Состояние животноводства у кочевых народов на территории Ставропольской губернии на рубеже XIX - XX веков в отражении отчетов губернской ветеринарной части

К началу XX в. экономика кочевого хозяйства степного Предкавказья претерпела значительные изменения. Это было связано с социально-экономическими трансформациями, происходившими в кочевых обществах. К ним можно отнести процесс перехода на оседлый образ жизни, начавшийся во второй половине XIX в. Он повлек за собой структурные изменения в хозяйстве номадов. Преимущественно экономика кочевников, базировавшаяся на ведении исключительно кочевого скотоводства, к началу XX в. приобрела черты оседлого хозяйства, с ведением земледелия и качественным изменением скотоводства. При этом само скотоводство с переходом на оседлый образ жизни также претерпевало изменения.

На рубеже XIX–XX вв. экономика Ставропольской губернии была многоукладной. Крестьянские оседлые хозяйства сосуществовали в тесном контакте с кочевыми, полукочевыми и оседлыми хозяйствами калмыков, туркменов и ногайцев, базировавшиеся преимущественно на животноводстве. Одной из главных проблем в ведении животноводческого хозяйства в губернии были периодические эпизоотии, поражавшие скот как у крестьян, так и у кочевников. Также немаловажным направлением в животноводстве было улучшение породности скота, имевшее значение не только губернского, но и общеимперского характера. Эти обстоятельства способствовали возникновению и становлению ветеринарной службы в Ставропольской губернии. С целью более эффективной организации ве- теринарной части, по представлению ставропольского губернатора Н.Е. Никифораки, высочайшим повелением от 28 марта 1893 г. Ветеринарная часть была выделена из ведения Врачебного отделения губернского правления и сосредотачивалась в руках специалиста – заведующего Ветеринарной частью в Ставропольской губернии. На основании высочайше утвержденного мнения Государственного совета от 22 мая 1895 г. с упразднением существовавших сельско-окружных и сверхштатных ветеринаров, были назначены 37 участковых ветеринарных врачей и такое же количество фельдшеров1.

Ветеринарная часть Врачебного отделения Ставропольского губернского правления находилась в ведомстве Министерства внутренних дел. Стоит отметить, что в Ставропольской губернии правительственная ветеринарная служба на протяжении большего периода своего существования не взаимодействовала с ветеринарными учреждениями, которые создавались земствами2. Дело в том, что, в отличие от других губерний, в Ставропольской губернии земства были введены лишь с 1 января 1913 г. Кроме того, по причине отсутствия уездного устройства земства не были введены в Большедербетовском улусе, Ачикулак-Джембойлуковском и Туркменском приставствах.

Выходившие в свет Отчеты о состоянии Ветеринарной части Врачебного отделения Ставропольского губернского правления в конце XIX – начале XX вв. могут позволить нам проанализировать состояние динамики ведения скотоводства, проявлявшуюся в улучшении породности и оценить эффективность мер, принимаемых для предотвращения распространения инфекционных заболеваний среди животных. Также в отчетах поднимались вопросы землепользования и торговли. Это, в свою очередь, дает возможность лучше понять, как изменения в ветеринарной службе влияли на развитие скотоводства и сельского хозяйства в целом. Кроме того, отчеты позволяют проанализировать состояния с селекцией и улучшением пород крупного и мелкого рогатых скотов.

Материалы о ветеринарном состоянии губернии, поступали в Ставропольское губернское правление, являвшееся высшим административным органом гражданского управления губернией. Об этом свидетельствуют документы, хранящиеся в фонде 68 (Ставропольское губернское правления) Государственного архива Ставропольского края3. Изначально представлявшие собой отчеты о состоянии Ветеринарной части губернии, они послужили основой для их издания в типографии губернского правления. Их редактированием, систематизацией и дальнейшим опубликованием занимался Ставропольский губернский статический комитет.

Цель статьи – провести анализ состояния и перспективы развития животноводства у кочевых народов Ставропольской губернии в исследуемый период, а также оценить эффективность и вклад Ветеринарной части Врачебного отделения Ставропольского губернского правления в обеспечение здоровья скота и повышение продуктивности отрасли.

В отечественной исторической науке достаточно много работ, посвященных исследованиям кочевого хозяйства народов степного Предкавказья. Работы авторов имперского периода, как правило, носили описательный характер, с оценкой текущего для них состояния дел. В их работах также предлагались меры для создания условий, которые позволили бы кочевникам перейти к оседлому образу жиз-ни4. Советская историография рассматривала исторические события в губернии через призму классовой борьбы, считая, что царская администрация была неспособна эффективно решать социальные проблемы и противоречия, что приводило к нарастанию социальной напряженности и революционным изменениям5. Современная историческая наука, опираясь на накопленный опыт и знания, стремится дать новое понимание исторического прошлого кочевых народов степей Предкавказья6.

Тем не менее, несмотря на обширную исследовательскую базу, посвященную экономическим аспектам кочевого хозяйства, в современной исторической науке наблюдается недостаток работ, специально рассматривающих Отчеты о состоянии Ветеринарной части Врачебного отделения Ставропольского губернского правления.

Исследование проводилось на основе опубликованных Отчетов о состоянии Ветеринарной части Врачебного отделения Ставропольского губернского правления (середина 1890-х гг. – 1910-е гг.). Отчеты эти представляли собой комплексный документ о текущем состоянии Ветеринарной части за указанный период, где подробно описывались различные аспекты ее деятельности. Обзорная часть состояла в первую очередь из общей характеристики состояния животноводства, его количестве, разделении по административным единицам. Текстовая часть отчета содержала информацию о ситуации с улучшениями пород, борьбе с эпизоотиями, кадровом состоянии ветеринарных служб. Также затрагивались условия продажи скота как внутри губернии, так и в другие регионы России. Многочисленные таблицы дают объемные точечные сведения о количестве скота, их болезнях, базарах и ярмарках, действовавших на территории губернии.

* * *

Заинтересованность в улучшении пород скота разделяли не только кочевники и скупщики скота, но также и представители мест- ных органов власти – главный пристав кочующих народов, попечитель Большедербетовского улуса, приставы Ачикулак-Джембойлу-ковского и Туркменского приставств, Ставропольское губернское правление, специалисты в области ветеринарии. Одной из причин вовлеченности их в данный процесс была возможность создания конкурентоспособной мясной продукции на общероссийском рынке. Ежегодные отчеты Ветеринарной части дают нам сведения о мероприятиях по улучшению животноводства. Вот как это представлялось в одном из отчетов: «Коневодство, скотоводство и овцеводство у них [Инородцев. – Б.О.] имеет полную возможность в будущем развиваться не только в качественном, но даже и в количественном направлении, благодаря – во-первых полной обеспеченности пастбищными и сенокосными землями, затем – меньшему увлечению населения земледельческой культурой – и наконец, постоянным заботам местной инородческой администрации об их улучшении»7. Улучшение породности скота особо активно проявилось в развитии овцеводства.

В 1895 г. в Бухаре по инициативе главного пристава кочующих народов М.Е. Коневского были приобретены 64 матки и 105 баранов каракульской породы с целью улучшения овцеводства у инородцев в Туркменском приставстве8. В отчете было сказано о положительном результате улучшения породы овец. За 1896 и 1897 гг. общий приплод составил 830 штук. Разведение и скрещивание овец происходило в рассаднике, располагавшемся в Летней Туркменской Ставке, находившейся в ведении ветеринара В.И. де-Фриу9. Положительная динамика в скрещивании овец в Летней Ставке позволила заключить в отчете за 1898 г. следующее: «…Трухменская овца оказалась вполне восприимчивой к особенностям каракульской породы овец, но в видах допущения вполне благоприятных результатов в дальнейшем, конечно, необходимо, чтобы скрещивание продолжалось при строгом соблюдении всех правил зоотехнии и доведено было до конца, так как в этом только случае и возможно удержать в метисах наклонность к передаче потомству приобретенных качеств, кроме того, успех скрещивания во многом будет зависеть от условий, в которых будут находиться овцы, предназначенные для скрещивания, а для этого необходима гигиеническая обстановка с рациональным содержанием и кормлением»10.

Таким образом, приобретенные каракульские породы овец из Бухары и их последующее разведение и скрещивание в Летней Туркменской Ставке привело к положительным результатам в улучшении породности овец. Однако для фиксации достигнутых результатов и последующей оптимизации характеристик породы необходимо было обеспечить строго контролируемые условия содержания животных.

Успехи в скрещивании овец побудили главного пристава кочующих народов М.Е. Коневского в 1901 г. командировать в Бухару ветеринарного врача В.И. Де-Фриу. Вместе с доверенными от туркменского народа он приобрел каракульской породы 164 матки, 109 баранов, 40 ягнят, 2 козла, 4 козы и 3 козлят на общую стоимость 3 500 рублей 88 копеек. При этом стоимость овец увеличивала их доставка. Доставка из Бухары до станции в Минеральных Водах составила 1 268 рублей 65 копеек. Общая сумма затрат с учетом вышеперечисленных сумм и расходов на командировки составили до 7 000 рублей11. Как видим, несмотря на крупные денежные траты, улучшение пород овец было необходимым и важным для повышения эффективности и рентабельности овцеводства. Это позволило увеличить продуктивность животных, улучшить качество получаемой продукции и сделать ее более конкурентоспособной на рынке. Кроме того, развитие селекции способствовало сохранению и улучшению генетического потенциала местных пород овец.

Кроме каракульской породы овец, по данным отчетов, видно, что с целью поднятия мясности туркменских овец планировалась также метизация с английскими баранами. Для этого в Летней Ставке в 1902 г. учредили рассадники мясных овец котсвольдской (котсу-олдская) и линкольнской пород. В октябре 1902 г. в Летнюю Ставку было доставлено 5 маток, 1 баран котсвольдской (котсуолдская) породы, 2 барана и 5 маток линкольнской породы12.

Отбор ягнят с ценными свойствами шерсти свидетельствовал о внимательном отношении к улучшению породы овец. Так, к 1-му сорту относились ягнята, дававшие правильный, волнистый, жесткий, черный и блестящий завиток. Ко 2-му сорту относились ягнята с не вполне выдержанной волнистостью, жестким, матовым или черным завитком. К 3-му сорту относили с крупным, кольчатым, с блеском или матовым завитком. Наконец, к 4-му сорту относились не удовлетворявшие всех вышеназванных условий13.

Меры, принятые для улучшения животноводства, также были направлены на развитие популяции крупного рогатого скота. Так, в 1896 г. с целью улучшения крупного рогатого скота, принадлежавшего калмыкам Большедербетовского улуса и туркменам, были приобретены «у лучших местных скотоводов» быки красной калмыцкой породы14.

Как было отмечено в отчете за 1901 г., улучшение крупного скота было «поставлено прочно и на широких основаниях». Из этого отчета стало известно, что на протяжении последних пяти лет удалось добиться положительных результатов с помощью приобретения улучшенных калмыцких производителей у скотоводов Ставропольской губернии и Области Войска Донского. В июне 1900 г.

ветеринарный врач В.И. де-Фриу приобрел 28 чистокровных быков калмыцкой красной породы для туркменов аулов Маштак-Кулак, Кучерли, Куликовы Копани, Эдильбай и Башанта Туркменского при-ставства15. В связи с этим с целью получения породистых производителей, а также «ознакомления инородцев с началами правильного содержания, воспитания и кормления скота», в 1901 г. были основаны в Летней Ставке и Ачикулакской ставке племенные рассадники чистокровного калмыцкого скота. Быки приобретались у лучших скотозаводчиков губернии, среди которых выделялись такие известные калмыцкие скотоводы, как нойон Гахаев и зайсанг Опогинов, а также крестьяне Степаненко и братья Букреевы16.

В отчете за 1900 г., акцентируя внимание на необходимости совершенствования крестьянского скотоводства, было указано, что первоочередной задачей в этой сфере должно стать обращение к опыту передовых скотоводов губернии, среди которых выделялись калмык Тер-Менки Опогинов и крестьяне Бедрики, Сенченко, Степаненко. Именно они снабжали почти все крестьянские селения производителями для улучшения общественных стад. Причиной тому являлось то, что их скот по своим качествам был вполне пригоден для метизации с другими культурными породами, в то время как метизация крестьянского скота с культурными породами была невозможна17.

Продолжая работы по улучшению породы крупного рогатого скота с целью повышения мясности, молочности и скороспелости калмыцкого скота, под руководством главного пристава кочующих народов М.Е. Коневского было решено скрестить их с чистокровными шортгорнским и симментальским скотом. Для этого в Англии были приобретены 2 быка и 10 коров шортгорнской породы, в Швейцарии – 3 быка и 6 коров симментальской породы. За первых было выплачено 5 955 рублей 63 копейки, за вторых – 4 894 рубля 5 копеек18. Подводя итоги, в отчете было отмечено, что «рассадники эти, несомненно, принесут громадную пользу не только в деле улучшения инородческого скота, но и в поднятии крестьянского скотоводства, при постепенном же развитии их на более широких началах они могут приобрести даже государственное значение»19.

Также не оставалось без внимания и коневодство. С целью улучшения коневодства среди кочевого хозяйства, были приобретены 18 жеребцов англо-арабской, чистокровной английской и арабо-кабардинской пород. Общая стоимость всех приобретенных жеребцов составила 10 802 рубля20. В 1905 г. было приобретено еще 8 жеребцов данных пород21. Из отчета за 1905 г. можно узнать, что среди ногайцев у 14 владельцев табунов насчитывалось 2 276 голов, из них – 2 094 матки и 182 жеребца. Касаемо мер, принятых ногайцами по улучшению коневодства, в отчете было отмечено, что до 1905 г. никаких мер не принималось, и лишь с указанного года ногайцы стали приобретать жеребцов из частного коннозаводства Глебова в количестве 8 штук: жеребцы были полукровные – англо-арабской крови и рысистые. По сведениям за 1905 г., известно, что средняя стоимость приплода коней у ногайцев составляла от 65 до 125 рублей. Сбыт приплода происходил в городах Моздок и Георгиевск Терской области, а также на ярмарках и базарах Ставропольской губернии22.

В отчете за 1907 г. поднимался вопрос о ситуации с заводскими конюшнями. В 1906 г. в губернии было 14 конюшен с 30 жеребцами. В 1907 г. таких конюшен уже было 20 с 65 жеребцами. Проводя сопоставление 20-ти заводских конюшен с 200-ми населенными пунктами в губернии, отмечалось, что причиной столь слабого развития случных пунктов виделось не в отсутствии желания открытия новых заводских конюшен, а в недостаточности производителей. Такое обстоятельство подтолкнуло губернскую администрацию в 1902 г. обратиться с просьбой в Главное управление государственного коннозаводства об открытии заводской конюшни на территории Летней Туркменской Ставки. Однако просьба эта не было удовлетворена23.

* * *

Отчеты Ветеринарной части содержат достаточно объемную информацию о заболеваемости животных на территории кочевых хозяйств Ставропольской губернии. Из отчетов становится ясно, какими эпизоотиями болел скот в губернии. Среди них были чума, сибирская язва, туберкулез, чесотка, актиномикоз, ящур, бешенство, эхинококки, эмфизематозный карбункул, сап, инфлюэнца. Борьба с эпизоотиями была важной частью работы губернской администрации, поскольку она позволяла предотвращать распространение опасных заболеваний среди животных и обеспечивать безопасность продуктов питания для населения.

Согласно отчетам, среди болезней животных распространенных на территории инородческих степей, особое место занимала сибирская язва. Почти в каждом отчете было упоминание о ее распространении в Большедербетовском улусе и Туркменском пристав-стве. При этом ни в одном пункте эта болезнь не имела повального характера, и проявлялась в виде спорадических заболеваний. Так, в 1896 г. в Большедербетовском улусе в 8 пунктах от этой болезни заболело и пало 10 голов крупного рогатого скота и 6 овец. В Туркменском приставстве в одном пункте заболела и пала 1 голова крупного рогатого скота24.

Масштабные размеры приняла ящурная эпизоотия, которая носила довольно опасный характер и по причине свободного передвижения скота распространилась по всей губернии. Однако повального характера ящур не имел. Например, на территории кочевых народов из 12 273 голов крупного рогатого скота, пало 4 головы, 15 были отправлены на убой25.

Из отчета за 1897 г. стало известно о распространении чумной эпизоотии на территории степей, граничащих с Терской областью. В августе 1897 г. Ачикулакским участковым ветеринаром Ясинским была обнаружена чумная эпизоотия на скоте едишкульцев, проживающих в Ачикулакском приставстве на границе с Караногайским приставством Терской области. Этот «занос чумы» в караногайские степи произошел из Закавказья: «В Караногайских степях, благодаря недостаточному в то время ветеринарно-полицейскому надзору, обширности территории и кочевому образу жизни караногайцев, эпизоотия некоторое время протекала незаметной, а так как едиш-кульцы, занимая местность Ачикулакского приставства, пограничную с Караногаем, перекочевывают туда в летние месяцы для выпаса скота, то занесенная тем или другим путем чума в Караногай, благодаря постоянному сообщению скота караногайцев и едишкуль-цев, легко перешла из Караногая в Едишкульские степи Ставропольской губернии»26.

Дальнейшие действия инородческой администрации под личным руководством губернского ветеринара И.А. Качинского были направлены на локализацию чумы. Территория едишкульцев была ограждена от земель караногайцев, смежных земель джембойлуков-цев и туркмен кордонными постами, содержащимися за счет общественных средств приставств. Также ограждения были установлены близ прикумских селений. В Ачикулакское приставство и туркменские зимние кочевья были командированы 17 ветеринарных врачей и 17 фельдшеров. Благодаря их активной работе в районе очага болезни, в скором времени удалось справиться с чумой в едишкуль-ских степях и не допустить ее распространения на смежные терри-тории27.

В количественном выражении у едишкульцев из 4 213 голов крупного рогатого скота заболело 662 головы, из них пало 10 (0,3 %), отправлены на убой 652 (15,4 %), подозрительных 177 голов (4,2 %). За весь убитый скот было выплачено из инородческого магометанского капитала 9 632 рубля или 11 рублей 61 копейка в среднем за каждую голову28.

Таким образом, предпринятые меры по локализации чумы, смогли свести к минимуму падеж скота у ногайцев и предотвратить дальнейшее распространение инфекции.

В Ачикулакском приставстве в урочище «Яр-Кую» среди скота наблюдалась катаральная горячка. Данное урочище представляло собой оазис с близко-лежащей подпочвенной водой, покрытый болотной растительностью и окруженный со всех сторон наносным сыпучим песком. Из 142 голов крупного рогатого скота заболело 88 голов, из них 59 выздоровело и 29 пало29. Описания протекания болезни и вскрытие трупов животных свидетельствовало о детальном изучении болезни ветеринарными врачами, их поисках мер ее предотвращения.

Токсемическая гемоглобинурия была выявлена в Туркменском приставстве. Общее количество заболевшего скота составило 197 голов в 2 пунктах, из которых 104 выздоровели и 93 пало30.

Также данная болезнь наблюдалась в 1900 г. на территории Ачикулакского приставства. Из 3 224 голов пало 4631. Как следует из отчетов, упомянутая эпизоотия ежегодно приводила к гибели все большее количество сельскохозяйственных животных. При этом представленные статистические данные не отражали полной картины, поскольку реальные потери были еще больше. Тем не менее, ветеринары искали и находили способы борьбы с этим заболеванием. Например, в Ачикулакском приставстве, по сообщениям ветеринарного врача Яцкевича, положительные результаты дала внутривенная инъекция салициловокислого натрия, два раза в день в течение 2-3 дней. Из 23 заболевших выздоровело 18 животных32.

Исследование патологических процессов у животных обусловило необходимость организации и размещения бактериологической лаборатории и комиссии специалистов в поселке Князе-Ми-хайловск в Большедербетовском улусе. Крестьяне, арендовавшие земли на территории улуса, при содействии ветеринарного врача Н. Г. Колесникова, предоставили в распоряжение комиссии для производства опытов более 200 голов крупного рогатого скота33.

Кроме вышеназванной лаборатории, в Летней Туркменской Ставке функционировал бактериологический кабинет, деятельность которого была направлена исключительно на проведение бактериологических исследований различных патологических материалов. В 1908 г. было выполнено 51 такое исследование34.

В отчете за 1910 г. были отмечены сложности подсчета случаев заболевания скота в инородческих степях. В частности, при оценке числа неблагополучных пунктов – очагов заражения скота, – было указано, что небольшое их количество на территории инородцев связано с трудностями регистрации спорадических случаев заболевания животных у калмыков, ногайцев и туркмен по причине того, что некоторые из них продолжали вести полукочевой образ жизни35.

***

В отчетах Ветеринарной части также нашли отражение вопросы, связанные с землепользованием и торговлей на местных базарах и ярмарках.

В отчете за 1896 г. при рассмотрении торговли скотом отмечался их тщательный осмотр. К примеру, скот на базарную площадь впускался лишь после проверки документов и осмотра скота ветеринаром. Далее весь пригнанный для продажи скот записывался в особую базарную книгу, в которой делались отметки о продаже скота, а также в регистрационные подворные книги, по которым пригонялся скот36. А также отмечались другие важные моменты: «О пользе скотских базаров было указано в прошлом отчете и теперь только остается подтвердить ту несомненную пользу, которую, действительно, принесли скотские базары, дав возможность строгого ветеринарного надзора за пригоняемым скотом и парализовав тайную куплю и продажу скота по дворам, устранив возможность мелким скотопромышленникам покупать скот за бесценок, так как на базарах, благодаря нескольким покупателям, устанавливались действительные цены на скот, в силу возникавшей между ними конкуренции»37.

Таким образом, наглядное и убедительное свидетельство пользы базаров позволяет сделать вывод, что экономическое развитие губернии в конце XIX – начале XX вв. позволило поставить торговлю на конкурентоспособные рельсы, ветеринарный надзор позволил контролировать качество поставляемой продукции. Из этого отчета известно, что на территории инородческих степей существовали два скотоводческих базара – в Ачикулакской ставке, которая работала по воскресеньям, и в Летней Туркменской Ставке, работавшей по четвергам38.

Отмечая повышение породистости скота, авторы отчетов писали, что, помимо причин метизации с иностранными породами, главным фактором в деле развития местного скотоводства являлся выпас скота за весьма небольшую плату в ближайших калмыцких, ногайских и туркменских степях. Однако на рубеже веков обстоятельства, как свидетельствуют данные, менялись. Связано это было с растущим развитием земледелия. Инородческие степи стали сдаваться в аренду с торгов с правом распашки 1/6 части целинных земель. Рост цен на аренду земли больше не позволял удовлетворять потребности одного только скотоводства. Как следствие, скотоводы оказались в затруднительном положении: или искать доступные по цене свободные земли, или сокращать размеры своего скотоводства и заниматься земледелием39.

Таким образом, изменение образа жизни кочевников и их хо- зяйства имели влияние не только на них самих. Последствия государственного регулирования общественных отношений внутри кочевого общества, а также этого общества с соседним крестьянским населением, приводили последних к адаптации своих, получивших изобилие в предыдущие десятилетия, хозяйств.

Вышеуказанная проблема достаточно подробно рассматривалась в отчете за 1904 г. Представляемые авторами отчетов доклады в губернские комитеты по сельскохозяйственной промышленности, в Министерство земледелия и государственных имуществ и ставропольскому губернатору, статскому советнику А.Н. Вельяминову, с одной стороны, и многочисленные ходатайства владельцев скота, с другой стороны, привели к тому, что по распоряжению губернатора была организована специальная комиссия, с целью исследования вопроса о предоставлении скотоводам и овцеводам губернии льготных условий аренды инородческих земель40. Как видно, данный вопрос имел значение общегубернского и, возможно, общеимперского характера. В состав комиссии вошли лица, напрямую являвшиеся участниками решения данной проблемы. Председателем выступал главный пристав кочующих народов А.А. Польский. Далее в состав входили губернский ветеринарный инспектор И.А. Качинский (с 1902 г. должность заведующего ветеринарной частью Врачебного отделения стала именоваться губернский ветеринарный инспектор, который продолжал также подчиняться Ставропольскому губернскому правлению), попечитель Большедербетовского улуса К.А. Игна-циус, попечитель Туркменского приставства А.Л. Добрыня, ветеринарные врачи В.И. де-Фриу, Н.Г. Колесников, П.Д. Платковский. Не обошлась работа комиссии без участия скотовладельцев: нойона М.М. Гахаева, зайсанга Т.О. Опогинов и И.И. Степаненко41.

Проведя исследования хозяйств и разработав на основе него материал, комиссия приняла свое постановление. Ее важным заключением стало признание факта, что калмыцкая порода скота представляет собой «константную, весьма ценную по своим качествам, самостоятельную мясо-рабочую породу, прекрасно приспособившуюся к местным условиям и вполне способную к дальнейшему качественному прогрессу, благодаря чему значение ее для улучшения скота не только в пределах губернии, но и, вообще, во всей Империи»42. Признавая условия высоких арендных цен, вызванных «сильным развитием в губернии земледелия», комиссия сочла возможной поддержку тех хозяйств, которые разводят данную породу и являются ее поставщиками, поскольку «в недалеком будущем [Этой породе. – Б.О.] суждено сыграть весьма значительную роль в деле улучшения скотоводства всей Империи»43. Столь высокая оценка племенного генофонда калмыцкой породы скота свидетельствует о бережном ведении и обстоятельном его изучении. И, как видно, разведение такой породы стало возможным благодаря обширным инородческим пространствам Ставропольской губернии.

Таким образом, «классическое» для кочевников использование степей для выпаса скота в данном случае сыграло ключевую роль в деле прогресса селекции в животноводстве.

Меры государственной поддержки также были направлены на овцеводство. Однако здесь комиссия решила, что такая поддержка была бы возможной в случае полного удовлетворения всех рассадников племенного калмыцкого скота, что не являлось возможным. По этой причине рекомендовано было на 2 года открыть доступ для овец «по бланкам» на свободные территории туркменской степи, но без нарушений интересов туркмен и при их согласии. Мера была временной, с возможностью поиска других степных районов не только в губернии, но и в других регионах страны44.

Как видим, крупный рогатый скот был в приоритете у комиссии. Однако нельзя говорить о меньшей заботе об овцеводстве. Возможными причинами могли быть, к примеру, более высокая ценность крупного рогатого скота или более высокая мобильность перегона стад овец. Несмотря на постановления комиссии, данный вопрос оставался актуальным и в последующие годы. Так, в 1908 г. губернский ветеринарный инспектор Н.Г. Колесников писал: «Неизбежным следствием подобного уменьшения выпасной площади является постепенное сокращение скотоводства и овцеводства, в особенности же последнего, благодаря чему, несмотря на высокие качества и значительную рыночную стоимость местного скота и овец, среди сельского населения губернии совершенно не замечается забот о качественном их улучшении»45.

* * *

Таким образом, на основе исследованных отчетов о состоянии Ветеринарной части Врачебного отделения Ставропольского губернского правления, можно сделать вывод о том, что губернская администрация, ветеринарные службы, кочевники-скотоводы и крестьяне-земледельцы были активными участниками мероприятий по улучшению животноводства. Углубленное изучение эпизоотической ситуации по конкретным заболеваниям повышало степень разработки эффективных ликвидационных и оздоровительных мероприятий. Постепенное сокращение выпасных пастбищ приводило местных скотовладельцев к поиску новых мест или адаптации в условиях расширяющегося в Ставропольской губернии в начале XX в. земледелия.

Данные отчеты в общей своей картине позволяют дополнить наше представление о состоянии животноводства в Ставропольской губернии в целом, и на территории кочевых народов, в частности. Содержание этих материалов доказывает, что кочевники и инородческие степи в конце XIX – начале XX вв. не были закрытыми и малоисследованными анклавами страны. Интерес ставропольских губернских властей, а также инициатива оседлых кочевых поселений смогли построить вполне способную систему эффективного воспроизводства скота и его улучшения.

Отчеты также демонстрируют, какое значение открывали обширные площади инородческих степей для крестьян, которые стремились наряду с оседлыми кочевниками-скотоводами, производить породистые породы скота. Но степи давали широкие возможности и для ведения земледелия.

Таким образом, вовлечение кочевого хозяйства степного Предкавказья в общероссийское экономическое пространство в начале XX в. определило будущие качественные и количественные перемены в социально-экономической жизни кочевников.