Структура волшебной сказки и ее субъективные модификации в пересказах детей и взрослых

Исследование мифа как формы отражения реальности коллективным сознанием сформировалось в начале – середине ХХ века благодаря работам отечественных (Мелетин-ский, 1976; Пропп, 1969; Элиаде, 1995) и зарубежных авторов (Леви-Стросс, 2000; Юнг, 1996). Конец ХХ века стал периодом исследования существования мифа в индивидуальном сознании того, кому он предназначен, в сознании воспринимающего человека. Прослеживается мыcль o тoм, чтo чeлoвeчecкaя жизнь зачастую cлeдуeт oбрaзцaм, кoтoрыe нaхoдятся в мифaх, лeгeндaх и вoлшeбных cкaзкaх (Франц, 1998; Юнг, 1996).

В современных исследованиях по проблеме сказки выделяется ее структура и функции, определена ее символика, место в культуре, значение для психотерапии, коррекции и обучения.

Сказки обнаруживают отчётливую сюжетную связь с первобытными мифами, ритуалами, племенными обычаями. Как правило, испытания героя в волшебной сказке сопоставимы с испытаниями, характерными для посвятительных (инициационных) либо брачных (более поздних) ритуалов в архаическом обществе и соответствующих мифов. В силу этого сказка, с её интересом к судьбе личности, широко использует мифологические мотивы, сопряжённые с ритуалами посвятитель- ного типа (Мелетинский, 1976). В юнгиниан-ской аналитической психологии сказка и миф соединяются в обще-символическом, общесакральном, легендарном и архетипическом. Дж. Кемпбелл эклектически соединяет мифы, сказки, эпос и выстраивает единую сюжетную систему путешествия мифологического Героя (Зинкевич-Евстигнеева, 2006; Черепанова, 2005). Однако сказки, в отличие от мифа, менее логичны, космологичны, метафизичны. Сказки – это мифы в миниатюре, где те же самые структуры переданы в меньшем масштабе (Леви-Стросс, 2000).

Таким образом, и сказка, и миф метафоричны, отражают ритуалы и представляют богатый материал для анализа1. Особый интерес для исследования представляет изучение пересказов волшебных сказок, структурной и стилистической особенностью которых является присутствие в повествовании волшебства как колдовства, ворожбы, чарующих воздействий и т.п. (Ожегов, 1999) и чуда как какого-либо явления, нарушающего законы природы и объясняемого непосредственным вмешательством силы Божества (Энциклопедический…, 1892). Вышеизложенное позволило определить волшебную сказку как сказку, в которой происходит некое волшебство, чудо или действуют чудесные персонажи, в которой имеется четкая структура, набор функций и ролей. Кроме того, в исследовании использовался термин «предпочитаемая сказка» как вариант мифологического текста, объективируемого респондентом при пересказе любимой сказки.

Очевидно, что с возрастом происходит изменение восприятия мифа: респонденты разного возраста отмечают в качестве значимых различные аспекты того или иного мифа, а их выбор имеет часто опосредован гендерными особенностями респондентов. Поэтому возрастные и гендерные особенности восприятия и пересказа волшебных сказок представляют определенный интерес для выполненного нами исследования.

Выборку исследования составили 95 человек, в том числе девочки в возрасте от 6 до 10 лет (n = 43) и взрослые женщины в возрасте от 20 до 39 лет (n= 52).

Процедура исследования основана на анализе пересказов респондентами любимых сказок, сформулированных в качестве ответов на две группы расширенных вопросов: 1 – «Какая история (сказка, фильм, притча, мультфильм) Вас привлекала в детстве? Расскажите важные для Вас элементы содержания этой истории»; 2 – «Что является самым привлекательным, интересным для Вас в этой истории? Есть ли в ней какой-нибудь любимый Вами момент? Опишите его. Чем он Вас привлекает, чем нравится?». Тексты ответов респондентов были обработаны с помощью контент-анализа, предметом изучения в котором являлись некоторые аспекты индивидуального восприятия мифа (реализуемый при пересказе тип мифа; ролевые характеристики описываемых персонажей; функции, выделяемые респондентами на различных этапах разворачивания мифологического текста). В каждом из сформулированных вопросов изучались особенности субъективной модификации мифа респондентами разного возраста.

Анализ текстов выполнялся по предложенной В.Я. Проппом схеме: в любой сказке выделяется от одного до семи героев, а сюжет содержит в себе тридцать одну функцию (с возможными пропусками) в указанной последовательности, причем каждая функция реализуется на определенном этапе разворачивающегося сказочного повествования. (Пропп, 1969).

«Морфология» изложенных респондентами в процессе анкетирования мифов представлена следующим образом.

Тип предпочитаемого мифа . Одним из результатов исследования явилось выделение типов сказок, не соответствующих выделенным В.Я. Проппом параметрам, что позволило предложить дополнить ранее существовавшую классификацию сказок (по В.Я. Проппу) двумя их типами: поучительные и научнопознавательные сказки. Первые лишены идеи волшебства на фоне присутствия определенной морали, вторые содержат в себе какие-либо истории из жизни или научные факты.

В силу этого все рассказанные респондентами сказки были разделены на три группы: волшебные сказки; поучительные истории; научно-познавательные истории, частоты встречаемости которых в текстах-пересказах представлены в табл. 1.

Полученные результаты позволяют утверждать, что по мере взросления респондентов в пересказах увеличивается количество волшебных сказок (по классификации В.Я. Проппа), уменьшается количество поучительных историй и полностью исчезают так называемые научно-познавательные истории. Можно пред-

Таблица 1 текстах-пересказах предпочитаемой сказки

Частоты встречаемости трех типов сказок

Тип предпочитаемой сказки	Девочки	Женщины	φ* – критерий Фишера	Значение р-уровня значимости
Волшебная история, сказка	0,58	0,81	2,4	<0,01
Поучительная история	0,33	0,19	1,5	>0,05
Научно-познавательная история	0,9	0	-	–

положить, что волшебная сказка активно представлена в ее современных культурных модификациях (сериалах, журналистских историях, песнях), занимает «больше места» в культурном пространстве, чем поучительные и научно-познавательные истории, которые всегда сиюминутны.

Роли в предпочитаемом мифе. Предпочитаемый миф может содержать в себе все описанные В.Я. Проппом роли, но при пересказе респондент заостряет свое внимание на одних ролях и забывает о других (см. частоту встречаемости ролей в пересказанных респондентами сказках в табл. 2).

В текстах респондентов-девочек представлены все выделенные В.Я. Проппом роли, при том, что наиболее часто встречается следующая триада ролей: «герой», «антагонист» и «помощник». Как следствие, в картине мира у девочек герою всегда противостоит антагонист, и сказка предлагает определенные стратегии борьбы с ним, с участием помощника, что может отражать наличие у девочек потребности в помощи. Сказки, рассказанные взрослыми женщинами, моноструктурны: в них достаточно четко выделяется только одна основная роль («герой»).

Следует отметить практически полное отсутствие в пересказах взрослых женщин одной из наиболее значимых архетипических ролей – роли антагониста, который создает основное силовое напряжение сказки, действует от имени зла (что делает саму сказку немыслимой без этого персонажа). Подобная трансформация отражает либо отсутствие фигуры зла в реф-лексируемом плане жизни взрослого, либо вытеснение этого зла из сознания как объекта, с которым невозможно справиться (и таким образом субъективное восприятие жизни перестает быть мифологичным).

Отсутствие ролевых констант в пересказах сказок взрослыми женщинами подтвер- ждает вывод о том, что женщины используют волшебную сказку как форму, оболочку, но ее наполнение не соответствует идее волшебства.

В целом можно говорить о том, что в сознании взрослого человека миф в форме волшебной сказки утрачивает свою устойчивую семичленную структуру и превращается в мо-ноструктурное образование с единственной ролью одинокого героя, из которой исчезает понятие волшебства.

Этапы сказки . В.Я. Пропп рассматривает 4 последовательных этапа развития сказки, к каждому из которых относит определенный набор функций. Достоверно более частое выделение девочками подготовительного этапа свидетельствует о том, что этот этап как время «перехода» из состояния пассивности в состояние активности, как время достижения готовности является в представлении детей наиболее важным элементом сказок. В свою очередь, взрослые женщины уделяют такому «переходу» более скромное место во всей последовательности действий, которые предстоит совершить. При этом обе группы респондентов не уделяют существенного значения «завязке» как этапу сказки, в котором намечается противостояние сил добра и зла, предшествующий активным действиям героя (что не соответствует значимости этого этапа в классическом мифе).

Центральное место в пересказах респондентов обеих групп «основного» этапа как периода наиболее значимого действия сказки представляется логичным с точки зрения здорового цикл-контакта замысла и его реализации. Более частое (но статистически не достоверное) выделение женщинами заключительного этапа сказки как значимого элемент текста сопровождается определенными различиями у женщин и девочек в оценке содержания (функции) того, что происходит на этом этапе сказки.

Таблица 2

Роли, выделенные респондентами в текстах-пересказах предпочитаемой сказки

Роли в предпочитаемой сказке	Девочки	Женщины	φ*	Значение р-уровня значимости
Герой	1,35	0,83	–	–
Антагонист, вредитель, злодей	0,74	0,12	6,7	<0,01
Помощник	0,42	0,15	2,9	<0,01
Суперприз	0,12	0	–	–
Отправитель	0,16	0	–	–
Даритель	0,12	0	–	–
Фоновый персонаж	0,19	0	–	–

Функции сказки. Результаты выполненного нами исследования свидетельствуют, что основными функциями подготовительного этапа для девочек выступают «вредительство» и «подвох» (действия, которые реализуют силы зла), и «нарушение запрета» (действие, которое совершает герой, нарушая социальные нормы и запреты). Однако в их пересказах практически отсутствуют выведывание, выдача героя, пособничество героя. Полученные данные согласуются с представлениями об условиях социализации в этом возрасте.

В пересказах женщин доминирующей функцией подготовительного этапа становится «отлучка» (исчезновение защищающей фигуры), что позволяет предположить наличие у взрослых респондентов чувства отрыва от родителей, отсутствия поддержки, помощи и защиты (что косвенно указывает на остроту переживаемого сепарационного процесса).

Следует отметить, что только небольшое число респондентов (взрослых и детей) выделяют в своих пересказах функции этапа завязки. При этом функции «посредничество» и «начинающееся противодействие» не выделяются вовсе, а функцию «отправки» выделяют только взрослые респондентки (что дополнительно подтверждает значимость сепарационных процессов, поскольку в результатах исследования систематически выделяются мотив отделения от родителей, взросление, принятие взрослой жизни и т. п.).

Главными функциями основного этапа сказки для младших респондентов являются функции «борьба», «победа» и «спасение от погони», при этом первые две являются самыми важными моментами, поскольку именно на этих этапах отрабатывается стратегия совладания с определенными трудностями. В пересказах сказок женщинами основное место занимают функции «борьба», «победа», «ликвидация начальной беды» и «возвращение героя», последовательность которых может отражать динамику личностного роста.

Другие функции этого этапа («первая функция дарителя», «получение волшебного средства», «перемещение в иное царство») практически не выделяются в пересказах, не смотря на то, что они являются одними из основных характеристик волшебной сказки (классическое проявление волшебства). Полученные данные доказывают, что волшебная сказка используется как форма, в которую вкладывается содержание индивидуального миропонимания субъекта, респонденты ак- центируют свое внимание на тех аспектах волшебной сказки, которые соответствуют их целям и обстоятельствам жизни.

Основными функциями этапа окончания сказки являются «трансфигурация героя», «свадьба», «воцарение» и «получение суперприза», при этом последние три функции оказываются достоверно более значимыми и важными для девочек, а функция «трансфигурация героя» как история взросления является более значимой для женщин. Как следствие, проявление мотива достижения является основным в выборе предпочитаемых девочками сказок, которые отражают освоение ими новых социальных ролей, наблюдающееся в возрасте 6–10 лет. Функции «неузнанное прибытие», «необоснованные притязания ложного героя», «трудная задача», «решение трудной задачи», «узнавание», «обличение ложного героя» и «наказание злодея» практически не привлекли внимание респондентов.

Анализ выбора предпочитаемых сказок позволяет выявить, как модифицируется структура волшебной сказки в сознании и насколько по-разному воспринимается сказка девочками и женщинами. Следует отметить, что в процессе пересказа респондентами сказки определенная часть ролей и функций опускается и респонденты останавливаются на более важных для себя функциях и ролях в сказке, что, с одной стороны, видоизменяет структуру волшебной сказки (по В.Я. Проппу) в части перечня воспроизводимых функций и ролей, и, с другой, может отражать определенные процессы в их жизни.

Для девочек сказка представляет последовательность определенных действий, основное содержание которых – борьба героя со злодеем. В предпочитаемой девочками сказке есть помощники, которые помогают герою, и награда, которую получает герой в конце сказки. При этом мотив достижения становится основным. В целом сказка рассматривается детьми как история преодоления трудностей, с которыми сталкивается ребенок, осваивая новые роли и социальные институты.

Для женщин предпочитаемая сказка – это история об отделении и взрослении, о вступлении во взрослую жизнь, в которой нет помощников и защитников, нет волшебства, а имеются определенные трудности, воспринимаемые как жизненный фон. При этом главным в сказке является трансформация героя, то есть принятие роли взрослого, ответственности за свою жизнь и свой выбор, ликвида- ция изначальной беды или недостаточности, и, в целом, восстановление душевного комфорта.