Сохранение традиционного наследия народов Северного Кавказа в условиях глобализации: проблемы и вызовы

Переживаемая человечеством эпоха вобрала в себя многочисленные сложности и противоречия, в большинстве своем ставшие результатом ускоренного социальноэкономического и научно-технического развития, которое, к сожалению, не было подкреплено нравственным прогрессом, адекватным этому развитию по силе и глубине влияния. Получив в свое распоряжение колоссальные возможности влияния на природу, мощнейшие источники энергии и фундаментальные знания, человечество тем не менее пока не смогло преодолеть бедность, социальное неравенство, терроризм, установить справедливый для всех порядок в мировом сообществе, преодолеть конфликты между цивилизациями. Более того, в последние десятилетия явственно ощущаются признаки ценностного кризиса, особенно характерные для стран «золотого миллиарда», проявлениями этого кризиса стали деградация семейных устоев и традиционной семьи как общественного института, распространение деструктивных индивидуалистических идеологем, моральный нигилизм и оправдание вседозволенности в различных сферах социальной практики.

В этих условиях особенно отчетливо актуализируются поиски нравственной основы, которая явилась бы мировоззренческим фундаментом и четким ориентиром для индивидуумов и сообществ, не согласных с утверждающимися глобалистскими парадигмами. Представляется, что таким ориентиром для представителей любой этнической культуры служат традиционные ценности, формировавшиеся в ее недрах веками и поэтому представляющие собой квинтэссенцию опыта, накопленного поколениями предков.

В данной связи огромную социальную актуальность приобретает изучение духовной культуры народов России и связанного с ней неисчерпаемого наследия. Северный Кавказ, являясь неотъемлемой частью российского этнокультурного ландшафта, представляет собой уникальное антропосоциоэтническое явление; его этногенез и этническая история определялись совокупностью природногеографических факторов, этнических, исторических, социальных, духовно-культурных, миграционных процессов, обусловивших существующее многообразие кавказских народов и присущие им ценности.

Изучение наследия народов Северного Кавказа продолжается уже не одну сотню лет, между тем лишь в последние десятилетия были предприняты попытки научного осмысления как его ценностного значения, так и факторов, способствующих сохранению уникального духовно-культурного опыта, накопленного этническими культурами региона на протяжении тысячелетий.

Российские ученые уделяют большое внимание различным аспектам обозначенной проблемы. Так, наследие северокавказских народов как ресурс формирования различных направлений государственной политики изучаются И. И. Горловой [26], А. А. Кудрявцевым [45], В. Х. Акаевым [2]; духовно-культурное наследие народов Северного Кавказа в целом и различные его элементы являются объектами изучения в работах Р. А. Ханаху и З. Х. Гу-четль [62], Р. С. Сакиевой и Н. В. Паперной [51], А. М. Бугаева [13], И. Л. Бабич [5], Е. М. Белецкой и Н. Н. Великой [6], А. М. Мулюковой [48]. Актуальным вопросам сохранения объектов культурного наследия, расположенных на Кавказе, проблемам его изучения и трансляции посвящены исследования З. А. Кардано-вой [39] и А. Ю. Скакова [52].

Между тем анализ научной литературы приводит к мысли о том, что исследователи, к сожалению, уделяют недостаточное внима- ние проблемам, связанным с теми цивилизационными вызовами, которые ныне являются составной частью глобальной геополитической реальности и которые, безусловно, несут в себе значительные потенциальные риски для традиционной культуры, в том числе и для духовно-культурного наследия как ее составной части.

Целью данного обзора, таким образом, является выявление основных угроз духовнокультурному наследию народов Северного Кавказа в современных геополитических реалиях как следствие усиливающихся глобальных тенденций (глобализации, тотальной цифровизации, роста геополитической напряженности, увеличения скорости протекания социально-экономических процессов и ослабления их предсказуемости и др.). Выводы при этом не только основываются на анализе работ современных российских культурологов, социологов, политологов, историков, но и подкрепляются опытом, накопленным учеными-исследователями Северного Кавказа на протяжении более чем двух с половиной столетий его изучения. Методологический инструментарий подразумевает использование системного подхода и включает сравнительно-исторический и хронологический методы, метод актуализации и комплекс методов, применяемых в социологических и политологических исследованиях.

Структура научного обзора предполагает в первую очередь выявление уровня, на котором находится современное кавказоведение как научная дисциплина, развитие которой отражает степень изученности духовнокультурного наследия Северного Кавказа. Немаловажное значение имеет также характеристика произведений русской классической литературы, музыки, изобразительного искусства, в которых творческому освоению подвергались образы, связанные с культурой и природой Кавказа. Вслед за выявлением научного и художественного значения культурного и духовного наследия народов Северного Кавказа закономерным итогом обзора станет установление ценностных угроз традиционной культуре народов региона и факторов, определяющих основные риски для их духовно-культурного наследия.

Настоящий научный обзор будет служить целям расширения научных знаний не только в области исследований наследия духовной культуры народов Северного Кавказа, но также может способствовать совершенствованию государственной культурной политики и политики в области сохранения культурного наследия народов России.

***

Вопросами изучения и сохранения культурного наследия народов Северного Кавказа занимались многие ученые. Огромный вклад в развитие это темы сделали члены Российской Академии наук. Системный научный характер кавказоведение стало приобретать со второй половины XVIII в. именно благодаря их усилиям. В то время были организованы Кавказские археографические экспедиции русской Академии наук, целью которых было «изучение естественных и производительных сил Кавказа» [24, с. 324]. Среди них можно отметить экспедиции С.-Г. Гмелина [23], И.-А Гильденштедта [22], П.-С. Палласа [49], С. Вонявина [31], А. Батырева [30].

На основе полученных сведений создавались научные труды, призванные максимально систематизировать данные. Так, появился, например, первый сводный труд о народах России и, в частности, Кавказа И. Г Георги [21]. Е.Г. Вейденбаум в «Кавказских этюдах» [15] оставил описание большого Арарата, священных рощ черкесов, абазин, шапсугов, осетин, сванов, грузин, проанализировал деятельность А. П. Ермолова и И. Ф. Паскевича, осветил пребывание А. С. Пушкина на Кавказе, охарактеризовал образы Кавказа в русской поэзии и др. Опираясь на труды Геродота, Страбона, армянских историков, В. Г. Вейден-баум рассмотрел различные версии о происхождении, деятельности, войнах кавказских амазонок [15, c. 393–394] 1. Имеют большую научную ценность и работы С. М. Броневского [12], А. П. Берже (председателя Кавказской ар- хеографической комиссии в 1864–1886 гг.) [7] [8], П. Г. Буткова [14], Б. Т Гатиева [19], А. А. Ка-нукова [35] [36] [37] [38], А. С. Уварова [58], П. С. Уваровой [59] и др.

Таким образом, уже к началу XIX в. сформировался значительный массив исторических и этнографических сведений, содержавшихся в многообразных хрониках, описаниях путешественников, официальных актах, законах и даже художественных произведениях, опиравшихся на реальные факты.

Археографическая комиссия при Министерстве народного просвещения для издания источников отечественной истории со времени своего создания в 1834 г. (по новому стилю) проводила специальные академические экспедиции, в том числе и на Кавказ [11]. Благодаря им появились документированные сведения о данном регионе. Такую же роль сыграла и созданная в 1859 г. Императорская археологическая комиссия при Отделе императорского двора [34].

Большое значение в повышении интереса к наследию народов Северного Кавказа сыграл V Археологический съезд [41], который был проведен в Тифлисе в 1881 г. С этого момента участниками была осознана острая необходимость комплексного, полного изучения всех памятников культуры народов Кавказа. Особой значимостью обладали частные коллекционные собрания кавказских древностей К. П. Ольшевского, Н. С. Семенова, графа А. С. Уварова.

В XX в. в советское время работа по изучению культурного наследия Кавказа была продолжена. Огромную известность получили труды многих археологов, этнографов, историков (Е.И.Крупнов [43] [44], Л.И.Лав-ров [50], В. Б. Ковалевская [40], Н. Г. Волкова [16], Е. Н. Студенецкая [53], С. Ш. Гаджиева [17], М. М. Блиев [10], В. С. Уарзиати [57] и др.), которые фактически определили качественно новый уровень развития отечественного кавказоведения.

Постоянно осуществлялись и полевые исследования, например, Кавказская археологическая экспедиция Государственного музея искусств народов Востока со времени своего основания в 1981 г. провела 17 сезонов раскопок на территории Центрального Предкавка зья и Северо-Западного Кавказа. Особо следует отметить Северо-Кавказские экспедиции Государственного Эрмитажа, деятельность которых началась в XIX в. и продолжается до настоящего времени. Так, в числе 20 эрмитажных экспедиций на Северном Кавказе действуют ныне Закубанская и Южно-Кубанская. В этом же ряду можно назвать и другие действующие на территории Причерноморья экспедиции (Античная комплексная, Золотоордынская и др.).

В конце XX — начале XXI вв. в новой России произошел всплеск активности ученых, занимающихся изучением народной культуры, традиций, обычаев, обрядов, ценностей северокавказских народов. Среди них можно назвать такие имена, как Е. Б. Бесолова [9], Р.А.Ханаху [63], В.А.Дмитриев [27], Л.М.Гар-саев [18], М. Г. Куёк [46], Ф. Н. Хуако [65], В.Х.Акаев [3] и многие другие. Большой интерес к изучению наследия культуры Северного Кавказа отмечен и рядом диссертационных исследований (А. М. Гелагаевой [20], В. Е. Мишина [47], Ж. С. Тхазепловой [56], М.-Э. Х. Шам-суева [66] и др.).

Известный философ Ю.А.Жданов писал, что Кавказ является регионом, где переплелись множество культур, языков, народов, обычаев. По его мнению, «из глубины веков тянутся в народное сознание Северного Кавказа традиции нартского эпоса, древнеиранской Авесты, восточного Ренессанса, калмыцкого эпоса “Джангар”». Для русской культуры этот край стал «откровением и источников вдохновения в творчестве Грибоедова, Пушкина, Глинки, Лермонтова, Толстого, Верещагина» [28, c. 332].

Первооткрывателем Кавказа в русской литературе является А. С. Пушкин («Путешествие в Арзрум», «Тазит»), а для М. Ю. Лермонтова горный край становится поистине второй родиной («Воспоминания о Кавказе», «Перестрелка в Дагестане», «Нападение», «Черкес»). Ю. А. Жданов отмечал, что «Кавказ вскормил вольнолюбивую музу Лермонтова, творчество которого нерасторжимо связано с судьбой, борьбой, традициями и опытом кавказских народов… многолетняя творческая работа Лермонтова над поэмой о Демоне увенчалась успехом лишь тогда, когда он перенес дей- ствие в пределы Кавказа. И это не случайно. Лермонтовский замысел создать образ мятежного духа, воплощающего в себе утверждение и отрицание, страстное стремление к счастью и понимание его невозможности, желание отдать и боязнь потерять себя, образ, впитывающий и преодолевающий одновременно и Фауста и Мефистофеля, мог воплотиться лишь в краю вольнолюбивых людей, борцов и мечтателей» [29, c. 45].

Важную роль кавказская тема играет и в творчестве Л. Н. Толстого («Хаджи-Мурат», «Казаки», переписка, дневниковые записи), А. А. Бестужева-Марлинского («Амалат-Бек», «Мулла-Нур») и многих других.

Передовое русское искусство создавало образы, навеянные культурой Кавказа. Основоположник русской музыки М. И. Глинка вводит лезгинку в оперу «Руслан и Людмила». М.А.Балакирев, опираясь на кабардинские напевы, создает музыкальную фантазию «Исламей», лермонтовская «Бэла» получила несколько музыкальных воплощений, кавказские мелодии звучат в симфонической поэме Н.А. Римского-Корсакова «Шехерезада» и опере А. Г. Рубинштейна «Демон» [10, с. 46].

Описание русскими художниками природы, быта народов Кавказа — важнейшая часть их изучения, осмысление которой способствует успешному функционированию традиционных ценностей народов Кавказа как органичной части общероссийского культурного поля. Например, В. В. Верещагин, дважды совершивший путешествие на Кавказ, изобразил его преимущественно в графических работах. Это портреты местных жителей, бытовые сцены и пейзажи, отраженные в следующих картинах: «Религиозная процессия на празднике Мохаррем в Шуше», «Лезгинка», «Стрижка овец», «Представление начальству (Русский офицер и кавказцы)», «Остатки замка царицы Тамары в ущелье Дарьяла», «Армянин из Моздока», «Прапорщик Гассан-Бек Джагранов», «Лезгин Шаджи Муртуз Ага из Дагестана», «Старуха-агаларка в национальном головном уборе».

Чем вызван такой неподдельный и устойчивый на протяжении уже нескольких веков интерес к наследию этого региона? Почему Кавказ оказывается в центре ис- следовательского внимания многих ученых? Что привлекает современных авторов к этой теме? Мы полагаем, что причиной выступают не столько многочисленные археологические и архитектурные артефакты, иные памятники историко-культурного наследия, сколько его ценностные, духовные особенности. С другой стороны, важную роль играет и та общекультурная мировоззренческая ситуация, которая задана современными геополитическими процессами.

Кавказ и Россия, Восток и Запад — фундаментальная проблема, которая требует нового основательного прочтения и осмысления в контексте столкновения цивилизаций, современных глобализационных процессов, оказавших масштабное влияние на историческую судьбу многонационального российского народа.

После распада СССР в России происходили процессы своеобразной унификации стиля поведения, типа мышления, мировоззренческих клише, обусловленные навязыванием либерально-демократических ценностей, западного образа жизни, безответственной и беспринципной свободы слова, пресловутого равноправия, чрезмерной и неразумной толерантности. Под равноправием понималась однотипность бытия. Декларировались одинаковые возможности для обогащения и карьерного роста для всех. Однако подобные заявления оказались утопией, поскольку для преобладающей части россиян равные возможности так и не сложились. Основные богатства страны оказались в руках избранных, что породило катастрофическое разделение общества на основную массу бедных и небольшое количество богатых.

В связи с этим вспоминаются слова отечественного философа-диссидента А.А.Зино-вьева: целили в коммунизм, но попали в Россию. Он писал: «Приватизация была осуществлена как грандиозная диверсионная операция Запада. Осуществлена руками российских реформаторов, сыгравших роль “пятой колонны” Запада в России. Впечатление такое, будто армия завоевателей захватила страну и преобразовала ее применительно к своим интересам. Население страны разделилось на грабителей и ограбленных. Грабители — внутрен- ние завоеватели, поддерживаемые и руководимые внешними» [32, с. 226].

Философ предвидел впереди самый страшный этап антирусского проекта — умаление «присутствия русских в истории человечества». Его сущность он усматривал в постепенном искажении и занижении вклада русских в мировую культуру, в конце концов, исключении из памяти человечества всех следов их пребывания в истории вообще. По его мнению, «“вычеркивание” русских из истории человечества уже практически делается. Причем делается педантично, планомерно... Такая фальсификация истории не раз делалась в прошлом. А с современными средствами это заурядная проблема» [33, c. 378].

Эта экзистенциональная тревога мыслителя об истории, о культурном наследии и перспективах развития русского народа вызывает не только сочувствие у многих думающих людей на Северном Кавказе, но и большую озабоченность, поскольку судьбы народов всей России, включая Кавказ, тесно переплелись разнообразными духовными, ценностными, культурными, мировоззренческими и даже родственными узами. Угроза культурным основам русского народа откликается чувством опасности и для традиционной культуры всех народов России. Более того, эта идея обусловлена пониманием принадлежности народов Северного Кавказа и всей остальной России к одной цивилизации с типичными, едиными, хотя и разнообразными ценностями, базисными представлениями о семье, роде, народе, государстве, чести, достоинстве, совести, справедливости, свободе.

Именно поэтому повышенный интерес к теме сохранения культурного наследия народов Северного Кавказа неразрывно связан с задачей сохранения и русской культуры, и традиционного историко-культурного наследия всех народов России. Говоря о реализации тесной взаимосвязи России и Кавказа, Р. Г. Абдулатипов отмечал, что будущее кавказской цивилизации зависит в огромной степени от России, от созидательной стабильности социально-экономической и духовнополитической жизни в ней, от предсказуемости энергичной политики России в Кавказском регионе [1, c. 58].

Опасение, выраженное А. А. Зиновьевым, возникло на фоне явно выраженного геополитического противостояния двух разных цивилизационных систем. Одна система утверждена в сохранении и поддержке традиционного духовного наследия с принятыми на протяжении многих столетий и даже тысячелетий основополагающими для любого народа понятиями. Другая же встала на путь разрушения традиционных представлений и навязывания себе и миру иных ценностей, суть которых заключена в пестовании индивидуализма, доходящего до крайних форм эгоцентризма, бесконтрольной личной свободы, проявляющейся во вседозволенности, в разнузданности любых низменных качеств, в попрании категорий стыда, совести, дозволенного и недозволенного. Понятно, что этот подход фиксируется нами пока только как тенденция, но все же как очевидная и очень сильная тенденция, имеющая все шансы на то, чтобы стать полноправной реальностью в определенных обществах, странах и международных регионах, за которыми в последнее время закрепился термин «западная цивилизация». Понимая условность этого понятия, тем не менее будем использовать его для обозначения именно этого глобального либерального направления.

Мы приходим к заключению, что в современных условиях развития цивилизации, происходящих глобализационных процессов, унифицирующих, стандартизирующих экономические и социальные тенденции, как никогда актуализируется проблема изучения взаимодействия российских этносов, их языкового, духовно-культурного наследия.

Современная глобализация, все более активно предлагаемая Западом, детерминирует новую культуру межчеловеческих отношений, распространяет так называемую гендерную культуру. В частности, в западном информационном дискурсе активно продвигаются псевдонаучные идеи о множестве якобы существующих «гендеров», противоречащие как устоявшемуся в науке пониманию биологической природы пола, так и традиционным практикам социального поведения, подразумевающим определенную культуру взаимоотношений мужчины и женщины, основанную на ценностях, связанных с созданием семьи, рождением и воспитанием детей. Утверждающаяся в Европе «трансгендерная культура», являющаяся отражением глубокого нравственного кризиса, поразившего западное общество, фактически нацелена на размывание границ морали и уничтожение института традиционной семьи.

Безусловно, подобного рода «новации» выступают угрозой исторически сложившемуся образу жизни и ценностям народов России, в том числе и этносов Северного Кавказа. В этой связи глубокие традиции Кавказа, духовное и культурное наследие его народов оказываются в роли своеобразного мощного и устойчивого протеста против современных нам глобальных либеральных тенденций, выражением культурно-метафизического несогласия с так называемым «западным» миром [2, c. 538].

Вместе с тем недооценивать влияние новых ценностей и мировоззренческих клише нельзя, но и переоценивать — тоже не стоит. Многонациональной России есть что противопоставить этому: традиционную систему взглядов на мироустройство, общество, народ, род, семью с их выверенными веками обычаями, традициям, системой права, представлениями о справедливости, долге, чести и т. д.

Игнорирование традиционных ценностей приводит к потере памяти. В советской литературе этот процесс охарактеризован как «манкуртизация» — феномен, образно описанный в романе «И дольше века длится день» («Буранный полустанок») киргизским и русским писателем Чингизом Айтматовым. К сожалению, надо признать, что за тридцать лет в России выросли поколения, которые под воздействием либерального влияния хуже знают свою историю, перестали следовать вековым обычаям и традициям, поддерживать межэтническую дружбу, заложенную при социализме. В целом, без должных мер поддержки со стороны государства и здоровых общественных сил интерес молодежи к традиционному наследию имеет тенденцию к ослаблению, чему также способствуют быстрые социокультурные изменения, влияние социальных сетей и новых видов времяпрепровождения.

Между тем необходимо отметить, что вопреки всем негативным тенденциям, воз- никшим в связи с развалом СССР с последующими этническими конфликтами, с мощным либеральным давлением на сознание людей через средства массовой информации, большинство граждан продолжает с глубоким уважением относиться к культурному и историческому наследию своих народов. Им чужда сама идея искажения исторической и культурной памяти. Более того, можно отметить, что существующие угрозы национальному наследию лишь стимулируют усилия по его сохранению. Сохранение, сбережение, приумножение, развитие культурного наследия — важнейшая задача бытия любого этноса.

Ощутимой угрозой сохранению традиционного наследия выступает, кроме того, фактор его физического, иногда преднамеренного и систематического, уничтожения.

Примеры такого варварского отношения периодически встречались в мировой истории. Стоит вспомнить сожжение Александрийской библиотеки с ее семьюстами тысячами книг, публичные сожжения книжных собраний на улицах нацистской Германии, нынешней Украины, уничтожение сторонниками запрещенной террористической организации ИГИЛ 2 в феврале 2015 г. центральной библиотеки Мосула с ее бесценными книжными артефактами общим количеством от 8 до 10 тысяч экземпляров, среди которых древние труды по исламской философии, истории, культуре. Можно привести в качестве примера и разорение исламистами музея г. Мосул. Там же в июне 2017 г. были взорваны соборная мечеть анНури и минарет XII в.

Во время сталинской депортации чеченцев и ингушей в г. Грозный во двор Дома пионеров свозились арабо-графические тексты, найденные в чеченских семьях, подвергнутых репрессиям. Из пушек расстреливались веками сохранившиеся башни. Это мотивировалось тем, что они стали прибежищем для «бандитов». К категории последних были отнесены те, кто в ходе насильственной депортации остался на своих хуторах и кто брался за оружие. Балкарцы, карачаевцы, калмыки, греки и другие депортированные народы во время

• ² Запрещенная в России террористическая организация.

ссылки также лишились многих культурных ценностей [4, с. 84].

Во время первой чеченской кампании в 1990-х гг. на двух машинах было вывезено арабоязычное книжное собрание чеченского суфия Сугаипа муллы Гойсумова. Предпринятые в дальнейшем поиски этого собрания к успеху так и не привели. В мае 1995 г. сотрудник отдела востоковедения Института истории, этнографии и археологии Дагестанского научного центра арабист Нурмагомед Нурмагомедов утверждал на одном из научных мероприятий, что эта библиотека находится в рукописном отделе Дагестанского государственного университета, однако его заявление своего подтверждения не нашло.

В 1990-е гг. в Чеченской Республике были уничтожены библиотеки, архивы, музеи, научные центры, созданные в годы советской власти, поэтому проблема сохранения культурного наследия в периоды социальных и политических потрясений на Северном Кавказе требует основательного изучения. Мы можем констатировать отсутствие серьезных всеобъемлющих исследований по данной теме, хотя связанные с ней размышления можно найти у ряда авторов, в частности в работах В. А. Тишкова [54] [55].

В силу слабой изученности упомянутой проблемы нам представляется обоснованной необходимость осуществления в настоящее время полномасштабных исследовательских программ по сохранению памяти об утраченных во время тяжких испытаний культурных артефактов с составлением соответствующих каталогов и списков, что позволит уберечь от забвения многие важные историкокультурные ценности. В условиях весьма агрессивного и непримиримого межцивилизационного противостояния эта задача становится по-особому важной и злободневной. Следует признать, что активное и живое обращение к традиционному культурному наследию народов нашей страны, духовнонравственным ценностям — это неизбежная реакция на современные вызовы, связанные с развитием идеи глобальной цивилизации и ее влиянием, унифицирующим и стандартизирующим социальные и культурные процессы, деэтнизирующим народы.

В целях противодействия таким процессам представляется перспективной позиция И. И. Горловой, которая отмечает необходимость «самого широкого использования культурного и природного наследия народов Кавказа в деле воспитания подрастающего поколения, формирования из них не пассивных потребителей культуры, а ее созидателей, защитников, пропагандистов» [25, c. 10–11]. Она справедливо утверждает, что «культура, ее уроки, заповеди, традиции должны стать неотъемлемой частью жизни современной молодежи во имя поддержания ее духовного и нравственного здоровья» [25, с. 10–11].

Очевидно, что современные глобальные процессы реально трансформируют мир, отдельные регионы, отражаются на этнических культурах, которые претерпевают некоторые изменения, поэтому различные формы духовно-культурного наследия могут оказаться под угрозой частичного или даже полного исчезновения. Специфика духовного наследия состоит в том, что его передача происходит устно, через подражание или иными способами от поколения поколению, от человека человеку, и при этом, как правило, не используются институционально-организованные формы, что повышает вероятность возможных утрат. Например, постоянному риску подвергаются языки малочисленных народов (особенно не имеющие письменности): иногда молодое поколение не проявляет интереса к изучению языка своих предков, общаясь главным образом на языке более многочисленной этнической группы. С уходом из жизни последних пожилых носителей исчезает и сам язык. Опасность подобных сценариев повышает актуальность работы, связанной со своевременным выявлением, систематизацией и описанием традиционных форм духовной культуры.

Вызовы, порожденные глобализацией, обусловили необходимость усиления суверенитета личности, поддержания бережного и трепетного отношения к этническому наследию, сохранения в определенной мере исторически сложившегося консерватизма. В связи с этим актуализируется необходимость поддержания исторически сложившихся этнокультурных традиций, популяриза- ции ценностных установок, складывавшихся на протяжении столетий. Залогом же успешной передачи из поколения в поколение ценностных принципов, норм и установок являются различные наследственные и семейные практики, в которых важную роль играют представители старшего поколения, являющиеся носителями живой устной традиции и имеющие возможность передавать ее опыт и мудрость молодежи, одновременно популяризируя саму традицию.

Культурное наследие нашей страны, неотъемлемой составной частью которого являются культуры народов Кавказа, многообразно, грандиозно, а его сохранение является одной из конституционных обязанностей граждан России. Кроме того, культурное наследие — это еще и национальный культурный опыт, во многом определяющий способ существования этноса. Сохраняясь у многих поколений, этот опыт обогащается новыми смыслами, идеями, ценностями, на основе которых люди строят свою жизнь. К тому же культурное наследие — это всеобщее достояние, а потому важно его сберечь, осмыслить, умело применять на практике. Ученым, общественным деятелям, деятелям культуры нужно предпринять все возможное, чтобы сохранить и приумножить культурное наследие народов России.

Государственная культурная политика в отношении традиционного нематериального наследия направлена на «создание правовых и организационных основ для обеспечения культурной самобытности всех народов и этнических общностей Российской Федерации и сохранения этнокультурного и языкового многообразия» [61]. В число задач государственной культурной политики входит «сохранение этнических культурных традиций и поддержка основанного на них народного творчества, в том числе поддержка общественных организаций, занимающихся сохранением традиционной народной культуры» [60]. При этом государство, осознавая совокупность глобализационных вызовов и рисков (в том числе информационных), в качестве одного из ориентиров своей культурной политики видит также «формирование безопасной информационной среды путем популяризации информационных ресурсов... которые способ ствуют культурно-историческому просвещению и воспитанию на основе традиционных российских духовно-нравственных ценностей» [60]. Концепции и программы защиты культурного наследия, разработанные в России, исходят из национального опыта и особенностей отечественной культуры. В сфере сохранения нематериального культурного наследия, особенно на региональном уровне, имеются и возникающие в ряде случаев проблемы (недостаток квалифицированных кадров, нехватка финансовых средств и др.), однако сформулированные за последнее десятилетие нормы и принципы государственной политики создают достаточно прочную основу для деятельности, нацеленной на сохранение традиционной культуры народов России.

Кроме того, современные исследователи региональной культуры признают важность осуществления государственной культурной политики в регионах, учитывая модернизационные процессы, добиваясь преодоления «последствий постперестроечной архаизации таких регионов, как Алтай, Бурятия, Дагестан, Тыва и некоторых других. Здесь архаизация выступила как ответ региональных сообществ на попытку унификации их культур на фоне давления глобализационных процессов» [42, c. 55].

Таким образом, основными угрозами духовно-культурному наследию северокавказских народов, как и всех народов России, выступают факторы, вызванные глобальными геополитическими изменениями, острым межцивилизационным противостоянием, конфликтами, а также несвоевременные и недостаточные усилия по выявлению, сохранению духовно-культурного наследия, сбережению памяти об утраченных объектах, имеющих историко-культурную ценность. Ответ на них — реализация государственной культурной политики по сохранению и популяризации объектов историко-культурного наследия, осуществление программы по восстановлению памяти о культурных ценностях, утраченных в результате социально-политических потрясений прошлого, а также целенаправленная работа, направленная на утверждение в обществе системы традиционных духовных ценностей.

Aslambek V. AKAIEV