Соотношение понятий "глобальное управление" и "авторитет в международной политике"

Глобальное управление и авторитет в международной политике играют центральную роль в современных исследованиях международных отношений. Современный мир характеризуется возрастающей взаимозависимостью государств, транснациональных акторов и международных институтов, что делает вопросы глобального управления и его легитимности особенно актуальными. В то же время авторитет, как феномен, обеспечивающий признание и добровольное следование решениям определённых акторов, становится необходимым условием успешного функционирования глобального управления.

Цель настоящего исследования – выявить взаимосвязь между понятиями «глобальное управление» и «авторитет в международной политике».

По мнению исследователей Н.Л. Смакотиной и М.А. Егоренковой, термин «глобальное управление» имеет достаточно неопределённое содержание и остаётся предметом активных дискуссий в научной среде. В рамках теории международных отношений наблюдается разнообразие подходов к интерпретации данной категории. В частности, в российской научной традиции всё чаще используется термин «глобальное регулирование» как альтернатива «глобальному управлению». Под глобальным управлением авторы понимают совокупность различных акторов, институтов, норм, идей и процессов, направленных на координацию и управление глобальным обществом. Этот термин отражает новые реалии и явления мировой политики, вызванные процессами глобализации. В центре внимания находится регулирование поведения участников международных отношений в контексте глобальных и транснациональных вызовов [1].

В 1995 году с началом издания журнала «Global Governance» в научном сообществе активизировались дискуссии, посвящённые вопросам глобального управления. В первой публикации журнала американский политолог Джеймс Розенау дал определение этому понятию, охарактеризовав его как систему управления, охватывающую все уровни человеческой активности, от семьи до международных организаций, где реализация целей и применение механизмов контроля оказывают влияние на транснациональном уровне [2]. Розе-нау акцентирует внимание на том, что процессы управления не ограничиваются национальными границами, а имеют транснациональные последствия, затрагивающие широкий круг акторов и сфер деятельности. Таким образом, глобальное управление рассматривается как многоуровневая система координации и контроля, направленная на достижение определённых целей, где каждый уровень управления может оказывать влияние на другие.

По мнению профессора Лоуренса Финкельштейна, глобальное управление представляет собой механизм регулирования отношений, выходящих за рамки национальных границ, при отсутствии суверенной власти. Оно выполняет на международной арене функции, аналогичные тем, которые национальные правительства реализуют внутри своих государств [3]. Финкельштейн указывает, что глобальное управление выполняет на международном уровне те же задачи, что и правительство внутри государства: оно координирует действия различных участников, устанавливает нормы и правила, решает конфликты и стремится обеспечить стабильность. Однако, в отличие от национального уровня, где существует жёсткая вертикаль власти, в глобальном управлении преобладает горизонтальная структура взаимодействий. Эта трактовка подчёркивает необходимость совместных усилий и согласования позиций между разными участниками международной политики для решения глобальных проблем.

Исследователь М.В. Харкевич описывает «глобальное управление» как взаимодействие государств, бизнеса, гражданского общества, а также производных от них международных организаций и институтов по выработке формальных и неформальных норм и правил, направленных на регулирование транснациональных вопросов и координирование совместных усилий по их решению в иерархическом, сетевом или рыночном форматах [4].

Глобальное управление, по определению исследователя Е.В. Стецко, представляет собой механизм противодействия глобальным вызовам и выступает как прообраз будущего мироустройства. В отличие от традиционного «мирового правительства», предполагающего создание централизованной власти с жестко закрепленными полномочиями, глобальное управление рассматривается как процесс, основанный на гибкости, сменяемости структур и способности адаптироваться к изменениям в международной среде. Эта концепция фокусируется на координации действий разнообразных акторов, включая государства, международные организации и неправительственные объединения, для совместного решения глобальных проблем. Особое внимание уделяется роли неправительственных организаций, которые благодаря своему нейтральному статусу и сетевой структуре становятся важными элементами системы глобального управления, способными оперативно реагировать на вызовы глобализации [5].

Эту точку зрения критикуют Смакотина и Егоренкова, утверждая, что отождествление глобального управления с мировым правительством или необходимость его создания является ошибочным. По их мнению, идея мирового правительства представляется не только утопичной, но и нежелательной, так как такая структура вряд ли смогла бы получить демократическую легитимность, оставаясь при этом оторванной от реальных глобальных проблем. Они подчеркивают, что глобальное управление следует рассматривать как процесс, основанный на сетевых связях и координации усилий различных акторов, а не как жёсткую централизованную систему. В этом подходе акцент делается на использовании существующих международных механизмов и институтов для выработки гибких и адаптивных решений, способных эффективно реагировать на вызовы глобализации. Такой взгляд предполагает отказ от единого центра власти в пользу децентрализованной системы управления, обеспечивающей взаимодействие и согласование позиций между государствами, международными организациями и неправительственными объединениями [1].

Подобной позиции придерживаются и авторы монографии «Глобальное управление» под редакцией М.М. Лебедевой. Они отмечают, что на современном этапе, а также в ближайшей перспективе, говорить о полноценном глобальном управлении как о целостной системе вряд ли возможно. Скорее, на практике будет доминировать подход глобального регулирования, основанного на координации усилий различных акторов, без создания единого централизованного органа власти [6].

На основании анализа различных взглядов исследователей можно сделать вывод, что глобальное управление представляет собой децентрализованную и многоуровневую систему, основанную на координации действий и регулировании, а не на создании единого централизованного мирового правительства. Большинство авторов сходятся во мнении, что термин «глобальное управление» отражает реалии современного мира, в котором возрастающая взаимозависимость государств, меж- дународных организаций и неправительственных акторов требует гибких механизмов взаимодействия для решения транснациональных проблем.

Ключевая характеристика глобального управления, по мнению исследователей, заключается в его акценте на регулировании, а не на управлении в традиционном смысле. В отличие от концепции мирового правительства, предполагающего централизованную власть с жестко закрепленными полномочиями, глобальное управление фокусируется на согласовании позиций и разработке норм, правил и механизмов, позволяющих эффективно реагировать на вызовы глобализации.

Таким образом, глобальное управление можно определить как процесс выработки и применения формальных и неформальных механизмов регулирования, направленных на координацию действий различных участников международных отношений для решения глобальных проблем.

В этом контексте, исходя из цели исследования, становится важным дальнейшее изучение роли авторитета в международной политике и как он связан с глобальным управлением.

Так, в научной литературе не встречается четкого определения понятия «авторитет в международной политике», однако, оно тесно коррелирует с концепцией «политического авторитета».

Исследователь И.А. Богатырев рассматривает политический авторитет как «одну из основных форм осуществления власти, с помощью которой обеспечивается контроль за действиями людей и их согласование в разрезе общих и индивидуальных интересов» [7]. Автор отмечает, что в отличие от политического влияния, осуществляющееся через директивы, приказы или распоряжения, авторитет имеет непрямой характер воздействия. Его ключевой чертой является уверенность лидера в легитимности своих полномочий, а не в использовании внешнего принуждения или угрозы наказания. Авторитет предполагает поддержание общественного порядка, и эффективность его реализации во многом зависит от взаимодействия с другими формами власти, хотя между ними могут возникать противоречия [7].

Доктор политических наук Ирина Львовна Прохоренко утверждает, что международные институты, развиваясь, превращаются в сложные коллективные субъекты, которые осознают свою целостность и позиционируют себя как структуры, способные разрабатывать и реализовывать долгосрочные стратегии. При этом роль государств в отношении этих негосударственных акторов является двойственной. С одной стороны, сохраняется стремление контролировать их деятельность и ресурсы. С другой стороны, участие в таких институтах способствует укреплению международного авторитета государств, что, в свою очередь, позволяет увеличить их влияние и использовать разнообразные инструменты мягкой или жесткой силы. Особенно это актуально для государств, претендующих на региональное или глобальное лидерство [8].

В целом, авторитет в международной политике можно определить как способность актора, будь то государство, международная организация или другой субъект, добиваться признания и добровольного следования его решениям и нормам со стороны других участников международных отношений. Этот феномен основывается на доверии, легитимности и компетентности, а также на восприятии актора как обладателя морального или профессионального превосходства, что делает его влияние устойчивым и приемлемым в глобальном масштабе. Авторитет становится тем механизмом, который укрепляет влияние акторов, обеспечивая их признание и способность формировать нормы и правила в рамках глобального управления.

Заключение

Таким образом, взаимосвязь между «глобальным управлением» и «авторитетом в международной политике» заключается в том, что авторитет выступает ключевым механизмом, обеспечивающим эффективность и легитимность процессов глобального управления. Глобальное управление, как децентрализованная система координации действий различных акторов, требует признания их влияния и способности формировать нормы, правила и механизмы регулирования. В свою очередь, авторитет создаёт условия для добровольного следования этим нормам и правилам, укрепляя взаимодействие между государствами, международными институтами и другими участниками мировой политики. Эта взаимосвязь демонстрирует, что международные процессы зависят не только от формальных структур, но и от признания, влияния и ников мировой политики, что в конечном ито ге определяет устойчивость и результатив ность глобального управления в условиях со временной взаимозависимости.

сложного взаимодействия различных участ- obostreniya-konkurentsii-mezhdu-velikimi-derzhavami/ (дата обращения: 11.12.2024).