Становление и развитие гильдейского купечества в Сибири как правового института

Купечество, ставшее одним из источников формирования класса буржуазии, играло важную роль в экономическом и социально-культурном развитии страны. Особенно это справедливо по отношению к Сибири, где на фоне малочисленного дворянства представители купечества выполняли функцию элиты общества [3, с. 28]. В Сибирском регионе представители купеческого сословия составляли основную по численности часть предпринимателей, владельцев недвижимости и торговопромышленных предприятий в городах и сельской местности, обеспечивали организацию и руководили деятельностью городских обществ. Поскольку государство не особо было заинтересовано в социально-культурном развитии региона и финансировало сибирские губернии неудовлетворительно, на средства купечества не только возводилось, но и содержалось большинство городских и сельских учреждений здравоохранения, образования, культуры: детские воспитательные дома, больницы, начальные школы и гимназии, университеты, театры, библиотеки, музеи и др.

По общему правилу купечество являлось следующим привилегированным сословием после дворянства и духовенства. Однако в литературе были высказаны несколько иные точки зрения. Суть одних состоит в том, что купечество являлось полупривилегированным сословием, поскольку до 1860 г. купцы 1-й и 2-й гильдий имели право откупиться от уплаты подушной подати, от рекрутской и натуральной повинностей; купцы же 3-й гильдии могли быть подвергнуты даже и телесному наказанию [2, с. 42]. Суть других заключается в том, что купечество не могло считаться привилегированным сословием (классом), поскольку за пользование сословными правами и преимуществами они должны были уплачивать определенные гильдейские пошлины [1, с. 309].

Впервые в России термин «гильдия» упомянут в Регламенте Коммерц-коллегии (1719). По мнению дореволюционных исследователей, модель организации деятельности гильдейского купечества (торгового слоя населения) была заимствована из немецкого права [4, с. 54]. Петр I, убедившись что промышленность и торговля имеют существенное значение для развития и богатства страны, сделал основной своей заботой улучшение организации торгового состояния. Купечеству были даны привилегии настолько, насколько это соответствовало интересам государства, однако оно продолжало оставаться частью единого городского населения, с которым его объединяла уплата единого налога. Рассматривая торговый класс как средство достижения фискальных целей, а промышленность и торговлю как некую службу государству, Петр I продолжал смотреть на городских обывателей, в том числе и на купцов как на исключительно тяглое сословие [5, с. 238].

В 1721 г. Регламентом Главного магистрата было объявлено обязательным создание купеческих гильдий во всех городах Российского государства. Посадское население городов следовало поделить на «регулярных граждан» 1-й и 2-й гильдий и «нерегулярных». К 1-й гильдии относились «знатные» купцы, судопромышленники, банкиры, а также городские доктора, аптекари, лекари. Во 2-ю гильдию включались мелкие купцы и ремесленники. Остальное население городов («чернорабочие», «обретавшиеся в наймах») причислялись к «нерегулярным гражданам». Гильдии имели своих выборных представителей — «старшин и старост с товарищами», которые должны были «попечение и старание иметь обо всем, что до пользы граждан» касается и «о чем надлежит магистрату предлагать» [8, с. 64].

Как следует из Регламента, деление купечества на гильдии было весьма условным: в состав гильдий входили не только купцы, но и другие представители городского населения, которые даже не занимались торговлей. Существенные различия в сословно-правовом положении купцов разных гильдий отсутствовали. Все население посадов было податным, а способность уплаты соответствующих по размеру податей зависела от степени зажиточности горожан и лежала в основе гильдейского деления.

В Сибири, в отличие от европейской части России, купечество как особая сословная группа выделилась только в середине ХVIII в. Размер капитала для вхождения в гильдию строго не фиксировался, поэтому единообразия в распределении купеческих семей по гильдиям не было, и состав купцов-сибиряков выглядел довольно пестро. Особенно это было заметно в слабо развитых, в торговопромышленном отношении, городах (таких как Якутск, Селенгинск, Березов и т. п.), где ценз для записи в гильдии был ниже, чем в экономически более развитых городах (Томске, Тобольске, Иркутске, Енисейске). В результате в 1-й гильдии числились как владельцы крупных капиталов (10–20 тыс. р.), так и лица, чьи капиталы не превышали 100–200 р. Среди записанных во 2-ю и 3-ю гильдии были такие, которые вообще не вели никаких торговых операций и даже не в состоянии были выплачивать за себя подушную подать, а пропитание имели, нанимаясь на различные работы [9, с. 138–139].

В результате проведения городских реформ в 70–80-х гг. ХVIII в. Екатериной II были заложены правовые основы функционирования института гильдейского купечества, которые на столетие вперед оформили и предопределили его сословно-корпоративную организацию. Реформами купечеству обеспечивалось положение наиболее сильной, в экономическом отношении, части торговопромышленного населения, а также самого привилегированного, после духовенства и дворянства, слоя общества [3, с. 22].

Манифест 17 марта 1775 г. определил четкий порядок записи в купеческое сословие, в соответствии с которым любой городской обыватель должен был объявить капитал, минимальный размер которого составлял не менее 500 р. и уплатить гильдейский сбор, равный 1 % с объявленного капитала. Лица, не имевшие необходимого минимума капитала, были отнесены к мещанам или цеховым. Указом от 25 мая 1775 г. купцы всех гильдий освобождались от подушной подати. Вместо нее вводился однопроцентный налог с объявленного «по совести» капитала. По размеру этого капитала определялись принадлежность купца к гильдии, а также объем прав и привилегий при осуществлении торгово-промышленной деятельности [11].

Согласно Указу 1776 г. купцы всех гильдий получали освобождение от рекрутской повинности, замененной денежным взносом в 360 р. за каждого рекрута, а с 1783 г. этот взнос увеличили до 500 р. По мнению В. П. Бойко, такое дополнение к правовому положению купцов послужило одной из причин притока в купеческие гильдии лиц из других сословий без достаточного для этого основания [2, с. 45]. Дореволюционный исследователь И. И. Дитятин отмечал, что до 70-х гг. XIX в. существовали «фиктивные» купцы, не помышлявшие о торге и промышленности, но отдававшие последние гроши, чтобы выбраться в купцы 3-й гильдии и тем самым спасти своих сыновей от рекрутской повинности [6, с. 329].

И. В . Горбунова (Коршунова). Становление и развитие гильдейского купечества в Сибири как правового института

«Жалованная грамота городам» 1785 г. (ЖГГ) уточнила и расширила сословные права купцов. Купцы первых двух гильдий были освобождены от телесного наказания. В результате городской реформы купечество как и представители других городских сословий (мещане), получили монопольные права на торгово-предпринимательскую деятельность (дворяне и крестьяне могли продавать только произведенные в их хозяйстве продукты), право собственности на движимое и недвижимое имущество в черте города и пригородах, право на сословный суд, право сословного самоуправления через городскую думу и городского голову и право приносить жалобы о своих нуждах на имя губернатора. При этом ЖГГ установила принцип неотъемлемости дарованных сословных прав, которых можно было лишиться только по суду при объявлении купца несостоятельным должником и в случае признания его виновным за совершение тяжкого преступления по Уложению о наказаниях.

ЖГГ внесла ряд изменений в городское самоуправление, установив систему органов управления и корпоративные права для некоторых разрядов городского населения. Правом голоса, активным и пассивным избирательным правом в органы городского управления, ЖГГ были наделены лица, внесенные в городовую обывательскую книгу, отвечающие возрастному (достигшие 25 лет) и имущественному цензу (обладавшие собственным домом и капиталом не менее 5 тыс. р.). Поскольку эти требования совпадали с имущественным цензом купцов 2-й гильдии, то в решении значительных для города вопросов могла участвовать только купеческая элита, а также состоятельное дворянство, которое нередко уклонялось от городских общественных служб. ЖГГ делала исключение для слабо развитых, в экономическом отношении, городов, купцы и мещане которых обладали избирательным правом и в случае наличия у них меньшего капитала. При этом минимальный размер этого капитала не оговаривался.

В условиях Сибири, где дворян проживало совсем немного, установленному избирательному цензу отвечали буквально единицы горожан. Поэтому здесь в городах для организации собрания градского общества допускали в собрание купцов и мещан «доброй совести и не бывших в пороках» [9, с. 9].

Являясь наиболее состоятельными членами городского общества, купцы занимали ключевые посты в системе органов городского управления, городского головы, заседателей палат, бургомистра, ратмана, президента магистрата, городского старосты и др. Кроме постов в органах городского управления, существовал еще целый ряд других выборных должностей от общества, замещать которые вменялось в обязанность всем купцам, независимо от их национальной и религиозной принадлежности, — винный и соляной пристав, смотритель запрещенных товаров, депутаты при разных местах и др.

С одной стороны, замещение купцами выборных должностей в органах городского управления укрепляло их авторитет в городском обществе, способствовало расширению сферы предпринимательской деятельности и обеспечивало некоторые преимущества в сфере коммерции (например, привилегии в получении откупов, казенных подрядов и др.). С другой стороны, несение службы по выборам от городского общества нередко было связано с большими затратами личных денежных средств купечества на благотворительность, иные общественные нужды города и риском банкротства.

Так, Е. В. Комлева отмечает, что материальное положение многих приенисейских купцов было настолько неустойчивым, что человек, выдвигавшийся на выборах как представитель купечества, через несколько месяцев мог оказаться в числе мещан [7, с. 52]. По мнению профессора В. П. Бойко, купцы страдали от возложенной на них обязанности нести казенные службы и требовали своего освобождения от них. Многие из них откупались от выполнения «почетных» общественных обязанностей по выборам или симулировали различные болезни [2, с. 42].

Центральная власть отказы купцов занимать общественные посты в органах городского самоуправления рассматривала как нарушение установленных механизмов функционирования института городского самоуправления, как невыполнение своего гражданского долга перед государством и обществом, и прошения купцов о «самоотводе» практически никогда не удовлетворялись. Хотя в последней четверти ХVIII в. произошло сокращение большого числа служб по выбору, а сроки их были ограничены 2–3 годами, начиная с середины XIX — до начала XX в., среди купцов сохранялась тенденция приписки к купечеству малых городов, для того чтобы избежать выбора по должности в больших городах и сохранить свое финансовое положение.

Городовым Положением 1870 г. был введен буржуазный бессословный принцип организации городского самоуправления: сословное городское самоуправление трансформировалось во всесослов- ное, в котором дворянство, профессиональная интеллигенция и представители разночинных слоев населения (чиновники, учителя, врачи и др.) стали занимать значительное место. Однако в Сибири основную массу гласных городских дум и членов городских управ по-прежнему составляло купечество, которое сохранило за собой возможность активно участвовать в органах городского самоуправления.

Компетенция дум во второй половине XIX — начале XX в. оставалась та же, что и в ХVIII в., и охватывала деятельность в сфере финансовых, имущественных, торгово-промышленных отношений, благоустройства, народного образования, призрения бедных и др. По-прежнему думы подчинялись опеке губернаторов, которые могли наложить вето на любое решение думы и городской управы [9, с. 9]. На этой почве между городскими думами, состоящими преимущественно из купцов и представителями местной администрации в лице губернатора и чиновников нередко разворачивались бурные дискуссии об уменьшении расходов на правительственные нужды в пределах города (содержание городского по губернским делам присутствия, содержание городской полиции и др.).

Главную причину принятия Городового Положения 1892 г. многие ученые связывают со стремлением самодержавия укрепить в городских думах позиции дворян и представителей крупной буржуазии. Путем ограничения числа избирателей и введения высокого имущественного ценза правительство рассчитывало обеспечить такой социальный и имущественный состав избирателей, который с большей гарантией мог выделить из своей среды общественных деятелей, способных наладить эффективную работу дум и вместе с тем, не вызывавших сомнений в их полной лояльности по отношению к действующему политическому режиму [10, с. 8–18].

Имущественный ценз хоть и являлся решающим фактором для принятия участия в выборах, но был неодинаков для разных городов. Поэтому для одних городов Сибири купцы, даже несмотря на то, что их численность составляла от 1 до 3 % городского населения, продолжали играть ведущую роль в городском самоуправлении. Для других городов (преимущественно Западной Сибири) характерно уменьшение численности купечества в городских думах и роста в них доли представителей от крестьян, мещан, ремесленников, дворян, чиновников и духовенства [12, с. 45, 58].

Особенностью городского самоуправления Сибири в конце XIX — начале XX в. являлось преобладание купечества в составе городских дум и управ, однако не все из них проявляли желание и были способны заняться общественными делами, что выражалось иной раз в массовом отказе купцов исполнять свои обязанности перед городским обществом.