Средства выражения инструмента в финно-угорских языках

В языках с развитой падежной системой, к которым относится большинство финно-угорских языков, семантические роли имеют типовые падежные формы выражения: типовой маркер агенса – номинатив; пациенса – аккузатив; адресата и получателя – датив; коагенса – комитатив; места – инессив, адессив; конечной точки движения – иллатив, аллатив и т.п. Типовым средством выражения инструмента является инструменталь. Однако он представлен далеко не во всех языках, даже имеющих многочленную категорию падежа, поэтому в морфологическом оформлении этой роли используются языковые единицы, не являющиеся специальными маркерами инструмента.

Каждый из финно-угорских языков имеет несколько средств поверхностного выражения инструмента, среди которых одно выступает в качестве основного как наиболее стандартного. К основным относятся маркеры, при присоединении которых существительное, выражающее неинструментальный предмет, попав в инструментальную позицию, может семантизироваться как инструмент. В большинстве языков таким маркером является падежная единица: 1) инструменталь в ливском, перм- ских и обско-угорских языках* (1); 2) комитатив / социатив в эстонском, венгерском и саамском языках (2); 3) адессив в водском и северной группе прибалтийско-финских языков (3); 4) инессив в мордовских языках (4). Послелоги, участвующие в выражении инструментальных отношений, единичны, хотя в грамматическом отношении эти служебные единицы наделены таким же значением, что и падежи, и количественно существенно превышают их. Стандартной формой выражения инструмента послелог выступает только в марийском языке (5).

Примеры:

• (1)    лив. Līvlist vejīst lešti liestāvõrgõdõks 'Ливы ловили камбалу сетями' [2, c. 134]; х. (васюганский говор) qu pöt'kännä jöγtәs 'Мужчина из ружья выстрелил' [1, c. 11-12]; кз. уджавны черöн 'работать топором'; удм. карандашен гожъяны 'писать карандашом'.

• (2)    венг. A fiù ceruzàval ir 'Мальчик пишет карандашом' [3, c. 11]; саам. (кильдинский диалект)

cåg vuajvant čogmεn· 'Чеши голову гребнем' [4, c. 254]; эст. kirjutama pliiatsiga 'писать карандашом**.

• (3)    кар. Suamma kalua verkkoloilla ‘ Мы ловим рыбу сетями' [5, c. 45]; вепс. Kivō jāhľīmā ‘Мы мололи на жернове' [6, c. 114]; ф. ampua kiväärillä 'стрелять из ружья', soittaa viululla ' играть на скрипке', soittaa puhelimella 'звонить по телефону', katsoa kikariilla, mikroskoopilla 'смотреть в бинокль, в микроскоп'.

• (4)    мдЭ. седясм баянсо 'играть на баяне', ва-номс биноклясо 'смотреть в бинокль', лавсадемс палкасо 'ударить палкой', кортамс телефонсо 'разговаривать по телефону'.

• (5)    мр. товар дене руаш 'рубить топором', карандаш дене возаш 'писать карандашом', телефон дене кутыраш 'разговаривать по телефону'.

Представленный материал позволяет сделать вывод, что стандартным средством выражения инструмента в финно-угорских языках являются языковые единицы с центральной инструментальной (инструменталь), комитативной (комитатив, социа-тив) и локативной (адессив, инессив, послелог дене ) функцией, что свидетельствует о связи инструментальной функции с комитативной и локативной.

В основе взаимосвязи комитативной и инструментальной функций лежат отношения совместности. Комитативная ситуация предполагает наличие двух участников, совместно выполняющих действие, – агенса и коагенса. В инструментальной ситуации обязательным является участие агенса и инструмента, действие, выраженное глаголом, производят также оба участника: агенс воздействует на инструмент, который в свою очередь оказывает воздействие на пациенс. Выражение комитативных и инструментальных отношений одним показателем находит типологические параллели во многих языках мира. Установлено, что семантическое развитие таких показателей идет «в направлении от ко-митатива к инструменталису…» [7, c. 29]. Основываясь на это положение, можно констатировать, что в финно-угорских языках средства выражения инструмента находятся на разных этапах своего семантического развития. В части языков комитатив-ная функция на фоне инструментальной является маркированной. В удмуртском языке инструмента-лем могут маркироваться оба участника комитатив-ной ситуации (6), инструменталь мансийского языка реализует комитативную функцию только в контексте с посессивным суффиксом (7). В эстонском языке отмечается факультативное усиление коми-тативной функции комитатива расширением koos 'с', выполняющим роль предлога или послелога (8), что свидетельствует о процессе перехода комита-тива в инструменталь и формировании нового средства выражения комитативных отношений. В большинстве коми диалектов инструменталь в ко-митативной функции практически вытеснен комита-тивом, он используется только в случае выражения отношений между двумя участниками, которые изначально различаются по степени своей активности (подробнее см. [8]).

Примеры:

• (6)    удм. Мишаен Коляен нюлэскы губияны ветлüзы 'Миша с Колей ходили в лес за грибами' [9, с.103].

• (7)    мс. ēkwatēntəl n’āl’anēn sunsuηkwe minamiγ 'Муж с женой, оказывается, ушли (смотреть) проверять свои слопцы (орудие лова для глухарей)' [10, с. 54].

• (8)    эст. Ta läheb sõbraga koos (~ koos sõbraga ) kinno 'Он идет вместе с другом в кино'.

Связь инструментальной функции с локативной демонстрируют марийский, прибалтийско-финские, мордовские языки, а также западные хантыйские диалекты. Следует также заметить, что к локативу возводятся инструменталь пермских, хантыйского, мансийского языков [11, с. 248-249; 12]. Б.А.Серебренников [13, с. 56-57], рассматривая происхождение инструменталя в пермских языках, предполагал возможность развития инструментального значения локатива через комитативное или же ассоциативное. Локативные падежи указывают на место, где происходит процесс или фиксируется состояние, при этом место может восприниматься как средство выполнения действия. В некоторых случаях имеет место ролевой синтез, например, встречается синкретизм роли инструмента и места: в конструкции (9) жернов является устройством, предназначенным для выполнения определенной функции, (инструмент) и объектом, в котором локализована ситуация в целом (место). Что касается интерпретации конструкции, то в коми языковом сознании, с учетом фоновых знаний о мире, ситуация автоматически ассоциируется с использованием инструмента.

• (9)    кз. ид изны изкиын (In) 'ячмень молоть ручным жерновом' [14, с. 465].

В финно-угорских языках для некоторых глаголов физического действия характерна вариативность валентности, имеется в виду изменение грамматической формы актантов глагола. Конкуренцию с основным маркером составляют аккузатив, некоторые местные падежи, а также послелоги при условии выполнения ими инструментальной функции. Различие конкурирующих единиц проявляется в обозначении / необозначении конкретного способа использования инструмента. Языковая единица, выступающая в качестве страндартной формы инструмента, указывает только на средство исполнения действия, конкретный способ использования инструмента игнорируется. Эта семантическая особенность маркера коррелирует с его лексической сочетаемостью: таксономический класс участника не ограничен. В качестве инструмента могут выступать орудия, специально созданные предметы, с помощью которых субъект производит действие (топор, невод, микроскоп, лопата и т.д.), более того, инструментом может быть любой предмет (камень, палка и т.д.), в том числе части тела человека (рука, нога и т.д.). Альтернативные маркеры указывают на конкретный способ использования разных объектов действительности в качестве инструмента. Поэтому их употребление отмечается при глаголах физического действия, семантика которых накладывает определенные ограничения на таксономический класс участника обозначаемой глаголом ситуации.

Вариативность основного маркера и аккузатива наблюдается при глаголах двигательного действия со значением 'кивать', 'шевелить', 'махать' и т.п. Аккузативное оформление инструмента в данном случае обосновывается, скорее всего, тем, что инструмент таксономически ограничен существительными, обозначающими части тела и предметы, находящиеся в них, в связи с чем аккузативный участник может восприниматься как пациенс, ибо он не контролирует ситуацию, не влияет на свойства других участников, а сам подвергается каузации со стороны агенса, что соответствует критериям прототипического пациенса [15]. Для приведенных глаголов характерно оформление инструмента основным маркером в мордовских, эстонском и вепсском языках (10), аккузативом и инструменталем (последний доминирует) в пермских (11), аккузативом в марийском, мансийском и венгерском языках (12).

• (10)    эст. käega (Kom) viipama 'взмахнуть рукой'; вепс. maihutada kädel (Ades) 'махать рукой', kilgaita päl (Ades) 'кивнуть головой'; мдЭ. аволямс прясо (In) 'кивать головой', аволямс кедьсэ (In) 'махать рукой'.

• (11)    кз. Сiйö юрнас (Inst) ~ юрсö (Akk) довкйöдлiс 'Он качал головой'; удм. со киыныз (Inst) ~ кизэ (Akk) вырет и з ’Он зашевелил рукой’.

мр. шовычым (Akk) рÿзаш 'махать платком'; вуйым (Akk) рÿзалташ 'покачать головой'; вуйым (Akk) саваш 'кивать головой'; мс. пуңк (Akk) хутувъяптантаңкве 'кивать головой', венг. mozgatni a kezét (Akk) 'размахивать, шевелить руками'.

Вариативность основного маркера и элатива встречается преимущественно в языках, контактирующих с русским языком. Элативное оформление инструмента отмечается при глаголе 'стрелять' в коми, мансийском, мордовских, водском и вепсском языках (13), при глаголах со значением 'кормить' , 'пить' и т. п. – в коми, эстонском, финском, вепсском и мордовских языках (14). Глаголы различаются таксономическим классом инструмента: при глаголе 'стрелять' это оружие, при других глаголах – посуда.

• (13)    мс. Вас писалил (Inst) алвес 'Утка добыта ружьем', Ты яңуй писальныл (El) алвес 'Этот лось из ружья убит' [16, с. 104-105]; вод. kazessa püssüssä (El) joo aika eväd ammuttu 'Из этого ружья давно не стреляли' [17, c. 74]; мдЭ. леднемс ру-жиясто (El) 'стрелять из ружья'; мр. пычал дене лÿяш 'стрелять из ружья'; ф. ampua kiväärillä (Ades) 'стрелять из ружья'; кз. лыйны ружйöысь (El) ~ ружйööн (Inst) 'выстрелить из ружья'.

• (14)    ф. syöttää lasta pullosta (El) 'кормить ребенка из бутылки', juoda teetä kupista (El) 'пить чай из чашки'; вепс. лapsid imetadas soskuspei (El); эст. last imetatakse lutist (El), мд. Эйкакш потявтыть

потестэ (El) 'ребенку дают сосать из соски' [18, c. 82-83]; мр. презым чызаш дене йÿктö 'теленка поить из соски'; кз. юны чашкаöн [Inst] , стöканöн (Inst) , бутылкаысь (El) 'пить из чашки, стакана, бутылки'.

В коми, мордовских и карельском языках инструмент может быть оформлен основным маркером или иллативом при глаголах со значением 'вытирать(ся)' (15). Такое оформление инструмента используется в ситуации каузации соприкосновения предметов агенсом, инструмент представляется как предмет, локализующий названное глаголом действие. Следует отметить, что иллативное маркирование инструмента для финно-угорских языков не характерно, даже в тех случаях, когда инструмент явно соотносится с исходной локативной ролью падежа (направленность во внутренние пределы предмета), как, например, в русском языке в случае маркирования винительным падежом с предлогом в : в бинокль, в микроскоп , используется основной маркер (16).

• (15)    кар. Püwhin käz’löi paikkah (Il) 'Вытираю руки платком ['в платок']' [19, c. 126]; кз. чышкыны ки кичышкöдö (Il) ~ кичышкöдöн (Inst) 'вытереть руки в полотенце ~ полотенцем'; мдЭ. нартнямс нардамасо (In) ~ нардамас (Il) 'вытереть руки полотенцем ~ в полотенце'.

• (16)    кз. видзöдны микроскопöн (Inst), ф. katsoa mikroskoopilla (Ades), мдЭ. ваномс микро-скопсо (In) 'смотреть в микроскоп'.

Инессив при глаголах физического воздействия спорадически встречается в окраинных коми диалектах, он уже практически вытеснен инстру-менталем (9). В аналогичной ситуации находится в некоторых южных прибалтийско-финских языках адессив , который при маркировании инструмента уступил место комитативу (17).

• (17)    эст. (северо-восточный диалект) kevaDe aGetti nuoDal (Ades) käima 'весной стали выходить на рыбную ловлю неводом' [20, с. 21].

Рассмотренный материал позволяет выявить наиболее существенные особенности кодирования инструмента, характерные для финно-угорских языков. Типовые формы выражения инструментальных отношений имеются в ливском, пермских и обско-угорских языках. Остальные языки для маркирования этой семантической роли выбирают языковые единицы с центральной комитативной или локативной функцией. В каждом из языков основной маркер, независимо от того, является он типовой формой выражения или нет, может использоваться в маркировании инструмента в любой ситуации, что лежит в основе его вариативности с другими языковыми единицами. Инвентарь средств выражения роли подвергался изменениям: отмечается формирование новых периферийных средств (развитие инструментальной функции у иллатива, элатива), ограничение и даже вытеснение более ранних средств выражения (сокращение функционирования в инструментальной функции аккузатива в пермских языках, инессива в коми языке, адесси-ва в части южных прибалтийско-финских языков).

Отмеченные изменения вызваны сочетанием внутренних и внешних факторов языкового развития, в случае включения в маркирование инструментальных отношений элатива решающим стало русское влияние.

Сокращения языков: венг. – венгерский, вепс. – вепсский, вод. – водский, кар. – карельский, кз. – коми-зырянский, лив. – ливский, мс. – мансийский, мр. – марийский, мдЭ. – эрзя-мордовский, саам. – саамский, удм. – удмуртский, ф. – финский, х. – хантыйский, эст. – эстонский.

Глоссы: Ades – адессив, El – элатив, Kom – комитатив, Il – иллатив, In – инессив, Inst – инстру-менталь, Post – послелог.