Советская послевоенная методология исследования аграрного рынка труда в России конца XIX - начала ХХ в

Советская историко-экономическая наука послевоенного периода показала примеры серьезных, выдающихся научных достижений и прорывов. Это в полной мере относится и к очень важной теме в истории нашей страны – теме преобразования экономических отношений российской деревни начала ХХ века. В данной статье рассматривается история развития в советской послевоенной науке методологии изучения аграрного рынка труда дореволюционной России.

Как цитировать статью: Ильинский И.В., Рагулина Ю.В. Советская послевоенная методология исследования аграрного рынка труда в России конца XIX – начала ХХ в. 2018. № 2(51). с. 134–139.

Развитие советской методологии изучения сельскохозяйственного найма в дореволюционной России

В послевоенные десятилетия вопросы сельскохозяйственного найма прежде всего рассматривались в обобщающих трудах по истории рабочего класса России. В их ряду следует упомянуть фундаментальную работу А.Г. Рашина «Формирование рабочего класса России. Историко-экономические очерки». В ней рассматривались источники формирования и численность сельскохозяйственных рабочих России [1, с. 155-166, 453-480]. Чуть ранее вышла ценная, в методологическом и собственно историческом смысле, статья А.М. Панкратовой, в которой она, по сути, обозначила программу исследований советских ученых на ближайшую перспективу в изучении различных форм пролетаризации крестьянства [2, с. 194220]. Автор статьи смело поставила вопрос о недопустимости смешения в исторических исследованиях процесса обнищания, пауперизации мелких производителей с процессом их пролетаризации. При этом она резонно заметила, что «обезземеление крестьянина не всегда обозначало непременно его пролетаризацию» [2, с. 196]. Оно было всего лишь первым шагом к превращению крестьян в пролетариев. А.М. Панкратова заострила внимание на двойственном характере крепостнических пережитков в русской деревне. Крупное дворянское землевладение, чересполосица, отработочная аренда, тяжесть выкупных платежей и повинностей, правовые ограничения крестьян, административный произвол – «все это, с одной стороны, тормозило развитие капитализма в сельском хозяйстве, а с другой – разоряло и ускоряло разложение крестьянства» [2, с. 196]. Показывая процесс «раскрестьянивания», историк охарактеризовала его сущность. Она состояла «в лишении возможности крестьянина-земледельца заниматься хозяйством на своей земле в размере, обеспечивающем жизненные потребности крестьянина и его семьи» [2, с. 200]. Большой заслугой А.М. Панкратовой является постановка вопроса о создании резервной армии труда в тесной связи с целым рядом проблем: образования избыточного сельского населения, обезземеления крестьянства, его отхожих промыслов. Обобщив имеющиеся материалы по отходу крестьян на земледельческие и неземледельческие промыслы, автор показала их масштаб, причины и последствия, а также социальное положение отхожих рабочих.

В 1960-1970-х годах значительный вклад в решение рассматриваемой проблемы внесли А.М. Анфимов и С.М. Дубровский. Первый автор описал кабальные формы найма в помещичьих экономиях, показал значение найма работников в бедняцких хозяйствах крестьян, второй – показал условия воз- никновения рынка рабочей силы, охарактеризовал основные профессии сельских рабочих, их социально-экономическое положение [3; 4; 5].

Определенное внимание проблеме сельскохозяйственного пролетариата было уделено в коллективной монографии «Рабочий класс России. 1907-февраль 1917 г.». Автор главы, в которой рассматривался изучаемый вопрос, Н.А. Иванова, опираясь на ленинское определение сельскохозяйственного пролетариата «как наемных рабочих (годовых, сроковых, поденных), добывающих себе средства к жизни работой по найму в капиталистических сельскохозяйственных предприятиях» [6, с. 40], охарактеризовала его представителей как безземельных или малоземельных крестьян, как правило безлошадных, не имеющих возможности вести самостоятельное хозяйство. Наемный труд становился для них главным источником существования. Н.А. Ивановой было высказано мнение и о том, что весьма значительным было в деревне число полупролетариев. Она кратко показала технологическую специализацию, географию и социальный масштаб применения наемного труда в деревне, а также привела различные мнения о численности сельскохозяйственных рабочих в начале ХХ века в России.

Вопросы отхода и заработной платы сельскохозяйственных рабочих конспективно рассмотрела в своей книге Э.Э. Крузе. Ею были охарактеризованы местности выхода и губернии потребления рабочей силы, а также одна причина отхода – сравнительно большая заработная плата в губерниях с более свободным трудом. Э.Э. Крузе также кратко дала классификацию форм оплаты труда рабочих, упомянула о тяжелых условиях их труда и быта, показала некоторые причины, влияющие на уровень зарплаты – урожай, степень наплыва рабочих рук, форма харчевания рабочих. Опираясь на дореволюционную статистику цен на рабочие руки, автор зафиксировала важную закономерность: наиболее низкие заработки рабочих встречались в губерниях с преобладанием полукапиталистических форм сельского хозяйства, с аграрным перенаселением и слаборазвитой промышленностью [7, с. 202-206].

Советские региональные исследования рынка труда России конца XIX – начала ХХ века

Существенный вклад в изучение найма рабочей силы в деревне внесли разнообразные региональные исследования.

В.И. Пронин, изучая помещичьи хозяйства Калужской губернии конца XIX в., уделил много внимания отходу крестьян на заработки. Он также показал характер найма в разных социальных группах крестьян [8]. В своей кандидатской диссертации В.И.

Скрябин показал особенности найма сельскохозяйственных рабочих в центральных губерниях России, как в крестьянских, так и в помещичьих хозяйствах [9]. В первую очередь историк подчеркнул, что применение наемного труда в деревне облегчалось наличием аграрного перенаселения. Наниматели легко находили работников, не сталкиваясь с конкуренцией. Однако в начале ХХ века стала возникать некоторая нужда в рабочих в период уборки урожая в связи с расширением производства. Далее автор отметил, что по количеству постоянных нанятых работников крестьянские дворы уступали экономиям, но по размерам найма временных работников – превосходили. Для крестьян-мелкопосевщиков был характерен сдельный наем, для середняков – наем батраков, а кулацкие хозяйства практиковали все виды найма. Беднота обращалась к найму из-за нужды, так не имела лошадей и орудий для обработки земли. У середняков характер найма был двойственный, у кулаков – предпринимательский. Отличительной чертой найма у помещиков было сравнительно широкое применение отработок: первого вида и все более второго вида. В.И. Скрябин считал, что хозяйство помещиков было более отработочным, менее рациональным и эффективным, чем хозяйство кулаков, хотя и более механизированным. На основании этого автор сделал вывод о том, что кулацкий путь развития капитализма в деревне был более прогрессивным, чем помещичий.

Становление рынка труда в Донской области было рассмотрено И.П. Хлыстовым и охарактеризовано им, как и другими советскими историками, через призму развития капитализма. И.П. Хлыстов отметил, что относительное многоземелье, аренда и приобретение казачьих и помещичьихземельзначительно увеличило возможности капитализации сельского хозяйства Дона при залежной системе земледелия. Этому также способствовало постепенное обеднение части казаков и малоземелье донского крестьянства. Однако капитализм здесь наступал, преодолевая политику войсковой замкнутости, сохранения устаревших традиций и желания сохранить иллюзорную монолитность казачества [10, с. 465-476]. Е.И. Луговая, изучив генезис капиталистических отношений в сельском хозяйстве юга Украины в последней четверти XIX в. показала источники, численность, состав, структуру и положение сельскохозяйственного пролетариата, зафиксировала интенсивный характер его формирования [11]. Большой вклад в изучение трудовых отношений в южных губерниях России внесла обобщающая работа Б.А. Трехбратова, в которой рассматриваемая проблема была представлена историографическом, методологическом и источниковедческом аспектах [12].

В 1981 г. вышло исследование Х.Ф. Усманова о развитии капитализма в сельском хозяйстве Баш- кирии в пореформенный период, в котором он уделил внимание проблеме образования рынка труда на селе. Автор отметил основные тенденции в его развитии. Во-первых, в течение 30 лет с 1871 года номинальные заработки годовых, сроковых и поденных рабочих в Уфимской и Оренбургской губерниях заметно снизились вследствие замедления роста посевных площадей и увеличения наплыва наемных рабочих. Во-вторых, здесь, как и вдругих регионах Европейской России, размер платы колебался в пределах рабочего сезона. В-третьих, бедняки, находившиеся в долговой зависимости от нанимателей, продавали свою рабочую силу значительно дешевле, чем свободные от зависимости местные и пришлые рабочие. В-четвертых, более развитое торговое земледелие, мощная сельская буржуазия, недостаток рабочих рук поддерживали в Оренбургской губернии более высокие цены на наемный труд, чем в Уфимской. В-пятых, динамика отхода крестьян была весьма сложной и «взаимозаменяемой» [13, 294-313].

Четкое понимание трудовых отношений в сельском хозяйстве Прибалтики дали исследования М.И. Козина, Т.А. Розенберга, А.Ю. Миерини и других авторов. Так, М.И. Козин показал, что в Лифляндской и Курляндской губерниях преобладал годичный наем, при котором чисто денежной оплаты батрацкого труда не существовало. Утвердились три формы оплаты: натурой, землей и испольная. Деньгами выплачивалась только треть заработка батрака. Историк показал, что более высокая оплата труда в земледелии прибалтийских губерний объясняется быстрым развитием здесь промышленности и строительством железных дорог. Кроме того, более интенсивное ведение сельского хозяйства, применение машин и искусственных удобрений требовало более квалифицированного работника, а это достигалось за счет постоянного состава рабочих и высокой заработной платы [14, с. 412-423]. Выводы М.И. Козина во многом были подтверждены исследованиями Т.А. Розенберга. Он также отметил господство натуральной формы оплаты мызных батраков, их смешанный по видам состав. Историк отметил важнейшие детали характера найма: наличие разных видов поденщиков (свободных и нанятых заранее и связанных особыми условиями), распространение на сезонных работах подрядного найма, большое влияние отработочной системы [15].

В 1960-1980-х годах весьма плодотворно работали над рассматриваемой проблемой белорусские ученые. Многие аспекты развития рынка труда получили отражение в книге и статьях К.И. Шабуни. В частности автор подчеркнул, что аграрные отношения в Белоруссии носили полукрепостнический характер и развивались при высоком удельном весе дворянской земельной собственности. Далее он определил белорусское крестьянское хозяйство как мелкобуржуаз- ное и показал, что в эпоху империализма оно продолжало распадаться на сельский пролетариат и буржуазию. К.И. Шабуня установил, что в помещичьих хозяйствах капиталистическая система сосуществовала с отработочной. В Белоруссии, так же как и в Прибалтике, батраки не менее половины заработной платы получали в натуральной форме (земля под огород, хата или угол, продукты питания). Часть же рабочих вовсе не получала денежной зарплаты [16; 17, с. 495- 505].

Белорусский историк А.И. Кожушков выдвинул тезис о том, что заработная плата поденных и сезонных рабочих из числа разорившихся крестьян не всегда обеспечивала их прожиточный минимум [18]. Споря с ним, В.П. Панютич некорректно использовал сведения о более высокой зарплате поденщиков по сравнению с годовыми рабочими, так как высота заработка сама по себе ничего не говорит о прожиточном минимуме. Не согласился В.П. Панютич и с другими положением А.И. Кожушкова – о постоянном понижении номинального заработка вольнонаемных рабочих в помещичьих имениях. В работах самого В.П. Панютича был сделан вывод о незавершенности капиталистического развития социально-классовой структуры крестьянского населения, что рассматривалось как результат господства прусского пути эволюции аграрного капитализма и сохранения крупных остатков феодально-крепостнических отношений [19, с. 90-91].

Следует отметить, что многие споры белорусских ученых довоенного времени были воспроизведены уже в новых условиях. Так, Л.П. Липинский в пику другим исследователям утверждал о менее глубоком разложении белорусского крестьянства по сравнению с общероссийским уровнем, о небольшом удельном весе крестьянской буржуазии [20; 21].

На очень важную особенность в развитии аграрного капитализма обратил внимание Ю.М. Сапрыкин – становление нового способа производства идет, прежде всего, через разложение мелкотоварного крестьянского хозяйства. Ученый отметил, что очень часто этот процесс в исследованиях подменяется вопросом о расслоении крестьянства, а это искажает сущность рассматриваемых явлений [22, с. 172173]. В связи с этим В.Н. Михнюк верно писал, что для характеристики капитализации деревни необходимо не только выявление размеров наделов и повинностей крестьян, но и размеров и уровня развития крестьянского хозяйства в зависимости от интенсивности его эксплуатации. При этом данные о размерах и росте повинностей крестьян сами по себе не отражают ни степени эксплуатации крестьян, ни темпов ее изменения [23, с. 24-25]. В.Н. Михнюк предложил для оценки крестьянского двора использовать комплексный критерий, включающий количество надельной земли и посева, обеспеченность скотом, инвентарем машинами, степень и характер связи крестьянского хозяйства с рынком, количество и характер нанимаемой рабочей силы, количество арендуемой земли, инвентаря и скота, характер аренды, материальную обеспеченность. Важность этого критерия обуславливается множеством неоднозначных процессов: изменением лошадности крестьян, переплетением капиталистического, потребительного и кабального видов найма, присутствием различных форм аренды земли (денежной и натуральной, индивидуальной и коллективной, капиталистической и кабальной), разношерстным внутридеревенским социальным составом столыпинских хуторян [23, с. 28-34].

В 1984 г. вышел коллективный труд по истории рабочего класса Белоруссии. В нем наряду с общей характеристикой процесса формирования аграрного пролетариата (источники, численность, положение, факторы аграрного перенаселения, классовая поляризация деревни), был сделан ценный вывод о том, что важную роль в пополнении кадров сельхоз-рабочих играли выходцы из семей рабочих. Вместе с тем авторы ошибочно утверждали, что сельскохозяйственный пролетариат Белоруссии сложился в класс буржуазного общества уже к концу XIX в. [24] С помощью методов многомерного статистического анализа и применения ЭВМ белорусский историк А.Г. Кохановский проанализировал социально-классовую структуру народонаселения Белоруссии в пореформенный период. В результате автором было зафиксировано слабое развитие отходничества в ряде восточных уездов республики, что противоречило фактам паспортной статистики и еще раз поставило вопрос о ее адекватности [25]. В целом, историки Белоруссии к концу советского историографического периода пришли к выводу о том, что аграрные отношения на территории республики в начале ХХ века носили полукрепостнический характер : отработочная система была соединена с капиталистической.

Итоги советского периода и новая парадигма исследования

Советские ученые, отталкиваясь от трудов В.И. Ленина, внесли существенный вклад в понимание функционирования рыночных механизмов в сфере наемных отношений русской деревни. Ими были детально изучены процессы социально-экономического разложения крестьянства, складывания капиталистического найма в деревне, проведены серьезные региональные исследования по этой проблематике. Это позволило выйти на обобщения высокого уровня и сделать важные выводы о судьбах капитализма в российской деревне, которые носили при этом острый полемический характер, не выходя, однако, за рамки социалистической парадигмы. В целом мож- но констатировать, что в области изучения аграрного рынка труда предметом исследований являлись его конкретные характеристики и проблемы [26, с. 15].

Несмотря на достигнутые успехи в области изучения становления наемных отношений в российской деревне, советская историко-экономическая наука не вышла на концептуальный уровень решения данной проблемы. Не смогли это сделать и ученые постсоветского периода. На наш взгляд это произошло в связи с тем, что общий тренд исследований в этот период ушел из поля марксистской парадигмы.

Однако именно ее исследовательский потенциал позволяет «снять» в диалектическом смысле одну из важнейших проблем историко-экономическая науки. Нам представляется, что это возможно при обращении к этапам становления того феномена, который был описан К. Марксом через понятие «цена производства». Поэтому, научная проблема исследования редуцируется к вопросу о методологии, способной определить степень формирования рынка труда капиталистического типа, как в экономике России в целом, так и в ее аграрном секторе страны.