Способы номинации элементов мужского костюма в донских говорах

Лексика материальной культуры активно исследуется диалектологами в свете решения задач «Лексического атласа русских народных говоров», «Общеславянского лингвистического атласа». При этом наименования одежды донского казачества, особой этнической группы россиян, до сих пор изучены недостаточно. В работах ученых обращалось внимание на слова, связанные с обозначением составляющих женского народного костюма 1, так как «в отличие от мужского, старинный женский казачий костюм бытовал более продолжительное время, преобразуясь постепенно в связи с изменением условий жизни»2. Наименования элементов одежды казака до сих пор не были избраны предметом специального рассмотрения. Однако обращение к этому аспекту исследования с точки зрения этнолингвистического подхода, ведущим принципом которого является интерпретация лингвистических наблюдений на основе анализа этнографических сведений о народных традициях, обычаях и обрядах 3, актуально как для системного изучения лексики донских говоров, так и для лингвокультурологического описания языка жителей Нижнего Поволжья 4.

Материалом для анализа послужили тексты казачьих сказок, легенд и преданий 5, язык которых близок к обиходно-бытовой речи диалекта 6, а также расшифровки магнитофонных записей, сделанных нами во время диалектологической экспедиции в станице Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, личных командировок в город Калач-на-Дону 7.

Как показал анализ материала, для обозначения обобщенного наименования как мужского, так и женского костюма в исследуемых фольклорно-художественных текстах использу- ется общедиалектное имя существительное обряда. Так, например, в сказке «Завида», повествующей о непростых взаимоотношениях мачехи и падчерицы, рассматриваемое слово встречается в значении «праздничная одежда» (СРНГ, 22, 222) 8: Обряда на нем ловко сидит. Чуб набекренный из-под фуражки вьется. Сапоги блескучие (Завида, 328). Контекстуальный уточнитель (на нем), а также широкий контекст указывают, что речь идет о казаке Андриане, который возвращается после казачьего смотра в соответствующей форменной одежде. В «Словаре русских народных говоров» лексема обряда дается с примечанием «чаще женская одежда, платье» (СРНГ, 22, 222). В сказке «Пригожая да глупая» о бесшабашном казаке и дочери атамана слово обряда употребляется для наименования женского костюма: Обряду девичью на себя напялил (Пригожая да глупая, 381). В «Большом толковом словаре донского казачества» лексема обряда не зафиксирована, общее название женской одежды определяется именем существительным обряд (БСДК, 330). Кроме того, в речи информантов со сходной семантикой совокупности предметов, покрывающих, облекающих тело, встречается исконно русское, широко распространенное в говорах 9 слово одёжа, характеризующееся в словарях современного русского литературного языка как просторечное (ТСРЯ, II, 757). Так, Лидия Константиновна Алимова, жительница станицы Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, 1913 года рождения, вспоминая, какая была одежда, отмечала: Красиваja ад ’ожа была, кач’еств’енаjа такаjа. Т’оплаjа была ад’ожа, ад’авал’и пр’ам ч’о.

Для наименования элементов мужского костюма в донских говорах чаще всего ис-

* Исследование проводится в рамках гранта № 07-04-20401 а/В при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Волгоградской области.

пользуются имена существительные, характерные для литературного языка. Например, Лидия Николаевна Евстратова, жительница станицы Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, 1919 года рождения, рассказала нам о содержимом отцовского сундука, который по традиции передавался близким родственникам после гибели казака: У, да я н’е знаю ч’о там, н’ет ничо, была там ацова-та шин’ел’ какоj-та полушубок да пад’д’офка, называл’и такаjа, wот, т’омна-с’ин’аja, wот, и фс’о. Описывая форменную одежду отца, станичница употребляет литературные имена существительные шинель, полушубок, поддевка . Следует отметить, что шинель из серого шинельного сукна, а также полушубок кавалерийского образца были составляющими униформы донского казачьего войска ¹⁰.

Как известно, на одежду казаков большое влияние оказали кавказские народы ¹¹. Еще в 40-е годы XIX века царское правительство ввело для казачества форменный костюм, внешне сходный с одеждой кавказцев, чем и объясняется наличие в рассматриваемой группе лексики, обозначающей элементы мужского костюма, заимствований. Так, с 1845 года обмундирование строевого казака стало включать чекмень – «казачий военный мундир» (БСДК, 572). Многозначность слова чекмень , заимствованного из турецкого языка (СФ, IV, 325–326) и известного в других славянских языках, отражена в толковых словарях современного литературного языка. В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова эта языковая единица отмечена в значении «верхняя мужская кавказская одежда вроде казакина» (ТСРЯ, IV, 1246). С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова характеризуют рассматриваемую лексему как устаревшую и определяют чекмень как суконную верхнюю одежду халатообразного покроя, реже в виде полукафтана или кафтана; долгополую верхнюю форменную одежду казачьих офицеров; то же, что черкеска (РЯ, 879). В предании «Счастье», повествующем о встрече часового Федора Зотова с казачьим генералом, встречается слово чекмень в значении «казачий кафтан» (СД, IV, 587): Чекмень на нем красный, весь позументами да золотыми галунами обшит (Счастье, 137–

138). Для правильного понимания контекста, представления об элементах одежды казака необходимо уточнить семантику слов французского происхождения (СФ, III, 303; I, 390) позумент , которое обозначает «шитую золотом или мишурой тесьму, служащую для оторочки одежды, мягкой мебели» (ТСРЯ, IV, 485), а также имени существительного галун, толкуемого как «нашивка из тесьмы на форменной одежде» (ТСРЯ, I, 539).

Некоторые наименования мужского костюма, заимствованные из других языков, не отмечены в диалектных словарях. Так, в повседневной жизни любимой одеждой казаков был бешмет . В предании «Казак Чигуша», рассказывающем о веселых историях, произошедших с балагуром казаком Чигушей, которого знали во многих донских станицах, встречаем: Здоровенный черноусый детина, в красном бешмете, в высокой бараньей шапке, вскочил на воз, выхватил из ножен шашку и, потрясывая ею, закричал на всю улицу... (Казак Чигуша, 8). Слово бешмет , известное в русском языке с XVII века (СРЯ, 1, 183), заимствованное из татарского (СФ, I, 163), зафиксировано в толковых словарях современного русского литературного языка в значении «у тюркских, монгольских и кавказских народов – верхняя мужская одежда, плотно прилегающая к груди и талии и доходящая до колен; полукафтан» (ССРЛЯ, I, 565). Несмотря на то, что в диалектных словарях данная языковая единица не зафиксирована, диалектологи отмечают, что данное слово известно в говорах, например, у кубанских казаков в значении «мужская одежда, обычно ярких тонов, с высоким воротником, длинными узкими рукавами»¹². В отличие от русской рубахи, которую заправляли в шаровары, бешмет носили навыпуск ¹³.

В процессе семантизации лексики, обозначающей элементы мужского костюма, необходимо обращать внимание на оттенки значения слов, встречающихся в диалектах. Так, в предании «Дарька» о смелой и решительной казачке, которая переоделась в казачью форму, пошла воевать с турками и спасла родных братьев, для обозначения верхней одежды, покрывающей ноги и нижнюю часть туловища до пояса, используется имя существительное шаровары : Обрядилась девка в шаровары,

РАЗВИТИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ чекмень казачий надела, шашку опоясала (Дарька, 103). Слово шаровары , заимствованное через тюркский посредством иранского языка (СФ, IV, 410), в современном русском литературном языке характеризуется как устаревшее со значением «широкие штаны, заправляемые обычно в сапоги» (ТСРЯ, IV, 1321). В приведенном контексте данная языковая единица употребляется в значении, отмеченном в донских говорах, «донские казачьи брюки из полотна с лампасами по бокам – часть традиционной мужской казачьей одежды» (БСДК, 588). Лампасы – особая гордость казаков. Следует подчеркнуть, что в строевых частях шаровары были синие с красным цветным лампасом. У адъютантов и состоящих в управлении – синие с алой выпушкой. При чекмене всем полагались шаровары без выпушки и лампасов ¹⁴.

При описании мужского костюма важным оказывается указание на материал или ткань, из которой изготовлена та или иная его составляющая. Например, в предании «Счастье» повествуется о головном уборе казачьего генерала: Шапка казачья, курпейчатая, с малиновым тумаком (Счастье, 137–138). Обращение к диалектным словарям позволяет толковать общедиалектную языковую единицу курпейчатая как «каракулевая» (БСДК, 253). Для понимания контекста необходимо уточнить семантику специального слова тумак, обозначающего «подкрашенный мех зайца» (ТСРЯ, IV, 825). Шапка у казаков играла огромную роль в обычаях и символике. Ею, как свидетельствуют предания, голосовали на кругу, ее снимали перед избранным атаманом, а после возвращения с войны или службы казаки приносили шапки в дар родовым рекам, бросая их в волны. Следует заметить, что до шапки в качестве парадного головного убора для гвардейских казаков была утверждена папаха – «высокая косматая меховая шапка, обычно с суконным верхом» (ТСРЯ, III, 336), которая шилась из черного меха (каракуля или смушки) и символизировала полноправную принадлежность казака к станичному обществу. При повседневной форме разрешалось носить папахи из бараньего меха различной окраски, кроме белого 15. Например, в предании «Служивые» об истории, произошедшей с казаком станицы Сиротинской Петром Кра- юшкиным, при описании старого казака, который помог избавиться от нужды и дал золотых червонцев, встречаем: Такой видный, в красном чекмене и черной курпейчатой папахе (Служивые, 54).

Как показал анализ материала, для наименования обуви как важной составляющей униформы казака в донских говорах используется общедиалектная лексика. Так, самой популярной обувью у казаков были чирики – «мягкие кожаные туфли без каблуков, закрывающие ногу не выше щиколотки; чувяки» (БСДК, 581) ¹⁶. Мария Игнатьевна Кубанцева, 1935 года рождения, жительница города Калача-на-Дону, рассказала нам, в какой обуви ходили казаки в разное время года: Чирики, тапочки называли чирики. Сами их шили из кожи. Вот. Летом в чириках, а зимой валенки с галошами . А бол’шы, wот, каза-к’и в прастанарод’ии, woт, ч’ир’ик’и эт’и шыл’и... И, woт, так. Эта нас’ил’и. Как свидетельствуют данные «Большого словаря донских говоров», слово чирики является многозначным. Кроме приведенного, эта лексема зафиксирована в значениях: «грубая повседневная обувь», «стелька сапога, к которому пришивается подошва» (БСДК, 581). Однако в преданиях рассматриваемая языковая единица встречается в значении «сапоги с отрезанными голенищами», которое не обнаружено в современных говорах и дается в словаре под звездочкой, что свидетельствует о том, что это значение взято из «Донского словаря» А.В. Миртова: Это был казак, казак от головы до белых шерстяных чулок и грубых, из сыромятной кожи чириков (Казак Чигин, 6–7). В предложении уточняется материал, из которого изготовлялись чирики – сыромятная кожа. Известное в литературном языке имя прилагательное сыромятная обозначает «вымоченную, промятую в мялах, пропитанную жирами кожу, идущую обычно на конскую упряжь» (ТСРЯ, IV, 627). Как свидетельствуют наблюдения, сделанные Р.И. Кудряшовой, чириками в одних говорах называют кожаную или юфтевую (юфть – «телячья, хорошо выделанная, мягкая кожа») обувь, в других – только летнюю обувь, в третьих – старую, сделанную из кислины (сыромятной кожи) ¹⁷, что актуально для приведенного выше контекста.

Е.С. Рудыкина. Способы номинации элементов мужского костюма в донских говорах

Таким образом, проведенный анализ материала показал, что для наименования элементов мужской одежды используются как слова литературного языка, так и общедиалектная лексика. В донских говорах, как и в литературном языке, при обозначении рассматриваемой лексики используются заимствования, появившиеся в результате контакта или смешения с другими языками. На примере употребления избранных языковых единиц видно, что с течением времени некоторые слова или их значения становятся частью пассивного запаса языка, а затем могут и полностью выходить из употребления, что свидетельствует об изменениях, происходящих в лексике говоров. Изучение частной лексической системы, обозначающей элементы мужского донского костюма, дает материал для осмысления активных процессов, происходящих в литературном языке и в говорах 18.