Стихи в еженедельнике «Гражданин» (1872–1874): постановка проблемы

Е женедельник В. П. Мещерского «Гражданин» был задуман как «политическое и литературное» издание. Это программа «газеты-журнала», так назван тип издания.

В редакционной заметке «По поводу статьи газеты “Nordische Presse”», размещенной во втором номере «Гражданина» за 1872 г., автор объясняет смысл названия издания:

«Въ смыслѣ труженика для внутренней жизни своего народа, но труженика самостоятельнаго, въ силу свободы уважающаго порядокъ — мы разумѣемъ великое слово "Гражданинъ"» ( Гр. 1872. № 2. С. 43).

Оно далеко от французского понимания слова “citoyen”:

«Вѣрно и то, что не во французскомъ опошленномъ и обезсиленномъ “citoyen” слѣдуетъ искать объясненiя понятiя "Гражданинъ", но въ англiйскомъ и нѣ-мецкомъ “Bürger”» ( Гр . 1872. № 2. С. 43).

Такое «верное» представление о гражданине своего государства сложилось в русской истории:

«Черезъ всю ея тысячелѣтнюю исторiю проходитъ вездѣ благородный типъ русскаго гражданина, какъ сознательнаго бойца и смиреннаго труженика за честь, достоинство и благо своей родины» ( Гр . 1872. № 2. С. 43).

По мнению редакции, русский гражданин «стоялъ всегда твердо и непоколебимо посреди всѣхъ искушенiй и волненiй политической жизни, и всегда и вездѣ тому, кто требовалъ отъ него нарушенiя основныхъ началъ его нравственной жизни, онъ отвѣчалъ: быть гражданиномъ русскимъ значитъ быть бойцомъ за всѣ тѣ завѣтныя основныя начала Русскаго Государства, безъ которыхъ оно не можетъ быть ни Русскимъ, ни сильнымъ» ( Гр . 1872. № 2. С. 43). Концепция издания подробно описана в публикациях ([Викторович, 2019, 2024], [Захарова, 2014, 2024], [Зограб, 1996], [Зохраб, 2013], [Zohr-ab] и др.). Сами концепты «Гражданин», «Русский гражданин» использовались В. П. Мещерским как его псевдонимы в эдиционной деятельности.

Не сразу, но постепенно в структуре журнала за 1872 г. сложилась рубрикация, свойственная периодическим изданиям: «Хроника», «Москва», «Факты и мелочи, изъ внутренней жизни, стоящiя вниманiя», «Фельетонъ», «Стихотворенiя», «Критика и библiографiя» (вариант «Библiографiя» с № 15), «Вѣсти со всего мiра», «Справочный листокъ», «Объявленiя», со второго номера добавились «Европа за недѣлю», «Наши журналы и газеты», с четвертого номера — «Отъ редакцiи», с шестого — «Политическое обозрѣнiе» и т. д. Названия и сами рубрики были нестабильны и вариативны: вместо «Критики и библiографiи» появился и исчез «Библiографическiй указатель», появились и исчезли «Положенiе рабочихъ въ разныхъ странахъ», «Иностранная журнальная хроника», «Судебная хроника», «Петербургскiя письма», «Военная хроника» и т. д. Позже установились традиционные названия рубрик: «Политическое обозрѣнiе», «Областное обозрѣнiе», «Московскiя замѣтки» (варианты: «Москва», «Изъ Москвы»).

С приходом в редакцию Достоевского структура издания стабилизировалась: из номера в номер читатели находили рубрики «Петербургское обозрѣнiе», «Ералашъ. Извѣстiя изъ всего мiра. Извѣстiя изъ нашего мiра» (вариант «Ералашъ. Вѣсти со всего мiра. За границею. Извѣстiя у насъ»,

«Вѣсти со всего мiра»); «Послѣдняя страничка», «Еженедѣльная хроника» (в 1872 г. были «Наша хроника», «Хроника за недѣлю», юридическая, судебная и военная хроники, «Иностранная журнальная хроника», «Иностранная хроника» (позже «Иностранныя событiя») и т. д. Ключевым жанром «Гражданина» стал «Дневникъ Писателя» (1873), который был и названием, и рубрикой издания.

В первый год издания В. П. Мещерский публиковался под тремя вариантами своего литературного имени: Кн. В. Мещерскiй ( Гр . 1872, № № 2,5, 7, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 16, 17, 17 приложение, 25, 28, 29, 31, 34), К. В. Мещерскiй ( Гр . 1872, №№ 3, 4, 5, 6, 8, 15, 17 приложение), Князь Вл. Мещерскiй ( Гр. 1872, №№ 19, 20, 23), но с приходом Достоевского за Мещерским сохранился один вариант его литературного имени: Кн. В. Мещерскiй ( Гр . 1873, №№ 1, 2, 3, 6, 7, 9, 11, 12, 17, 19, 31).

Редактор, собственник и автор «Гражданина» стремился представить свое издание многоликой общественной трибуной ([Фридлендер, Рабинович], [Зограб, 1996, 2013], [Викторович, 2015, 2016, 2019, 2024]). В одних и тех же номерах Мещерский выступал от собственного лица и под псевдонимами (впрочем, подсказывающими автора), иногда печатался анонимно. В 1872 г. псевдонимами В. П. Мещерского были Русскiй Гражданинъ ( Гр . 1872, № № 1, 12), М. ( Гр . 1872, № № 2, 4, 5), «В» ( Гр . 1872, № 3), B. М. ( Гр . 1872, № № 8, 10, 11, 12), Гражданинъ ( Гр . 1872, № № 18, 19), Оптимистъ ( Гр . 1872, № № 18, 21, 22, 25, 27, 32, 34), В… ( Гр . 1872, № 29), Тотъ да не тотъ (№ № 31, 33), в 1873 г. — Тотъ да не тотъ ( Гр. 1873, № № 2, 4), Оптимистъ ( Гр. 1873, № № 2 (с Пуцыко-вичем), 3 (с Достоевским) ) , Русскiй ( Гр. 1873, № 3), К. В. М. ( Гр. 1873, №№ 1516), *** ( Гр . 1873, № № 20, 34, 49, 51), Либералъ ( Гр . 1873, № 21), О….. ( Гр . 1873, № № 25, 30, 31, 32), О…. ( Гр . 1873, № № 28, 36), К. ( Гр . 1873, № № 38, 39), К…… ( Гр . 1873, № № 38, 40), К…. ( Гр . 1873, № 49), Святославъ-Солынскiй ( Гр . 1873, № № 39, 40, 41), Св.-Сол-скiй (Гр. 1873, № 42), Св.-С-скiй ( Гр . 1873, № № 45, 46), К… сельскiй педагогъ ( Гр. 1873, № 43), Сельскiй учитель ( Гр . 1873, № 47). В 1874 г. во время завершения редакторства Достоевского Мещерский печатался анонимно и под псевдонимами: М. ( Гр . 1874, № 1), N. ( Гр . 1874, № 2, 3, 4, 6, 7, 8, 9, 10, 11), Вѣра N. ( Гр . 1874, № 4, 7, 9, 13–14), Н. ( Гр . 1874, № 5), Помѣщикъ ( Гр . 1874, № 6), К. ( Гр . 1874, № 6), К… ( Гр . 1874, № 12, 13–14), М. ( Гр . 1874, № 12), К. В. М. ( Гр . 1874, № 10, 15, 16), М. ( Гр . 1874, № 13–14) (см.: [Масанов], с дополнениями [Викторович, 2019]).

В каждом номере издания была литературная часть, в которой печаталась беллетристика — проза и стихи. Доминировала проза, стихи встречаются лишь в половине номеров. Такая картина сложилась еще при редакторстве В. П. Мещерского и Г. К. Градовского. Так, в пятнадцати номерах из тридцати четырех за 1872 г. были напечатаны три стихотворения Ф. И. Тютчева («Декабрьское утро» (Гр. 1872, № 1), «Ватиканская годовщина» (Гр. 1872, № 3), «Памяти М. К. Политковской» (Гр. 1872, № 10); четыре стихотворения А. Н. Апухтина, опубликованные под псевдонимом «А.», («Недостроенный памятник. Русский сон в летнюю ночь» (Гр. 1872, № 1), «Осенние листья» (Гр. 1872, № 3), «К Гретхен (Во время представления “Le petit Faust”)» и «Истомил меня жизни безрадостный сон...» (Гр. 1872, № 7)); «Алеша Попович» А. К. Толстого (Гр. 1872, № 2); «Утес» Я. П. Полонского (Гр. 1872, № 4); «На развалинах Севастополя. Из путевых впечатлений» (Гр. 1872, № 6) В. И. Немировича-Данченко (под псевдонимом «В. Н-чъ.-Д-ко»); два стихотворения Е. К. Зыбиной (в замужестве Остен-Сакен, которая писала под псевдонимом «Е. З-на») («Когда на встречу солнца Мая» (Гр. 1872, № 10) и «Засуха» (Гр. 1872, № 2)); «Витязь (А. Н. Майкову)» (Гр. 1872, № 5) Н. П. Барсукова (под псевдонимом «Н. Б-в»); перевод со шведского В. Головина «Торжественный проезд короля Карла» (Гр. 1872, № 26); неизвестного поэта, подписавшего инициалом «У……» два перевода «Соловей (Из Флориана)» и «Из Барбье» (Гр. 1872, № 27) и двадцать три перевода «Из Гейне» (Гр. 1872, №№ 28, 30, 32, 33, 34) М. Прахова. В литературном приложении «Гражданина» за 1872 г. был опубликован перевод цикла стихотворений «Северное море» Г. Гейне (переводчик М. Прахов)1.

В 1873 г. картина осталась прежней: из пятидесяти двух номеров стихи были напечатаны в двадцати трех номерах. Изменился круг поэтов. К постоянным авторам «Гражданина» — Ф. И. Тютчеву ( Гр . 1873, № 2), А. Н. Апухтину ( Гр . 1873, №№ 1, 3, 40), В. И. Немировичу-Данченко ( Гр . 1873, №№ 15 - 16, 21, 23, 24, 25, 27, 30, 33, 43 50, 52) и Е. К. Зыбиной ( Гр. 1873, №№ 11) прибавились новые: П. Козлов («Май» ( Гр . 1873, № 5)), Вс. С. Соловьев («Зимнее утро» ( Гр . 1873, № 46), «Побледнели уж краски заката…», «Старый домик под тенью берез…», «Разбиты старые кумиры…» ( Гр . 1873, № 51)), Л. Папко-ва ( перевод «Из Гейне» ( Гр. 1873, № 19), стихотворения «Когда ты лжешь — не трать искусства…» ( Гр . 1873, № 24), «Вопросы» ( Гр . 1873, № 27), «Вслед за мгновением мгновенье...» ( Гр. 1873, № 46) ) , П. А. Висковатов («Ты моя радость, моя ты звезда!..» ( Гр . 1873, № 22)), А. И. Одоевский («Якункину, разделившему со мною кипарисовую ветку с могилы Лауры» ( Гр . 1873, № 49)), перевод А. Л. Шкафф («Из Гейне» ( Гр . 1873, № 51)). В 1873 г. среди поэтов чаще всего публиковался В. И. Немирович-Данченко: это стихотворения «Странник» ( Гр . 1873, № 21), «Кандиот — турку» ( Гр . 1873, № 23), «Больной ребенок. (Из песен о детях)» ( Гр . 1873, № 43), «Жена изгнанника» ( Гр . 1873, № 52), «Из песен о детях. Сказка» ( Гр . 1873, № 50), цикл «Мгновения» ( Гр . 1873, №№ 24, 25, 27, 30), перевод трех стихотворений с сербского ( Гр. 1873, № 15 - 16), с итальянского «Капуцин» ( Гр . 1873, № 33).

В пятнадцати номерах «Гражданина» за 1874 г. опубликованы два стихотворения А. Майкова «На севере и юге. 1. Из Гёте. 2. Из Гафиза» ( Гр . 1874, № 4), четыре стихотворения В. И. Немировича-Данченко («На берегу моря» ( Гр . 1874, № 5), «Одному из идеалистов» ( Гр . 1874, № 6), «В дороге» ( Гр . 1874,

№ 6), «Из путевого альбома» ( Гр . 1873, № 11)), перевод Ф. Ромером стихотворения «Идеалы» Ф. Шиллера ( Гр . 1873, № 7).

Зачем нужны стихи в журнале? Они решали разные задачи. Поэзия создавала у читателя поэтическую картину мира, выражала эстетические переживания, учила чувствовать, созерцать, формулировала идеи времени. Автором, который мог формулировать философские и политические идеи «Гражданина», был Ф. И. Тютчев. В письме к дочери, А. Ф. Аксаковой, от 6 октября 1871 г. он раскрывает роль поэзии в современном обществе:

«…лучше всего было бы пустить по рукам нечто вроде лозунга, и для этого очень может пригодиться рифма. Ты знаешь мое отношение к стихам вообще и к своим в частности. Но ведь нельзя закрывать глаза на то, что есть еще много простодушных людей, которые сохранили суеверное отношение к рифме и полагают, что рифма все еще способна убеждать и поучать. Вот почему было бы уместно опубликовать в какой-нибудь газете, например в "Беседе", стихи, которые я вам недавно послал» [Тютчев: 371].

В этом письме речь идет о стихотворении «Ватиканская годовщина», которое было опубликовано в третьем номере «Гражданина» за 1872 г. Стихотворение, написанное 18 июля 1871 г., является откликом на события в католическом мире, связанные с провозглашением догмата о папской непогрешимости на Первом Ватиканском соборе, который проходил с 8 декабря 1869 по 18 июля 1870 г. в римском храме Св. Ап. Петра. Тютчев упоминает о втором (основном) декрете «о догматическом устройстве Церкви Христовой», декрете о папском абсолютизме и непогрешимости, суть которого сводится к тому, что, «когда римский первосвященник говорит со своей кафедры, т. е. исполняет служение пастыря и учителя всех христиан, он в силу своей высшей апостольской власти определяет для всей Церкви учение о вере или нравственности и обладает той непогрешимостью, которой Христос наделил Свою Церковь. И такого рода определения римского первосвященника неизменны сами по себе, а не с согласия Церкви» [Федосеева : 596]. Поэт обличает папство как светскую власть, которая утратила духовную силу и пытается утвердить себя через догматический деспотизм. Высшая ступень, на которую вознесся папа, становится, по мнению Тютчева, падением, «бездонной» пустотой, ложью, что порождают смуту, волнения, бурю прений, под которыми «Кощунство зрѣетъ и соблазнъ растетъ» ( Гр . 1872. № 3. С. 79). Для поэта папа — человек, который возомнил о себе как о Боге. Явление «нового бого-человѣка» — «святотатственная опека», которой предана «Христова церковь» ( Гр . 1872. № 3. С. 79). Он видит в этих событиях не торжество, а духовный кризис и агонию римской церкви:

«Когда, чужимъ страстямъ послушный, Игралище и жертва темныхъ силъ, Такъ богохульно-добродушно, Онъ божествомъ себя провозгласилъ.

О новомъ бого-человѣкѣ

Вдругъ притча создалась и въ мiръ вошла, И святотатственной опекѣ

Христова церковь предана была…» ( Гр . 1872. № 3. С. 79).

Тютчев верит:

«Уступитъ ложь, разсѣется мечта, И ватиканскiй Далай-Лама

Не призванъ быть Намѣстникомъ Христа» ( Гр . 1872. № 3. С. 79).

Это обращение Тютчева было развито В. П. Мещерским в третьем номере «Гражданина». Ватиканский собор и догмат о непогрешимости папы стал одной из главных тем европейской политики в России. Мещерский полагал, что хотя Европе не с кем воевать, она «вступает» на новое «поприще» — «ожесточенной», «страшной борьбы» между Церковью и государством:

«Теперь борьба церкви съ государствомъ является страшною потому, что она вдругъ, съ ожесточенною силою, стала внутреннею, народной» ( Гр . 1872. № 4. С. 121).

Далее Мещерский отмечает, что «папа, отстаивая свою внѣшнюю власть, долженъ былъ въ кощунствѣ идти такъ далеко, чтобы самаго себя назвать Богомъ, дабы или поразить невѣрующихъ и колеблющихся, или на всегда погибнуть подъ ударами вѣрующихъ» ( Гр . 1872. № 4. С. 122). Здесь, как и в стихотворении Тютчева, дана оценка кощунственного стремления папы к власти как стремления провозгласить себя Богом. Мещерский прямо указывает, что этот догмат «сдѣлалъ очевиднымъ насилiе церкви, сдѣлалъ невыносимымъ бремя этаго насилiя» ( Гр . 1872. № 4. С. 122). В этой борьбе церкви и государства растет недоверие европейских народов к народному образованию. Светская власть стремится «высвободить народное образованiе изъ подъ опеки церкви» ( Гр . 1872. № 4. С. 122).

Еще один способ публикации современной поэзии в еженедельнике — ее цитирование. Авторы журнала охотно цитировали стихотворения Пушкина. Н. А. Некрасов не печатался в «Гражданине», но его стихотворение «Влас» Достоевский опубликовал почти в полном объеме, цитируя в пятой главе «Дневника Писателя» ( Гр . 1873. № 4. С. 96—97). Его анализ меняет восприятие и смысл чужого поэтического текста. В «шутовском» стихотворении Некрасова писатель видит патетическое перерождение старика, который был грешен, раскаялся, для искупления собирает деньги на храм. Для Достоевского важна причина этого перерождения — метанойя (коренное изменение сознания).

Влас осознал свой грех, грядущее наказание вызывает ужас:

«Видѣлъ свѣта преставление, Видѣлъ грешниковъ въ аду, Мучатъ бѣсы ихъ проворные, Жалитъ вѣдьма-егоза.

е фiопы — видомъ черные

И какъ углiе глаза,

Тѣ на длинный шестъ нанизаны,

Тѣ горячiй лижутъ полъ…» ( Гр . 1873. № 4. С. 97).

Восхищаясь стихами, писатель укоряет поэта за «насмешку» над наивной верой народа, которую он высказал «страха ради либеральнаго»:

«О, поэтъ! (къ несчастiю, истинный поэтъ нашъ) если бы вы не подходили къ народу съ вашими восторгами, про которые

Богомолки, бабы умныя,

Могутъ лучше разсказать то не оскорбили бы и насъ выводомъ, что вотъ изъ за такихъ то, въ концѣ концовъ, бабьихъ пустяковъ

Выростаютъ храмы Божiи

По лицу земли родной» ( Гр . 1873. № 4. С. 97).

Стихотворение «Влас» впервые было напечатано в шестом номере «Современника» за 1855 г. Текст отличается от варианта, опубликованного в сборнике «Стихотворения Н. Некрасова» (1861). Титульный лист одного из экземпляров содержит автограф Н. А. Некрасова — дарственную надпись Ф. М. Достоевскому, которую поэт сделал 4 декабря 1861 г. (см. Илл. 1 ).

Эту редакцию стихотворения Достоевский анализирует в «Дневнике Писателя». В ней, по сравнению с текстом из «Современника», поэт усиливает поэтическое выражение раскаяния:

«Сила вся души великая

Въ дѣло Божiе ушла:

Словно сроду жадность дикая

Непричастна ей была…» ( Некр асов; ч. 1: 137)².

Писатель раскрывает масштаб «хождения» Власа по Руси:

«Нѣтъ ему пути далекаго:

Былъ у матушки Москвы, И у Каспiя широкаго, И у царственной Невы» ( Некр асов; ч. 1: 137).

В этой редакции также есть две строфы, одна из которых шла после строк «Тамъ, на хартiяхъ написаны, Власъ грѣхи свои прочелъ»:

«Сочтены дѣла безумныя.

Но всего не описать!

Богомолки, бабы умныя,

Могутъ лучше разсказать» ( Некр асов; ч. 1: 136).

Илл. 1. Дарственная надпись Ф. М. Достоевскому на титульном листе книги «Стихотворения Н. Некрасова»: автограф³

Fig. 1. Dedicatory inscription to F. M. Dostoevsky on the title page of the book “Poems by N. Nekrasov”: autograph

Писатель указывает на типичность истории Власа. Две строки из нее:

«Богомолки, бабы умныя,

Могутъ лучше разсказать», —

Достоевский дважды повторяет в пятой главе «Дневника Писателя».

В последующей публикации поэт убрал эту и еще одну строфу, в которой он предсказывает будущее странствие Власа по стране с Евангельским Словом:

«Словомъ истины евангельской

Собирая Богу дань,

Побываетъ и въ Архангельской,

Проберется и въ Рязань» ( Некр асов; ч. 1: 137).

• Н.    А. Некрасов принял критику Достоевского в «Дневнике Писателя». Он сократил текст, который вызвал замечания писателя. В первом посмертном издании «Стихотворения Н. Некрасова» (1879) эти две строфы «исключены были по указанию автора» [Вацуро, Гаркави: 627].

Достоевский упрекает поэта:

«…эта страшная, пугающая даже сила смиренiя Власова, эта потребность самоспасенiя, эта страстная жажда страданiя поразила и васъ, общечеловѣка и русскаго gentilhomm’a, и величавый образъ народный вырвалъ восторгъ и уваженiе и изъ вашей высоко — либеральной души!» ( Гр . 1873. № 4. С. 97).

Писатель делает психологически тонкое замечание:

«Видите ли-съ, любить общечеловѣка значитъ навѣрно ужъ презирать, а подчасъ и ненавидѣть стоящаго подлѣ себя настоящаго человѣка» ( Гр . 1873. № 4. С. 97).

Некрасовский Влас дает надежду «современному Власу»:

«Но вспомнимъ "Власа" и успокоимся: въ послѣднiй моментъ вся ложь, если только есть ложь, выскочитъ изъ сердца народнаго и станетъ передъ нимъ съ неимовѣрною силою обличенiя. Очнется Власъ и возьмется за дѣло Божiе. Во всякомъ случаѣ спасетъ себя самъ еслибы и впрямь дошло до бѣды. Себя и насъ спасетъ, ибо опять таки — свѣтъ и спасенiе возсiяютъ снизу (въ совершенно можетъ быть неожиданномъ видѣ для нашихъ либераловъ и въ этомъ будетъ много комическаго)» ( Гр . 1873. № 4. С. 100).

В литературных газетах или журналах, как правило, печаталось больше стихотворений, чем в «Гражданине». Поэты решали художественные задачи: занимались воспитанием чувств, учили тонкости суждений, доказывали тезисы, формулировали идеи времени и афоризмы. Роль поэзии в еженедельнике «Гражданин» была полифункциональна. Она решала не только художественные и эстетические, но и идейные и философские задачи. Издание привлекало известных поэтов (Ф. И. Тютчев, А. Н. Майков, Я. П. Полонский, А. Н. Апухтин, А. К. Толстой), открывало новые имена (В. И. Немирович-Данченко , Е. К. Зыбина), давало возможность публикаций опытным литераторам. Многообразие поэтического репертуара «Гражданина» заслуживает дальнейшего детального изучения.