Сталинская конституция как символ правового государства и ширма для беззакония

17 сентября 1787 года Филадельфийский конвент принял Конституцию Соединенных Штатов Америки. Представители общественных наук по-разному оценивают государство США, его внутреннюю и внешнюю политику, отмечая и достоинства, и ряд недостатков. Как и любому государству, США свойственны и просчеты, и откровенные промахи, и даже провалы. Но что касается Основного закона, то его оценивают преимущественно положительно (отмечая, естественно, ряд недостатков), считая, что именно Конституция позволила американцам создать такую систему, сломать которую не смогли ни Гражданская война, ни Вторая мировая, ни Великая Депрессия. А система сдержек и противовесов надежно защищает американское государство от «дураков, облеченных властью» [2]. Ни коррупционер Улисс Грант, ни картежник Уоррен Хардинг, ни любитель выпить Франклин Пирс, ни главный фигурант «уотергейтского скандала» Ричард Никсон не смогли развалить Соединенные Штаты, и, скорее всего, не удастся это и весьма пожилому, даже по библейским меркам, Джо Байдену.

Опыт американского законодателя заинтересовал и другие страны. Сначала в Европе, а потом и в азиатских, африканских и латиноамериканских странах законодатели стали конструировать свои основные законы.

Конституция — это основной закон страны, нормативно-правовой акт высшей юридической силы, закрепляющий основы политической, пра- вовой и экономической систем государства, а также основы правового статуса личности.

Авакьян С. А. и В. Н. Додонов считают, что любая конституция, независимо от политического режима и формы правления, выполняет важнейшие функции, а именно учредительную, организаторскую, внешнеполитическую, идеологическую и юридическую [15].

Суть учредительной функции состоит в том, что новая конституция, появляясь в результате крупных изменений в жизни общества, учреждает новые, не известные данному обществу ранее государственно-правовые институты и механизмы. Например, основной закон РСФСР 1918 года в статье первой декларировал, что «Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам» [7]. Таким образом, первая советская конституция учредила новую общественную и политическую систему в целом.

Организаторская функция Конституции означает, что она не только юридически оформляет наличествующие общественные отношения и ставит новые задачи перед обществом и государством, но и стимулирует политическую активность, нацеливает государственные органы и общественные объединения, всех граждан на деятельность в духе новой Конституции. Так, в статьях 173 и 185 Основного закона Швейцарии подчеркивается ее нейтральный статус [11].

Идеологическая функция Конституции может заключаться в закреплении постулатов какого-то политического учения в качестве господствующих (марксизм, маоизм и т. д.). Основные законы демократических государств, напротив, провозглашают, что никакая идеология не является государственной; в таком случае определенная идеология присутствует в тексте нормативного акта не прямо, а косвенно. В любом случае Конституция закрепляет определенную систему общественных ценностей и нацелена на то, чтобы на ее основе воспитывались соответствующие воззрения каждого члена общества. Так, статья 3 Основного закона Федеративной Республики Германии провозглашает всеобщее равенство перед законом, отдельно подчеркивая равноправие мужчин и женщин и исключая любую форму дискриминации [10].

И, наконец, самая важная, юридическая функция состоит в том, что она является основой правовой системы и правопорядка в стране. Это означает, что все остальные источники права — законы, указы главы государства, постановления парламента, распоряжения министерств — должны соответствовать ей и не могут противоречить. В последнем случае они подлежат немедленной отмене. Таким образом, Конституция выступает гарантом и средством обеспечения стабильности правовой, а следовательно, и экономической, и социальной систем государства.

В настоящее время слово «конституция» стало синонимом уважения и соблюдения прав человека и гражданина. В современном мире основной закон имеют почти все страны, за небольшим исключением.

Но не все правители создавали конституцию с благородной целью. Некоторые хотели прикрыться ею, точно ширмой, от немного наивных взглядов глав соседних государств.

Одним из таких политических деятелей был И. В. Сталин, председатель Совета Народных Комиссаров, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и руководитель Конституционной комиссии.

Его детище — Конституция 1936 года — состоит из 13 глав, которые систематизируют и упорядочивают 146 статей.

Глава первая посвящена общественному устройству СССР и, среди прочих положений, декларирует, что «вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся» (статья 3), «земля, ее недра, воды, леса, заводы, фабрики, шахты, рудники, железнодорожный, водный и воздушный транспорт, банки, средства связи, органи- зованные государством крупные сельскохозяйственные предприятия (совхозы, машинно-тракторные станции и т. п.), а также коммунальные предприятия и основной жилищный фонд в городах и промышленных пунктах являются государственной собственностью, то есть всенародным достоянием» (статья 6). Любопытны также положения глав 10 («Право личной собственности граждан на их трудовые доходы и сбережения, на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, на предметы домашнего хозяйства и обихода, на предметы личного потребления и устройства, равно как и право наследования личной собственности граждан — охраняются законом») и 12 («Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу «кто не работает — тот не ест»). В СССР осуществляется принцип социализма: «от каждого по его способностям, каждому — по его труду».

Вторая глава носит название «Государственное устройство». Она провозглашает, что СССР является союзным государством, которое состоит из одиннадцати (на момент принятия конституции) равноправных республик, т. е., по сути, является федерацией, причем в статье 17 подчеркивалось, что «за каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР». Статья 14 перечисляет те вопросы, которые находятся в ведении СССР в лице его высших органов государственной власти и государственного управления, — от вопросов войны и мира до амнистирования заключенных. Остальные положения главы второй не столько нам интересны — они посвящены особенностям некоторых республик, имеющих в своем составе автономные образования (Горно-Бадахшанская, Каракалпакская, Нагорно-Карабахская и т. д.).

Третью главу советский законодатель нарек как «Высшие органы государственной власти Союза Советских Социалистических Республик». По сути, она посвящена основам советского парламентаризма. Статья 30 гласит, что «высшим органом государственной власти СССР является Верховный Совет СССР», а статья 32 уточняет, что «законодательная власть СССР осуществляется исключительно Верховным Советом СССР», который представлял собой двухпалатный парламент — Совет Союза и Совет Национальностей. Вообще, идея двухпалатного законодательного органа возникла не у отцов-основателей США, а гораздо раньше. Хотя органы народного представительства существовали еще в Древнем Риме, также мы можем вспомнить Новгородское вече, которое было, по мне- нию Н. А. Рожкова, единственным и неограниченным носителем законодательной власти, руководило финансами, объявляло войну и заключало мир, утверждало договоры с иностранцами, вело суд по политическим и должностным преступлениям [8]. Впрочем, другие историки полагают, что власть вече отнюдь не была абсолютной, ее ограничивали посадник, тысяцкий, архиепископ и другие должностные лица [13, c. 37]. Важнее для нас то, что идея двухпалатного парламента родилась в Англии XIII века, законодательный орган которой по сей день состоит из Палаты лордов и Палаты общин. Федеральное собрание современной России также включает в себя две группы парламентариев: Государственная Дума избирается населением напрямую и по партийным спискам, а Совет Федерации формируется иным образом: он включает по два представителя от каждого субъекта Российской Федерации — по одному от законодательного и исполнительного органов государственной власти. Смысл разделения парламентариев на две группы состоит в обеспечении большего консерватизма в принятии законодательных решений. Верхняя палата парламента в цивилизованных государствах формируется менее демократическим путем и чаще всего состоит из людей более старшего возраста, чем нижняя (как и в современной России: депутатом Государственной Думы может стать лицо, достигшее 21 года, а сенатором — 30 лет). Это помогает избежать слишком радикальных перемен в жизни государства.

Советский же парламент формировался по иному принципу: и Совет Союза, и Совет Национальностей избирались напрямую гражданами (статьи 34, 35), депутаты избирались сроком на 4 года (в современной России — на 5 лет, а сенаторы — на 6 лет, а в некоторых случаях — до конца дней своих), и обе палаты объявлялись равноправными (статья 37).

Как и в современной российской конституции, в ее предшественнице присутствовало понятие депутатской неприкосновенности: согласно предписанию статьи 52, депутат Верховного Совета СССР не мог быть привлечен к судебной ответственности или арестован без согласия высшего законодательного органа или его Президиума.

Четвертая глава, небольшая по объему, посвящена высшим органам государственной власти союзных республик. В соответствии со статьей 57 таковым являлся Верховный совет союзной республики, который, согласно статье 58, избирался гражданами на 4 года.

В пятой главе «Органы государственного управления Союза Советских Социалистических Республик» законодатель декларировал основные принципы деятельности высшего исполнительного и распорядительного органа государственной власти СССР, т. е. правительства — Совета Народных Комиссаров (с марта 1946 года — Совета Министров). Согласно статье 64, он был ответственен и подотчетен высшему законодательному органу. В статье 68 были обозначены основные направления его деятельности, а в статье 70 — его состав (на момент принятия Конституции правительство возглавлял В. М. Молотов). Интересно, что в 1936 году перечень в статье 70 насчитывал 8 должностей, а к моменту принятия брежневской «конституции развитого социализма» — уже 23, т. е. число бюрократов значительно выросло. В статьях 77 и 78 перечислены народные комиссариаты — от оборонного до ведающего здравоохранением. Их количество в дальнейшем также сильно увеличилось.

Шестая и седьмая главы Конституции посвящены, соответственно, органам государственного управления союзных республик и высшим органам государственной власти автономных советских социалистических республик.

Пропустим пока восьмую главу и перейдем к девятой, которая носит наименование «Суд и прокуратура». В соответствии со статьей 102 «правосудие в СССР осуществляется Верховным Судом СССР, Верховными судами союзных республик, судами автономных республик и автономных областей, окружными судами, специальными судами СССР, создаваемыми по постановлению Верховного Совета СССР, народными судами». Несколько последующих статей декларировали, что все судейские должности являются выборными, и срок полномочий служителей советской Фемиды ограничен определенными сроками. Статьи 111 и 112 закрепляли основные принципы судопроизводства — открытость, независимость и подчинение только закону.

Здесь уместно вспомнить принцип разделения властей, разработанный Джоном Локком и Шарлем Луи Монтескьё в XVII—XVIII вв., а довели его до ума именно упомянутые выше отцы-основатели США, дополнив системой «сдержек и противовесов». В соответствии с этим принципом вся полнота государственной власти распределяется между тремя ее ветвями — независимыми, но уравновешивающими и контролирующими друг друга — законодательной, исполнительной и судебной. В тексте советской Конституции данный демократический принцип соблюдался в полной мере.

Еще один обязательный компонент свободного, либерального государства — местное самоуправление, с помощью которого население самостоятельно решает вопросы муниципального значения, например, управления собственностью. Ему была посвящена глава 8 Основного закона Страны Советов. В соответствии с ее положениями, в качестве органов государственной власти в краях, областях, округах, районах, городах и селах выступали Советы депутатов трудящихся, которые избирались населением на два года.

Большой интерес для историков и юристов, несомненно, представляет десятая глава советской Конституции, озаглавленная «Основные права и обязанности граждан». Гражданам СССР гарантировалось право на труд и его оплату (статья 118), на отдых (статья 119), пенсию и различного рода пособия (статья 120), бесплатное образование, вплоть до высшего (статья 121). Две последующие нормы конституционного права охраняли все формы равноправия граждан, независимо от пола, национальности и расы. Статья 124 гласила, что СССР является светским государством, в котором церковь отделена от школы и государства, а граждане свободны в выборе вероисповедания, и никто не запрещает им вести антирелигиозную пропаганду. Статьи 125, 127 и 128 закрепляли все основные демократические права и свободы — неприкосновенность личности, жилища, тайну переписки, свободу слова, печати, митингов и демонстраций. Весьма интересно выглядит статья 126 советской Конституции, в которой провозглашалось, что граждане СССР имеют право объединяться в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества. По мнению Б. Н. Земцова, в соответствии с данной нормой конституционного права граждане получили право на создание политических партий [5]. В этом сталинская конституция выгодно отличалась от брежневской, статья 6 которой провозглашала монополию Коммунистической партии на власть.

В отличие от нашей современной конституции, в Основном законе 1936 года отсутствовали нормы, посвященные главе государства.

Поэтому по всем признакам Конституция 1936 года являлась демократической, порой представляя гражданам больше прав и свобод, нежели современные конституции европейских стран.

Разумеется, в 1936-м и последующих годах сталинизма ничего, кроме ликования, Конституция не вызывала. Так, первый секретарь сталинградского краевого комитета ВКП(б) И. М. Варейкис в газете «Правда» восторженно писал, что «Конституция имеет поистине всемирное, общечеловеческое значение», поскольку «…облеченный новыми широчайшими правами, защищаемыми подлинно революционными законами, человек сталинской эпохи, человек советского социалистического государства рабочих и крестьян является свободным гражданином, обладающим такой независимостью и свободой, какой не обладает человек нигде, ни в одном государстве. Это значит, что созданы все необходимые материальные условия для быстрого развития полноценной личности, для дальнейшего развития советской демократии, для еще более быстрого движения социализма вперед и ускорения перехода от социализма к коммунизму» [3].

В таком же исступлении находились и простые советские люди. Процитируем стенограмму выступления И. В. Сталина на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года с докладом «О проекте Конституции Союза ССР»: «Появление товарища Сталина на трибуне встречается продолжительной, бурной овацией всего зала. Весь зал встает. Со всех сторон несутся крики: «Ура товарищу Сталину!», «Да здравствует товарищ Сталин!», «Да здравствует Великий Сталин!», «Великому гению товарищу Сталину ура!», «Виват!», «Рот фронт!», «Товарищу Сталину слава!» [12, c. 545].

Пожалуй, самую сдержанную оценку Конституции на тот момент дал ее главный разработчик, в «Истории ВКП(б). Краткий курс» торжественно и пафосно провозгласив: «Страна Советов получила, таким образом, новую Конституцию, Конституцию победы социализма и рабоче-крестьянской демократии.

Тем самым Конституция закрепила тот всемирно-исторический факт, что СССР вступил в новую полосу развития, в полосу завершения строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунистическому обществу, где руководящим началом общественной жизни должен быть коммунистический принцип «От каждого — по его способностям, каждому — по его потребностям» [8].

Прошли годы. «Великий вождь и учитель» и «лучший друг» всех советских граждан скончался, погрузив в неподдельное горе и утопив в океане слез миллионы людей. Но состоялся XX съезд, положивший начало развенчанию культа личности. СССР тем временем достиг больших успехов в науке, технике, спорте. Юрий Гагарин полетел в космос, был разрабо- тан сверхзвуковой стратегический бомбардировщик Ту-160, Лев Ландау получил Нобелевскую премию, а советские спортсмены стали триумфаторами Олимпийских игр в Монреале. Люди увидели, что и без товарища Сталина и его культа личности страна может прекрасно жить и развиваться. А с наступлением эпохи гласности, открытием архивов, выходом в свет трудов Д. А. Волкогонова, А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова часть граждан и вовсе разочаровалась в «гениальном ученом».

В настоящее время оценки его детища, Конституции СССР 1936 года, в учебниках и научных трудах куда более сдержанны по стилю и содержанию. И особой критике подвергается глава 10, гарантировавшая гражданам демократические права и свободы. По выражению П. А. Аптекаря, «эти гарантии были растоптаны во время большого террора, когда следователи смеялись в глаза и издевались над напоминавшими о нормах Конституции» [1].

Цечоев В. К. справедливо отмечает, что Основной закон Страны Советов «декларировал демократическое правосудие и определял четкую структуру судебной власти и прокурорского надзора. Но его принятие и реализация не привели к либерализации государственного курса. Напротив, все было готово к новому витку массовых репрессий» [14].

Мулукаев Р. С. констатирует, что «гарантии политических и личных прав были весьма отно- сительны и практика свидетельствует об их массовых нарушениях» [6].

Земцов Б. Н. отмечает целый ряд теоретических и практических недостатков Конституции, замечая, что «оторванность конституционных положений от жизни проявилась уже в 1936 году. На пленуме ЦК ВКП(б) один из авторов Конституции — Н. И. Бухарин — был назван «врагом народа». Через два года он будет приговорен к смертной казни вместе с еще одним автором Основного закона — К. Б. Радеком» [4].

Но тогда зачем И. В. Сталину нужен был Основной закон, который ни он, ни его сторонники исполнять не собирались?

Думается, что, во-первых, это был очередной этап строительства культа его личности. Во-вторых, ему хотелось произвести благоприятное впечатление на богатых и влиятельных, но слегка наивных и близоруких лидеров стран Запада. Даже такое большое государство, как СССР, не могло существовать обособленно, без торговли, инвестиций и помощи извне. Кроме того, приход к власти Гитлера в Германии серьезно обеспокоил лидера советских коммунистов, и ему было необходимо привлечь на свою сторону американскую, французскую и британскую элиты, создав некую красивую ширму, скрывающую то беззаконие и те преступления против граждан, что совершались в стране якобы победившего социализма.