Статус русского языка в российских конституциях

Происходящий в настоящий момент всплеск межэтнической напряженности и экстремистских настроений обусловлен многими социальными факторами. Одной из глубинных причин такого социального поведения является отношение к языку – родному, межнациональному, государственному. Непродуманная языковая политика государства, а также отсутствие таковой может спровоцировать подобные конфликты. С другой стороны, политические интересы национального большинства или национального меньшинства часто обусловливают принятие заведомо конфликтных законопроектов о языке. Учреждение государственных языков, по мнению известного отечественного лингвиста Б.И. Осипова, может послужить орудием подогревания межнациональной розни. Ученый подчеркивает, что обязательность изучения языка наиболее многочисленной нации многонационального государства как раз провоцирует стремление малых народов к обособленности, ревностному сохранению национального своеобразия, усиливает сопротивление экспансии «титульного языка» [1].

Сегодня русский язык является государственным языком на всей территории РФ. Такой его статус закреплен в Конституции РФ 1993 г. (ч. 1 ст. 68 Конституции РФ) впервые [2]. Под государственным языком обычно понимается официальный основной язык государства, используемый в законодательстве и в официальном делопроизводстве, судопроизводстве, обучении и т.д. Данный статус русского языка позволяет консолидировать многонациональное российское общество, не умаляя значения языков других этнических групп, проживающих на территории РФ. Республики в составе РФ обычно закрепляют в собственных конституциях два официальных языка: русский и язык титульной национальности республики (ч. 2 ст. 68 Конституции РФ) [2].

В большинстве государств, включая РФ, понятия официальный язык и государственный язык полностью совпадают. Лишь в отдельных странах различают статус официального языка и государственного языка – в этом случае закрепление вторых языков в конституции носит сим- волический характер [3]. В многонациональных государствах официальных языков обычно бывает несколько, например, в Канаде их два – английский и французский. Не все конституции мира провозглашают язык государственным. Таковым является французский во Французской республике (ст. 2 разд. I «О суверенитете» Конституции Франции) [4]. В США английский язык не имеет статуса государственного согласно Конституции. Отдельные штаты объявляют тот или иной язык (чаще американизированный вариант английского, признанный в 27 штатах) в качестве официального. В Конституции Германии нет информации о государственном языке. Предложение закрепить статус немецкого языка в Конституции ФРГ, принятое на съезде Христианско-демократического союза в декабре 2008 г., не нашло поддержки у главы этой партии Ангелы Меркель.

Опыт зарубежных стран в национальной языковой политике вряд ли может служить положительным примером для уникальной многонациональной России, где функционирует около двухсот этнических языков при повсеместном распространении русского. Только анализ реализации успешной языковой политики в решении национального вопроса, проводимой в нашей стране, может служить ориентиром в гармонизации языковых и этнических проблем.

В советский период русский язык официально не имел статуса государственного языка. В царской России он был государственным, при этом, как утверждает В.М. Алпатов, «официальных этнических привилегий русские не имели, но государство поддерживало не только православную религию, но и русскую культуру и русский язык» [5]. Согласно данным 1-й Всероссийской переписи населения 1897 г., из 128,9 млн жителей Российской империи на русском языке говорили 2/3, или около 86 млн чел. [6]. Общая языковая политика царского правительства отвечала духу времени индустриализации начала ХХ в. и была аналогичной политике Великобритании и Франции. Основу такой политики составляло повсеместное поддержание и развитие роли государственного языка. Русский язык был языком администрации, армии, суда. На нем велось преподавание в школе, а на рубеже веков он стал единственным языком высшего образования на всей территории России, исключением была только Финляндия. Украинский и белорусский языки воспринимались как диалекты (наречия) русского языка, публикации на них запрещались. Языкам народов Средней Азии не уделялось должного внимания: их, как правило, относили к общей тюркской группе, а перевод осуществлялся посредством татарского языка как наиболее развитого.

В начале ХХ в. потребность в национальной идентичности, проявляемая как неудовлетворенность национальных меньшинств в своем праве на использование родного языка в более широких сферах общественной жизни, становится серьезной государственной и политической проблемой. Курс на резкую смену языковой политики берет новое Советское государство. По словам В.М. Алпатова, речь шла о принципиально новой, не имевшей аналогов в мировой истории, политике. Цель ее заключалась в том, чтобы каждый гражданин, независимо от национальной принадлежности, мог свободно пользоваться своим родным языком и овладеть на нем основами мировой культуры. В это время в регионах активно создавались национальные школы с преподаванием на родном языке.

Однако первая Конституция РСФСР 1918 г., с ее декларативным, пропагандистским стилем, не уделяла особого внимания языку советской республики. Отсутствию такой правовой нормы в Конституции отвечала позиция И.В. Сталина. В связи с принятием Конституции он писал о том, что не следует устанавливать никакого государственного языка ни в судопроизводстве, ни в школе. Резко отрицательно И.В. Сталин отзывался о преимуществах русской культуры и считал эту идею попыткой юридически закрепить господство великорусской национальности [7]. В это время осуществлялась единая языковая и национальная политика, предложенная В.И. Лениным. В 1919 г. был принят декрет СНК РСФСР «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», в соответствии с которым «все население… в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучиться грамоте на родном или русском языке по желанию» [8]. В стране началась централизованная работа по созданию национальных алфавитов для многих языков России, у которых не было письменной формы. Такая деятельность унифицировалась: основой для ускоренного процесса составления алфавитов стала латиница.

Первая Конституция СССР 1924 г. также не фиксирует статус единого языка для всех республик, но впервые регламентирует равноправие языков, «общеупотребительных в союзных республиках» [9]. К ним относились русский, украинский, белорусский, грузинский, армянский, тюрко-татарский языки (ст. 34). На этих шести языках был написан лозунг Страны Советов, взывавший к объединению пролетариев всего мира (ст. 70). Конституция РСФСР 1925 г., дублирующая в основном содержании Конституцию СССР, в разделе первом «Общих положений», в ст. 13 гл. 1, декларирует равенство гражданских прав, в частности посредством свободного пользования родным языком [10]. Следует уточнить, что даже в гл. 8 «О гербе, флаге и столице Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» нет указаний, на каком языке должны производиться надписи «Р.С.Ф.С.Р.» и политический лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Они по умолчанию выполнены на русском языке.

Традиция равноправия относительно государственной языковой политики была продолжена в «сталинской» Конституции 1936 г. Равноправный статус языков союзных республик регламентируется в четырех статьях текста Конституции. Ст. 40 говорит о том, что законы должны публиковаться на языках союзных республик [11]. Ст. 110 утверждает правило ведения судопроизводства на языке союзной или автономной республики или автономной области, с обеспечением права выступать в суде на родном языке. Призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» теперь звучит на всех языках союзных республик (ст. 143). Впервые Конституция включает главу, посвященную правам и обязанностям гражданина. Так, ст. 121 предоставляла учащимся право получать образование в школе на родном языке. Конституция РСФСР 1937 г. в двух статьях – о судопроизводстве и об образовании – касается языкового определения [12].

При формальном сохранении курса языковой политики на максимально возможное существование родных языков и на удовлетворение потребности в этнической идентичности в 1930-е гг. начинают меняться методы проведения данного курса. В короткие сроки (обычно не более года) происходит смена разработанных в 20–30-е гг. ХХ в. алфавитов: осуществляется переход на кириллицу, что содействовало более быстрому освоению русского языка. Уникальные темпы языкового строительства вносили свои поправки, способствовавшие продвижению лекси- ки русского языка в национальные языки. Новая лексика, отражающая достижения советской и мировой культуры, особенно специальная терминология, чаще всего создавалась на базе русского языка. Следовательно, возникали мордовско-русский, алтайско-русский и другие жаргоны. Потребность в понимании была важнее формы языковых новообразований.

Таким образом, складывалась следующая языковая ситуация: общение в рамках официальноделового, научного, газетно-публицистического стиля не могло осуществляться без того или иного вмешательства русского языка, а обывательская беседа оставалась возможной. В результате языковое мышление на родном языке не участвовало в процессе учебы, работы, культурной деятельности. Равноправия языков как такового не существовало, и, по убеждению современных лингвистов, не могло существовать. Влияние централизованной власти постепенно усиливалось, что, в свою очередь, способствовало возвышению русского языка.

Во второй половине 1930-х гг. происходит смена языковой политики: развитие национальных культур в первые годы советской власти было не только целью, но и средством для распространения новой идеологии и более эффективного осуществления государственной политики индустриализации. С поставленными задачами к этому времени правительство справилось. В 1938 г. была сформулирована новая задача в осуществлении языковой политики – повсеместное обязательное изучение русского языка. Хотя официальные конституционные лозунги о равноправии и равенстве всех языков оставались легитимными.

Конституция СССР 1977 г., получившая название «брежневской», в отношении языковой политики расширяет нормы предыдущей Конституции СССР. Ст. 36 устанавливает равноправие всех рас и национальностей граждан СССР. Осуществление этих прав декларировано, в частности, возможностью пользоваться родным языком и языками других народов СССР. В ст. 159 уточняется, что судопроизводство может осуществляться не только на языке союзной республики, но и «на языке большинства населения данной местности» [13]. В Конституции 1978 г. в статье, предоставляющей право на образование, есть только указание на возможность получать образование на родном языке, без уточнений статуса единого языка (ст. 43). Можно подчеркнуть, что предоставлялось не право, а возможность [14].

Таким образом, провозглашенное Конституциями СССР и РСФСР языковое равноправие на практике постепенно сменяется естественным процессом русификации, несмотря на юридическую неопределенность статуса русского языка. С 1970 г. материалы Всероссийской переписи населения содержат данные о количестве лиц нерусской национальности, свободно владеющих русским как вторым (неродным) языком. С 1970 г. по 1989 г. это количество возросло с 41,9 до 68,8 млн чел.; в 1989 г. в СССР в целом количество лиц нерусской национальности, свободно владеющих русским языком, составило 87,5 млн чел. [15]. Служба в рядах вооруженных сил оценивается как второй по значению после школы источник знания русского языка. В.М. Алпатов отмечает, что потребностью в этнической идентичности жертвовали сознательно: «Возможное ощущение этнической и языковой неполноценности компенсировалось ощущением престижности русского языка» [16]. Поэтому языковые проблемы подавляющим большинством населения либо не замечались, либо не осознавались.

Глубинные противоречия, связанные с реальной языковой ситуацией, обострились в постсоветское время. В.М. Алпатов указывает на конфликт, сложившийся как результат внутреннего противоречия в языковой политике: с одной стороны, объективно усиливался статус русского языка, с другой – многие национальные языки благодаря новой письменной форме получили возможность всестороннего развития. Советская государственная языковая политика способствовала развитию национального самосознания народов. Зарубежные и отечественные социолингвисты по-разному оценивают языковую политику советской эпохи. Однако все сходятся во мнении, что она в целом способствовала развитию национальных языков и культур, и, как следствие, демократизировала межнациональные отношения.

До принятия Конституции РФ 1993 г. статус русского языка как государственного был впервые юридически закреплен в Федеральном законе от 25 октября 1991 г. «О языках народов Российской Федерации» [17], подписанном еще Президентом Б.Н. Ельциным и действующим в настоящее время. В постсоветский период активно обсуждался вопрос о замене национальных графических систем – алфавитов – с кириллицы на латиницу, в частности в Татарстане и Чечне. В действии упомянутого закона члены Государственного совета Республики Татарстан и Верховного суда Республики Татарстан усмотрели противоречие со ст. 68 Конституции Российской Федерации в отношении республиканской свободы выбора графической формы алфавита татарского госу- дарственного языка. Данное обстоятельство стало предметом рассмотрения в Конституционном суде. Постановление Конституционного суда, запретившее использование латиницы, охраняет государственное федеративное единство и гармонизирует как функционирование общегосударственного языка, так и государственных языков республик.

Сегодня не только суверенные государства бывшего СССР озабочены ведением плановой языковой политики по укреплению национальных языков, но и республики, находящиеся в составе РФ. В Конституциях всех республик провозглашены государственными языки титульных народов. Многие языки народов, проживающих на территории республик, получили статус официального языка: бурятский язык может использоваться наряду с русским согласно уставу Агинского Бурятского округа Забайкальского края; вепсский, финский и карельский языки в Карелии могут использоваться органами местного самоуправления; казахский язык в Республике Алтай может быть использован в официальных сферах общения в местах компактного проживания его носителей.

Ныне действующий Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» от 1 июня 2005 г. является инструментом языкового строительства и направлен на поддержание статуса русского языка [18]. Согласно п. 7 ст. 3 данного закона «Государственный язык РФ подлежит обязательному использованию при написании наименований географических объектов» [18]. Эта юридическая норма часто не соблюдается, так как искажаются нормы современного русского литературного языка как системы языковых отношений. Самоназвания многих народов отражают культурный и исторический опыт общения, содержат внутреннюю форму языкового значения. Использование же навязанных нерусских наименований новых государств и автономий приводит к утрате этимологического значения слова, к нарушению синонимических отношений, к изменению языкового мышления. Ср.: Татарская, Белорусская, Казахская, Молдавская республики и Татарстан, Узбекистан, Казахстан; Беларусь, Молдова, тогда как другие современные нацио- нальные языки не прибегают к утрате вековой культурной традиции. Например, во французском языке Angleterre – Англия; Allemagne – Германия; Région de la Volga – Поволжье; Extrême-Orient – Дальний Восток. Благодаря отечественной самоиронии, с одной стороны, и вследствие невнимания к языковой культуре – с другой, в русском языке появляются наименования, подобные «Нашей Раше», от англ. Russia (ср. современное сленговое переосмысление ЧебуРашка).

С расширением межрегиональных и межгосударственных связей возникают новые вопросы использования родного и неродного языков. Дети-мигранты школьного возраста в последнее время постоянно прибывают в Россию, и проблемы языкового общения приходится решать на местном уровне. По данным комитета по образованию г. Барнаула, в 2011–2012 учебном году прибыли 72 ребенка; в 2012–2013 – 83; в 2013–2014 учебном году – 78 детей. В 2013–2014 учебном году дети мигрантов прибыли из следующих стран: Таджикистан – 27 чел. (34%), Азербайджан – 18 (23%), Армения – 12 (15%), Казахстан – 9 чел. (12%). Кроме того, из Узбекистана – 5 чел. (6%), Киргизии и Испании – по 2 чел., Германии, Италии, Сирии – по 1. Около 40% детей плохо владеют русским языком и нуждаются в дополнительном его изучении.

Современная государственная языковая политика России должна быть продуманной, системной и сбалансированной. Следует также учитывать объективную ситуацию современного мира, способствующую усилению коммуникации между народами, которая приводит к уменьшению числа языков. Особое внимание необходимо уделять возможности получения образования не только на русском языке, но и продолжению общения на родном языке и его изучению. Развитие родных языков – важнейшее условие мирного существования народов в федеративном государстве. Усилению роли языка всегда способствуют успешная международная политика государства, развитая экономика, достижения в культурной и общественной жизни. Эти факторы являются определяющими в добровольной мотивации к изучению языка вне зависимости от его юридического статуса.