Социокультурные основания этнической идентичности в условиях глобализации

Великая судьба России формируется в многонациональном, многоконфессиональном пространстве, население которого отражает пестроту этнического состава, многообразие культур и религий. Обладая неповторимыми национальными ценностями духовной и материальной культуры, каждая нация стремится определить свои основы и принципы в соответствии с общепризнанными нормами общероссийского права, уточняя региональные особенности реализации собственной национальной политики.

Байкальский регион как этноэкологическая система по своей природе и ресурсам является системой мирового значения. В рамках устойчивого развития человечество пытается решить экологические, экономические, социальные и культурные проблемы данного региона.

Условно среди результатов проектов устойчивого развития можно выделить [1]:

‒ «материальные: энерго- и ресурсосберегающие экологически ориентированные технологии, развитие экологически ответственных бизнес-структур, выпуск экологически чистой аграрной продукции, инфраструктуру экотуризма (безопасные туристические маршруты, хостелы);

‒ нематериальные: доступ к чистой окружающей среде и к социально-гуманитарным услугам, включая информацию, образование, места отдыха, культурные ценности».

Одним из важнейших факторов устойчивого развития Байкальского региона является экологическое образование, включающее в себя развитие эколого-ответственных моделей поведения людей, широкое вовлечение общественности в экологические мероприятия.

Экосознание и экосамосознание сформировались у каждого народа, живущего в своеобразных природно-климатических и иных социально-исторических условиях, по-разному. Экокультура выступает как регулятор человеческого поведения и его природоохранительной деятельности [2]. Например, буряты всегда стремились жить в согласии с природой и выработали своеобразную форму этноэкологической традиции как части уникальной культуры. Суть этой философии и мировоззрения состоит в том, что человек есть дитя природы, ее разумная

ВЕСТНИК Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления и живая частица, что помогало находить гармонию во взаимодействии с окружающим миром, накладывало табу, внутренний запрет на действия, наносящие среде обитания незаживающие раны.

По традиционным поверьям, заповедные места объявлялись святыми, таким образом, сохранялась необходимая гармония между человеком и природой. Кочевой образ жизни, скотоводство как специфический вид деятельности бурятского народа породили определенную форму обуви с загнутым вверх носком. Нежелание грубой и жесткой обувью «поранить землю» дало возможность в условиях степной ветровой эрозии не причинить ущерб природе.

Бережливость как конкретное качество носителя экосознания является для народа не просто и не столько экономической категорией, а своеобразной нормой поведения и нравственно-этической ценностью. Традиционную культуру отличают особая гибкость и экономичность в использовании природных ресурсов. Изучение, учет и применение экологически положительного и негативного опыта хозяйственного природопользования бурят является актуальным и может сыграть важную роль в сегодняшней экономической практике, а также в формировании современного экологического сознания людей.

Поэтому главной задачей современной науки должно стать изучение воздействия этнокультурных факторов на выбор вариантов природопользования в сложных современных социально-экономических и политических условиях. Ведь этнокультурные традиции в своем статичном состоянии – это своего рода сгусток жизненного опыта, схем действий и поведения, сформированных на основе духовных начал (взглядов, правил, норм, принципов морали), переданных настоящему поколению путем подражания и обучения.

Этнокультурная идентификация способна стимулировать развитие культуры народов, активно влиять на создание новых духовных ценностей и широкое распространение исторического фонда культуры, поддерживать интерес к созданным на протяжении всей истории народов литературным памятникам, произведениям искусства, обычаям, обрядам, а также формировать и развивать качества и характеристики, составляющие содержание экологического сознания и самосознания.

В полиэтничном государстве процесс аккультурации лежит прежде всего в коммуникативной плоскости. Поэтому ведущее место в ряду проблем, связанных с консолидацией этноса, занимает сохранение, а в ряде случаев и возрождение национального языка, как коммуникативной деятельности, как фактора этнокультурной идентичности.

Можно выделить основные функции национального языка [3].

Он является средством обозначения наиболее важных для данного этноса понятий и символов; выступает средством общения между всеми представителями этнической группы; обеспечивает выражение каждым индивидом наиболее глубинных, искренних чувств и эмоций, слагаемых собственного духовного мира; предоставляет возможность обмениваться наиболее значимыми ценностями традиционной культуры между представителями разных поколений, а через свои письменные формы ‒ и с ценностями далеких предков; без национального языка невозможно дальнейшее развитие свойственного для этноса менталитета (мировосприятия и миропонимания), существенных свойств духовных богатств этноса.

Наряду с коммуникативной функцией существенна и сигнификативная функция культуры и языка. В соответствии с семиотической теорией значение слова может быть скрыто в предмете, ключом разгадки в этом случае является культура. Когда разговаривают представители одной этнической культуры, например, бурят с бурятом, любое указанное значение «приготовить обед» дополняется в его сознании кухней, предметами утвари, набором продуктов, которые сами по себе несут информацию, понятную в контексте данной культуры. Однако данная ситуация будет совершенно непохожей в сознании человека другой культуры, например, американца.

Модель двух измерений национальной идентичности, предложенная Дж. Берри в русле исследования аккультурации, предполагает, что сильная идентификация с обеими группами свидетельствует о тенденции к интеграции и бикультурации. Для индивидов с биэтнической идентичностью характерен высокий уровень компетентности как в родном, так и в «чужом»

языке. Слабая, нечетко выраженная этническая идентичность с обеими группами (маргинализация) вырабатывает чувство неопределенности, беспокойства и смятения и демонстрирует неадекватное речевое поведение в полиэтнической среде.

Безусловно, этническое самосознание практически невозможно без функционирования национального языка. Главной формой передачи этнокультурной информации в человеческом обществе является речь – как устная, так и письменно-литературная. Однако в современном мире, определяемом миграционными процессами связь языка и этнической идентичности, а также сохранения языкового однообразия приобретает проблемы, особенно это касается миноритарных этносов.

«Связь между языком, культурой и этнической идентичностью, а также витальность миноритарных языков формируются под влиянием набора внешних и внутренних, иначе говоря, объективных и субъективных факторов. К внешним факторам относятся этноязыковая политика государства, модернизация, глобализация, соотношение между национальным большинством и меньшинством в стране, наличие или отсутствие институциональной поддержки. К внутренним факторам относятся оценочные установки самой этнической группы по отношению к языку, ведущие к желанию или нежеланию учить его и передавать следующим поколениям» [4].

Среди культурных основ этнической идентичности особая роль принадлежит религии, являющейся аккумулятором национальных традиций и нравов. Влияние религии на этнич-ность объясняется коренной, глубинной связью с менталитетом народа, его духовными основами. Ценностная система является элементом социально-культурных систем. Мертон, например, считает, что общество достигает своего единства прежде всего благодаря тому, что некоторые высшие ценности и цели оказываются общими у членов этого общества [5].

В некоторых культурах один человек может исповедовать несколько религий. Например, в Китае в зависимости от потребности верующий обращается или к Конфуцию, или к практике даосизма или буддизма. В бурятском религиозном сознании уживаются и шаманизм, и буддизм. Буддизм отличается редкой для религий толерантностью. По исследованиям Н.Б. Мечковской [6], история буддизма не знает религиозных войн. Ни один храм чужой религии не был разрушен последователями Будды. Буддизм позволяет, например, католику исповедовать и учение Будды. В отличие от буддизма теистические религии (иудаизм, христианство, ислам) не допускают принадлежности одного человека двум конфессиям сразу.

Религиозное мироощущение, обрядовая практика, религиозная мораль, церковные установления глубоко проникают в повседневную жизнь народа, многое в ней определяют и сами являются частью местного (этнорегионального) своеобразия. Поэтому даже мировые религии, в силу взаимодействия с повседневным бытом народа, в разных странах отличаются определенным национальным колоритом. Буддийская церковь в Бурятии разработала обширную систему внедацанской обрядности на общественном, групповом, семейном и индивидуальном уровнях, использовав местные обычаи и соединив их с такими культами, которые носили синкретический характер.

Известный бурятский ученый Ц. Жамцарано писал, что буддизм – это «убежище национального духа», национальной индивидуальности и солидарности, ламаизм охраняет монолитность бурятского улуса и национальной культуры от ассимиляции и нивелировки [7].

Итак, межэтнические различия в поликультурном пространстве определяются исторически сложившейся иерархией в системе ценностных ориентаций разных народов. Главными факторами этнокультурной идентичности являются: социально-исторический фактор, эколого-хозяйственный фактор, язык и религия. Именно выделение данных основ этничности помогает осмыслить проблему этнокультурного сознания, с учетом детерминирующей роли общества, культуры и семьи.

Формирование этнокультурного человека, сочетающего в себе системные знания в области национальной культуры и позитивное эмоциональное отношение к ней, гармоничное национальное самосознание, ориентацию на этнокультурные духовные ценности, толерантность и способность к межэтническому диалогу, возможно лишь при функционировании традиционной системы семейного воспитания.

Публиуация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-03-18039.