Специфика рок-композиций "резюмирующего" типа в контексте моделирования "героической" когнитивно-прагматической программы (на материале русского рока)

Настоящая статья посвящена особому типу рок-композиций «героической» эпохи (1980-е), роль и смысл которых раскрываются в рамках оригинальной авторской теории когнитивно-прагматических программ синтетической языковой личности (КПП СЯЛ) [см.: Иванов 2016, 2017 и др.]. «Героическая» эпоха (контркультурная форма) русского рока «длилась недолго и носила скорее деструктивный, нежели созидательный характер. Режим, с которым воевал “рок на баррикадах”, оказался колоссом на глиняных ногах, пугающим призраком, который, как сказочное чудовище, испустил дух, едва на него упал первый солнечный луч. К тому моменту, когда сложилась воинствующая рок-контркультура, воевать, по сути, было уже не с кем» [Кормильцев, Сурова 1998, 37].

В свете многовариантной комплексной методологии анализа языка, личности и культуры (антропоцентрической / когнитивной парадигмы современного лингвоориентированного гуманитарного знания), связующей литературоведение, семиотику культуры, когнитивную лингвистику, лингвокультурологию [см. Воробьев 1997, Ворожбитова 2005, Зыкова 2013, Красных 2011, Кубрякова 2004 - и др.] повышается интерес к сложноорганизованным синтетическим (полисемиотическим) формам искусства и творческой рефлексии креативного субъекта, который рассматривается нами как особая система взаимодействующих между собой субъектных модальностей СЯЛ: субъект-источник - субъект-интерпретатор [см.: Иванов 2016]. Ярким примером такого «креативного продукта» и является отечественная рок-культура, в процессе изучения которой была создана оригинальная теория СЯЛ. Понимание любого значимого элемента синтетического рок-текста (генетического сращения вербального, музыкального, артикуляционного и имиджевого компонентов) как проявления моделирующей деятельности СЯЛ означает возможность его программной семиотической интерпретации, будь то ключевая фраза в тексте, закатанные рукава на концерте, специфический грим и декорации или элементы оформления обложки рок-альбома. Результаты применения теории СЯЛ, продемонстрировавшей, как именно возникает и работает авторский художественный синтетический текст, методологически оказались намного шире исходного объекта анализа, будучи релевантно применимы ко множеству дискурсивных ситуаций в системе автор - читатель и по сути обозначив новую версию когнитивного литературоведения [собственно литературоведческие проекции теории -см. Иванов, Лакербай 2017].

Поскольку ядром структуры СЯЛ является когнитивно-прагматический уровень, эту структуру, обеспечивая целостность СЯЛ, выстраивает единая когнитивно-прагматическая программа (КПП) - опорная система когнитивно-прагматических установок (КПУ). КПП - это своеобразный целостный, динамический, когнитивно обусловленный, моделируемый человеком (художником) проект собственной судьбы.

Одной из основных форм концептуализации творческих интенций личности в рамках дискурса русского рока является рок-композиция -обладающий высоким уровнем концептуализации вид целостного воплощения / реализации одного / нескольких блоков или всей когнитивнопрагматической программы (КПП) рок-поэта (субъекта-источника). Другими словами, рок-композиция (система персонифицированных и концептуализированных в пространстве когнитивного сознания субъекта-источника различных знаковых кодов) - это особая форма донесения до сознания субъекта-интерпретатора определенного (значимого, актуального) содержания, зашифрованного в структуре КПП.

В самом общем виде процесс моделирования первого (базового) цикла КПП включает в себя три последовательных этапа: а) моделирование ментального проекта КПП; б) формирование базовых подсистем когнитивно-прагматических установок (КПУ); в) реализация вторично синтезированных оценочно-результативных подсистем КПУ «промежуточного» и «резюмирующего» типа.

На первом этапе в пространстве когнитивного сознания генератора КПП (субъекта-источника) формируется система абстрактных, идеальных ментальных положений (МП). Далее эти положения образуют три взаимосвязанных подсистемы: а) целевой ментальный проект (подсистема целевых положений); б) самоидентификационный ментальный проект (подсистема самоидентификационных положений); в) ментальный проект инструментально-операциональной стратегии достижения поставленных целей (подсистема инструментальных положений). Первичны здесь целевые положения: «В рамках моделирования КПП цель (система целевых КПУ) - это, во-первых, когнитивно-ментальный элемент, аккумулирующий все когнитивные процессы сознания / самосознания; во-вторых, свойственная каждой личности “первопотребность”, трансформация которой определяет специфику когнитивного роста человека» [Иванов 2017, 101].

В качестве примеров МП разных типов приведем общие для всех представителей рок-движения положения, формирующиеся в рамках «героической» эпохи русской рок-культуры (середина 1980-х - начало 1990 гг): а) целевое МП - воскресить русские национальные потерянные идеалы, основанные на принципах христианской веры, свободы и любви; б) самоидентификационное МП - утвердить особый статус героя, пророка, спасителя поколения; в) инструментальное МП - разрушить тотальную машину подавления личности с помощью сакрализованного поэтического Слова.

На втором этапе на основе МП путем их формализации (облачения в конкретную знаковою форму - вербальную, музыкальную, имиджевую и т.д.) и концептуализации формируются три базовых подсистемы КПУ: а) подсистема целевых КПУ; б) подсистема самоидентификационных КПУ; в) подсистема инструментальных КПУ Причем по форме они полностью совпадают с МП, но существенно различаются по содержанию. Это связано с тем, что процесс смены статуса МП сопровождается его двойной перекодировкой: а) на концептуальном уровне (смыслообразование); б) на языковом (знаковом) уровне (семантизация). Одновременно с этим процесс «внутренней» перекодировки содержания МП сопровождается и процессом его адаптации к условиям социокульной (социополитической) среды, в которой находится субъект-источник.

Заметим, что «смысловой разрыв» между содержанием ментального положения и семантикой конкретной КПУ может быть различным: а) «минимальным»; б) «допустимым»; в) «критическим». Здесь работает простая закономерность: чем меньше «дистанция», тем выше степень устойчивости концептуального содержания КПУ, шире диапазон ее трансформационных характеристик, выше уровень ее гармонизации с другими компонентами сознания генератора КПП, сильнее развита адаптивная способность КПУ к изменениям внешней среды (социокультурный контекст) и внутренним изменениям сознания субъекта-источника.

На третьем этапе на основе рефлексивно-аналитических операций субъекта-источника формируется двухуровневая подсистема вторично-синтезированных оценочно-результативных КПУ, включающая в себя: а) КПУ «промежуточного» типа; б) КПУ «резюмирующего» типа. Первый блок КПУ моделируется на основе анализа базовых подсистем КПП и включает в себя три группы оценочно-результативных установок, а именно целевые, самоидентификационные и инструментальные. Особое место занимает блок оценочно-результативных установок «резюмирующего» типа, которые формируются на основе системного анализа всех «промежуточных» оценочно-результативных КПУ. Именно их концептуальное содержание определяет уровень актуальности

(«жизнеспособности»), стабильности, корректности КПП и качественный характер процесса ее перекодировки при переходе на новый цикл моделирования.

Исследование рок-текстов, созданных в пространстве «героической» эпохи русского рока, показало, что «резюмирующие» КПУ могут иметь различные конфигурации. Наиболее распространенными формами установок этого типа являются отдельные концептуальные фразы, встроенныевструктурурок-текста.Обратимвниманиенаследующиестроки композиции А. Башлачева «Черные дыры»: «Мы строилизамок,авыстроили сортир. / Ошибка в проекте, но нам, как всегда, видней» [Башлачев 2010, 69]. В этом фрагменте рок-поэт дает предельно однозначную негативную оценку всего процесса моделирования деструктивной по своей природе КПП «героического» типа. Дело в том, что она основана на принципах: а) диалектической двойственности, борьбе противоположных начал добра и зла, истины и лжи, веры и безверия, дестабилизирующей целостность и конструктивный характер целевых КПУ (уровень целеполагания); б) тотального индивидуализма, превратившего поэта-пророка в идола, манипулирующего сознанием субъекта-интерпретатора (слушателя-зрителя) (уровень самоидентификации); в) саморазрушительной инструментально-операциональной стратегии, основу которой составляет бессмысленный и бесцельный тотальный бунт.

А. Башлачев прямо называет «замок великих идей» «рок-пророков» нового времени «сортиром», указывая на их полную нереализованность и несостоятельность. Более того, он определяет причину дестабилизации и разрушения КПП «героического» типа. Этой причиной является сознательно допущенная и не устраненная в процессе моделирования всего первого цикла программы «ошибка», которая привела к отождествлению, слиянию рок-культуры с объектом ее противостояния (тоталитарной государственной системой подавления личности).

Вторым по частотности актуализации типом «резюмирующих» КПУ является система концептуальных фраз (фрагмент вербального компонента рок-композиции). К. Кинчев, композиция «Новая кровь»: «Костер, как плата за бенефис, / И швейцары здесь не просят на чай. / Хочешь, просто стой, а нет сил - молись! / Чего желал, то получай!» [Кинчев 1993, 115].

Данная оценка КПП «героического» типа практически полностью совпадает с выводами А. Башлачева: все, к чему привел саморазрушительный бенефис героического сознания, - это костер, в котором раздвоенная душа поэта обречена гореть вечно. Причем он не несет духовного очищения и перерождения, к которому так стремились рок-герои. Огонь самопожертвования превращается в адское пламя саморазрушения. В этих условиях даже прозрение и покаяние (обращение к Богу, молитва) не могут ничего изменить. Процесс разрушения личности героя-поэта, активированный деструктивной энергетикой тотального бунта, остановить уже невозможно.

Центральное место в рамках подсистемы оценочно-результативных

КПУзанимаютрок-композиции «резюмирующего»типа. Онипредставляют собой: а) «свернутую», предельно концептуализированную модель всей КПП; б) квинтэссенцию всех ментально-аналитических операций субъекта-источника (генератора КПП). Сам факт появления подобных композиций обусловлен двумя основными причинами: а) завершением первого (базового) цикла моделирования КПП и переходом на новый этап развития; б) осознанием кризисного состояния и необходимости качественной перекодировки концептуального содержания отдельных подсистем КПУ / всей КПП в целом.

Специфика причин формирования композиций данного типа определяет их функциональную направленность. Перечислим основные функции «резюмирующих» рок-композиций: а) систематизация результатов анализа всех базовых подсистем КПУ; б) определение степени «жизнеспособности» КПП; в) поиск наиболее эффективных способов перекодировки и стабилизации структуры и концептуального содержания КПП.

На закате «героической» эпохи русского рока (конец 1980-х -начало 1990-х гг.) большинство ведущих представителей рок-движения (Ю. Шевчук, К. Кинчев, В. Бутусов, В. Цой, Б. Гребенщиков, Д. Ревякин и многие другие) приходят к пониманию исчерпанности «героической» идеологии. В результате они создают целую серию рок-композиций «резюмирующего» типа. Назовем некоторые из них: «На жизнь поэтов», «Лихо» (А. Башлачев); «Человек без имени» (В. Бутусов, И. Кормильцев); «Поколение дворников и сторожей», «Этот поезд в огне» (Б. Гребенщиков); «Зомби» (А. Григорян); «Пластун» (Ю. Шевчук); «Легенда» (В. Цой); «Шестой лесничий» (К. Кинчев) и некоторые другие.

Ярким примером являетсятекстБ. Гребенщикова «Поколение дворников и сторожей» [Гребенщиков 1992, 21-22], в рамках которой рок-поэт создает целостный оценочно-результативный проект всей «героической» эпохи русского рока. Рассмотрим концептуальное содержание этого проекта более подробно, для чего разделим вербальный компонент рок-композиции на несколько взаимосвязанных концептуальных блоков.

Блок 1 : «Поколение дворников и сторожей / Потеряло друг друга. / В просторах бесконечной земли / Все разошлись по домам».

В этом фрагменте через определение специфического маргинального социального статуса поколения рок-героев восьмидесятых годов XX в. Б. Гребенщиков, во-первых, раскрывает специфику эволюции «героического» сознания, формирующегося в рамках субкультурной эпохи русского рока, а во-вторых, выявляет основную причину дестабилизации базовой подсистемы целевых КПУ «героической» КПП.

В целом сущность процесса эволюции «героического» сознания можно определить как стремительное, до конца не осознанное движение от «конструктивных» форм романтического мышления к «деструктивному» героизму. Рок-поэты, адаптируя свои КПП к новым условиям социокультурной среды (переход от субкультуры к контркультуре, основными характеристиками которой являются «борьба за победу, бунт, война, противостояние и агрессивная наступательная позиция» [Кормильцев, Сурова 1998, 34]), по сути, подчиняются ее законам и начинают культивировать «деструктивный» героизм.

Важно, что процессы трансформации сознания субъекта-источника и перекодировки КПП автоматизированы. Это связано с тем, они находятся в поле мощной вторичной ретроактивной мифологии, в пространстве которой «миф-освобождение» (рок-культура) сливается с мифологизированной советской идеологией. В этих условиях начинает работать мифологический принцип «все связано со всем и все отражается во всем», поэтому деструктивное воспринимается как конструктивное, и наоборот.

В результате возникает парадоксальная ситуация. КПП начинает трансформироваться «сама по себе», независимо от воли субъекта-источника. «Героическая» конструктивная программа рок-культуры и сам субъект-источник (рок-поэт) теряют свой первоначальный статус и становятся частью общей мифоидеологической советской системы. При этом внешняя изоляция субкультурной формы рока («подвал») заменяется иллюзией абсолютной свободы («стадион»), приводящей к духовной, внутренней самоизоляции.

Номинализация статуса субъекта-источника, глубокая самоизоляция и частичная / полная потеря контроля над процессом моделирования своей КПП постепенно приводят, во-первых, к перекодировке и нейтрализации конструктивного концептуального содержания всех базовых целевых КПУ. Во-вторых - блокируются все конструктивные компоненты романтического сознания, основанного на идее возрождения и сохранения «естественного», живого начала в человеке и искусстве, которое рассматривается как единственно возможный путь самопознания и постижения истины. На его место приходит деструктивный, саморазрушающий «статический» героизм позы, лозунга, «пропаганды» «новой» веры и тотального индивидуализма.

Все это приводит к тому, что в конце 1980-х гг. активизируются два взаимообусловленных процесса: а) саморазрушение «саморазвивающейся» деструктивно-героической КПП; б) распад самого рок-движения («Все разошлись по домам»).

Блок 2; «В наше время, / Когда каждый третий - герой, / Они не пишут статей, / Они не шлют телеграмм, / Они стоят, как ступени, / Когда горящая нефть / Хлещет с этажа на этаж, / И откуда-то им слышится пение. / И кто я такой, чтобы говорить им, / Что это мираж?».

В этой частитекстаБ. Гребенщиков дает общую оценку социокультурной ситуацииконца1980-хгг.иопределяетспецификусамоидентификационного статуса (анализ базовой подсистемы самоидентификационных КПУ), приходя к следующему выводу: восьмидесятые годы XX в. - время тотального, бессмысленного псевдогероизма («Когда каждый третий герой»).

Перед нами общее убеждение, формирующееся в результате активизации процесса разбалансировки и принципа частичной / полной «саморегуляции» героической КПП рок-культуры, встроенной в структуру общей мифоидеологической советской системы, которая, во-первых, начинает заменять собой субъекта-источника (рок-поэта); во-вторых -культивирует массовый тотальный героизм (героем обязан быть каждый советский человек). В результате КПП русского рока становится частью «фабрики героев», а граница между рок-героями нового поколения и героями-строителями «светлого будущего» стирается.

«Живой», «естественный», конструктивный героизм уходит в прошлое («Они не пишут статей, / Они не шлют телеграмм»). Его место занимает героизм «монументальный» («Они стоят, как ступени»). На наш взгляд, предложенное Б. Гребенщиковым метафорическое сравнение рок-героев со «ступенями», по которым «хлещет горящая нефть», является достаточно удачным. Если вспомнить историю русского рока, а именно то количество жертв, которые были принесены на алтарь свободы («На рубеже 80 - 90-х гг. происходит серия самоубийств и странных смертей, то ли нелепо случайных, то ли закономерных (Башлачев, Цой, Майк, Чумичкин - далеко не полный список жертв этого страшного времени), у многих поэтов начинается период длительной депрессии, молчания, утраты перспективы» [Кормильцев, Сурова, 1998, 37]), деструктивная природа «монументального» героизма становится самоочевидной. Трагедия заключается в том, что, даже осознавая бессмысленность и безрезультатность реализации своей КПП, рок-поэты не могут оставить саморазрушающую программу. Каждый из них становится «ступенью» «храма свободы, любви и веры», который впоследствии превратился в некрополь русского рока.

Все это приводит к резкому понижению самоидентификационного статуса рок-героя. Перед нами уже не поэт-пророк, несущий в мир сакральноезнаниеидаженеживойчеловек,способныйчувствовать(любить, ненавидеть и сопереживать), а монументальный образ, обезличенная героическая схема, которая пытается услышать несуществующий голос (пение) своей души, но слышит только механический гул аплодисментов управляемой ею толпы («И откуда-то им слышится пение. / И кто я такой, чтобы говорить им, / Что это мираж?»).

Блок 3: «Мы молчали, как цуцики, / Пока шла торговля всем, / Что только можно продать, / Включая наших детей, / И отравленный дождь / Падает в гниющий залив / И мы еще смотрим в экран, / А мы еще ждем новостей. / И наши отцы никогда не солгут нам. / Они не умеют лгать, / Как волк не умеет есть мясо, / Как птица не умеет летать».

В третьем концептуальном блоке Б. Гребенщиков акцентирует внимание на специфике саморазрушительной инструментально-операциональной стратегии, «выбранной» рок-поэтами для реализации КПП «героического» типа. Ее деструктивная природа обусловлена двумя основными факторами: во-первых, она не выбирается представителями рок-движения, а навязывается им самой доминирующей системой подавления личности. Во-вторых - тактика «выжженной земли» / тотального бунта сама по себе может рассматриваться как особая предельно концептуализированная форма существования данной деструктивной системы. Другими словами, это и есть сама система.

Отсюда следует, что несостоятельность данной стратегии была предопределена, т.к. способы борьбы отождествлены с самим объектом противостояния. В результате «бунтующая рок-революция» оказалась всего лишь бессмысленной молчаливой игрой лжи («И мы еще смотрим в экран, / А мы еще ждем новостей. / И наши отцы никогда не солгут нам. / Они не умеют лгать...») под руководством глухонемого дирижера («Мы молчали, как цуцики, / Пока шла торговля всем...»).

Блок 4; «Скажи мне, что я сделал тебе, / За что эта боль? / Но это без объяснений, / Это, видимо, что-то в крови. / Но я сам разжег огонь, / Который выжег меня изнутри. / Я ушел от закона, / Но так и не дошел до любви. / Но молись за нас, / Молись за нас, если ты можешь. / У нас нет надежды, но этот путь наш, / И голоса звучат все ближе и строже, / И будь я проклят, если это мираж!»

В заключительном концептуальном блоке Б. Гребенщиков, говоря нашим языком, обобщает результаты анализа всех базовых подсистем КПУ «героической» КПП и определяет истинную причину ее деструктуризации и разрушения. Причина эта заключается в непреодолимой двойственности, противоречивости сознания самих рок-поэтов («Это, видимо, что-то в крови»), которые на закате «героической» эпохи русского рока приходят к осознанию того, что они и их «саморегулирующаяся» КПП являются частью общей доминирующей деструктивной мифоидеологической программы.

Одновременно с этим рок-поэт предельно четко формулирует два основных деструктивных принципа моделирования «героической» КПП рок-культуры. Во-первых, это принцип иллюзии выбора собственного саморазрушающего пути, с которого невозможно свернуть («Но я сам разжег огонь <...> У нас нет надежды, но этот путь наш»). На самом деле выбор совершается под мощным давлением «доминирующей» программы, он навязывается рок-поэту который, попадая в поле ретроактивной мифологии, воспринимает его как свой собственный.

Во-вторых, это принцип «саморегуляции» КПП, которая в процессе моделирования, независимо от воли ее генератора (рок-поэта), меняет вектор своего развития. В результате изначально определенное направление движения в сторону «любви» превращается в побег от законов функционирования системы («Я ушел от закона, / Но так не дошел до любви»), В сущности, это побег от самих себя, это бессмысленное и бесконечное «движение» по замкнутому кругу.

Однако, несмотря на весь трагизм ситуации, способ выхода из этого замкнутого пространства существует. Путь духовного возрождения рок-поэта, обретения изначальной целостности сознания и стабилизации КПП в целом очевиден. Для активизации этих процессов рок-поэту нужно прислушаться к самому себе, к голосу своей души, который с каждой минутой «звучит все ближе и строже».

Итак, система рок-композиций «резюмирующего» типа («свернутая», предельно концептуализированная модель КПП; квинтэссенция рефлексивно-аналитических операций субъекта-источника) обладает особой функциональной спецификой и отвечает за систематизацию результатов анализа всех базовых подсистем КПУ; за определение степени «жизнеспособности» КПП; за поиск наиболее эффективных способов перекодировки и стабилизации структуры и концептуального содержания КПП. Данной формой концептуализации КПП пользуются практически все представители русского рока. Это связано с тем, что, попадая в зону мощной вторичной ретроактивной мифологии, «героическая» версия КПП русской рок-культуры теряет свой позитивный потенциал, становится частью общей деструктивной мифоидеологической системы подавления личности и разрушается. Композиции данного типа воспринимаются рок-поэтами не только как особая форма систематизации результатов анализа всех базовых подсистем КПУ, но и как способ поиска: а) путей перекодировки, адаптации КПП к новым условиям социокультурной среды; б) внутренних механизмов преодоления глубокого духовного кризиса.