Стратегия как дискурсивная практика: жанровый подход к нормотворческой деятельности субъекта управления

В этой статье путем изучения институциональных аспектов дискурса Стратегии раскрывается понимание документа Стратегия, как жанра, через текстовый анализ и дискурс-анализ. Статья содержит общее характеристики связи нормативно-правовых актов местного уровня и документа Стратегия, на основании которого эти акты создаются. Анализ показывает, как конкретные коммуникативные цели и лексико-грамматические особенности характеризуют процесс нормотворческой деятельности субъекта управления.

Ключевые  слова:  государственное управление, нормотворческая деятельность, дискурс, дискурсивная практика, стратегия, жанр

Несмотря на признание важности стратегического управления в современном государственном управлении, существует лишь в этом контексте незначительное количество исследований, посвященных текстам Стратегий и связанного с ними нормотворческого процесса в органах исполнительной власти.

Стратегии играют значительную роль в современном государственном управлении. Трудно представить политику современного государства, которая не структурирует определенным образом свой курс по отношению к важнейшим вопросам государства и общества.

В связи с мировыми процессами модернизации значительно возросло число зарубежных публикаций, где представлены концепции Стратегий из-за усиления внимания исследователей к дискурсивным аспектам стратегии [11; 12; 16]).

Авторами отмечается отсутствие систематического анализа текстов Стратегий, учитывая их ведущую роль в организации развития современного общества. В их исследованиях отмечается, что документ Стратегия можно рассматривать как дискурс, который имеет свои специфические условия и возможности, что эти условия предполагают определенные способы действия и в то же время они накладывают ограничения на другие действия [2; 3; 7].

Анализ жанра Стратегии в данной статье сочетается с анализом текстовой особенности этого документа с анализом нормативно-правового акта, как продукта нормотворческой деятельности субъекта управления (органа исполнительнной власти). Использование тех или иных языковых форм и структур в стратегическом документе и в процессе нормотворчества не является произвольным, а мотивировано социальными потребностями.

Таким образом, нормативная модель жанра Стратегии предполагает наличие текстовых структур и словаря для любой стратегии [1]. Кроме того, жанр может рассматриваться как социально узнаваемые практики, что означает, что нормотворческие процессы, связанные со Стратегией как институциональной практикой, характеризуются интертекстуальными взаимодействиями. Поэтому, говоря о жанрах Стратегии, следует иметь ввиду не только текстовые шаблоны, но и взаимодействия нормативноправовых актов со Стратегией, что важно при подготовке самого текста Стратегии.

Эти два аспекта жанра являются взаимосвязанными. Тогда, как текст Стратегии и дискурсы направлены на определение формы и содержания Стратегии, они одновременно включают в содержание документа место для развития в перспективе различных направлений. Эта неоднозначность смыслов является важной частью работы со Стратегией, и это является ключевой частью интерсубъективности процессов дискурсивной Стратегии.

Распространение и легитимация дискурса Стратегии тесно связаны с институционализацией государственного управления. В условиях непредвиденных проблем и вызовов возникает необходимость в новых концептуальных и практических инструментах. В этом смысле Стратегия, благодаря доступности лексики, придает смыслы новым вызовам государственного управления. Это способствует распространению дискурса Стратегии внутри и вокруг государственного управления. Таким образом, «стратегия» в значительной степени заменяет то, что раньше называлось «долгосрочное планирование» или просто «принятие решений».

Особенности текстов Стратегий не часто были предметом непосредственно лингвистического анализа. В своем анализе Swales J. and Rogers P. определяют риторические стратегии, которые были "разработаны с целью обеспечения максимального сотрудничества [15]. Однако ученые отмечают, что коммуникативные цели жанров могут существенно различаться. Это подтверждает то, что различные субъекты могут использовать одинаковые ссылки на концепции Стратегии, но конкретные практики по конечному продукту могут быть разными.

Конечным продуктом Стратегии является нормативно-правовой акт, подготовленный органом исполнительной власти. Жанр такого нормативноправового акта подчинен достижению поставленной цели [8]

В связи понятие дискурсивной практики может быть применено к характеристике роли нормативно-правового акта, как отмечает Fairclough: «способ заставлять вещи случаться» [9; 10].

Это значит, что жанр подразумевает не только определенный тип текста, а также особенности процесса производства, распределения и потребления текстов. Таким образом, жанры становятся понятными и используются в текстовом структурировании конкретных текстов и в конкретных институциональных и профессиональных контекстах, частью которых они являются. Таким образом, анализ жанра Стратегии предполагает дискурсивные практики написания, создания Стратегии, и помогает понять схему структуры Стратегии.

В нашей статье основное внимание обращено на профессиональную практику, а именно, на практику разработки на основе Стратегии нормативно-правовых актов органами исполнительной власти. Практика нормотворчества связана с конкретными условиями: практика разработки подзаконных актов характеризуется обсуждением смыслов, которые вкладываются в фактический текст. В определенном смысле, анализ дискурсивной практики дополняет текстовый анализ, так как подчеркивает важность текстовых функций и в производстве, и в использовании текста. Кроме того, такой подход позволяет нам рассматривать разработки подзаконных актов, как социальную практику, которая коренится в конкретном социальном контексте. Под конкретным контекстом имеем ввиду деятельность органа исполнительной власти, где нормотворчество на основе Стратегии связано с традициями конкретных видов решений и социальной политикой.

За основу исследования были положены региональные программы содействия развитию гражданского общества, направленные на построение гражданского общества в районе. Региональные целевые программы создаются во всех районах и областях на выполнение Стратегии государственной политики содействия развитию гражданского общества в Украине [4].

На основе политического курса на построение гражданского общества вначительно выросла роль администраций, к функциям которых относится обеспечение содействия в создании и активном функционировании институтов гражданского общества, наличие определенной финансовой поддержки при контроле соблюдения принятых норм взаимоотношений и сотрудничества.

В нашем анализе взят типовой вид официального документа нескольких районов. Такой документ, как правило, должен состоять из разделов и пунктов. Первая часть документа включает в себя компиляцию основной Стратегии, и стратегические цели. Вторая часть состоит из целевых уровней, где объединены в систему показатели, которые детерминируют процесс становления гражданского общества. Тест включает в себя основные понятия, которые будут использоваться, порядок элементов текста, а также типовую структуру схемы Стратегии. Во всех этих отношениях, документы можно рассматривать как типичные стратегические планы. Также соответствует предлагаемой структуре расположение разделов.

Основная нагрузка в процессе работы с документом ложится на такое структурное подразделение районной администрации, как сектор по вопросам внутренней политики и связей с общественностью, по делам прессы и информации, который разрабатывает концепцию, план или программу, то есть проекты нормативно-правовых актов для обсуждения и последующего принятия. При этом должно быть соблюдено условие – сделать более четким и конкретным исполнение, поэтому прописывается, в каком направлении развития должны происходить действия, на что они направлены.

Чтобы лучше понять дискурсивную практику создания подзаконного акта и интерпретацию Стратегии, необходимо анализировать пункты сходных документов, где определено какое-либо направление, например «волонтерская деятельность». Благодаря информационным подборкам по реализации положений Стратегии [4] в информационных сетях существует возможность мониторинга количественного и качественного анализа реализации этого направления государственной политики [5; 6].

Техника анализа предлагается из двух частей. Во-первых, изучается текст документа, ориентация на общие признаки исходного текста Стратегии. В частности, анализируются конкретные коммуникативной цели текста, например, как было предложено выше, разработанность направления по волонтерской деятельности в районе. Обращаются внимание на конкретные лексико- грамматические особенности. Во-вторых, исследуется наличие реальных плановых действий и конкретных лиц, отвечающих за их исполнение. В частности, очевидно, как определяются конкретные понятия: предоставление волонтерской помощи, шефская поддержка , изучение потребностей и т.д. При этом выявляется, как в текстах отражен интертекстуальный процесс, то есть связь с другими документами, ранее развивавшими это направление государственной политики.

Исследования по бюрократическому дискурсу [13; 14] показали, что распространенность пассивных форм глагола является общей чертой в бюрократических и административных управленческих текстах. Так, в анализируемой Стратегии: планируется принятие, предоставляется финансовая помощь, потенциал не используется, деятельность характеризуется, организациями фиксируется низкий уровень активности и т.п. Пассивный залог используется в 22 предложениях при общем количестве 45 предложений в тексте (не включая фрагменты). Очевидно, что власть не является агентом в этих предложениях. В определенном смысле, в пассивной конструкции неявно содержится смысл трактовки власти как «мы» на всех организационных уровнях. Слово «гражданин» употреблено всего 3 раза, отсутствует его толкование; «гражданский» - 100 раз в контексте гражданского общества, культуры, контроля; толкования этих концептов также нет. Слова «государство», «государственный» употреблено 55 раз, что согласуется с тем фактом, что речь в документе идет от имени власти и ее структур как единого целого, с одной стороны, и институтов гражданского общества с другой - как между двумя субъектами.

Текст Стратегии содержит заявления и перспективы, которые могут быть по-разному поняты субъектами нормотворчества. Например, текст содержит ряд номинальных фраз, таких как «сделаны определенные шаги по развитию и укреплению гражданского общества» (далее приводится перечень принятых ранее законов); «усовершенствование механизмов налогового стимулирования деятельности институтов гражданского общества», «успешная модернизация», «солидарная ответственность за состояние общественого развития». Таким образом, имеется ввиду несколько видов действий, отсюда - контекстное значение таких фраз остается расплывчатым, что и приводит к возможности нескольких пониманий.

Возможны два последствия такого явления. Во-первых, администраторы и политики, которые отвечают за стратегию и ее осуществление имеют преимущественные мощности для интерпретации нечетких или двузначных значений в текстах документов на свое усмотрение. Во-вторых, и Стратегия и нормативно-правовые акты не предлагают полного раскрытия значений через определение понятий. Это говорит о интерсубъективности в реальной подготовке и использовании текстов документов. Тесты являются продуктом этих обстоятельств.

Риски заключаются в том, что тексты нормативно-правовых актов базируются на тексте Стратегии, построенной на разных дискурсах, все они привязаны к тексту последней. Если тексты документов пополнятся определениями значений, приданием им определенного контекста, то, действительно, можно говорить о трансформациях или интерпретациях заложенных смыслов.

Таким образом, Стратегия и нормативно-правовые акты по ее реализации являются основным инструментом исполнительной власти не только для указания направления государственной политики, ориентиром будущих действий власти, но и должны содержать реальное понимание осуществления этого процесса. Анализ показывает, что этот жанр и дискурсивная практика требуют более глубокого изучения. Имея конкретные коммуникативные цели, Стратегия и нормативно-правовые акты для ее реализации являются руководствами для будущих действий, поэтому выстраивают «неизбежную» для граждан перспективу. Анализ также показывает, что документы отражают дискурсивный процесс, который состоит в обращении к тексту Стратегии, его коммуникативной цели, связанной с преобразованием текста, с окончательным решением, что именно будет перенесено в нормативно-правовой акт и в создании нового текста, основанного на предыдущих текстах - Законах, регулирующих это направление государственной политики.

Проведенное исследование позволяет расширить возможности теории дискурса по изучению процесса подготовки подзаконных актов, показывает определяющую роль текстов Стратегий в практике подготовки нормативно- правовых актов, при этом исследование жанров документов дает возможность изучения связей и взаимодействий субъекта и текста.