Современное российское общество, Республика Мордовия и русское духовное наследие

В последнее время вопрос о социальной значимости нравственных ценностей в нашей стране приобретает все большее значение. В значительной степени это обусловлено негативными последствиями морального кризиса, который поразил современное общество в России.

Следует отметить, что во многом неоднозначными оказались последствия западническо-либерального воздействия на традиционную систему ценностей российского социума. Проводимые социальнополитические и экономические преобразования в России с 1991 г. с самого начала латентно или открыто способствовали внедрению новой системы ценностей: индивидуализма, потребительства, рациональной расчетливости, что значительно шло вразрез с традиционными русскими ценностными идеалами: соборности, человеколюбия, нестяжательства, всеоткрытости и др. [6]. В то же время этатистские подходы по тотальному контролю личной жизни в советский период не могли не сказаться на моральном сознании россиян, когда устоявшиеся веками представления о межличностных отношениях были нивелированы, а расхождение реального поведения и декларируемых установок приводило к отторжению «морали двойных стандартов».

Для русского нравственного сознания, только начавшего отходить от своих дохристианских сакральных начал было характерно отождествление мудрости с силой. Это было олицетворение космически-духовных сил, которое наиболее четко можно проследить на примере былинного предания:

Рубите старого и малого,

Не оставьте в царстве ни семени, Оставьте только по выбору, не много, не мало… [5, с. 19].

Представления о силе и мужественном героизме были глубоко укоренены в нравственной культуре русского общества, и, если в дохристианский период героика и силовая ориентация являлись основной ценностью, то позднее она приобрела нравственно-патриотическую ориентацию – защиты родины. Показательным примером может служить героический эпос древнерусской литературы – «Слово о полку Игореве», который явился выражением дум о прошлом и будушем страны, философия русской духовности в которой, сила и кроткая любовь, воплощена в едином сознании:

Стоишь ты на обороне,

Прыщешь на воинов стрелами,

Гремишь о шлемы мечами булатными!

На землю Половецкую…

В любви женам и отец наших не предахомъ

За землю Русскую… [5, с. 82].

Сохранение архаичных представлений достаточно ярко проявилось в олицетворении Руси как «достояние Дождьбожья внука» [5, с. 83].

Сюжеты, в которых в фольклоре появляется Василиса, раскрывают суть русского национального Эроса – красота неосуществленной любви, поэтика разлуки. Известный современный философ Г. Д. Гачев называет разлуку «стилем русского Эроса». «В разлуке есть высокое значение», – говорит он [4, с. 41]. Действительно, и в классической литературе любовь обязательно разлучная, неосуществима, трагична. В этом вновь проявляется мистическое назначение русского народа к страданию.

Своеобразная нравственная культура православного христианства получила особую интерпретацию в древнерусской интимной культуре. Как пишет в своей работе В. В. Бычков: «С особым одушевлением воспринята была на Руси основная идея христианской этики – идея любви к ближнему, которую по патристической традиции основывали на любви Бога к людям. Феодосий Печерский (середина ХI в.) проникновенно и ярко описывает божественное человеколюбие…» [2, с. 99].

В то же самое время восприятие христианской оппозиции человек – Бог шло на Руси со своей спецификой, несколько отличной от западной утонченности и чрезмерного догматизма. Основной особенностью русского православия является уникальная чувственность и глубина понимания любви.

Актуальность проблемы заключается в том, что за годы реформ произошел глубокий кризис российской нравственной культуры, дегуманизация многих социальных ценностей, среди которых особое место занимает любовь. Следствие этих проблем является падение нравов и отсутствие моральных механизмов выхода из кризиса. В противовес «западному» материализму и телесности русскую культуру связывают с особым духом православия. Для этого есть определенные основания. В русских иконах живет только лик, тело же полностью закрыто или полностью измождено и аскетично.

Эта проблема актуальна еще потому, что по глубине, продолжительности и тяжести переживаемый нашей страной кризис намного превзошел когда-либо бывшие в истории российского общества. С христианизацией меняется и нравственная ориентация древнерусского общества, и важная заслуга здесь принадлежит византийской христан-ской традиции, привнесенной в восточнославянскую среду вместе с просветительской литературой. Принятие более глубоких нрав- ственных ценностей христианской культуры повышало уровень духовности христианизируемого народа, наполняло его культуру новым содержанием.

Традиции советского периода нивелировали религиозные авторитеты и старинные обычаи, устранили вмешательство духовенства. На новой свадьбе невеста сидит за столом вместе со своим избранником в кругу подруг (раньше она и все женщины не допускались в мужское общество), вместе с гостями танцует, поет, веселится. Здесь же присутствуют родители невесты, которым по старым обычаям запрещалось присутствовать на свадьбе дочери в доме жениха. В то же время были и деструктивные последствия коллизий ХХ столетия. В результате коллективизации, репрессий и казней 1930-х гг. мордовский народ понес огромные потери, намного превышающие от Гражданской и мировых войн и голода 1920-х. Это свелось не только к снижению численности, но и к разрушению многовекового уклада крестьянства, представлений о нравственности и морали.

Следует отметить, что в условиях современного общества, когда укрепляется социальная напряженность, растет недоверие среди разных групп населения к официальной идеологии традиции, некогда гонимые приобретают все большую роль.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ряд элементов традиционных любовно-брачных отношений все еще продолжают функционировать. В них заложен существенный гуманистический потенциал, который может стать фундаментом воспитания нравственности.

Любую традицию, даже самую благородную и почитаемую, подстерегает опасность – извращение ее на практике. «Новая Эра» предполагает создание «нового человека», соответствующего духу времени. Можно утверждать о существовании этого «человека новой эры».

В ХХ в. были уже проекты антитрадици-онного понимания сути человека – «сверхчеловек» германского национал-социализма, второй – строитель коммунизма эпохи советского интернационала. «Человек эры Водолея» – третье воплощение замыслов современности о человеке.

Школьная программа «сексуального воспитания» предлагает «отбросить ложную стыдливость» на самом деле имеет цель взрастить в детях, призванных стать «новыми людьми», тотальное бесстыдство; телепередачи, проповедующие порок в качестве жизненной нормы и отстаивающие права человека на извращения в фильмах, где откровенная похабщина становится уже общим местом «будничного дневного сознания» – весь этот мутный поток, хлынувший на нас словно из преисподней, давно уже смел все границы приличий, разметал все самозащитные ограждения, так что человек со всеми его правами оказался беззащитным и обнаженным перед этим повальным беспутством и наглым вторжением в заповедные области его жизни.

Современный отечественный публицист Р. Гальцева справедливо отмечает: «Если отбросить идеологический антураж, герой соцреализма по сравнению с рассвобожденным персонажем 90-х годов – это все равно что Персей супротив Медузы-Горгоны… В лице образцового “сексуального партнера” предстает беспрецедентно негуманистический, предельно антагонистический традиционному в русской культуре “положительнопрекрасному” человеку отрицательнобезобразный субъект» [3, с. 128].

На путях преодоления традиционной основы межчеловеческих отношений и усвоения новых стандартов поведения в качестве нормальных человек становится невротиком. В качестве самозащиты он прибегает к разного рода ухищрениям, которые лишь запутывают его следы в мире и сами в свою очередь порождают новые страхи.

Прежде всего он пытается укрыться от своих страхов в любви в дружбе, привязанности к другим людям, в браке, любовных связях. Но пребывая во власти непобежденных инстинктов, а также разлитого в обществе духа соперничества, общей раздражительности и враждебности, имея целью жизни получение удовольствия и будучи неспособным к привнесению каких-либо жертв, он разочаровывается в браке, в дружбе и любви как таковой: можно сказать, что современный человек не умеет любить.

Как отмечает К. Хорни, «вследствие неосознанного влияния тревожности… происходит возрастание сексуальных потребностей» [7, с. 30]. Не имея преграды в интимной жизни, современный человек погружается в пучину разнузданности, не подозревая, что он использует свою сексуальность как средство ослабления тревоги. В конце ему начинает казаться, что интимные отношения – это единственный путь установить человеческий контакт.

Стремление к обладанию вообще является одной из фундаментальных форм защиты от тревожности и разочарованный в своих неудачах человек начинает «испытывать навязчивую потребность в вещах, еде, покупках… в получении чего-то» [6, с. 367].

Психозы современного человека вызваны его ложной жизненной ориентацией. Известный психоаналитик Э. Фромм определяет ее как непродуктивную, различая в ней различные модусы. В качестве таковой он рассматривает эксплуататорскую, накопительскую, рыночную и рецептивную ориентации [5, с. 61–65]. Такая психология потребителя рождает деструктивное отношение к миру, что представляет собой извращенное отношение к миру.

В основе такого отношения лежит убеждение, что человек не может прожить, используя свои возможности, что все, в чем он нуждается, должно быть представлено кем-то, а ответственность за его жизнь лежит на других. Э. Фромм определяет такую деструктивность как энергию «непрожитой жизни» [5, с. 95].

Меж тем чувства человека, лишенного любви, становятся унылыми и умышленными, он теряет непосредственность и изобретательность.

Новая «депрессивная культура» предоставляет человеку полную свободу пола. Поскольку любая иерархия в ее понимании есть репрессивный порядок, она продуцирует идею равенства полов – феминизм. Феминизм, однако, только провоцируют соперничество. Секс становится символической формой власти, агрессии и господства: насилие у мужчин, захватничество у женщин.

Сегодня в молодежной среде сексуальные отношения до брака стали нормой. Значительная часть молодых людей терпимо относятся к внебрачным половым отношениям, случайному сексу или сексуальным отношениям помимо постоянного партнера, гомосексуализму [5, с. 53].

Еще ужаснее оказалось то, что переход к рыночной экономике вывел на поверхность проституцию, которая представляет собой «вступление за плату в случайные, внебрачные сексуальные отношения, не основанные на личной симпатии» [5, с. 51]. Она активно заявляет о себе объявлениями, звонками в гостиничных номерах, материалами в печатных изданиях, в сводках полиции и т. д.

Духовная кризисность современного общества обусловлена кризисом ценностей, который вызван деградацией ценностных связей и ценностных отношений. Будучи стабильной, но обладающей внутренней гибкостью, система ценностей может служить фактором стабилизации современного общества. Необходимо актуализировать значение базовых, традиционных нравственных ценностей в конкретноисторическом социокультурном бытии.

Коллективность, традиционализм в структуре общественного сознания региона Мордовии с ее идеями человеколюбия, равенства, взаимопомощи, сострадания находит все меньше приверженцев, особенно среди молодых поколений. Важной задачей гуманитариев на современном этапе является в этой связи раскрытие общих ценностей в этнокультурных традициях, которые бы не разделяли, а объединяли общество.

Ценностные ориентации выступают своего рода тканью, внутренне скрепляющей структуру и определяющий характер жизнедеятельности регионального молодежного субсоциума.

В итоге первых реформационных шагов в социальной сфере 1990-х гг., в нравственной атмосфере общества, также как и в других сферах страны и Республики Мордовия проявились отрицательные последствия: высокий рост криминальности сознания, снижение уровня престижности традиционных общественных ценностей, прагматизм и индивидуализм, а как следствие – тревожные демографические тенденции.

Ценности – это оформленные в процессе культурно-исторического опыта устойчивые представления о значимости феноменов человеческого бытия, организованные в многоструктурные системы и проявляющие себя в духовно-психологической и социальной сфере жизнедеятельности человека, группы, общества. Высшей, наиболее устойчивой категорией ценностей являются нравственные ценности как компонент морали общества и духовноиндивидуальной сферы. Ценности пронизывают все сферы человеческого бытия и представляют собой основу связей всех компонентов мирового порядка (внутриличностных систем, личности и общества, человека и космоса, прошлого и настоящего, культур и т. д.).

Ценностная система в России определяет особенности национального типа морального сознания и испытывают на себе влияние национального характера [1]. К культурнотипическим характеристикам можно отнести:

– антиномичность, полярность, обусловленные историческими, географическими, климатическими и другими особенностями становления и существования русского этноса. В ходе социальной практики антиномич-ность проявляется как максимализм русского характера, поляризованность устремлений, догматизм мышления;

– «русская душа» включает в себя две метафизические категории: мужественное (твердое, энергичное, творческое) и женственное (пассивное, мягкое) начала, как и другие нации. Особенность состоит в значительном преобладании женского начала в русской природе, что во многом определяет русский национальный характер;

– русские обладают высокой нравственноэтической чуткостью, выражающейся в стремлении к Абсолютному, поиске внеземного идеала, неудовольствии реальным бытием.

Еще в библейской мудрости была отмечена амбивалентная сила моральной ценности любви для общества. В книге «Песнь песней» отмечается не только ее романтический, но прежде всего духовный идеал любовной привязанности. В последствии ханжество потерпело поражение и разум победил.

В русском религиозном сознании общества к «плотской любви» относились как к вредной привычке, в то же самое время духовная любовь почиталась как величайшее общественное достояние.

Многие отечественные исследователи отмечают справедливо в своих исследованиях о стремлении русских жить в согласии с идеалом. Антиномичность русской души в любовной сфере рассматривается как проявление определенного архетипа женственности, стихийного, природного начала, характерного для духовного склада народа.

Патриархальность и «родовитость» финноугорского общества и существенная рудимен-тарность матриархальных отношений наложила свой опечаток на понимание традиционных ценностей в Мордовии.

В своих исследованиях многие специалисты по культуре нашего края справедливо отмечает доминирование традиционализма и патриархата, обусловленного некоторыми рудиментами матримониальных отношений в системе восприятия интимной культуры и ценностей любви.

Россия переживает сейчас такое, во многом специфическое состояние, обозначаемое понятием «смутное время». Время, когда меняются ориентиры развития как государства, так и отдельных людей, когда идет интенсивная ломка нравственных норм, духовных ценностей и идеалов, которая отражается в настроение молодежи. Самое главное здесь нарастание разочарованности в перспективах, психологии «новизна» («здесь и сейчас»), снижение нравственных критериев.

И все же есть общее и самое важное для всех пониманий любви, всех определений этого многогранного понятия. Любовь – источник жизни, смысл бытия человека, это то, что способно предотвратить катастрофу ду- ховного оскудения, вымирания к которой идет наше общество. Именно к нравственному, а не только физическому возрождению может привести подлинное чувство любви.

В качестве итога следует отметить:

• 1)    растянувшийся процесс христианизации Руси, в который включались все новые народы и народности, был во многом поверхностным. В дохристианском понимании любви многие ее смысловые оценки носили телесно-природный акцент с элементами любовной архаической магии. Древнеславянское язычество не отличалось ни особым целомудрием, ни особой вольностью нравов;

• 2)    главной задачей проповедническо-христианской деятельности было привнесение христианских ценностей, в том числе и ценностей «духовного эроса». Итогом таких смещений православного и древнеславянского было преображение, при котором лишь возможно христианское творчество, любовь и жизнь;

• 3)    традиционное понимание любви в качестве нравственной ценности акцентировало внимание на проблеме верности и вечности, нерушимости земного и небесного, духовного и телесного в человеческой и сверхприродной сущности культуры, традиции понимания любви как чувства, способствующего единению.