Средневековый могильник Унюк (по материалам исследований 2013-2014 годов)

Вопросы истории юга Средней Сибири периода позднего средневековья и начала Нового времени, несмотря на наличие письменных источников русского и иностранного происхождения, решены недостаточно полно и доказательно. Проведение культурно-хронологической диагностики памятников, объектов и артефактов актуализирует противоречия, наблюдаемые в современных представлениях об этногенезе и социально-политической ситуации в Южной Сибири во II тыс. н.э. Выделенные эпохальные события и процессы средневековой истории региона опираются на письменные источники и лишь фрагментарно синхронизированы с археологическими объектами. В связи с этим, особое значение приобретает исследование памятников, упоминаемых в письменных источниках: можно установить относительную хронологию объектов различного типа.

Такими памятниками являются археологические объекты на горе (хребте) Унюк на Енисее (Крас-нотуранский р-н Красноярского края). Наиболее значительный по размерам объект рассматривается как часть фортификационного сооружения. В учетной документации и научной литературе он известен как «крепостное сооружение Унюк» [Готлиб, Подольский, 2008, с. 37].

В 2013 г. авторами статьи на горе была проведена археологическая разведка, в ходе которой изучены остатки фортификационных сооружений, известных по письменным источникам и использовавшихся, в частности, в 1652 г. в ходе династической распри в доме Алтын-ханов [Фишер, 1774, с. 512–513]. При поиске погребальных объектов установлено наличие не менее пяти слабо выраженных каменных выкладок на южной оконечности горы, определенных нами как средневековый могильник Унюк. Две группы сооружений расположены на высокой седловине и южном гребне горы. Они представляют собой пологие кольцевые выкладки из мелких и средних обломков плит девонского песчаника. Поверхность курганов интенсивно задернована. Две кладки нарушены, но тоже сильно задернованы, что может говорить о древности воздействия.

В 2014 г. на самой высокой седловине горы, где выделяется наибольшая по площади кладка кургана № 1 и практически незаметны на современной дневной поверхности курганы № 2 и 5, заложен раскоп широкой площадью, включившей курганы № 1 и 5. Изучены погребения по обряду трупосожжения и трупоположения.

Выбранные для исследования объекты находились на одной из самых высоких точек местности, в седловине между двумя возвышенностями горы. Отсюда открывается вид на устье и долину р. Сыда на севере и на долину Енисея на западе. Объекты тяготеют к западному склону седловины. По всем секторам выкладок и вблизи нее есть выходы девонского песчаника.

Курган № 1 – пологая кольцевая выкладка из мелких и средних обломков плит девонского песчаника (самые большие из них – до 0,7 м). В центре кургана есть западина округлой формы. В ходе зачистки каменной конструкции встречены фрагменты кальцинированных костей (в основном внутри кольца выкладки) и погребальный инвентарь.

Все находки зафиксированы в ходе снятия современного дерна и зачистки выкладки. Находились они на небольшой глубине, фактически в составе современного дерна или поверх и между камнями выкладки. Обнаружен 71 металлический предмет: несколько изделий из бронзы и металла белого цвета (вероятно, серебра), один биметаллический предмет (железный пробой с бронзовым упором), остальные находки – железные. На некоторых железных предметах есть следы серебряной аппликации. Сохранность находок различная. Много фрагментированных предметов. Их функциональное назначение в большинстве случаев понятно. Часть железных изделий в результате пребывания в погребальном костре покрыта окалиной. Выделены следующие категории находок: оружие, детали снаряжения, ременные аксессуары, фрагменты изделий неясного назначения, аморфные предметы.

Единственный предмет вооружения – палаш – обнаружен между камнями выкладки, поверх погребенного дерна, в северо-восточном секторе раскопа (см. рисунок ). Специально для размещения в погребении палаш согнут единожды пополам.

Железный палаш из кладки кургана № 5 могильника Унюк (вид сверху).

Предмет имеет ладьевидное перекрестие, украшенное «елочным» орнаментом, и обойму для ножен.

Детали снаряжения относятся, видимо, к седельной фурнитуре (наиболее возможный вариант использования). Типичный фрагмент железной обоймы с гвоздиком представляет собой изогнутую пластину дугообразного сечения. В различных частях кладки и на разной глубине найдены 20 целых и 1 фрагмент железных гвоздей. Подавляющее большинство гвоздей имеют длину 13–19 мм, подквадратную в сечении, тонкую и изогнутую в результате использования ножку и полусферическую шляпку. Обнаружены также 6 железных петель и пробоев. Большинство пробоев имеют кольцо и фрагмент накладки. В ряду находок данной категории выделяется железный пробой с бронзовым упором круглой формы, украшенный пуансонным орнаментом по краю окружности.

Ременные аксессуары представлены фрагментом пряжки и железным тренчиком для узкого (шириной не более 20 мм) ремня, а также накладками, которые отличает наличие заклепок, определяющих толщину основы крепления (до 3–4 мм). Накладки разные по материалу изготовления и соответствующей морфологии. Бронзовые и серебряные фрагменты пряжки имеют ширину 13 и 18 мм, а толщину 0,5 мм. Отверстие для крепления выполнено по центральной оси у окончания. По краю есть украшение в виде плотного ряда «жемчужин». В сечении пластина волнообразная. Железные накладки представлены фрагментом «рыбовидной» пластины с раздвоенным окончанием, а также вытянутой пятиугольной и «четырехлепестковой» пластинами.

Найдены железные кольцо и несколько фрагментов прямоугольных пластин, а также мелкие застывшие капли бронзы и серебра: вероятно, расплавленные в погребальном костре бронзовые или серебряные изделия, участки серебряной инкрустации железных предметов.

Расширение раскопа в восточном направлении позволило обнаружить малозаметную на современной дневной поверхности кладку кургана № 5 (погребение по обряду трупоположения). Костяк обнаружен под северной частью выкладки, на границе небольшой центральной западины, на глубине несколько более 0,2 м. В анатомическом сочленении сохранились тазовые кости, крестец, четыре нижних позвонка, нижние конечности без ступней, локтевые и лучевые кости, лежавшие на тазе. Остальная часть скелета фрагментирована и перемешана в небольшом скоплении. Отдельные кости пальцев расположены вдоль нижних конечностей. Сохранившиеся непотревоженными кости нижних конечностей свидетельствуют, что погребенный был уложен на спину, головой на юго-запад. В кургане и погребении отсутствовал сопроводительный инвентарь. Условия залегания останков погребенного предварительно позволяют судить о нарушении целостности вследствие разрушения покрывавшей верхнюю часть туловища каменной кладки. При этом можно предположить стремление оставить его кости в пределах кургана.

Таким образом, на средневековом могильнике Унюк изучены два кургана. Погребение по обряду трупосожжения на стороне, сопровождавшееся погребальным инвентарем позднемонгольского времени, следует датировать XIV–XVII вв. Эта перекрестная датировка опирается на найденный здесь палаш, использование которого может быть отнесено к XII–XIII вв., и накладки с рядом «жемчужин», имевшие хождение после XV в. Обширная хронология отражает сложность периодизации археологических материалов позднего средневековья Минусинской котловины [Кызласов, 1983, с. 64–70]. Продолжение изучения каменных выкладок и фортификационных сооружений на горе Унюк позволит точнее соотнести письменные и археологические источники событий, связанных с осадой крепости Алтын-ханом. Данный объект явно существовал и до этого. В рамках изучения социальных отношений особое внимание привлекает безынвентарное погребение по обряду трупо-положения. Ингумация, видимо, отражает статус покойного как зависимого человека, т.е. кыштыма. В данном случае проявилась примечательная тенденция: наличие в составе одного могильника погребений представителей различных социально-этнических групп – енисейских кыргызов и подчиненного им населения. При этом нарушение останков в погребении по обряду трупоположения известно по материалам ряда подобных памятников Минусинской котловины, что является свидетельством сложности этнокультурных и социальных процессов в регионе на рубеже средневековья и Нового времени.