Сравнительно-правовой анализ имплементации конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок

В последние годы в мире вступило в силу несколько антикоррупционных конвенций, как всемирного, так и регионального характера [8, 9, 15–19]. В большинстве из них содержатся рекомендации для государств-участников по дополнительной криминализации определенных форм коррупционной деятельности. Помимо традиционного взяточничества, к их числу относится подкуп иностранных должностных лиц, торговля влиянием и незаконное обогащение. Последняя норма вызывает довольно противоречивую реакцию, и ряд государств до настоящего времени не считают для себя возможным переложить бремя доказывания законности происхождения их имущества на самих должностных лиц.

Коррупция существует как в бедных, так и в богатых странах, хотя очевидно, что первые подвержены ей значительно больше, чем последние. Мы рассмотрим опыт борьбы с коррупцией в странах, представляющих как континентальную правовую семью, так и семью общего права:

Франция, Германия, Великобритания. Несмотря на всю самостоятельность национального законодательства, в этих государствах имеется и много общего, что обусловлено их участием в основных международных (как всеобщих, так и региональных) антикоррупционных конвенциях.

Франция . Французская Республика является государством с развитой правовой системой и хорошо продуманным антикоррупционным законодательством. Находясь у истоков создания Европейского Союза, Франция является участником всех основных международных конвенций, включая Конвенцию Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок (с 1999 г.).

Выполняя принятые на себя международные обязательства, Франция приняла соответствующее внутреннее законодательство с целью имплементации конвенциональных норм. Антикорруп- ционные нормы французского законодательства содержатся в ряде французских законов. Главным законом, предусматривающим уголовную ответственность за коррупционные деяния, является Уголовный кодекс Франции (Code рénal). В нем содержатся составы конкретных преступлений, и предусматривается наказание за их совершение.

Во Франции существуют и специальные законы по борьбе с коррупцией. Так, в 2000 году был принят Закон о коррупции № 2000-595, носивший в основном уголовно-правовой и уголовнопроцессуальный характер. Он вносил изменения как в УК, УПК, так и в другие законы Франции, в части, касающейся борьбы с коррупцией. Чуть позже, в 2007 году был принят важнейший Закон о борьбе с коррупцией № 2007-1598, который расширил и дополнил положения Закона 2000 года в части, касавшейся Уголовного кодекса [13]. Нормы французского законодательства, направленные на борьбу с коррупцией, достаточно разнообразны. Помимо дачи и получения взятки УК Франции содержит и много других составов коррупционных преступлений, включая те из них, которые были внесены во французское законодательство после ратификации Францией международных антикоррупционных конвенций.

В процессе имплементации международных норм было внесено много изменений во французское законодательство. Основные из них были внесены Законом № 2007-1598 «О борьбе с коррупцией», в частности, в УК Франции были внесены специальные нормы, предусматривающие уголовную ответственность за коррупционные деяния с участием должностных лиц и судей государств Европейского Союза, а также всех иных иностранных государств.

Так, требование или получение незаконного вознаграждения государственным служащим органов Европейского Союза или национального государственного органа государства – члена Европейского Союза, членом Европейской Комиссии, Европейского Парламента, Европейского Суда справедливости и Европейского Суда аудиторов в целях совершения или воздержания от совершения какого-либо действия по службе наказывается лишением свободы на срок до 10 лет со штрафом в 150 тыс. евро (ст. 435-1 УК). В статье также прямо указано, что она принята в целях имплементации Конвенции 1997 года по борьбе против коррупции должностных лиц Европейского Сообщества и должностных лиц государств – членов Европейского Союза.

Необходимые нормы были внесены в УК Франции также в целях имплементации Конвен- 58

ции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок. Дача взятки лицу, занимающему государственную должность, выполняющему задание государственного органа или наделенному избирательным мандатом в иностранном государстве, либо должностному лицу международной организации с целью склонить его к совершению или воздержанию от совершения каких-либо действий по службе для приобретения незаконного преимущества в международной торговле или завладения или удержания рынка подлежит наказанию в виде 10 лет лишения свободы со штрафом в 150 тыс. евро (ч. 1 ст. 435-3 УК). Ответственность по данной статье наряду с физическими лицами несут также и юридические лица. Такое же наказание грозит и за получение взятки должностными лицами иностранных государств или организаций (ч. 2 ст. 435-3).

Схожая норма предусмотрена в статье 435-4 УК за дачу взятки иностранному судье, прокурору, присяжному заседателю, арбитру, эксперту суда или лицу, осуществляющему функции медиации, с целью добиться для себя незаконного преимущества в международной торговле или завладения рынком. За данное деяние, а также за получение взятки вышеназванными лицами предусмотрено уголовное наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет со штрафом в 150 тыс. евро. Юридические лица также несут ответственность по данной статье. Им могут быть назначены такие наказания, как штраф, одно из специальных наказаний, конфискация и афиширование (ст. 435-6).

В 1999 году Франция стала членом Группы государств против коррупции при Совете Европы (GRECO, ГРЕКО). Данное международное объединение в числе прочего проводит и экспертную оценку полноты и эффективности антикоррупционных усилий, осуществляемых государствами-членами, и осуществляет регулярный мониторинг имплементации и применения своей антикоррупционной конвенции. Кроме того, ОЭСР выступает с заявлениями по состоянию дел в том или ином государстве в контексте имплементации Конвенции и / или антикоррупционного правоприменения. Так, оценивая имплементацию норм Конвенции в национальное законодательство Франции, ОЭСР отметила как положительное все принятое в этом направлении законодательство и новые составы преступлений [4]. Тем не менее, в одном из своих заявлений ОЭСР выразила серьезную озабоченность малым числом приговоров по делам о подкупе иностранных должностных лиц во Франции, хотя и признала серьезность осуществляемых усилий в целях обеспечения независимости государственных обвинителей [1].

Германия . Переходя к рассмотрению практики имплементации международно-правовых антикоррупционных норм Германией, надо отметить, что взаимоотношения национального законодательства и международных норм являются в Германии более сложными, чем в случае с Францией, с ее безусловной ратификацией практически всех международных и европейских антикоррупционных конвенций и имплементацией предусмотренных в них норм.

Германия ратифицировала и стала полноправным участником только ряда антикоррупционных конвенций, в то время как многие другие конвенции остаются нератифицированными. Это не означает, что германское законодательство недостаточно хорошо борется с коррупционными проявлениями (было бы странно такое предположить), скорее всего, это обусловлено некоторыми принципиальными расхождениями по поводу допустимости принятия отдельных норм. В первую очередь это относится к введению уголовной ответственности юридических лиц и уголовной ответственности за незаконное обогащение.

Итак, Германией была подписана и в 1998 году ратифицирована Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок. Кроме нее Германией в 2002 году были ратифицированы: Конвенция Европейского Союза против коррупции должностных лиц Европейского Сообщества и должностных лиц государств – членов Европейского Союза и Второй протокол к Соглашению о защите финансовых интересов Европейских Сообществ.

В то же самое время Германией подписаны, но остаются нератифицированными следующие международные антикоррупционные конвенции: Конвенция ООН против коррупции (подписана Германией в 1999 г.), Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (подписана в 2003 г.), а также Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (подписана в 1999 г.).

Возвращаясь к вопросу о взаимоотношении международного и внутреннего германского законодательства, следует обратить внимание на следующее. Германия приняла многие рекомендации нератифицированных конвенций, но во многих случаях осталась на прежних позициях своего уголовного законодательства. В Германии традиционно сильны позиции классической концепции уголовного права, в частности, принцип уголовной ответственности за индивидуальную вину, поэтому нормы международных конвенций, предусматривающие введение уголовной ответственности юридических лиц (ст. 26 Конвенции ООН, ст. 18 Конвенции Совета Европы), остаются пока для Германии неприемлемыми в отличие от некоторых других стран континентальной правовой семьи, где такая ответственность уже введена. Например, во Франции уголовная ответственность юридических лиц была введена еще в 1992 году [10].

Также неприемлемым для германского законодателя остается и состав незаконного обогащения, который является одной из самых эффективных антикоррупционных мер и обычно понимается как значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое он не может разумным образом обосновать. Но данная норма предполагает перенесение бремени доказывания законности происхождения имущества на само должностное лицо, что для германского уголовного процесса является недопустимым, как нарушающее принцип презумпции невиновности, согласно которому бремя доказывания вины человека в совершении преступления лежит исключительно на стороне обвинения [10].

Законодательную базу борьбы с коррупцией в Германии образуют различные законы. Во-первых, это, конечно, законы о ратификации международных антикоррупционных конвенций, которыми также корректировалось и внутреннее германское законодательство. Во-вторых, это Уголовный кодекс ФРГ (Strafgesetzbuch, StGB), который содержит составы коррупционных преступлений и санкции за их совершение. Важнейшим законом является Закон 1998 года о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц (IntBestG), принятый сразу же после ратификации одноименной конвенции ОЭСР в целях имплементации ее положений. Этим законом также были внесены изменения в УК, а именно: установлен принцип равного правового положения германских и иностранных должностных лиц, включая судей, при совершении ими взяточничества (ч. 1 ст. 2 Закона), а также уточнялись случаи уголовного преследования за коррупционные преступления, совершенные за пределами Германии.

В целях имплементации Конвенции ОЭСР о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок Закон ФРГ о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц (IntBestG) криминализировал дачу взятки депутату иностранного парламента или члену парламентской ассамблеи международной организации с целью обеспечить для себя или третьего лица какое-либо преимущество при осуществлении международных коммерческих сделок и установил за это деяние наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет или штрафа (ст. 2 Закона). Ответственность самих иностранных депутатов и членов международных парламентских ассамблей за получение взятки (пассивная коррупция) в германском законодательстве не предусмотрена.

ОЭСР, рассматривая проделанные Германией шаги, обращает особое внимание на Закон 1998 года и положительно оценивает его постулаты, направленные на установление равной ответственности за подкуп германских и иностранных должностных лиц, чего до принятия Закона не было [5]. В одном из своих заявлений ОЭСР также дала высокую оценку усилиям Германии по активизации уголовного преследования за подкуп иностранных должностных лиц. Тем не менее, отмечается необходимость применения более суровых санкций [2].

Великобритания . Соединенное Королевство является участником практически всех основных международных антикоррупционных конвенций. Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок была ратифицирована в 1998 году, в 2001 г. ее действие было распространено на британский остров Мэн, имеющий особый правовой статус, а в 2010 г. – на автономные острова Джерси и Гернси [14].

Законодательство Великобритании о борьбе с коррупцией является, пожалуй, самым обновленным из развитых государств. В течение столетий сфера борьбы с коррупцией в Великобритании регулировалась многочисленными нормами общего права, а также статутным правом. Действовали специальные законы: Закон о коррупции в государственных органах 1889 года (Public Bodies Corrupt Practices Act), Законы о предупреждении коррупции 1906 и 1916 годов (Prevention of Corruption Acts). Нормы об ответственности за коррупционные деяния содержались также и в отдельных отраслевых законах. Законом 1916 г. устанавливалась так называемая «презумпция коррупции» с целью упрощения уголовного преследования коррупционных преступлений. Она состояла в том, что при получении каким-либо государственным служащим вознаграждения от 60

лица, стремящегося получить государственный контракт, презюмировалось, что это вознаграждение было получено «коррупционно» (corruptly). При этом бремя доказывания невиновности уже перекладывалось на самого обвиняемого [11].

Все изменилось совсем недавно – в 2010 году, когда был принят важнейший Закон о взяточничестве (Bribery Act), который вступил в силу в июле 2011 года. С его принятием все ранее действовавшее антикоррупционное законодательство и антикоррупционные нормы общего права утратили силу [12] (ст. 17, Schedule 2 Закона). Ушла в прошлое и возможность субъективного истолкования понятия «коррупция», или «коррупционное поведение», судом с участием присяжных заседателей, так как теперь все элементы коррупционного поведения четко прописаны в диспозициях норм этого уголовного закона. Предусмотренная Законом 1916 года презумпция коррупции была также отменена [7].

Итак, Закон о взяточничестве 2010 года предусматривает четыре основных состава коррупционных преступлений: дача взятки, получение взятки, дача взятки иностранному должностному лицу и непредотвращение взяточничества коммерческой организацией. Общие составы дачи и получения взятки (ст. 1 и 2) в свою очередь делятся на более специальные. Ответственность по данному закону несут как физические, так и юридические лица (см. ст. 14, 15).

Законом о взяточничестве был введен новый состав: дача взятки иностранному должностному лицу (ст. 6). Специально оговаривается, что уголовно наказуемым является такой подкуп иностранного должностного лица, который осуществляется с целью завладения бизнесом или удержания его либо с целью добиться преимущества в его ведении и только в том случае, если иностранному должностному лицу запрещено согласно законодательству его государства принимать вознаграждение за такие действия. За данное преступление установлены следующие виды наказания (ст. 11): для физического лица в суммарном порядке – лишение свободы до 12 месяцев со штрафом или без, а по обвинительному акту с участием суда присяжных – лишение свободы до 10 лет со штрафом или без; для юридического лица – штраф.

ОЭСР положительно оценивает принятие британского Закона о взяточничестве и усиление антикоррупционной борьбы, но выражает определенную озабоченность недостаточной прозрачностью при проведении расследований по делам данной категории [3, 6].

Рассмотрение опыта данных трех государств показывает, что в той или иной форме все они ведут эффективную борьбу с коррупцией. Все участвуют в тех или иных международных конвенциях. Но, наряду с общим, у них есть и особенности, обусловленные их национальными правовыми традициями.