Стратегия внедрения цифровых финансовых активов в Республике Абхазия: институционально-правовой анализ

Современный вектор развития глобальной финансовой системы характеризуется стремительным распространением цифровых технологий, новых форм активов, обращающихся вне рамок традиционного

ГРНТИ 10.21.91

EDN JWDWMQ

Татьяна Викторовна Никитина – доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры банков, финансовых рынков и страхования, директор Международного центра исследований финансовых рынков Санкт-Петербургского государственного экономического университета. ORCID 0000-0002-8970-7285

Михаил Ромзанович Чалмаз – кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Финансы и кредит» экономического факультета Абхазского государственного университета. ORCID 0009-0007-8123-0850

Астанда Апполоновна Гургулия – преподаватель кафедры государства и права юридического факультета Абхазского государственного университета. ORCID 0009-0003-6166-2868

Контактные данные для связи с авторами (Никитина Т.В.): 191023, Санкт-Петербург, наб. канала Грибоедова, 30

денежного обращения. Эти изменения затрагивают ключевые параметры институционального устройства и нормативно-правового регулирования. Для Республики Абхазия, находящейся в условиях ограниченного доступа к международным платёжным системам, цифровизация финансов открывает возможности для укрепления финансового суверенитета, расширения платёжных сервисов и притока капиталов при одновременной минимизации транзакционных издержек.

В этой связи формирование цифровой финансовой инфраструктуры (ЦФИ) может стать стратегическим направлением государственной политики. Цель настоящей статьи заключается в теоретическом и нормативном обосновании необходимости цифровизации финансовой инфраструктуры, а также выработке поэтапной дорожной карты развития ЦФИ Республики Абхазия с учётом международного опыта и национального правового контекста.

Материалы и методы

Развитие цифровой экономики требует создания масштабной инфраструктуры, обеспечивающей функционирование цифровых финансовых инструментов, надёжность расчётов и защиту прав участников оборота. В мировой практике под цифровой финансовой инфраструктурой понимается совокупность технологических решений (DLT, блокчейн, смарт-контракты), нормативно-правовых механизмов (регистрация, идентификация, надзор) и институциональных форм (регуляторные песочницы, платформенные операторы), обеспечивающих обращение цифровых активов и валют.

Центральное место в этой структуре занимает цифровая валюта, в частности, в контексте Абхазии рассматривается цифровой апсар, как форма национального платёжного токена, эмитируемого Банком Абхазии. Наличие цифрового апсара позволит снизить зависимость от внешней наличной рублёвой ликвидности; расширить инструменты денежно-кредитной политики без отказа от рубля; обеспечить прозрачность расчётов через смарт-контракты; реализовать модели «программируемых денег» для адресной государственной поддержки. Наряду с цифровым апсаром, целесообразно рассмотреть развитие цифровых финансовых активов, включающих токенизированные облигации, цифровые сертификаты собственности, а также NFT, удостоверяющие уникальные имущественные права.

Таким образом, переход к цифровому формату требует глубокой трансформации как правовых норм, так и механизмов взаимодействия участников финансовой системы. Современная научная и регуляторная практика выделяет четыре ключевые категории цифровых активов, каждая из которых обладает специфическими правовыми характеристиками и экономическим назначением:

• 1.    Цифровые валюты центральных банков (Central Bank Digital Currencies, CBDC) – представляют собой официальное законное платёжное средство, выпускаемое эмитентом в цифровой форме. CBDC обеспечивают расчёты между государственными и частными субъектами и являются предметом активного внедрения в ряде стран, включая Китай, Россию и Бразилию (см.: https://www.cbr.ru/Content/Doc-ument/File/120075/concept_08042021.pdf ; https://www.bis.org/publ/othp33.pdf ).

• 2.    Токенизированные активы – это цифровые представления традиционных имущественных прав, таких как ценные бумаги, недвижимость или товарные контракты. Такие активы создаются на базе технологии распределённого реестра (DLT) и подчиняются либо общему, либо специальному регулированию в зависимости от их экономической природы (см.: https://www.oecd.org/content/dam/oecd/en/publi-cations/reports/2020/03/the-tokenisation-of-assets-and-potential-implications-for-financial-mar-kets_370f9853/83493d34-en.pdf ).

• 3.    Криптовалюты – децентрализованные цифровые активы, не имеющие централизованного эмитента, функционирующие на основе открытого программного кода и криптографических алгоритмов. Их правовой статус варьируется от полной легализации до запрета в зависимости от юрисдикции [1].

• 4.    Невзаимозаменяемые токены (Non-Fungible Tokens, NFT) – уникальные цифровые объекты, удостоверяющие исключительное право собственности на конкретный цифровой объект или актив. На практике применяются для оборота объектов цифрового искусства, интеллектуальной собственности, билетов, прав на владение цифровыми объектами и пр. [2].

В условиях цифровой трансформации денежного обращения существенно изменяется роль центральных банков: от традиционной функции эмиссионного института они переходят к функции цифрового инфраструктурного провайдера. Это обусловлено необходимостью обеспечения стабильности, надёжности и доступности цифровых платёжных средств, таких как CBDC (Central Bank Digital Currencies). Реализация данной функции требует пересмотра модели взаимодействия с коммерческими банками, создания единой технологической платформы для выпуска и обращения цифровой валюты, а также внедрения систем обеспечения кибербезопасности и повышения уровня доверия пользователей к инфраструктуре цифровых расчётов [3].

Основные результаты

В условиях Абхазии цифровой апсар может выступать не только как технологический инструмент модернизации экономики страны, но и как инструмент реализации самостоятельной денежно-кредитной политики, а также как механизм институционального обновления банковской системы.

Международные организации, такие как Международный валютный фонд (МВФ), Банк международных расчётов (BIS) и Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF), уже формируют глобальные стандарты регулирования цифровых финансовых активов (ЦФА) и цифровых валют центральных банков (CBDC). В частности, FATF внедряет понятие Virtual Asset Service Provider (VASP) и требует обязательной идентификации отправителя и получателя цифровых транзакций. Это создаёт предпосылки для интеграции механизмов цифровой идентичности и стандартов KYC/AML в инфраструктуру цифровой финансовой экосистемы (см.: .

Опыт Китая (e-CNY), Бахрейна, ОАЭ и России подтверждает: успешное внедрение цифровых валют требует длительной фазы пилотирования, формирования нормативной и институциональной среды, а также широкой цифровой грамотности со стороны всех участников финансового рынка. Эти элементы являются критически важными и для Республики Абхазия, особенно на фоне перехода к модели цифрового суверенитета и построения собственной цифровой юрисдикции.

Анализ законодательства Республики Абхазия позволяет выявить как институциональные предпосылки для развития цифровой финансовой среды, так и значительные правовые пробелы. В ряде действующих нормативных актов уже заложены элементы, способствующие переходу к цифровой модели. Так, Гражданский кодекс Республики Абхазия содержит нормы о цифровых правах, что формирует основу для юридического закрепления токенизированных имущественных и обязательственных прав. Законодательство о ценных бумагах допускает их бездокументарную форму, что может быть использовано при выпуске цифровых облигаций и других ЦФА. Закон о банках и банковской деятельности и нормы валютного законодательства предоставляют Банку Абхазии полномочия в сфере расчётов и надзора, что позволяет нормативно обосновать его будущую роль как эмитента цифровой валюты и оператора цифровой платформы.

Кроме того, закон об инвестиционной деятельности и положения об особых экономических зонах создают возможности для формирования экспериментальных правовых режимов, включая регуляторные песочницы и пилотные цифровые проекты. Вместе с тем, законодательство Республики Абхазия не содержит комплексного регулирования цифровых финансовых активов. Отсутствуют такие ключевые категории, как токен, цифровая валюта, оператор платформы, смарт-контракт, а также не урегулированы механизмы хранения и обращения цифровых прав через распределённый реестр. Действующее налоговое законодательство не определяет правовой режим налогообложения операций с ЦФА и цифровыми валютами, что создаёт риски правовой неопределённости. Таким образом, для создания условий, способствующих внедрению цифрового апсара и ЦФА в целом, требуется принять комплекс нормативных правовых актов.

Цифровой апсар может быть реализован в качестве национальной цифровой валюты, эмитируемой Банком Абхазии, и выполнять функции расчётного средства, долгового инструмента или токена доступа к государственным цифровым сервисам. Его обращение должно быть обеспечено надёжной платформенной архитектурой, включающей: распределённый реестр (DLT) прав собственности, защищённые цифровые кошельки, инфраструктуру смарт-контрактов, механизмы комплаенса и автоматической отчётности. Развитие такой архитектуры требует нормативного признания цифрового апсара в качестве расчётного и платёжного инструмента, а также регламентации порядка его эмиссии, обращения, хранения и контроля со стороны Банка Абхазии.

Внедрение цифрового апсара предполагает поэтапную реализацию, включающую ограниченное пилотирование, оценку эффективности и последующее масштабирование. На первом этапе целесообразно использовать цифровой апсар в расчётах по государственным контрактам, включая субподряды и т.д.

Такой сценарий позволяет протестировать ключевые элементы цифровой инфраструктуры в условиях управляемой нагрузки и верифицируемых потоков.

При достижении заданных показателей эффективности, например, определённого объёма транзакций или числа подключённых участников, возможен переход ко второму этапу: расширение сферы применения цифрового апсара на социальные выплаты (пенсии, пособия) и P2P-переводы между физическими лицами. В качестве целевого ориентира может быть установлен показатель не менее 50 000 активных цифровых кошельков.

Заключительный этап предполагает масштабирование использования цифрового апсара в сегменте B2B-расчётов между юридическими лицами, а также в рамках внебиржевых (OTC) сделок с цифровыми финансовыми активами, включая токенизированные облигации, имущественные права и смарт-кон-тракты. Этот этап требует высокой степени зрелости нормативной базы, технологической совместимости платформ и доверия со стороны участников финансового рынка.

Учитывая отсутствие полноценной правовой базы, запуск цифровых финансовых инструментов может быть реализован через механизм регуляторной песочницы – временного экспериментального режима, в рамках которого отдельные проекты получают возможность тестирования в контролируемой среде без применения всех требований законодательства страны. Создание такой песочницы позволит протестировать: цифровой апсар в ограниченном обороте; платформы для выпуска цифровых облигаций; токенизацию имущества с применением NFT; цифровые кошельки с биометрической идентификацией. По завершении пилотной фазы предполагается нормативное закрепление успешных решений либо их корректировка с учётом результатов тестирования.

Этот подход уже доказал свою эффективность в ряде стран (Россия [4], Сингапур [5], ОАЭ [6]) и может быть адаптирован к правовой системе Абхазии на основе положений действующего законодательства об особых экономических зонах и инвестиционной деятельности. Для выработки обоснованной стратегии цифровизации финансовой системы Республики Абхазия целесообразно опираться на международную практику, адаптируя подходы наиболее успешных юрисдикций.

Китай реализует модель централизованной цифровой валюты (CBDC) в виде цифрового юаня (e-CNY), разработанного и контролируемого Народным банком Китая. Проект находится на стадии массового внедрения, с акцентом на интеграцию в систему социальных выплат, биометрическую идентификацию пользователей и высокую степень государственного участия в управлении цифровыми потоками.

В России реализуется поэтапная модель внедрения цифрового рубля на основе Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ. Текущий этап характеризуется пилотными испытаниями, в рамках которых отрабатывается система взаимодействия ЦБ РФ и коммерческих банков. При этом, обеспечивается совместимость новой цифровой платформы с существующей банковской системой.

В Королевстве Бахрейн развитие цифровых финансовых активов (ЦФА) осуществляется в рамках продуманной регуляторной стратегии, сочетающей использование регуляторных песочниц и механизмов гибкого лицензирования. Финансовый регулятор (Центральный банк Бахрейна) активно внедряет sandbox-подход, позволяющий финтех-компаниям тестировать инновационные решения в контролируемой среде с частичным освобождением от стандартных регуляторных требований. Законодательство Бахрейна поддерживает как централизованные, так и децентрализованные финансовые технологии (DeFi), включая выпуск инвестиционных и сервисных токенов, а также развитие распределённых платформ на базе блокчейна. Поддержка цифровых активов осуществляется с учётом международных стандартов комплаенса и управления рисками, что делает Бахрейн привлекательной юрисдикцией для трансграничных цифровых финансовых инициатив (см.: .

В Республике Беларусь цифровая финансовая инфраструктура развивается в рамках Декрета Президента Республики Беларусь № 8 от 21 декабря 2017 года, который легализовал оборот токенов, признал деятельность криптобирж и операторов ICO, а также предусмотрел создание особого правового режима для резидентов Парка высоких технологий. Одной из ключевых особенностей белорусской модели является предоставление налоговых преференций на операции с токенами вплоть до 2049 года, что создаёт благоприятную среду для финтех-инноваций (см.: .

В настоящее время в Республике Абхазия отсутствуют условия для функционирования цифровой финансовой инфраструктуры: нет единой цифровой стратегии, не создана нормативная база, а международные стандарты применяются фрагментарно. Это обусловливает необходимость формирования целостной нормативной стратегии, адаптации апробированных международных практики, а также институционального усиления функций Банка Абхазии как ключевого участника цифровой финансовой системы.

Одним из перспективных направлений цифровизации имущественных отношений выступает внедрение NFT как средства фиксации уникальных прав на объекты. Технология NFT позволяет создавать цифровые токены, удостоверяющие права на земельные участки, лицензии, объекты аренды и иные имущественные права. Такие токены хранятся в распределённом реестре и могут быть переданы новому владельцу посредством смарт-контрактов без необходимости участия нотариуса или других посредников, и открывает возможности для упрощения оборота имущественных прав, повышения прозрачности и снижения транзакционных издержек.

В условиях Республики Абхазия применение технологии токенизации может найти реализацию в следующих направлениях: цифровизация земельного кадастра, а также создание цифровых реестров аренды, концессий и государственного имущества. Для эффективного запуска таких решений необходимо нормативное закрепление правового статуса NFT как удостоверяющего документа, а также внесение изменений в действующее законодательство.

Переход к полноценной цифровой финансовой системе требует реализации поэтапной нормативной трансформации. В качестве первоочередного шага предполагается принятие базового закона «О цифровых финансовых активах», который закрепит основные понятия (цифровой актив, токен, смарт-контракт), определит правовой режим эмиссии, обращения и хранения таких активов, а также обозначит требования к субъектам цифрового рынка.

Параллельно следует внести изменения в гражданское законодательство Республики Абхазия, направленные на признание NFT в качестве одной из форм бездокументарных ценных бумаг. Это позволит легализовать оборот токенизированных имущественных прав, включая права на недвижимость. Также необходимо модернизировать законодательство о рынке ценных бумаг и инвестиционной деятельности, предусмотрев допуск цифровых инструментов к обращению на регулируемых платформах. С целью стимулирования инвестирования в ЦФА возможно введение режима налоговых каникул при первичном размещении цифровых активов на сертифицированных платформах. Такой подход усилит инвестиционную привлекательность цифрового сектора и обеспечит приток капитала в инновационные проекты.

Дополнительно потребуется внести изменения в законодательство о Банке Абхазии, предоставив ему полномочия по выпуску национальной цифровой валюты – цифрового апсара, а также разработать нормативные акты, регламентирующие функционирование регуляторной песочницы. Последняя создаст условия для тестирования новых решений в ограниченной и контролируемой среде, к примеру, в рамках особых экономических зон.

Кроме того, необходимо внести изменения в налоговое и бюджетное законодательство Республики Абхазия, обеспечив правовую возможность использования цифрового апсара в расчётах в рамках государственного бюджета. Одновременно следует предусмотреть льготный налоговый режим для операций с цифровыми финансовыми активами, включая первичное размещение, торговлю и хранение цифровых токенов. Это создаст благоприятные условия для развития рынка ЦФА и стимулирования инновационной активности.

На следующем этапе требуется разработка и принятие специального Закона «О рынке ценных бумаг», адаптированного к условиям цифровой экономики и допускающего обращение токенизирован-ных облигаций, инвестиционных токенов и иных цифровых финансовых инструментов на регулируемых платформах. В настоящее время регулирование рынка ценных бумаг в Республике Абхазия носит фрагментарный характер и не обеспечивает достаточной правовой базы для развития цифровых инструментов.

Завершающий этап реформы включает принятие отдельного закона «О цифровой идентичности». Такой закон создаст правовые условия для массового внедрения цифровых кошельков, основанных на стандартах децентрализованной идентификации (DID), с интеграцией в банковский сектор, цифровые платформы и государственные сервисы. Это позволит обеспечить единый механизм аутентификации и идентификации граждан в цифровой среде. Внедрение цифрового апсара и формирование полноценного рынка цифровых финансовых активов представляют собой неотъемлемые компоненты стратегии формирования макроэкономической стабильности и финансового суверенитета Республики Абхазия.

Ожидаемые эффекты цифровой трансформации могут быть проанализированы в четырёх взаимосвязанных плоскостях: макроэкономической, через расширение денежного оборота и снижение транзакционных издержек; правовой, путём устранения нормативной фрагментарности и создания предсказуемой регуляторной среды; институциональной, через обновление роли центрального банка и других финансовых институтов; технологической, посредством внедрения передовых цифровых решений, основанных на распределённых реестрах, смарт-контрактах и цифровой идентичности.

Однако на пути реализации обозначенных инициатив существуют риски и сдерживающие факторы. Среди них необходимо выделить низкий уровень цифровой грамотности населения, ограниченные финансовые и технологические ресурсы для развёртывания масштабных проектов, а также отсутствие механизма правовой защиты цифровых прав. Отдельную угрозу представляет рост киберрисков, включая угрозы кибератак, несанкционированного доступа и уязвимостей платформ. Все это в совокупности требует создания институциональной системы цифровой безопасности. Для преодоления указанных вызовов необходима государственная стратегия, сочетающая развитие человеческого капитала, технологическую модернизацию и правовое обеспечение цифрового суверенитета.

Цифровая идентичность (digital identity) является ключевым элементом современной цифровой финансовой инфраструктуры. Без надёжных механизмов идентификации невозможно обеспечить ни безопасность совершаемых транзакций, ни эффективную правовую защиту участников цифрового оборота. В условиях роста числа операций с цифровыми финансовыми активами, внедрение стандартизированной системы цифровой идентичности становится неотъемлемым условием функционирования устойчивой цифровой экономики.

В международной практике применяются различные модели цифровой идентификации. Наиболее перспективной является система DID (Decentralized Identifier), основанная на технологиях распределённого реестра (DLT), которая позволяет пользователям самостоятельно управлять своими персональными данными без необходимости вовлечения центрального удостоверяющего органа. В странах Европейского союза действует правовой режим eIDAS, обеспечивающий трансграничное признание цифровых подписей и удостоверений личности. Кроме того, широко используются стандарты KYC/AML, направленные на проверку личности с целью противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма.

С учётом международного опыта, Республика Абхазия может разработать собственную модель цифровой идентичности, основанную на интеграции существующих баз данных, находящихся в распоряжении банковской системы. Такая архитектура может включать в себя использование биометрических параметров, QR-кодов, мобильных приложений, а также тесную связку с цифровыми кошельками апсара. Это обеспечит персонализированный и защищённый доступ граждан к цифровым финансовым инструментам.

Наряду с вопросами идентификации, особое значение приобретает обеспечение информационной безопасности и минимизация киберрисков. С ростом цифровых транзакций возрастает уязвимость систем к внешнему воздействию. Наиболее значимыми угрозами выступают: фишинговые атаки и утечки персональных данных, компрометация смарт-контрактов, уязвимости блокчейн-протоколов, а также кража приватных ключей от цифровых кошельков пользователей.

Для преодоления указанных рисков необходимо реализовать комплекс технических и организационных мер. В первую очередь, следует внедрить обязательную сертификацию программных решений, обеспечивающую соответствие установленным стандартам безопасности. Кроме того, ключи доступа к цифровым кошелькам должны храниться в специализированных защищённых модулях (HSM). Необходима реализация многофакторной аутентификации пользователей, а также создание системы цифрового надзора, включающей регламентированные полномочия соответствующих органов по предотвращению, мониторингу и расследованию инцидентов.

В процессе реализации стратегии развития цифровых финансов целесообразно принять отдельный Закон «О цифровой идентичности». Этот нормативный акт должен установить правовой статус цифрового удостоверения личности, регламентировать взаимодействие между удостоверяющими провайде- рами, банками и государственными органами, а также обеспечить защиту персональных данных в цифровом пространстве. Создание национального удостоверяющего провайдера станет важным шагом на пути к формированию суверенной и безопасной цифровой инфраструктуры.

Цифровизация финансовой сферы оказывает влияние не только на экономическую и правовую сферы общества, но и на более широкие аспекты социальной справедливости, распределения ресурсов и реализации гражданских прав. Внедрение цифровых финансовых решений должно сопровождаться учётом возможных социальных последствий, в том числе связанных с доступностью технологий, защитой прав личности и обеспечением справедливого участия всех слоёв населения в цифровой экономике.

Одной из наиболее острых проблем является цифровое неравенство. Существующий разрыв в доступе к цифровым сервисам между различными группами населения может усилиться по мере цифровизации финансовых услуг. Особенно уязвимыми оказываются жители сельских районов, пожилые люди, а также лица, не имеющие смартфонов или доступа к стабильному интернету. Отсутствие цифровых навыков и технических средств фактически исключает эти группы из новых форм финансового взаимодействия. Для преодоления цифрового неравенства необходимо внедрение комплекса мер. Ключевыми среди них являются: запуск государственных и частных программ повышения цифровой грамотности, особенно среди пожилого населения и в отдалённых населённых пунктах; установка в отделениях банков и учреждениях терминалов с интуитивно понятным интерфейсом; а также разработка инклюзивных мобильных приложений, адаптированных для лиц с нарушениями зрения и других маломобильных категорий граждан.

Для защиты прав граждан в условиях цифровой экономики целесообразно создание института контроля за соблюдением цифровых прав – института цифрового омбудсмена. Подобная модель реализована, в частности, в Великобритании в лице Information Commissioner’s Office (ICO), осуществляющего надзор за соблюдением законодательства в сфере персональных данных и цифровой безопасности. Аналогичный подход применяется и в Нидерландах, где действует Data Ombudsman – специализированный уполномоченный по вопросам цифровых данных и технологий.

Создание подобной структуры в Республике Абхазия способствовало бы не только защите цифровых прав граждан, но и формированию доверия к системе цифровых расчётов, что особенно важно в условиях внедрения цифровой валюты и активного использования платформенных решений.

Заключение

Формирование цифровой финансовой инфраструктуры в Республике Абхазия представляет собой сложный процесс, требующий синхронного совершенствования законодательства, технологической базы и институциональной модернизации. Ключевым элементом является цифровой апсар, который в сочетании с регуляторными песочницами, токенизацией имущественных прав и продуманной налоговой политикой способен стать драйвером устойчивого экономического роста, повысить инвестиционную привлекательность и вывести финансовую систему республики на новый уровень. Реализация предложенной стратегии позволит в ближайшей перспективе обеспечить обработку не менее трети внутренних платежей в цифровом формате и создать полноценный рынок цифровых финансовых активов.