Соотношение интересов государства, общества и личности в процессе реализации социальной функции государства

В конституциях многих современных государств присутствует непременное определение соответствующего государства как социального - в том числе и в России - ст. 7 Конституции1, где декларируется, что Российская Федерация является правовым социальным государством. Однако в большинстве стран - «социальных государствах» - это, скорее, перспектива развития. Тем более стоит отметить многообразие различных представлений о природе, форме и содержании социального государства, в том числе о его функциях и механизмах их реализации. Для четкого определения основных направлений деятельности социального государства, в частности -социальной функции, следует определить первичный источник ее формирования, является ли таковым непосредственно государство, его интерес в организации собственного упорядоченного функционирования, либо общество, непосредственно взаимосвязанное с государством, либо индивид - гражданин данного государства.

Интерес государства - как источник социальной функции - приравнивается в первую очередь к группе факторов работающих на сохранение и усиление мощи организации публичной власти. Он - род «корпоративного эгоизма», который, однако, не существует в изоляции от интереса других сфер жизни общества, причем наблюдается интересный эффект, когда данный «эгоистический интерес» государства является базисом «интересов» вышеупомянутых сфер и впоследствии зависит от них. Например, К. Маркс и Ф. Энгельс указывают, что государство есть репрезентация эмпирически существующего общественного интереса как выражения реальной взаимозависимости особенных интересов индивидов, между которыми разделен общественный труд, государство есть та форма, в которой индивиды, принадлежащие к господствующему классу, осуществляют свои общие интересы и в которой все гражданское общество данной эпохи находит свое концентрированное выражение, - то из этого следует, что все общие установления опосредствуются государством, получают политическую форму2. К сожалению, часто встречающаяся «урезанная» трак- товка положения марксизма об общественной природе труда, творящего человека и создающего основу для коллективной, общественной и производственной жизни, выражающаяся в постановке акцента только на «общественном», превалировала в советском государс-твоведении вплоть до настоящего времени и явилась причиной распространения мнения о том, что «всякое государство по своей природе социально, точно так же, как всякая политика социальна по своей направленности»3, что «любому государству как субъекту ведения общих дел социума присущи социальные качества»4. Таким образом, отождествление «социального» и «общественного» привело от языковой идентичности к онтологическому отождествлению понятий, закрыв возможность предметного разведения этих двух реальностей. Но на самом деле в работах К. Маркса и Ф. Энгельса термин «социальное» используется в двояком смысле: как в качестве синонима общественного, группового, так и для обозначения значимости, полезности чего-либо для человека, способа удовлетворения его потребности, опосредованного общественной природой данной ценности, из чего С.В. Калашников выводит закономерное определение функции государства, понимая ее как иерархизованную динамическую систему, системообразующими факторами которой выступают потребности людей5. Таким образом, государство вынуждено учитывать чужой для нее по своему содержанию интерес как социальной сферы жизни общества, так и формирующие этот интерес реальных потребностей индивида как субъекта общества. Однако неверным подходом будет понимание интереса по существу равным потребности. Так, для удовлетворения личных социальных потребностей предпринимателя служит интерес получать прибыль. Потребность государства в недостающих ресурсах имеет своим следствием интерес в поставках сырья извне. Следовательно, интересы и потребности - это не одно и то же. Интересы выражают пути и способы удовлетворения потребностей6.

Другая сторона понимания интереса государства соответствует тому фактическому положению, при котором государство (бюрок-

Проблемы и вопросы теории и истории государства и права ратический аппарат государства), прикрываясь маской всеобщего, навязывает обществу особенный, частный эгоистический интерес, интерес господствующих классов, движимых стремлением сохранять и усиливать государство как орудие своей власти над обществом. В настоящее время такое понимание интереса государства в некоторой степени либерализовалось (причем переходной формой от государственного интереса как формы корпоративного эгоизма можно назвать представление такого интереса как воли государства-патриарха, функцией которого является карать и наказывать «отступников», уклоняющихся от выполнения правил сложившихся отношений, а интерес государства соответственно выше интереса любого человека, любой организации)7, трансформировавшись в теорию о государстве как «социально-политическом арбитре в обществе»8, в соответствии с которой признается, что у власти находится не представители только одного класса, а, так как общество есть структура сложная и многослойная, то и существует множество групповых интересов различных социальных групп и объединений. Таким образом, единый социальный интерес понимается как совокупность более мелких частных интересов, а государство, реализуя свою социальную функцию, осуществляет к тому же функции социально-политического арбитра. Сама необходимость арбитража определяется плохо контролируемым со стороны государства стремлением отдельных групп и социальных слоев получить такую долю социальных и духовных благ от общества, которая не соответствует реальному вкладу первых в его развитие.

Долгое время государство представлялось слугой общества и индивида (ведь именно от индивида, а в дальнейшем - от общества, исходит интерес, которому должно следовать государство, иначе оно перестанет быть легитимным правовым образованием, созданным для реализации общественной воли), но такая точка зрения порождает целый ряд негативных последствий, одним из которых является зарождение «анархистского» восприятия государства, основанного на потребительском отношении к нему, понимании функций государства, и в особенности социальной функции, как деятельности непосредственно направленной на реализацию интересов в большей степени конкретного индивида. В целом в содержание социальной функции можно включить материальную поддержку нуждающихся граждан, создание для каждого достойных условий существования и равных жизненных шансов в социальной сфере, гаранти рованность самореализации граждан, в том числе и в экономической сфере, направленной на получение данным гражданином материальных благ. Фактически все ступени пирамиды потребностей Маслоу9 (иерархическая структура физиологических и психологических благ материального и нематериального характера, необходимых для полноценного существования человека) в переложении на плоскость соотношения интересов государства и индивида являются элементами социальной функции государства. Первоначально человек удовлетворяет так называемые базовые потребности, а удовлетворив их, он обнаруживает у себя более высокие, которые также поэтапно начинает удовлетворять. В соответствии с этим можно определить интересы индивида как источник формирования социальной функции государства идентичные обозначенным Маслоу: потребность в жилище, питании, защите, в конечном итоге, самореализации. Несомненно то, что практически весь объем этих интересов индивида и реализует социальная функция государства. Одной из проблемных точек соприкосновения интересов государства и индивида является вопрос реализации принципа эквивалентности: насколько правомерен интерес индивида по удовлетворению своих потребностей, если он, в свою очередь не может «вернуть» социальную помощь, предоставленную ему государством. Государство обязано, реализуя интерес индивида, обеспечить его определенным минимумом благ, позволяющих иметь необходимую пищу, жилье, получать медицинскую помощь. Таким образом, помощь подобного рода всегда является явным обременением для государства. Такую составляющую социальной функции государства О.В. Родионова обозначает как гуманитарную, без которой современное государственно-организованное общество не имело бы права называться гуманным10.

В большинстве случаев при анализе деятельности государства в социальной сфере происходит подмена приоритетов: «...взгляд на государство как нечто инструментальноподсобное и низкоранговое подпитывается, в частности, той идеей, что в государственноорганизованном обществе высшая ценность - права и свободы личности (индивида)». Однако такой расчет теоретически неверен. Ошибочно объявлять только права и свободы индивида единственной высшей ценностью, существующей в обществе. Как ошибочно числить таковою лишь права и свободы «коллективного гражданина». Они «первичны», одинаково важны для экзистенции общества

Добрынин Е.Ю.

Соотношение интересов государства, общества и личности в процессе реализации социальной функции государства и потому не могут претендовать на исключительный приоритет»11. На самом деле, действие организации публичной власти во имя чужого интереса (будем считать его интересом индивида как элементом, возведенным в степень общества) всегда основывается на определенной стороне интереса собственно публичной власти. В частности, Б.Н. Чичерин видел задачу государства не только в «охранении права», но и в управлении «совокупными интересами народа». Поэтому государство может, по его мнению, при некоторых обстоятельствах прибегать к стеснению свобод своих граждан, однако «лишь настолько, насколько оно требуется этими совокупными интересами. Вся сфера частных интересов и отношений, - подчеркивал Чичерин, - должна быть предоставлена свободе... И если при известных обстоятельствах, - продолжал он, - там, где свободная деятельность не достигла еще надлежащего развития, может потребоваться усиленная регламентация частных отношений во имя общественного интереса, то нет сомнения, что в общем ходе развития высшая ступень состоит в предоставлении свободе того, что делалось путем принуждения»12.

В данном контексте следует рассмотреть на первый взгляд непротиворечивую точку зрения, в соответствии с которой «интересы социального целого предшествуют исторически и логически интересам индивида, первые не могут быть выведены из последних». Такие «интересы социального целого», появляющиеся в момент вступления человека в общественную жизнь, уже включены как обязательный элемент в восприятие индивидом окружающего мира. Несомненно, что индивид, осознавая факт наличия интересов социального целого уже несет в себе подобие таких интересов, которые просто проходят процесс небольшой корректировки переименования в собственно социальные. Другими словами, в процессе социализации индивида некоторые его интересы, направленные на удовлетворение отдельных потребностей, обществом поощряются (или существуют условия для самопоощрения), другие, напротив, подавляются и в конечном итоге аннигилируются, третье - никак не оцениваются, ни поощряются, ни наказываются, то есть в процессе социализации происходит существенная корректировка интересов индивида, которую определяет именно общество. Интересы социального целого объективируются и продолжают объективироваться в самой структуре «социального целого», а не в личностной структуре отдельно взятого человека. Однако, если утверждается, что «интересы социального целого» вообще внелично стны, возникают и функционируют как определяю щие факторы независимо от реальных интересов реального индивида, то большинство ученых с таким утверждением не согласны. Откуда же еще могут появиться и развиться «интересы социального целого», из какого материала, как не из интересов конкретных индивидов?

Необходимо понимать социальную функцию государства не как интерес, чуждый по своей природе государству, но как совокупность соотношений реализации целей и задач публичной власти и интересов других областей социума, что позволит избежать односторонности в толковании социальной функции государства как способа реализации только общественного интереса. Идеальным источником определения содержания социальной функции государства в таком случае будет такая совокупность интересов государства, общества и индивида, при которой вновь возникающие задачи и цели индивидов, общества и государства будут институционально нормированы, тем самым энергия индивидов постоянно будет направляться на достижение общих целей, за счет чего, при растущей дифференцированности общества, будет сохраняться его интегрированность и устойчивость.