Стратегия развития промышленных предприятий на основе управления инновационными и инвестиционными проектами в условия цифровой экономики

П оследствия мирового финансового кризиса 2008-2010 гг., затем пандемии, а после и эскалации геополитической напряженности, актуализировали несколько утратившее с 1990-х годов понятие «кризис», к методологии преодоления которого было приковано научное внимание. Аналитики настроены оптимистично, обосновано полагая, что кризис для российской и мировой экономики явление постоянное, циклическое и закономерное.

В этой связи экономический кризис, хотя и представляется тормозом экономики, в то же время признается мощным стимулом для ее развития. Если ранее, российские экономисты писали о том, что предприятию необходимо «выживать» в условиях кризиса [1, c. 206], то сегодня в связи с эскалацией санкций, ситуация перешла уже в «хроническую» форму. В стрессовых условиях «хронической» формы нового типа «кризиса» – санкционного, российским предприятиям предстоит работать, как минимум, в среднесрочной перспективе.

Ситуация требует новых управленческих и технологических инноваций, которые смогут сформировать условия для эффективной работы российских предприятий, перед которыми ставятся задачи инновационного развития.

В нормальных (до эскалации санкций) условиях российские предприятия активно включались в глобальные цепочки стоимости, участвуя в международном производстве, что обеспечивало реализацию стратегий развития на базе управления инновационными и инвестиционными проектами. В то же время были и свои особенности. Так, по оценке White Square Journal на середину 2019 года [2], до пандемии, то есть в условиях относительной стабильности, из 30-ти крупнейших иностранных и международных компаний, представленных в России, свое производство на территории РФ имели 19 компаний, в том числе – 9 автомобильных, 3 табачных, 5 компаний производили продукты питания и напитки и 2 – бытовую технику и электронику, однако, высокотехнологичные компании, разработчики и дизайнеры производства в России не размещали. Таким образом трансферт инноваций и новейших технологий был ограниченным.

Нарастание неопределенности повышает нагрузку на управление предприятием, качество которого в целом подвергается обоснованной критике, как «не соответствующее требованиям времени и требующее поиска путей повышения» [3, c. 72]. В то же время, В.И. Королев в данном случае прослеживает прямую последовательность, когда качество управления предприятием зависит «от компетентности руководителей, адаптации предприятия к изменениям внешней среды и его конкурентоспособности» [3]. При этом первый фактор определяет последующие. В данном случае прослеживается актуализация из- вестного лозунга «Кадры решают всё» [4], когда был сделан вполне современный вывод о том, что лишь «те кадры хороши, которые не боятся трудностей, не прячутся от них, а наоборот – идут навстречу им, чтобы преодолеть и ликвидировать их. Только в борьбе с трудностями куются настоящие кадры [4]». Именно в такой ситуации последнее десятилетие находятся российские предприятия и российская экономика в целом.

Кадровый вопрос стоит в центре внимания и по другой, не менее важной причине. Механизмы получения доходов от оптовой и внешней торговли, как отмечают Г.И. Ханин и Д.А. Фомин, фактически стали «инструментами конвертации ресурсов промышленных предприятий в теневые доходы их менеджеров». Авторы обосновывают план и объемы «ежегодного объема изъятия ресурсов для нужд промышленности». Именно эти «огромные ресурсы», как полагают авторы исследования, дадут возможность «освободить отрасли промышленности от налогов и субсидировать промышленное производство», создав условия «для возрождения промышленности» [5, c. 161].

Такого рода революционные планы в современной России вряд ли осуществимы. Задачи, поставленные документами стратегического планирования, нацелены на иное, предполагая (в основном декларативно) переход к инновационной экономике, что, в свою очередь, обостряет потребность в инновационном менеджменте предприятий, в реформе систем управления предприятием и в обновлении организационных моделей [1, c. 204].

В соответствии с системной парадигмой Г.Б. Клейнера рассмотрим трансформацию от внутреннего состояния системы к внешнему. С уходом западных компаний российские промышленные предприятия остались субъектами национального уровня, в основном выключенными из глобальных цепочек стоимости. Ситуация актуализировала задачу разработки управленческих воздействий, способных обеспечить нормальное функционирование предприятий.

В российской литературе изложено несколько концепций их инновационного развития, принимая во внимание задачи, поставленные в документах стратегического планирования по отраслям и в целом, по экономике. В основном предлагается «комплексно и системно» «стимулировать инновационную активность», для чего предлагается «разработать и реализовать политику инвестиционной технологической экспансии для «возрождения» промышленности» [5, c. 164], однако, конкретных путей реализации этих задач не предлагается. Кроме того, возрождение не случайно помещено в кавычки, так как возрождать нечего, отечественная промышленность, исходя из концепции догоняющего развития, никогда инновационной не была. Именно в этом смысле Г.И. Ханин и

Д.А. Фомин констатируют «абсолютное и относительное отставание» российской экономики «в последние 30 лет» [5].

Развивая эту концепцию, В.М. Полтерович предлагает «пересмотреть стратегии развития догоняющих стран», в том числе и России. Автор выбирает между традиционной мобилизационной (авторитарной, цен-трализационной) и либеральной стратегиями в пользу стратегии «позитивного сотрудничества» (не против кого-то, а исключительно за развитие), ориентируясь при этом на «опыт стран, совершивших экономическое чудо», в части обеспечения не только и не просто «быстрого экономического роста», а «высокого уровня доверия граждан друг к другу и к государственным институтам». В таком институциональном аспекте автор видит снижение роли (не силы и влияния) государства, с параллельным ростом «рыночных взаимодействий». В результате Россия будет постепенно переходить к виду «скоординированных рыночных экономик с высоким уровнем корпоративной социальной ответственности», в сочетании с политическим типом «консенсусной демократии». Таким образом, В.М. Пол-терович вполне обосновано прогнозирует, что рост благосостояния и развитие технологий в сочетании с «гражданской культурой» (дефиниция автором не пояснена), дадут России «коллаборативное преимущество», которое, в свою очередь, позволит ей войти «в группу наиболее успешных государств» [6, c. 11].

Во многом разделяя позицию цитируемого автора, следует обратить внимание на сложность реализации предложенной им модели в современных условиях предельного обострения геополитической ситуации, которая вынуждает частично использовать мобилизационные методы в экономике и финансовом регулировании. В этом смысле автором не предложена реалистичная программа осуществления его предложений.

Обратим внимание на вывод ещё одного исследования, где на фоне критики качества управления российскими промышленными предприятиями, обосновано указано на потребность «систематизации не только причин существующего положения, но и путей совершенствования». Что же предложено? Цитируем: «…последовательное осуществление комплекса взаимосвязанных мероприятий на всех уровнях». Уточняя свою позицию, автор указывает на необходимость «выделять приоритетные направления», «концентрировать силы и ресурсы», при этом «особое значение» уделяя «скоординированности действий в процессе выполнения поставленных задач» [3]. Конкретные реалистичные рекомендации при этом, как и в большинстве просмотренных нами работ, отсутствуют.

Систематизируем предлагаемые стандартные подходы к инновационной деятельности: налоговое стимулирование, льготное кредитование под государственные гарантии, развитие поддерживающей инфраструктуры; гарантии охраны прав интеллектуальной собственности, поддержка с помощью государственного заказа.

В то же время, очевидно, что первична не инфраструктура и гарантии, а технологическая составляющая, сами идеи, суть инноваций, которые в российской промышленности понимаются по-разному. Согласно одной позиции, это пионерная разработка и коммерциализация ранее не применявшихся высоко эффективных технологий, согласно другой – это оснащение предприятия новейшим, в основном импортным, оборудованием. В данном случае приобретенные инновации базируются на технологиях, которые передаются или адаптируются к российскому производству.

Инновационная деятельность российского предприятия, тем более в условиях санкций, то есть в условиях фактической изоляции, не может быть обособленной, так как любые технологические инновации нуждаются в комплектации, консалтинге, снабжении, сопровождении, сбыте продукции и т. п. В этой связи инновационные предприятия должны взаимодействовать в рамках более широкого инновационного процесса с определенным кругом контрагентов, также, возможно, частично имеющих свой инновационный потенциал.

В своей идеальной модели (основываясь на мировом опыте) инновационная деятельность предприятия не может быть фрагментарной, но при этом подчинять себе весь воспроизводственный процесс, начиная с НИОКР, а также оснащение новейшим оборудованием, разработку или приобретение технологий и т. п. Для обеспечения такой сложной структуры предприятию требуется совокупность исследовательских, опытно-конструкторских и иных подразделений, которые бы смогли обеспечивать инновационную деятельность.

Одной инфраструктуры, как мы уже отмечали выше, недостаточно, так как в ней инновации сами собой развиваться не будут. Одной из движущих сил здесь остаются инвестиции. Вложения в рассматриваемую сферу всегда рискованны, за исключением ситуаций, когда они делаются в российский вариант понимания инноваций, то есть в приобретение новейшего импортного оборудования. В ином случае, вложений в реальные инновации, остается высокий риск неопределенности, характерной для современного состояния экономики, в том числе в части планируемых доходов.

В концепции инновационного предприятия У. Лацоник предусмотрено постепенное освоение инвестиций, которые используются в процессах модернизации технологий и производственных процессов, а затем в процессе вывода на рынок новой продукции, после чего возможно вести речь о доходах. Профессиональный инвестор, работающий с инновациями, понимает, что в процессе вложений норму дохода ещё трудно оценить [7].

Стратегии российских предприятий, ориентированных на инновации, строятся с учётом состояния институциональной среды, текущей и перспективной неопределенности. Предполагается «материализовать явные или кодифицируемые знания», защитив их патентами, применение которых зависит от конъюнктуры и менеджмента предприятия, его способности коммерциализировать результаты исследований [1, c. 204].

В данном случае, как и в большинстве исследований по теме, «по умолчанию» предполагается, что инновации сами по себе где-то есть, необходимо лишь создать для них инфраструктуру, обеспечить инвестициями и т. п. Примечательно, что в большей части проанализированных нами исследований речь об инновациях идёт в общем, без конкретизации, без примеров, что выделяет основную проблему отсутствия реальных инноваций и способности их продуцировать.

Исследование НИУ Высшая школа экономики (далее – НИУ ВШЭ) показало «недостаточную интенсивность инновационного развития российской экономики», эксперты подсчитали, что лишь 10 % крупных и средних предприятий ставят инновации в приоритет в своих стратегиях развития, а потенциал «достижения быстрых результатов в сфере инноваций по-прежнему ограничен» [8].

В качестве основной причины эксперты НИУ ВШЭ выделяют трудность привлечения больших инвестиций в проекты с высоким уровнем неопределенности.

Значительная (для российского предприятия) стоимость любых технологических иннноваций при дефиците своих ресурсов, сдерживают инновационную активность более 40 % российских инноваторов, что остается основным сдерживающим фактором для 25 % компаний. Кроме того, российские инновационные компании привыкли «жить по средствам», то есть разрабатывать и вводить инновации, используя внутренние ресурсы, испытывая затруднения или не проявляя интерес к внешним финансовым ресурсам, включая господдержку и кредиты.

Кроме того, тормозят инновационную активность не лучшая в современной ситуации рыночная конъюнктура, а также специфическая российская институциональная среда. Компании, работающие в

России, не ощущают спроса на инновации, тогда как неопределенность отдачи от интеллектуальной собственности, откладывает эффекты научно-производственных процессов.

Важно отметить, что как чисто рыночные, так и институциональные препятствия ощущаются вдвое сильнее именно инновационными компаниями.

Ещё один сдерживающий инновации фактор – это кадры. По данным Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ в 2022 году в ходе «двух волн эмиграции» Россию покинули и не вернулись 100 000 только IT-специалистов [9], число эмигрантов иных профессий неизвестно. В 2023 году почти все отрасли российской промышленности показывали высокий, либо критически высокий уровень кадровой уязвимости [10]. Таким образом, российские инновационные предприятия испытывают дефицит квалифицированных специалистов, способных реализовывать новые проекты.

Если предприятие все же начинает инновационную деятельность, то это не есть самоцель, а, как правило, является лишь средством достижения стратегических задач, без которых сама по себе инновационная деятельность бессмысленна.

В целом, сегодня приоритет отдается формированию условий, прежде всего, для поддержания «на плаву» российских предприятий. Что касается их инновационного развития, а точнее его стимулирования, то здесь правительство предпринимает шаги по развитию конкуренции, институциональной среды, технического регулирования, включая разработку и принятие стандартов в русле политики устойчивого развития, правовых мер по охране и вовлечению в оборот прав на результаты интеллектуальной деятельности, в том числе тех, что были созданы на бюджетные средства, стимулирование активности на рынке инноваций, благоприятного налогового режима для НИОКР, также обновления основных фондов, закрепления кадров и поддержания благоприятного инвестиционного климата.

Принимая во внимание значительную и постоянно растущую долю государства в российской экономике, Правительство РФ ставит задачу реализации программ инновационного развития государственных компаний, а впоследствии и субъектов малого и среднего бизнеса. Предполагается улучшение инновационной инфраструктуры, которая должна полностью работать на принципах рынка.