Социокультурная идентичность как проект

ШАБАЛКИНА Елена

В современном быстро меняющемся мире проблема идентичности социокультурных общностей приобретает особое зна-чение. В настоящее время, как никогда прежде становится очевидным, что идентичность социокультурных субъектов не вос-производится автоматически, а требует, как бы сказали в синерге тике, работы по преодолению уравновешивающего действия среды. В связи с этим особую актуальность приобретает изучение механиз-мов поддержания социокультурной идентичности. В данной работе нас будет интересовать роль истории, точнее, исторических пред ставлений в процессе восстановления/поддержания/культивиро -вания идентичности социокультурных общностей (этносов, государств, цивилизаций и т.д.).

Часто приходится сталкиваться с мнением, что идентичность поддерживается через историю. Наиболее рельефно это выразил Г. Люббе в работе «Историческая идентичность», где он прямо заявляет: «Индивидуумы в их неповторимости могут быть иденти-фицированы с помощью историй. Рассказывая наши истории, мы демонстрируем эту неповторимость»1. Понятно, что под индиви-дуумами здесь подразумеваются не только человеческие индивиды, но и социокультурные общности. Но затруднение состоит как раз в том, что мы эти истории «рассказываем». То есть, под историей здесь понимается не объективный процесс, а наши представления о нем. Сама же история в смысле объективного процесса не является непрерывной. Она предполагает череду, как сейчас модно выра-жаться, «разрывов», которые, собственно, и вызывают к жизни кризисы идентичности.

Описание таких кризисов и их преодоления мы находим, напри мер, в работах Ю.М. Лотмана. Разрушение идентичности историче-ской системы, по Лотману, происходит в момент «взрыва» (бифур кации) и является событием, т.е. имеет онтологический статус. Здесь происходит нарушение непрерывности развития системы, «отклю чаются» жесткие причинно следственные механизмы, поведение системы становится непредсказуемым и происходит выбор одного из нескольких возможных путей развития. «Настоящее, — пишет исследователь, — это вспышка еще не развернувшегося смыслового пространства. Оно содержит в себе потенциально все возможности будущих путей развития. Важно подчеркнуть, что выбор одного из них не определяется ни законами причинности, ни вероятностью: в момент взрыва эти механизмы полностью отключаются. Выбор будущего реализуется как случайность»1. Лишь после этого на уровне «обществен-ного сознания» (самоописания системы) происходит восстановление идентичности за счет представления нескольких сме няющих друг друга исторических систем как «стадий» в развитии якобы одной и той же исторической системы. Этот фено -мен автор описывает следующим обра зом: «Дальнейшее развитие как бы воз -вращает нас, уже в сознании, к исходной точке взрыва. Произошедшее получает новое бытие, отражаясь в представле ниях наблюдателя. При этом происходит коренная трансформация события: то, что произошло, как мы видели, случайно, предстает как единственно возможное. Непредсказуемость заменяется в созна-нии наблюдателя закономерностью. <...> Именно такой процесс происходит, когда сложное переплетение причинно обуслов ленных и случайных событий, которое называется “историей”, делается предме-том описания сначала современниками, а потом историками»2.

Подведем промежуточные итоги. Социокультурные общности в процессе своего существования проходят череду кризисов идентичности, преодоление которых невозможно через простое вос становление прерванной кризисом тра диции, апелляции к историческому про шлому. «История» ни как объективный процесс, ни как наше знание о своем про шлом сама по себе не может обеспечить, гарантировать сохранение идентичности. Чтобы сохраниться, социокультурная общность должна сформулировать новый проект, новое понимание своего прошлого и будущего или, выражаясь терминами В. Хесле, новый нормативный и дескрип -тивный образ самого себя3.

Но, пожалуй, наиболее радикальный подход к проблеме социокультурной иден тичности демонстрирует И. Валлерстайн. В статье «Существует ли в действительно сти Индия?» он показывает, что Индия как суверенное государство сформировалась в рамках современной капиталистической миросистемы, как ее часть, а «история» Индии была сконструирована политиче скими деятелями, учеными и широкими массами в настоящем и недавнем про шлом как способ легитимизации суще ствующего положения вещей. «Индийская культура, — пишет ученый, — есть то, что все мы коллективно утверждаем о ней»4. Но это, говорит далее автор, особенность не только Индии: «То, что я хочу сказать об Индии, не является специфической особенностью ее истории, а является общим свойством почти всех ныне суще ствующих суверенных государств, членов ООН»5.

Постановка проблемы, предложенная И. Валлерстайном, выводит нас на во -прос о соотношении «проективного» и «исторического» компонента в процессе поддержания и культивирования иден тичности социокультурных общностей. Излишне говорить, что это лишь частный случай вопроса о соотношении норматив ного и дескриптивного, т.к. проективное основано на нормах и ценностях, а исто рическое так или иначе связано с описа нием реальности. Последнее, впрочем, следует понимать не в том смысле, что историческое самоописание какой либо социокультурной общности всегда соот ветствует реальности, а в том смысле, что оно всегда претендует на это.

Важно также понимать, что в рамках кризиса идентичности выдвигается не один, а множество проектов, каждый из которых предлагает свое историческое самоописание данной социокультурной общности. Борьба и взаимодействие этих проектов определяют не только будущее, но и прошлое данного народа, государ ства, цивилизации.

Здесь встает важный вопрос: не означает ли сказанное, что в рамках таких проектов создаются исторические мифы, никак не связанные с исторической «реальностью»? Для правильного ответа на этот вопрос мы должны помнить, что простое собрание исторических «фактов» не дает «истории». История — это всегда интерпретация исто -рических данных, осуществленная с точки зрения той или иной концепции, причем не обязательно «научной». Поэтому мно гое зависит от ценностных ориентиров, встроенных в проект. Если ценностный фундамент проекта требует «правильного»

описания исторической «реальности», то она будет реализована, по крайней мере на уровне деклараций.

То же самое касается и «научности» исторического самоописания. Научность исторических построений — это цен -ность относительно недавнего прошлого. Многие тысячелетия люди обходились без этой ценностной установки, доволь ствуясь мифами, религиозными и мета -физическими (рациональными, но умо-зрительными) схемами. В настоящее время ссылка на научность стала общим местом, и современные проекты уже не могут обходиться без нее.

Но и здесь существует определенный простор для маневра. Под научность можно маскироваться, принимая эту цен ность лишь на словах. Можно встать в оппозицию к «официальной» науке, про тивопоставив ей «науку будущего», якобы менее догматичную и более внимательную к новым методам и «неудобным» фактам. Можно, наконец, вести речь о недостаточ ности науки, причудливо соединяя науч ные положения с соображениями мисти ческого, религиозного и иного порядка.

Отсюда ориентация на научность, пре -тензия на «правильное» описание истории является лишь регулятивом, разграни чивающим «приемлемые» и «неприем лемые» исторические самоописания. Но даже официальная наука не может дать и не дает одного единственно правильного исторического самоописания. Поэтому, даже встав на позиции официальной науки, можно сконструировать различные (хотя и не какие угодно) описания исто рии и, следовательно, поддерживать раз личные (хотя и не любые) проекты.

В целом, дескриптивный, в т.ч. исто -рический, компонент проекта выполняет критическую функцию, играет роль сво его рода ограничительного критерия. Он выбраковывает проекты, которые заве домо лишены исторической основы. Мы, скажем, не можем, оставаясь на почве официальной науки, всерьез выводить происхождение славян из легендарного Асгарда или допускать существование неких «укров» во времена Древней Руси.

Вместе с тем наши исторические по строения не предрешают содержание про екта, оставляя простор для целого спектра

«приемлемых», «не противоречащих исто рии» интерпретаций. Одна и та же «офи циальная» научная история позволяет нам рассматривать Россию как наследницу и доордынской Руси, и Золотой Орды, и Московского царства и т.д., обосновывая этим различные проекты социального будущего.

Лишь теперь мы можем ответить на во -прос И. Валлерстайна, существует ли в действительности Индия (Китай, Россия и т.д.). Ответ можно свести к нескольким пунктам.

• 1.    Индия, конечно, существует, но суще -ствует как проект и практика его реализа ции. Индия будет существовать до тех пор, пока этот проект явно или неявно под держивают его контрагенты (индивиды, социальные группы, организации и т.д.). Еще точнее, на любом историческом этапе существует не один проект, а семейство, группа более или менее сходных проектов. Действительное развитие Индии — это результирующий вектор реализации этих проектов с учетом внешних, «объектив-ных» обстоятельств.

• 2.    Индия — это исторически изменчи -вый проект. Как любая социокультурная общность, Индия проходит через череду кризисов идентичности. В рамках кризи сов идентичности проект под названием «Индия» претерпевает определенные изменения в диапазоне от полного отказа от проекта до фанатичного следования традиции. Однако, как показывает опыт, успешными оказываются те проекты, кото -рые находят разумное сочетание между традицией и новациями. Радикальное обновление грозит потерей идентично сти, а слепое следование традиции делает социокультурную общность нежизнеспо собной в новых, изменившихся условиях.

• 3.    Индия — это проект (группа проек-тов), опирающийся на определенное виде -ние истории. Однако «история Индии» во многом зависит от содержания выбран ного проекта и исторически переопреде ляется вместе с ним. Чтобы понять про -шлое, нужно сначала нарисовать картину настоящего и будущего.

Работа написана при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 13-13-73004 а(р).