Субъекты исключительных прав на фонограмму

2024 г. рынок стриминга в России увеличился на 20 %, что почти в два раза превышает общемировые темпы. При этом вместе с ростом рынка еще более высокими темпами растет число новых артистов (на 70 % за год)1, участвующих, помимо прочего, в самостоятельной записи своих произведений. Таким образом, особую актуальность приобретают вопросы, касающиеся определения не только круга субъектов исключительных прав на фонограмму, но и правового режима фонограмм, принадлежащих нескольким лицам совместно. Последнее особенно важно в современных условиях, когда изготовление фонограмм надлежащего качества стало возможно без привлечения специализированных студий и высоких финансовых затрат, но все еще требует специфических навыков (Цаур, 2025), обуславливающих участие в процессе создания звуковой записи нескольких участников. В настоящей статье анализируются отечественные и зарубежные подходы к определению субъектов, относящихся к изготовителям фонограмм, а также затрагивается проблема совместного обладания исключительными правами на фонограмму несколькими лицами совместно.

Современное российское законодательство об интеллектуальной собственности понимает под фонограммами отдельные звуковые записи исполнений или иных звуков, в соответствии со ст. 1304 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)2. Исходя из положений статьи 1322 ГК РФ изготовителем фонограммы, как первичным правообладателем исключительных прав на нее, признается лицо, «взявшее на себя инициативу и ответственность за первую запись звуков исполнения или других звуков либо отображений этих звуков»3. Международные договоры, касающиеся описываемой проблематики, содержат схожие определения. Так, в п. (с) ст. 3 Римской конвенции содержится следующее определение: «“изготовитель фонограмм” ‒ это гражданин или юридическое лицо, которое первым записывает звуки исполнения или другие звуки»4. Практически аналогичная дефиниция включена в п. (b) ст. 1 Женевской конвенции по фонограммам, указывающей, что под «производителем фонограмм» следует понимать «физическое или юридическое лицо, которое первым сделало запись звуков на фонограмме»5. Некоторые отличия содержит определение, приведенное в п. (d) ст. 2 Договора ВОИС по исполнениям и фонограммам: «производителем фонограммы» является «физическое или юридическое лицо, которое берет на себя инициативу и несет ответственность за первую запись звуков исполнения или других звуков, либо отображений звуков»6. Также, как российское законодательство, международные нормативно-правовые акты не содержат каких-либо ограничений, касающихся создания фонограммы несколькими лицами совместно.

Точное и непротиворечивое определение лица, выступающего в роли изготовителя фонограммы, в каждом конкретном случае представляет собой не самую простую задачу (Горленко и др., 2016; Харитонова, Савина, 2024; Царева, 2022). Затруднение объясняется тем, что под определение лица, «взявшего на себя инициативу и ответственность», может попадать сразу несколько категорий лиц. Н.В. Иванов приводит три категории лиц, участвующих в сложившемся на практике процессе производства звукозаписи: «Во-первых, музыканты, исполнения которых записываются на фонограмму; во-вторых, звукорежиссёр (саунд-продюсер), занимающийся непосредственной фиксацией звуков и изготовлением фонограммы; и, в-третьих, инвестор – лицо, обладающее правами на звукозаписывающую аппаратуру, музыкальные инструменты, а также оплачивающее труд всех участников звукозаписывающего процесса» (Иванов, 2024: 181).

Исследователь указывает, что исторически, ввиду особенностей генезиса института охраны прав изготовителей фонограмм, такие лица идентифицировались на основе имущественного критерия. В соответствии с данным подходом первичным субъектом прав на фонограмму является лицо, осуществившее материальные (но не обязательно денежные) вложения в создание записи (Иванов, 2024: 182). Аналогичной позиции придерживается В.И. Еременко, подчеркивающий, что обоснование предоставления правовой охраны изготовителю фонограммы заключается в том, что такое лицо сможет вернуть инвестиции, направленные на создание записи исполнения (Еременко, 2012).

Большинством отечественных ученых выделяются критерии «инициативы» и «ответственности», присущие изготовителю фонограммы, прямо указанные в ст. 1322 ГК РФ. Однако зачастую также подчеркивается, что данные критерии неразрывно связаны с имущественными затратами. Так, например, С.П. Гришаев подчеркивает, что определяющим критерием является несение «значительных» материальных затрат (на выплату авторам и исполнителям, работу студии и т. п.). Ученый указывает, что в качестве изготовителя фонограммы может выступать и сам исполнитель, но такая ситуация не является типичной1. П.В. Крашенинников в своем комментарии к ст. 1322 ГК РФ схожим образом отмечает, что наделение изготовителя исключительными и иными правами в отношении фонограммы не связано с какой-либо творческой или технической деятельностью по созданию записи исполнения. Правовая защита обусловлена «инициативой» и «ответственностью», проявленными изготовителем, содержанием которых является инвестирование средств в создание записи и дальнейшее продвижение изготовленной фонограммы2. Схожей позиции придерживается Л.А. Новоселова, акцентирующая внимание на том, что именно проявленные «инициатива» и «ответственность» влекут признание за изготовителем фонограммы исключительных прав на запись, но не техническая деятельность по непосредственной фиксации звуков3. Т.В. Даутия (2022) указывает, что процесс создания фонограммы носит в первую очередь организационный характер. А.П. Сергеев, выделяя критерии инициативы и ответственности, вместе с тем отмечает сугубо техническое, а не творческое содержание деятельности изготовителя фонограммы4.

Полагаем, что если признавать справедливость позиции об определении в качестве изготовителя фонограммы исключительно лица, профинансировавшего запись и исполнившего организационную функцию, то отсутствуют препятствия к возникновению совместного обладания исключительным правом на фонограмму в случае, когда инвестиции и организационный вклад произведены несколькими лицами совместно. При этом следует подчеркнуть, что в отличие от случаев создания, к примеру, произведений или исполнений, имущественный вклад соправооб-ладателей фонограмм может быть относительно просто рассчитан сообразно понесенным затратам. Однако определение размера организационных вкладов, напротив, представляет собой задачу, не имеющую какого-либо типового решения.

При этом в реалиях гражданско-правового оборота экономической ценностью может обладать вклад как инвестора, так и иных участников процесса. Таким образом, изготовителями фонограммы теоретически могут быть не только лица, внесшие однородный финансовый вклад, но и лица, ставшие правообладателями в силу совместного характера создания записи, выражающегося в любом совместно осуществленном имущественном вкладе. Н.В. Иванов обращает внимание, что подобное положение несет в себе риски для оборота ввиду отсутствия требуемой правовой определенности. Для решения данной проблемы исследователь предлагает закрепить в тексте ГК РФ список функций, выполнение которых ведет к возникновению исключительного права на фонограмму (Иванов, 2024: 184).

Некоторые исследователи, к примеру М.А. Цаур, указывают на значительную творческую компоненту, присущую работе лиц, непосредственно участвующих в процессе звукозаписи, что не позволяет говорить о сугубо техническом вкладе, который не должен учитываться при определении субъекта исключительных прав на фонограмму (Цаур, 2025). Основной категорией субъектов, чья деятельность по изготовлению фонограммы может носить творческий характер, являются звукорежиссеры. Отметим, что в судебной практике существуют примеры дел, в которых именно звукорежиссер признавался лицом, у которого первично возникает исключительное право на фонограмму5. Более того, указанный подход находит определенное отражение в отечественной юридической доктрине (Иванов, 2024: 184) и не вступает в явное противоречие с нормами, закрепленными в ст. 1322 ГК РФ.

Российское законодательство об интеллектуальной собственности не содержит дефиниции понятия «звукорежиссер», однако данный субъект может быть определен через содержание его деятельности. М.А. Цаур указывает, что в ходе изготовления фонограммы звукорежиссер выполняет два типа работ. Во-первых, он осуществляет техническую функцию, к примеру, удаляет помехи и шумы. Но, во-вторых, данный субъект достаточно творчески создает концепцию звукового ряда, может даже добавлять и убирать партии некоторых инструментов, он «усиливает или уменьшает звучание отдельных звуков, ведущих и иных музыкальных голосов, ускоряет или замедляет темп в отдельных частях мелодии, накладывает дополнительные звуковые эффекты, например, такие как биты» (Цаур, 2020: 339). Н.В. Иванов, в свою очередь, указывает, что при записи фонограммы звукорежиссер может частично выполнять роль аранжировщика, определяя звучание создаваемой записи, помимо технического обеспечения процесса звукозаписи (Иванов, 2024: 186).

Вместе с тем выше в настоящей статье приводились позиции исследователей, не поддерживающих тезис о творческом содержании труда звукорежиссера. На сугубо техническое содержание труда данного субъекта указывают также некоторые подзаконные нормативно-правовые акты1.

Суммируя, представляется возможным дать следующее определение понятию «звукорежиссер»: звукорежиссером является физическое лицо, осуществляющее посредством технических средств техническую и/или творческую обработку исходной записи в целях создания итоговой фонограммы. Вне всякого сомнения, подобная деятельность может осуществляться несколькими лицами совместно, что создает предпосылки для регулирования их правоотношений на основании общих норм о совместном обладании исключительным правом, изложенных в п. 3 ст. 1229 ГК РФ.

Однако важно обратиться к вопросу о том, правообладателем какого именно результата интеллектуальной деятельности становится звукорежиссер, творчески записавший и обработавший фонограмму. Например, О.С. Тучкова предполагает, что звукорежиссер вполне может быть признан соавтором музыкального произведения, запись исполнения которого он осуществил2. Данный вывод кажется справедливым: лицо, творчески внесшее правки в музыкальную партитуру, изменившие звучание музыкального произведения, в соответствии с ГК РФ будет считаться автором производного произведения ввиду переработки им оригинала. Представляется, что звукорежиссер, творчески меняющий звучание записи исполнения музыкального произведения, играет если не полностью аналогичную, то весьма схожую роль. Однако в описанной ситуации речь идет лишь о правах на произведение (и, возможно, исполнение), но не о праве на фонограмму. Таким образом, существующих норм ГК РФ в области авторских и смежных прав должно быть достаточно, чтобы надлежащим образом защитить творческий вклад звукорежиссера. Иное требует весьма значительного пересмотра самой концепции правовой охраны прав на фонограмму.

Чтобы понять, какие лица в Российской Федерации признаются изготовителями фонограмм и входит ли в это множество звукорежиссер, необходимо обратиться к судебной практике. Следует подчеркнуть, что в подавляющем большинстве случаев суды руководствуются презумпцией, указанной в ст. 1322 ГК РФ, то есть ориентируются на информацию о правообладателе, размещенную на экземпляре фонограммы3.

При этом, если физический экземпляр фонограммы отсутствует, то, к примеру, ВОИС в своей практике придает равное значение информации об изготовителе, размещенной на соответствующих интернет-ресурсах и сервисах. Однако Президиум Суда по интеллектуальным правам подчеркивает, что данные, содержащиеся в реестре ВОИС и на сайтах с открытым доступом для размещения информации, не могут рассматриваться как достаточные доказательства наличия прав у конкретного лица и требуют подтверждения из других источников4.

Признание звукорежиссера обладателем исключительного права на фонограмму в текущих правовых реалиях обуславливается скорее не его творческим вкладом, а отсутствием участия иных лиц в изготовлении фонограммы. Как указывалось выше, российская судебная практика не лишена примеров признания звукорежиссера первичным обладателем исключительных прав на фонограмму. Так, в деле № А07-4936/2022 Суд по интеллектуальным правам, рассматривавший спор, пришел к выводу о том, что принадлежность истцу исключительных прав на фонограмму подтверждается размещением на сайте YouTube 6 видеозаписей, включающих спорные фонограммы. При этом размещение фонограмм истцом было осуществлено до того, как ответчик выложил в открытый доступ производные фонограммы, содержащие элементы записей исполнений, принадлежащих истцу. Более того, истец предоставил видеозапись, на которой было заснято, как он работает над созданием фонограмм в специальном приложении, с демонстрацией даты и исходных файлов1. С одной стороны, в указанном деле суд подтвердил, что изготовителем фонограммы является звукорежиссер. Также в своем решении суд опирался на то, что процесс записи осуществлялся им непосредственно и с использованием личного ноутбука. С другой же стороны, исход спора представляется не столь очевидным в случае, если бы звукорежиссер произвел запись на студии ответчика. Даже если бы последний не осуществлял какого-либо иного организационного или имущественного вклада.

В рамках гражданско-правового оборота вопрос об определении судьбы исключительного права на фонограмму крайне часто является предметом договора между исполнителем и продюсером (Куропацкая, 2023). Продюсером в данном случае не всегда является лицо, непосредственно осуществляющее запись или даже принимающее какое-либо участие в процессе ее создания (необходимо отметить, что в ряде отечественных работ термин «продюсер» используется в значении полностью аналогичном «изготовителю фонограммы») (Шостак, 2018). Запись может производиться исполнителем или коллективом исполнителей своими силами, на своем музыкальном оборудовании, с привлечением звукорежиссера или без него, и так далее. Таким образом, продюсер, как правило, становится правообладателем записи в качестве лица, оказавшего финансовый вклад в ее создание. Вместе с тем не является принципиально невозможным безвозмездный заказ продюсером создания записи исполнения, ввиду особенностей правоотношений сторон. В таком случае представляется, что ключевым основанием приобретения прав на фонограмму будет являться именно заключенный договор. В случае же, если создание записи осуществляется несколькими субъектами, то, как правило, указанные субъекты не приобретают исключительное право на фонограмму и не становятся его совместными обладателями в силу того, что данное право возникает у продюсера (или продюсеров) в момент создания фонограммы в соответствии со ст. 1322 ГК РФ. Однако договором также может быть предусмотрено, что исключительное право первоначально возникает у лиц, фактически осуществивших запись, при последующем отчуждении его продюсеру. В этом случае такие лица становятся первичными правообладателями совместно.

Далее следует рассмотреть подходы к вопросу определения изготовителя фонограммы, выработанные в иных правовых системах. В этой связи следует подчеркнуть, что в условиях наличия международных соглашений, содержащих дефиницию понятия «изготовитель фонограммы», регулирование носит отчасти единообразный характер, но не является абсолютно тождественным. К примеру, если в таких постсоветских странах, как Таджикистан (Исмоилова, 2022) и Литва2, лицо, изготовившее фонограмму, определяется абсолютно так же, как и в России, то в других государствах возможны несколько иные подходы. Д.А. Виноградов указывает, что в Республике Беларусь изготовителем фонограммы является лицо, под финансовую ответственность которого была создана запись. Таким образом, в белорусском законодательстве прямо содержится ссылка на имущественный критерий. В то же время в Республике Молдова изготовителем признается лицо, организовавшее создание фонограммы, следовательно, ключевым является организационный критерий (Виноградов, 2018). Ст. 85 немецкого Закона об авторском праве и смежных правах, с одной стороны, указывает на лицо, «берущее инициативу и ответственность» за создание аудиозаписи, с другой же ‒ предписывает, что если запись фонограммы была произведена на предприятии, то обладателем исключительных прав становится владелец данного предприятия3. Следовательно, данная норма указывает на специальный правовой режим «служебной» фонограммы. В соответствии со ст. 1 Закона Нидерландов «О правовом регулировании охраны прав исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций, а также о внесении изменений и дополнений в Закон 1912 г. «Об авторском праве» изготовителем фонограммы является лицо, которое производит или обеспечивает производство фонограммы4. Во Франции и Швейцарии, как указывает Н.В. Бузова, возникновение исключительного права у изготовителя фонограммы также обуславливается организационно-техническим результатом его деятельности (Бузова, 2021).

Таким образом, во всех приведенных примерах законодатель не уделяет особого внимания вопросу о конкретизации изготовителя фонограммы через призму исполняемых им функций, а также вопросу о сообладании исключительным правом на фонограмму. Лишь в нормативноправовых актах некоторых стран прямо указывается на имущественный и/или организационный критерий определения персоны изготовителя фонограммы.

При этом следует подчеркнуть, что не во всех правовых системах существует законодательно закрепленное определение изготовителя фонограммы. К примеру, раздел 3 главы IV Закона «Об авторском праве Китайской Народной Республики» регулирует лишь некоторые права и обязанности лиц, являющихся производителями аудиозаписи, однако не содержит каких-либо критериев, позволяющих определить лица, у которых возникает исключительное право на фонограмму1.

Для некоторых иностранных работ характерно прямое отождествление производителей фонограмм и «звукозаписывающей индустрии», что подчеркивает организационно-имущественное основание установления исключительного права. Так, к примеру, индийский исследователь Санджей Панди, анализируя международные договоры в области смежных прав, приходит к выводу, что исполнители музыкальных произведений, индустрия звукозаписи и индустрия вещания во взаимной связи выполняют вспомогательную роль по отношению к авторам музыкальных произведений (Pandey, 2005). При этом стоит подчеркнуть, что, с одной стороны, современное индийское законодательство вовсе не проводит четкой границы между авторскими и смежными правами, но, с другой ‒ первичным правообладателем фонограммы, как и согласно ГК РФ, является лицо, взявшее ответственность за создание первой записи звуков2.

Подводя итог, в первую очередь необходимо отметить: ряд исследователей подчеркивает, что ст. 1322 ГК РФ не позволяет однозначно выявить лиц, становящихся изготовителями фонограммы. В этой связи указывается на возможность разрешения проблемы путем фиксации в законе набора функций, присущих таким субъектам. Данный тезис представляется справедливым. Однако в ряде работ также указывается на перспективность расширения перечня субъектов прав на фонограмму путем добавления в него звукорежиссеров.

При этом Н.В. Иванов полагает, что цель в виде защиты имущественных интересов звукорежиссеров может быть достигнута путем наделения их правом на получение вознаграждения за использование фонограммы. Однако более целесообразным исследователь считает именно закрепление за ними исключительного права на фонограмму (Иванов, 2024: 186). Частично соглашаясь с указанным тезисом в части предоставления дополнительных гарантий этой категории субъектов, нельзя не отметить, что такому значительному нововведению должно предшествовать разрешение ряда вопросов.

Во-первых, необходимо формирование критериев, позволяющих разграничить деятельность звукорежиссера по изготовлению фонограммы от его работы как автора аранжировки, понимаемой в качестве творческой переработки оригинального произведения и ее исполнения. Некоторой спецификой является то, что исполнение (как и аранжировка) в данном случае осуществляется не при помощи «традиционных» музыкальных инструментов, а посредством специальных программ и инструментов для монтажа. Подчеркнем, что в соответствии с п. 80 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» применение технических средств не приводит к автоматическому признанию нетворческого характера работ использовавшего их лица3.

Во-вторых, деятельность по изготовлению фонограммы может вестись несколькими лицами совместно. Причем, если принять идею о равноценности строго экономического денежного вклада и иных вкладов (например, вклада звукорежиссера) в создание фонограммы, то возникает вопрос о том, как должны сравниваться такие вклады. Представляется, что в данном случае презумпция равенства вкладов не вполне применима: с одной стороны, имущественный вклад относительно легко перевести в денежное выражение и оценить его размер, с другой же ‒ без определения величины вкладов путем подписания соглашения между соизготовителями фонограммы весьма непросто сравнить величину творческого, имущественного и/или организационного вклада.

В-третьих, когда фонограмма изготавливается несколькими лицами совместно, должно ли одно из лиц иметь приоритет в принятии решений по поводу осуществления прав на фонограмму, например, в случае несения основных имущественных затрат на создание записи? В качестве аналогии возможно привести руководителя коллектива исполнителей, единолично осуществляющего исключительные права на совместное исполнение, в соответствии со ст. 1314 ГК РФ. Применительно к правам на фонограмму такое лицо может быть определено на основе соглашения ее соизготовителей.

Таким образом, вопрос о правовом статусе изготовителя фонограммы остается предметом научной дискуссии. Определение указанного субъекта не вызывает затруднений, когда запись создается одним лицом самостоятельно, зачастую являющимся одновременно исполнителем произведения, а также, если изготовителями фонограммы выступает несколько лиц, выполняющих однородные работы. В данном случае отсутствуют иные лица, соответствующие критериям «инициативы» и «ответственности». Однако как в Российской Федерации, так и в других странах наиболее распространена практика признания изготовителем фонограммы инвестора или схожего лица, организационно или имущественно обеспечившего создание записи. В этой связи расширение перечня первичных субъектов исключительных прав на фонограмму за счет звукорежиссеров представляется возможным в случае осуществления таким лицом соответствующего вклада в создание записи. Подобный пример иллюстрирует вышеприведенное дело № А07-4936/20221.

Вместе с тем, несомненно, вклад звукорежиссера, творчески определившего звучание фонограммы, должен иметь соответствующую правовую защиту. Такая деятельность звукорежиссера фактически представляет собой переработку оригинального произведения и создание его исполнения. Следовательно, звукорежиссер может и должен становиться обладателем авторских и смежных прав непосредственно на созданное им производное произведение и его исполнение, соответственно. Кроме того, звукорежиссер может быть наделен правом на получение доли в вознаграждении за использование фонограммы, опубликованной в коммерческих целях, предусмотренным ст. 1326 ГК РФ. Отметим, что согласно данной статье и Постановлению Правительства РФ от 29.12.2007 № 988 «Об утверждении Правил сбора, распределения и выплаты вознаграждения исполнителям и изготовителям фонограмм за использование фонограмм, опубликованных в коммерческих целях», право на получение вознаграждения имеют как изготовитель фонограммы, так и исполнитель2. Соответственно, звукорежиссер-исполнитель имеет право на получение доли в вознаграждении. Вопрос о возможности и рациональности наделения всех звукорежиссеров правом на получение отдельной доли, не связанной с созданием исполнения, требует, на наш взгляд, отдельного экономико-правового исследования.

В общемировой практике, с одной стороны, отсутствуют ограничения, указывающие на невозможность совместного обладания исключительным правом на фонограмму несколькими лицами совместно. С другой стороны, в ходе исследования не выявлено примеров законодательного регулирования, однозначно определяющих функции лиц, становящихся изготовителями фонограммы, и фиксирующих модель правоотношений между данными лицами по поводу осуществления исключительных прав на данный результат интеллектуальной деятельности. В текущих отечественных правовых реалиях порядок осуществления прав определяется п. 3 ст. 1229 ГК РФ. Однако представляется, что эта правовая база может быть дополнена специальными нормами в целях более детального регулирования осуществления исключительных прав на фонограмму несколькими лицами совместно, особенно при разнородности их вкладов.