Становление правовой подготовки обучаемых в военно-учебных заведениях России в XVIII - первой половине XIX вв

История развития Вооруженных Сил Российской Федерации свидетельствует о постоянном стремлении органов государственного и военного руководства вооружать командный состав правовыми знаниями и воспитывать у них уважение к законам, регламентирующим их военно-профессиональную деятельность. Как показывает исследование, проблема правовой подготовки обучающихся в военно-учебных заведениях не нова. Как всякое явление, она имеет свою давнюю историю, связанную с развитием правовых норм, обусловливающих деятельность вооруженных сил в мирное и военное время.

Ретроспективный анализ архивных, документальных, диссертационных и литературных источников позволил проанализировать степень теоретической и практической разработанности проблемы правовой подготовки в военно-учебных заведениях в дооктябрьский период истории. Он показал, что своими корнями данная проблема уходит к моменту создания регулярной армии.

Правовая подготовка офицерского состава в военно-учебных заведениях как система начала зарождаться в первых военных школах, созданных Петром Великим. Это было обусловлено, прежде всего, принятием более трех тысяч правовых актов (манифесты, именные указы, учреждения, регламенты, уставы, объявленные указы, резолюции и др.), регламентирующих деятельность государственных и военных органов, которые необходимо было изучать и уметь использовать в повседневной деятельности войск [1, с.17-18].

Во время царствования Петра I изменились системы комплектования, обучения и воспитания армии. В начале его царствования были созданы военно-учебные заведения, которые были учреждены для приготовления знающих людей собственно к службе артиллерийской, инженерной и морской.

Однако, опыт постановки обучения в первых военных школах и службы их выпускников в армии показал недостатки в правовой подготовке офицеров. Ученики первых военных школ обучались по общим программам вне зависимости от будущего предназначения, и зачастую не получали правовых знаний необходимых для повседневной военной службы [2 с. 25-27]. Основу правовой подготовки в первых военных школах из-за отсутствия учебников по праву и уставов, регламентирующих службу в регулярной армии, подходов к преподаванию юридических дисциплин, составлял непосредственный процесс несения службы школьниками [3, с. 16-17], которые в свою очередь являлись нижними чинами армии и приводились к военной присяге при поступлении в школу [4, с. 4-8].

В первых военных школах правовая подготовка сводилась к надзору за неукоснительным выполнением предписанных правил, за неисполнительность и проступки ученики подвергались суду и наказаниям наравне с нижними воинскими чинами. О методах и формах правовой подготовки, существовавших в первых русских военно-учебных заведениях, с полной определенностью судить трудно, так как эти вопросы в изданиях петровского периода специально не рассматривались.

Существовавшая в то время система наказаний в школах носила жестокий характер и была, зачастую, связана физическим насилием. В сохранившихся канцелярских делах школ можно найти такие случаи, когда школьников судили за буйство и разбой на улицах, за укрывательство крепостных людей и др. Приговоры военных судов за данные проступки были следующие: «прогнав шпицрутенами через полк шесть раз, написать в инженерные ученики до выслуги», или «бить при собрании учеников розгами» и др. Однако, последние наказание нередко применялось к ученикам без суда по личному усмотрению школьного кондуктора. За так называемые «неты», то есть за прогулы уроков, на дворянских детей накладывался штраф: за первый пропущенный урок – 5 рублей, за второй – 10 рублей, за каждый следующий – по 15 рублей. Согласно школьной ведомости, за первое полугодие 1707 г. таких «штрафных денег» набралось 8545 рублей [5, с. 20]. На эти средства приобретались различные школьные инструменты и учебные пособия. Таким образом, можно утверждать, что правовая подготовка в первых военных школах не достигала желаемого результата, т. к. школьники часто нарушали предписания действующих законов.

В целях повышения эффективности правовой подготовки школьников были введены «дневные приказы» по военной школе, штрафные книги и периодические отчеты об успехах каждого из воспитанников, которые учитывались при назначении на должности [6, с. 36].

Как уже отмечалось ранее, петровскую эпоху характеризовал большой объем правовых актов, регламентировавших военную службу, но действующего механизма их изучения в первых военных школах не было, т. к. даже прохождение действующих уставов не входило в учебный курс первых военных школ отдельной дисциплиной.

В целях эффективного изучения будущими офицерами законодательства в 1700 г. была начата работа по кодификации и систематизации военного права [7, с. 109-110]. Результатом этой работы стало создание воинских артикулов (1715 г.) и воинского устава (1716 г.) [8, с. 34]. Которые и стали обязательны к изучению в первых военных школах, но не как отдельный учебный предмет. По-прежнему основным методом правовой подготовки в первых военных школах оставался метод «обучения показом».

С момента введения воинских артикулов Петра I в основу правовой подготовки было положено следующие требование к будущим офицерам «...покорными и послушными быть по своей должности и все пункты артикула право исполнять» [9, с. 27]. Кроме того, в воинском уставе и воинских артикулах большое внимание уделяется подготовке офицера как к организатору правового подготовки подчиненных. Воинские артикулы и устав Петра I стали выполнять роль учебных пособий для изучения военного права в первых военных школах.

Необходимо отметить, что значительное влияние на становление правовой подготовки в первых военных школах оказал петровской Табель о рангах от 24 января 1722 г. Петром I было осуществлено введение зависимости служебного продвижения от образования, профессиональной подготовленности и личных качеств офицера. В «Табели о рангах» были определены критерии служебного роста каждого должностного лица, связанные с его административно-правовой подготовленностью. Специальными указаниями Петр I обязывал офицеров и унтер-офицеров самостоятельно изучать военное дело, в том числе и его правовое содержание [10, № 3913].

Для организации правовой подготовки в первых военных школах существенное значение имело и то, что офицерское достоинство ставилось выше профессиональных заслуг и без колебания увольнялись офицеры, недостойные носить мундир, т. е. такие, «которым за шумство и другими непотребными их поступками, в службе быть невозможно»[11, № 3807].

Таким образом, Петром I была создана система жесткой дисциплины в рамках правового (субъективно-абсолютистского) поля. Уже в начале XVIII в. формируется принцип законности, место обычая и традиции окончательно занимает закон. Идею законности воплощает монарх – глава законодательной, исполнительной и судебной власти. «Неуважение» закона стало рассматриваться как преступление. И наоборот, соблюдение требований права объявлялось первостепенной задачей органов власти и управления, должностных и частных лиц.

Ученики первых военных школ стали изучать систематизированные частные указы, распоряжения, регламенты и манифесты, которые доводились до них чтением перед строем [12 с. 31-32]. Анализ деятельности петровской эпохи показывает, что в ней был заложен фундамент правовой подготовки будущих офицеров. Петровский период характеризуется следующими тенденциями: зарождением научно-правовой мысли; недостаточной правовой подготовленностью будущих офицеров; постоянно возрастающим уровнем требований к правовой подготовке обучаемых в военно-учебных заведениях; изучение не разрозненных источников военного права, а кодифицированных и систематизированных источников (военный устав, воинские артикулы и др.) и др.

Сложившаяся в годы царствования Петра I при его самом непосредственном участии, система правовой подготовки в военных школах России вобрала в себя все самое лучшее и передовое из прошлого и настоящего. Несмотря на кажущееся ее тяготение к западному воен- но-законодательному опыту, она базировалась на собственных народных основах. Именно в это время в правовой подготовке офицерского состава наиболее полно утвердились принципы «…законы и указы писать ясно, чтобы их не перетолковывать», «кто знамю присягал единожды, у оного и до смерти стоять должен» [13, с. 57], отвечающие национальному характеру, традициям русского войска и социально-психологическим особенностям русских воинов.

В целом, анализ опыта организации правовой подготовки в первых военных школах позволил сформулировать ряд выводов, которые могут быть положены в основу повышения эффективности правовой подготовки в современных военно-учебных заведений: правовая подготовка будущих офицеров должна осуществляться на основе кодификации и систематизации правовых актов, регламентирующих военную службу в мирное и военное время; в процессе правовой подготовки необходимо использовать передовой отечественный и мировой опыт военного законотворчества; необходимо сочетание теоретической правовой подготовки с юридической практикой реальных условий военной службы; организация правовой подготовки будущих офицеров должна соответствовать с государственным интересам; придание патриотизму, чести и личному достоинству офицеров правовых начал и др.

Учрежденные Петром I военные школы не давали молодым дворянам полного и разностороннего общего образования, а также недостаточно готовили их к военной службе в офицерских чинах, в том числе и с юридической точки зрения. В целях преодоления создавшейся ситуации в подготовке офицерских кадров, Анна Иоанновна 29 июля 1731 г. учредила кадетский корпус [14, № 5811].

В ноябре 1731 г. утвержден был устав корпуса [15, № 6881]. В нем закладывались основы правовой подготовки кадет – устанавливался внутренний порядок, кадетским подразделениям корпуса придавалась военная организация, в обучении кадет применялись теоретическое обоснование несения военной и караульной службы, вводилось единое расписание, устанавливалось внеклассное изучение правовых основ службы и др.:

• 1)    все кадеты, «для учения и житья с немалым покоем», должны быть помещены в корпусном доме, «по примеру Прусского, Датского и прочих королевских кадетских домов, дабы они толь меньше гулянием и непристойными обхождениями и забавами напрасно время не тратили, но во всем, как в учении, так и в прочем их состоянии и поведении, над ними непрестанное имелось надзирание»; надзиратели обязаны были иметь над вверенными им

кадетами «радетельное смотриние, дабы они во всех своих поведениях, то еже добродеяние, учтивость, пристойная покорность и честь повелевает, всегда чинили, а лжи и непокорности и прочие шляхетству непристойные пороки заранее у них весьма искоренены были».

• 2)    корпус был разделен на две роты сотенного состава; в каждой комнате помещались и имели казенный стол на 6 (7) кадет, из которых один назначается старшим («уставщиком в камратстве»); «из числа же офицеров, один капитан с поручиком наряжаются понедельно на безотлучное дежурство по всему заведению» [16, с. 28-29];

• 3)    в дополнение и разъяснение состава учебного курса, определенного указом 29 июля, было предписано упражнять воспитанников «в солдатской экзерциции». Эти занятия назначались по уставу ежедневно; но впоследствии было указано: «впредь кадетов военной экзерциции обучать в каждую неделю по одному дню, дабы оным от того в обучении других наук препятствия не былой» [17, № 7363];

• 4)    кадеты ставились «на караул к некоторым честнейшим постам», и приучались собираться в порядке, по сигналам, ходить строем и «во всем весьма по-солдатски поступать»; во время обеда поочередно один из них, должен читать вслух «несколько из артикулов, регламентом и указов, также и из историев или га-зетов и проч.» [18, № 5886].

Организация правовой подготовки будущих офицеров была связана с определенными трудностями, многое приходилось делать, что называется, «на ощупь», поэтому неизбежны были ошибки. Преподаватели редко объясняли нормативно-правовой материал, а требовали от учащихся вызубривания разделов уставов и «экзерциций», самостоятельная работа кадет также ограничивалась зубрежкой [19, с. 21]. Процесс обучения был однообразным и скучным без привязки к конкретному правовому полю.

Целесообразно отметить, что уже с 1731 г. предметы в кадетских корпусах были поделены на разряды [20, с. 53]. Юридические науки были отнесены «…к нужным гражданскому званию: нравоучение, право (естественное, всенародное, государственное)» [21 с. 58-59]. Однако, в 1732 г. право преподавалось более полно кадетам, которые были не способны к строевой службе или считали себя более склонными к службе статской [22, № 9532].

Значительное место в правовой подготовке будущих офицерских кадров отводилось правовому воспитанию. За нарушение дисциплины и правопорядка кадеты подвергались различным наказаниям, основной смысл которых состоял в «угрозе бесчестия и пренебрежения».

Дальнейшие изменения в правовой подготовке связаны с отменено распоряжения в

1763 г., по которому ротные унтер-офицеры из воспитанников были обязаны дежурить, вести ротное хозяйство и наблюдать за порядком в помещениях [23, № 12338]. Данные обязанности было решено возложить на особых унтер-офицеров из войск, а производство достойных воспитанников в звание фельдфебелей, сержантов, каптенармусов и фурьеров стало почетной наградой [24, № 12136]. Данный факт, несомненно, снизил уровень привития необходимых правовых знаний младшего командира воспитанникам кадетских корпусов.

11-го сентября 1766 г. был утвержден новый устава Сухопутного кадетского корпуса, который получил наименование Императорского [25, № 12741]. Анализируя устав 1766 г. и его приложения, можно сделать вывод, что руководящими началами правовой подготовки служили следующие положения:

• 1)    правовая подготовка в кадетском корпусе имела целью «украсить сердце и разум делами и науками, потребными гражданскому судье и воину»;

• 2)    успех правовой подготовки зависит преимущественно «от удачного выбора начальствующих и учителей, одаренных здравым разумом и благонравием, <…> пример есть действительней всех наставлений <…> Без хороших воспитателей тщетны все предписания»;

• 3)    внутренний порядок должен «отвращать кадет от праздности», приучать их самих к уходу за собой, и «не производить в юношах вредительных воображений страха, которых трудно истребить, когда единожды вкоренятся» и др.

Все необходимые правовые знания для исполнения воинских должностей передавались «наставлением и самым делом». Для практического ознакомления старших воспитанников с порядком судопроизводства, предписано было назначать их аудиторами в учрежденное при корпусе «судебное место для воинских и гражданских дел», а также разрешено «допускать кадет только для слушания» в общие судебные установления [26, с. 35].

Однако, комиссия под председательством кабинет-секретаря Екатерины II П. В. Завадов-ского в 1784 г. обратила внимание на то, что в корпусе были исключены из курса преподавания гражданские науки (нравоучение, право (естественное, всенародное, государственное) и государственная экономия) [27, Т.3, Т.1]. Так в корпусе преодолевали многопредметность устава 1766 г., просто «выбросив» 5 предметов из курса, за недостатком времени на их прохождение [28, № 6, № 4].

Необходимо отметить, что в военно-учебных заведениях того времени основное вни- мание обращалось на внешнюю, показную сторону военного образования – строевую подготовку и воинскую дисциплину. В силу этих обстоятельств было предписано: ежедневно проводить разводы и занятия строевой подготовкой с кадетами; ежедневно назначать караул из них под командованием обер-офицера; привлекать в корпуса лучших офицеров-строевиков; ужесточать наказания, отдавая предпочтение наказаниям телесным [29, с. 49]. Такая постановка дела развивала у будущих офицерах понимание необходимости соблюдения уставов и воинской дисциплины, но правовых знания не были осознанными и зачастую сводились к знанию определенных артикулов и регламентов без понимания причин их возникновения. Кроме того, уровень правовой подготовки кадет заметно снижался из-за слабого преподавания правовых дисциплин и пренебрежения учителями таким методом воспитания как личный пример.

Действенных рекомендаций по изменению преподавания правовых дисциплин комиссия П. В. Завадовского не предложила. Организация их преподавания осуществлялась без общего руководства военным министерством, определялась по усмотрению начальства корпусов. Кроме того, не было печатных руководств по уставам, литографированных записок для чтения лекций; все сведения о законах и приказах переписывались с листков преподавателей, или под их диктовку [30, № 10 и др].

Повышению эффективности правовой подготовки в военно-учебных заведениях, укреплению воинской дисциплины и правопорядка в них способствовала разработанные в 1822 г. были утверждены «Правила, долженствующие служить руководством при аттестовании господ камер-пажей, пажей, кадет и дворян в кондуитных списках со стороны их поведения и достоинства» [31, с. 56].

В них отмечалось, что: «Принимая за основание, что одно только точное определение проступков, в кои могут попадать воспитанники, доставит средство безошибочно и удобно оценивать их поведение, все таковые проступки были разделены на 4 разряда: первый – маловажные, кои происходят от ветрености, но без намерения или умысла; второй – значительные, при коих уже есть умысел и обнаруживается наклонность к низким и дерзостным поступкам; третий – низкие, как пьянство, воровство, разврат разного рода; четвертый – дерзостные, т.е. неповиновение, грубость и дерзость против начальства» [32, с. 197].

Сообразно с таким подразделением проступков на разряды, воспитанников распределяли на категории, оценивая их поведение по стобалльной шкале. Воспитанники, которые «при совершенном благонравии не делают ни одного из означенных проступков» должны были именоваться «отличными» и отмечались за поведение 100 баллами; «весьма хорошие» получали от 90 до 98 баллов; «хорошие» – от 30 до 69 баллов; «худые» –от 1 до 29 баллов и «безнадежные», «которые впадают в низкие и дерзостные проступки, или сказать в пороки и при всех употребляющих средствах не подают надежды к исправлению», получали 0 баллов и подлежали увольнению из военно-учебного заведения.

Разрядная система, учитывающая поведение кадет и юнкеров, получила свое дальнейшее развитие во второй половине XIX века, когда были созданы новые типы военно-учебных заведений (военные и юнкерские училища).

Использование балльной шкалы для оценки поведения юнкеров в военно-учебных заведениях Российской Империи позволяло дать более точную оценку каждому обучаемому в отдельности и состоянию правопорядка и воинской дисциплины в подразделении в целом, а также вести командирам целенаправленную работу по правовой подготовке будущих офицеров. Для самих обучаемых такая методика оценки была хорошим стимулом и заставляла постоянно работать над устранением своих недостатков.

В апреле 1830 г. были утверждены «Общее положения и устав для военно-учебных заведений» [33 т. V, 3598, 3615], которые впервые водили в учебный курс кадетских корпусов законоведение. Законоведение включало изучение «российских гражданских и военных законов» в младшем классе высшего курса по одной и в старшем – по две лекции в неделю; кроме того, положено было «еженедельно читать воспитанникам при собрании рот, статьи из свода военно-уголовных законов и другие узаконения, нужные к утверждению их в соблюдении субординации и воинского порядка», что служило своеобразным аналогом еженедельных «читок» приказов в военно-учебных заведениях [34, с. 385, 941].

В основу правовой подготовки были положены требования руководящих документов, такие как: «1) все, что имеет влияние на образование мыслей должно входить в соображение при нравственном и правовом воспитании; 2) главнейшее и решительнейшее влияние на образ мыслей, на сердце и характер имеет Вера и закон; 3) из всех нравственных чувств, после Веры важнейшее есть чувство долга; истинная честь нераздельна с истинной нравственностью, основанием которой должно быть добросовестное исполнение всего того, что требуется долгом; 4) к награждениям и наказаниям должно прибегать с возможной разборчивостью, наблюдая притом строгую справедливость и соразмерность, как со сте- пенью и родом достоинства или виновности и с прежним поведением воспитанника, так и, в особенности, с намерением, которое служило побуждением поступка; 5) все приказания и запрещения воспитателей должны быть определяемы только по сущей необходимости и для действительной пользы воспитанников, которые затем уже обязаны исполнять их совершенно и постоянно» [35, с. 2, с. 70]. Сверх этих общих требований, в уставе подробно определены были обязанности батальонного и ротных командиров, а также и отделенных офицеров, по отношению к нравственному и правовому воспитанию кадет[36, с. 377-395, 403-430].

В дальнейшем для повышения эффективности правовой подготовки кадет в 1847 г. был предпринят пересмотр учебных программ кадетских корпусов. В руководящих указаниях данных к пересмотру программ законоведения было отражено следующие: «Благоденствие общественное зиждется на честном исполнении каждым своего долга, который в государстве определяется положительными законами; уважение к этим законам, всех и каждого, служить ручательством благосостояния государственного. Уважать можно только то, что знаешь, а потому воспитанникам военно-учебных заведений, кроме познаний о законодательстве собственно военном, прямо отвечающих их военному назначению, необходимо и познание общих законов своего отечества. Но для воспитанников не столь важно запомнить большую массу фактов, относящихся к положительному законодательству России, сколько необходимо развить вообще свои познания об основных истинах, из которых проистекает и на которых утверждается законодательство всякого благоустроенного государства, и за тем – о духе законодательства собственно отечественного»[37, с. 133-135].

Кроме того, в 1847 г., составлены были подробные правила об издании учебных руководств для военно-учебных заведений [38, 20982 и 20983]. На основании этих указаний тогда же изданы были новые программы, конспект и самое руководство по законоведению [39]; вместе с тем, на преподавание основных юридических понятий и общих законов Российской империи назначалось в кадетских корпусах еженедельно по две лекции в общем их курсе, а на изучение военных законов, как административных, так и уголовных, – по две же лекции в курсе специальном. Изучение «Воинских уставов» производилось вне учебного времени [40, с. 17-18].

Согласно «Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений» (1849 г.) преподавание воинских уставов должно было иметь три цели: «1) твердо укоренить в воспитанниках сведения, необходимые им на поприще военном, непосредственно при поступлении их на службу действительную; 2) дать прочное приготовление тем из них, которые пожелают окончить свое образование в высших заведениях специальных (Военной академии и училищах: Главном инженерном и Артиллерийском); 3) указать путь, которым каждый воспитанник может, впоследствии на самой службе, трудом самостоятельным изучать общее направление, дух и развитие военного искусства в современном его состоянии, и предостеречь от идей и теорий ложных, которые он может встретить при чтении многих военных сочинений».

При этом указывалось, что «дух преподавания должен быть по преимуществу практический: умствования отвлеченные, чисто теоретические, следует решительно устранить, каждое правило должно истекать из опыта и привести, непосредственно, к применению практическому» [41 с. 44].

Законоведение, как было сказано в «Наставлении…», должно было составлять для воспитанника военно-учебных заведений «и важное средство умственного развития, и необходимое условие образования человека в обществе, которому он принадлежит многообразно и как член семейства, и как житель Государства, и как оберегатель порядка, спокойствия, безопасности и славы своего Отечества. Изучение законоведения в военно-учебных заведениях тем важнее, чем обширнее будет, впоследствии, круг его деятельности, чем многочисленнее будут точки соприкосновения его с обществом, и чем, по естественному ходу своих успехов умственной деятельности, будет образованнее и самое общество, которого он готовится быть членом».

Анализ учебных программ кадетских корпусов показывает, что данная дисциплина «Законоведение (военное законоведение)» являлась обязательной. В программах были четко определены цели изучения предмета «Законоведение». При этом от иллюзорных целей, таких как, например, изучить все законодательство Российской Империи, сразу отказались. Воспитаннику военно-учебного заведения не столь важно было запомнить «большую массу фактов, относящихся к законодательству России, сколько необходимо было развить свои понятия об основных истинах, из которых проистекает и на которых утверждается законодательство всякого вообще благоустроенного Государства, и уже затем получить знания о духе законодательства собственно отечественного».

В «Руководстве по законоведению» для военно-учебных заведений (1854 г.) говорилось о том, что «сила закона есть сила чисто нравственная и повиновение законам должно быть основано не на страхе и принуждении, а на совести» [42].

Для формирования практических правовых навыков и умений у кадет преподавателям законоведения предписывалось:

• «1. Подробно излагать систему, в которой расположены наши отечественные узаконения в Своде Законов, объясняя, что эта система есть приложение того же самого понятия о существе законов Государственных и их видах к частным узаконениям России.

• 2. Составлять аналитическое оглавление каждого тома, чтобы вполне ознакомить воспитанников с содержанием Свода; оглавление это отнюдь не учить наизусть, но заставлять по нем воспитанников как можно чаще приискивать требуемые законы в подлежащем томе, поставив предметом самой заботливой и внимательной со своей стороны деятельности: довести воспитанников до такого знакомства с содержанием и расположением Свода, чтобы они были в состоянии приискивать требуемые узаконения в Своде, как слова в лексиконе» [43, с. 140-141].

Только после изучения в таком духе и объеме государственного и гражданского законодательства Российской Империи кадеты приступали к подробному изучению военного законодательства. В специальной части военного законоведения говорилось о том, что «должно иметь в виду разъяснение кадетам с достаточной подробностью основных начал уголовного и судебного права, чтобы дать им возможность впоследствии сознательно исполнять их обязанности в полковом и в военном судах» [44].

Поэтому изучение военных законов составляло для военно-учебных заведений один из самых существенных и важных предметов всего учебного курса. При изучении военного законодательства предписывалось изучать следующие темы: «1) состав военных сил России; 2) способы их комплектования; 3) сущность учреждений военного управления; 4) обязанности лиц, войско составляющих, как постоянные, так и временные (командировки, поручения и т.п.); 5) главнейшие постановления военно-уголовных законов; 6) обязанности и образ действия военно-следственных и военно-судных комиссий и их членов; 7) административные отношения офицера к начальникам и подчиненным и форма переписки с ними во всех случаях и видах» [45, с. 142-143].

Помимо получения теоретических знаний в области права воспитанники военно-учебных заведений на практических занятиях по «Законоведению» изучали в виде особых задач и примеров служебную переписку и военно-судебное производство. Это было необходимо для того, чтобы будущие офицеры «могли быть и судьями, чтобы тотчас же добросовестно и непогрешительно умели они творить суд и расправу во имя военных законов».

Определенный интерес для исследования правовой подготовки курсантов представляет введение должностей юрисконсультанта (1836 г.) и помощника юрисконсультанта (1841 г.) при Военном министерстве. В их обязанности входила проверка правильности изложения дела, полноты справочного материала и правильности вынесения решения. Кроме этого, им было предоставлено право изложения своего мнения о законности порядка производства по делу и соответствие законодательству вынесенного решения по делу [46, с. 35].

Все военно-учебные заведения имели свои библиотеки, с особыми отделами как для преподавателей и воспитателей, так и для воспитанников; библиотеки с 1848 г. пополнялись согласно нормальному каталогу, составленному в Учебном комитете штаба военно-учебных заведений [47], на обязанности которого лежало издание время от времени дополнений к этому каталогу. Кроме того, в военно-учебных заведениях был составлен каталог книг, и соответствии с которым комплектовались библиотеки, и кадетам запрещалось читать что-либо постороннее. Если им присылали какие-либо книги из дома, то они обязаны были показать их командиру роты, который решал, стоит ее читать кадету или нет. Так же через командира роты проходила вся переписка кадет. Увольнения в город были минимальны и чаще всего были групповыми в сопровождении офицера.

В целом, в конце 1834 г. было начато постоянное издание печатных приказов по военно-учебным заведениям, с общей нумерацией, продолжавшейся до 1863 г.; с 1844 г. приказы Высочайше повелено было доставлять министрам и главноуправляющим, в ведении которых находились специальные военно-учебные заведения, с тем, чтобы по объявленные в приказах распоряжения по нравственно-правовому и физическому воспитанию применялись в них.