Средства речевой выразительности в текстах судебного красноречия (на примере анализа речей А. Ф. Кони и П. А. Астахова)

Современные практики судебного красноречия уделяют недостаточно внимания лингвистической и паралингвистической составляющей текста речи, что не может не сказаться на эффективности защиты или обвинения. Представление о риторическом идеале оратора-правозащитника подорвано многочисленными ток-шоу на судебную тематику («Федеральный судья» — Первый канал, «Час суда» — РЕН ТВ и т. п.):

созданный в данных программах образ правозащитника небезупречен этически, наделен сомнительной речевой культурой.

В качестве соответствующих требованиям классического речевого идеала образов, можно назвать судебных риторов второй половины XIX века, в частности А. Ф. Кони. При исследовании его выступлений нами было выявлено, что для образцового типа обвинителя и защитника характерны следующие черты: высокая нравственность, уважение к человеку, сознание своего долга перед обществом и законом, широкая образованность, мастерское владение искусством слова, искренность, эмоциональность, независимость в убеждениях, спокойствие, соблюдение чувства меры.

Вопросам исследования судебного красноречия посвящено множество работ, но изложенный материал носит общий ознакомительный характер, рассматриваются узкоспециальные вопросы. Авторы пособий зачастую исходят только из собственного опыта, сводят научно-теоретические основы судебного красноречия к немногочисленным практическим рекомендациям, общим принципам построения высказывания, общим правилам поведения перед аудиторией. Наш интерес к проблеме обусловлен тем, что данная тема продолжает вызывать живой интерес, остаётся одинаково актуальной и для специалистов в области права и для специалистов-словесников.

Теоретической основой для наблюдений за речью судебных ораторов послужили: базовая учебная литература (Н. Н. Ивакина. Профессиональная речь юриста), труды теоретиков и практиков судебного красноречия (Е. А. Адамов. Выдающиеся ораторы древнего мира и средних веков, В. И. Аннушкин. История риторики), результаты исследований видных отечественных и зарубежных правозащитников (Р. Гаррис. Школа адвокатуры: Руководство к ведению гражданских и уголовных дел, А. Ф. Кони. Избранные произведения).

Материалом наблюдений стали 38 судебных речей ораторов XIX и рубежа ХХ–ХХI в.в. Особое внимание уделено судебным выступлениям А. Ф. Кони и П. А. Астахова. Были использованы следующие методы исследования: наблюдение за языковым материалом, комплексный анализ текстов судебного красноречия, анализ теоретических сведений из истории формирования судебного красноречия.

Нами была детально проанализирована одна из речей адвоката А. Ф. Кони по делу об утоплении Лукерьи Емельяновой ее мужем Егором. Композиция, смысловая схема, методы организации речи, позволяют считать это произведение одним из замечательных образцов русского судебного красноречия. Сло- весно воссоздав картину убийства, А. Ф. Кони убедил судей вынести обвинительный вердикт мужу потерпевшей. Лексикон оратора поражает своим стилистическим разнообразием, наряду с общеупотребительными и книжными словами А. Ф. Кони использует разговорные, просторечные слова: молодой банщик женился, поколотил студента и был посажен под арест; в околотке пошел говор об утопленнице; удавить ее или утюгом хватить. Юридические термины делают изложение точным, компактным, не перегружая речь, оставляя ее доступной и понятной: лицо (в значении «человек»), преступление, суд, закон, убийство, власть (в значении «обвинительная власть»). Несомненно, на убедительность речи повлияли и используемые им языковые средства выразительности. Для построения образной речи А. Ф. Кони в анализируемом тексте очень часто применяет различные тропы: ирония (7 случаев употребления); гипербола (4 случая), олицетворение (12 случаев), однако наиболее употребительные тропы в обвинительных речах А. Ф. Кони — это эпитеты, способствующие эмоциональному воздействию, содействующие аргументации (67 случаев): проницательный помощник; ужасную тайну; капризной женщины; страшною тайною; веселого характера и т.д. Метафоры (24 случая), их назначение эмоционально воздействовать на слушателей, раскрыть смысл, средством точной, емкой и краткой передачи мысли оратора: затемнено неискренностью и отсутствием полной ясности; она была его узлом; примем оболочку показания за его сущность, за его сердцевину; останется основная масса, тот камень, фундамент; под тяжким гнетом давящей мысли и т. д. Сравнения (9 случаев), служат для передачи отношения к сообщаемому, чтобы оказать эмоциональное воздействие на слушателей: детали как архитектурные украшения; волнуется как душевнобольная; обращавшийся со своею любовницею «как палач» и т.д.

Большие возможности для повышения экспрессивности судебной речи и создания эмоциональности при оценке обстоятельств дела предоставляет стилистический синтаксис. Среди наиболее характерных для А. Ф. Кони назовем скрепы, авторские ремарки, вопросительные конструкции. Слова-скрепы указывают на последовательность развития мысли ( затем; далее; прежде всего ), выражают причинно-следственные отношения ( так как; поэтому; ибо ), подводят итог ( следовательно; итак; вот; очевидно ). В качестве средства для перехода от изложения одной мысли к другой, от одного пункта плана к следующему А.Ф. Кони широко использует авторские ремарки, Для того чтобы доказать, что ..., необходимо доказать, что... ; Необходимо проследить ... и затем разъяснить...

Наиболее употребительные риторические фигуры — инверсия ( на другой день после этого нашли его жену в речке Ждановке; усмотрел в смерти ее самоубийство с горя по мужу; говор этот; показание ее ), антитеза ( очевидно, что прежние дружеские, добрые отношения между Лукерьею и ее мужем поколебались. Их место заняли другие, тревожные ), градация ( тихая, покорная, вялая и скучная, главное — скучная; дороже, краше, милее и лучше для него ).

Все выразительные средства делают речь выразительной, действенной.

Динамику русского судебного риторического идеала (набор коммуникативных умений оратора, арсенал приемов воздействия на аудиторию) можно пронаблюдать на примере сопоставления речей А. Ф. Кони как представителя судебного красноречия XIX в. и П. А. Астахова — правозащитника XXI в. Для сопоставления нами была выбрана защитная речь по делу Эдмона Поупа, который обвинялся в шпионаже против России. Речь в стихотворной форме — достаточно нестандартный ход, однако, несмотря на то, что она производит впечатление на слушателей, не наблюдается ни логической последовательности аргументов, ни обоснованных доводов. Наблюдается использование недозволенных аргументов к чувствам, к человеку. Доведение до абсурда обращения к Библии и цитирования библейского текста. Нет ни одного аргумента, напрямую касающегося деталей дела Э. Поупа.

Автором использованы следующие типы манипулятивной аргументации. Аргументы: к вере — честно веря, взирать в глаза творца ; к традициям — богаты русские душою ; аргументы к тщеславию — но есть душа у вас, я точно знаю ; аргументы к массам — задача общая, не только наша с вами, а общества российского всего . Аргументы к цели, основанные на представлениях аудитории о ее нравственном, социальном, моральном статусе — ведь это вы его лишили права; прощать готовы не раз, не два; довольно; невинно осужденных и распятых .

В речи П. А.Астахова широко представлены языковые средства выразительности. Эпитеты: невинно осужденных и распятых; бедный кодекс УПК ; метафоры: топтали мысленно ногами; затравленно на вас взирать; нет у кодекса души пока ; олицетворения: кодекс УПК здесь провалиться сам готов под землю и т.д. Но они не обладают такой живостью, образностью, яркостью и не имеют под собой глубокого назначения и глубокого смысла, как у А.Ф. Кони.

В столь небольшом объеме текста широко представлены синтаксические средства, которые придают речи экспрессию, передают эмоции оратора. Инверсия разнообразит речь, расставляет акценты: мне на милость; не имея документов на руках; в суде себя он может защищать ; риторический вопрос склоняет задуматься об ответе на него: не зная, в чем он обвиняем и не имея документов на руках, в суде себя он может защищать?; так, может быть, довольно невинно осужденных и распятых? ; риторическое восклицание: я взываю!; оправдать его задача общая, не только наша с вами, а общества российского всего! ; антитеза, используемая автором для концентрации внимания на желаемом объекте изображения: но нет у кодекса души пока . Но есть душа у вас; затравленно на вас взирать, когда, как вы ходатайства и заявленья... топтали мысленно ногами . Повторы, усиливающие эмоциональное воздействие речи оратора на публику: нет у кодекса души, есть душа у вас, богаты русские душою; свои права осуществлять ... его лишили права; скажите правду ... ведь правда здесь одна .

На примере судебного выступления П. А. Астахова видно, что в наши дни косноязычие речи наблюдается там, где должны быть точность и ясность; высокий, торжественный, возвышенный стиль, звучащий в речах А. Ф. Кони, на сегодняшний день неприемлем. В наши дни ораторы не уделяют достаточного внимания изучению и глубокому анализу обстоятельств дела, не продумывают тщательно логику построения речи, не стремятся к соблюдению основных законов и принципов судебной речи, не демонстрируют глубокого знания и уместного применения богатства изобразительно-выразительных средств языка. Тогда как судебные речи «мастеров слова» (Н. П. Ка-рабичевского, Ф. Н. Плевако, А. Ф. Кони) могут служить образцовыми текстами, на основе которых следует учить аргументированности, логичности, доказательности, не только будущих юристов, но и, конечно, будущих специалистов в других сферах, чья профессиональная деятельность требует умений создавать речевые высказывания, отличающиеся перечисленными выше качествами.

С 576.