять социальной политикой и т. д.;

• -    несоответствием идеалам добра, гуманизма, социального прогресса;

• -    противоречивостью самой концепции, грубым смешением несравнимых закономерностей существования живых существ в «дикой» природе и человека в социуме;

• –    идейной «подпиткой» и научным обоснованием преступлений политических режимов, направленных против человека, например, нацистского рейха в Германии.

В силу серьезных сомнений в научной состоятельности социал-дарвинистской концепции были предложены альтернативные теории, отстаивающие необходимость вмешательства государства и общества в жизнедеятельность наиболее незащищенных слоев и групп населения. При этом ученых беспокоят нарастающие тенденции субъективизма, эгоизма, выраженной индивидуализации, способствующие дифференциации, но отнюдь не интеграции социума.

Так, признавая современное развивающееся общество крайне равнодушным, с выраженными процессами персонализации, У. Бек, З. Бауман отмечают общественный сдвиг в сторону вынужденной индивидуализации. В результате человек утрачивает социально-помогающий потенциал общества, который обусловлен совместной жизнью.

Одна из парадигм развития человеческого потенциала сформулирована как «расширение возможностей, предполагающее, что развитие осуществляется не только в интересах людей, но и их усилиями» [8, с. 101].

Ж. Липовецки отмечает: «Возникает наше общество – постмодернистское – где царствует всеобщее равнодушие с процессами персонализации (стремление к самостоятельности и обособленности со стороны групп и индивидов)» [9, с. 23]. По мнению автора: «Обесценивается дух самопожертвования, усиливается эгоизм, жажда благополучной и здоровой жизни… Культура жертвенности нам чужда, мы перестали считать себя обязанными жить чем-то иным, кроме заботы о самих себе» [10, с. 329].

• У . Бек отмечает общественный сдвиг невиданного размаха в сторону вынужденной индивидуализации в целях выживания и осуществления собственной жизни: «Возникает тенденция к индивидуализированным формам и ситуациям существования, которые вынуждают людей ради собственного материального выживания ставить себя в центр планирования» [11, с. 106]. Индивидуализация направлена на «ликвидацию жизненных основ мышления в традиционных категориях крупных общественных групп ‒ социальных классов, сословий или слоев» [12, с. 107].

В настоящее время человек утрачивает высокую степень выживания, которую предоставляет совместная жизнь. По мнению Н. Элиаса, «пропасть и жестокий внутренний конфликт, которые ощущают в своей душе крайне индивидуализированные люди нашей стадии цивилизации, проецируются из их осознания мира» [13, с. 49]. Можно утверждать, что в современном обществе индивидов социально-помогающий функционал ослабевает, практики взаимопомощи имеют тенденцию к исчезновению.

• З. Бауман, описывая индивидуализированное общество, рассматривает параметры социальной дезинтеграции и незащищенности человека: неуверенность в достаточности средств к существованию, в будущей стабильности, отсутствие личной и физической безопасности. Он отмечает, что индивидуализация человека в таком обществе достигает тех крайних показателей, когда происходит осознание и субъективация только самого себя на фоне социального отчуждения с тенденцией оценивания окружающих как враждебной зоны. В его работе «Индивидуализированное общество» тезис «индивидуализация пришла надолго и ставит задачу борьбы с ее последствиями» звучит как постановка проблемы, а выражение «сами по себе мы выстоим; сам по себе я не устою» как направление мысли на объединение всеобщих усилий в деле выживания [14].

• А. Печчеи [15, с. 230] была выдвинута идея о раскрытии душевных и культурных возможностей и способностей человеческой личности, затрагивающая вопросы способа существования человека и его образа жизни, наталкивающая на размышления о необходимости новой роли человека, продиктованной сложнейшими проблемами выживания. Большому количеству людей, которые хотят «сделать что-то нужное и важное, найти способ более полно и с большей пользой выразить себя» присущ социально-помогающий потенциал, способный влиять на качество жизни и тем самым поддерживать состояние надежного устойчивого равновесия общества.

• А. Турен провозгласил активную позицию «действующего человека», отстаивая необходимость обоснования социальной активности человека в целях обеспечения выживания и самосохранения: «По мере того как под влиянием науки и особенно технологии растет наша способность воздействовать на самих себя, все большее число из нас и все большая часть в каждом из нас оказываются вовлеченными в общественную жизнь» [16, с. 30].

Современное общество, являясь сложной системой, состоит из различных элементов, взаимодействие которых создает стабильность, социальный порядок и равновесие. Однако в сохранении общества как системы немаловажна творческая роль социального действия: взаимодействие членов общества, их повседневная жизнь, социальные практики. В стремлении к безопасности общество развивает практики, дающие ощущение защищенности и стабильности, что в целом отражается на социальной эффективности.

Таким образом, в научной литературе представлены две противоположные точки зрения относительно феномена социально-помогающих практик, их целесообразности для общества. Несмотря на идейный кризис социал-дарвинистской концепции, а также имеющийся у человечества отрицательный исторический опыт претворения идей социал-дарвинизма в жизнь общества, рассуждать о полной несостоятельности социал-дарвинизма не представляется возможным.

Проблема заключается в том, что и у сторонников активного продвижения социально-по-могающих практик имеется немало критиков, которые подчеркивают опасность социального иждивения, развития инфантилизма у социальных слоев, подвергающихся чрезмерной опеке со стороны государства и общества (например, негативные последствия политики патернализма).

Мы можем констатировать, что все же, несмотря на критические замечания, становление и развитие социально-помогающих практик в целом больше соответствует идеям социального гуманизма и прогресса, нежели то, что предлагают социал-дарвинисты и последователи близких научных концепций. В условиях трансформирующегося общества развитие социально-помогаю-щих практик критически важно, однако нельзя забывать и о проблемах чрезмерной опеки социально незащищенных слоев. Именно поэтому научное сообщество призвано выработать оптимальную научную концепцию, служащую как гносеологическим целям и задачам, так и запросам научно-управленческих структур.

Ссылки:

• 1.    Структура использования денежных доходов [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/popula-tion/urov/urov_14kv.htm (дата обращения: 14.06.2015).

• 2.    Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума и дефицит денежного дохода [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/bednost/tabl/2-03.htm (дата обращения: 14.06.2015).

• 3.    Мальтус Т. Опыт закона о народонаселении [Электронный ресурс]. URL: http://fb2gratis.com/read/62123 (дата обращения: 25.05.2015).

• 4.    Кон И.С. История буржуазной социологии XIX ‒ начала XX века. М., 1979. 344 с.

• 5.   Социология : слов.-справ. Краснодар, 2006.

• 6.   Кон И.С. Указ. соч.

• 7.    Sumner W.G. What social classes owe to each other [Электронный ресурс]. URL: http://oll.libertyfund.org/titles/sumner-what-social-classes-owe-to-each-other (дата обращения: 14.06.2015).

• 8.    Жуков В.И. Что такое ИРЧП? К вопросу о «человеческом капитале» // Социс. 1996. № 4. С. 101–102.

• 9.    Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. М., 2001.

• 10.    Там же. С. 329.

• 11.    Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

• 12.    Там же. С. 107.

• 13.    Элиас Н. Общество индивидов. М., 2001.

• 14.    Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2002.

• 15.    Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985.

• 16.    Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.