Судебная реформа 1864 года глазами современников

Формирование правового государства невозможно без создания механизма судебной защиты интересов личности. А это в свою очередь требует полнокровной и качественной деятельности органов правосудия. В истории России был пример, когда произошел качественный прорыв в указанной сфере. В данном случае речь идет об одном из ярких событий, произошедшем в жизни россиян в далеком 1864 году.

Судебная реформа явилась одним из ярких проявлений радикальных преобразований, произошедших в России в 60-70-х г.г. XIX века. Впервые был провозглашен и получил реализацию принцип отделения судебной власти от административной, закреплялись основы правового обеспечения независимости и несменяемости судей. Вслед за отменой крепостного права был отменён сословный принцип построения судебной системы и введён всесословный суд. Подвергалось значительному сокращению число судебных инстанций, судебные органы стали строиться по «вертикали»: по значимости рассматриваемых уголовных дел (мировая юстиция предназначалась для малозначи- тельных дел, общие судебные места - для более важных дел). Для рассмотрения отдельных уголовных дел в окружных судах вводился институт присяжных заседателей.

Впервые в России создается институт адвокатуры, без представителей «которых решительно невозможно будет введение состязания в судебных прениях в уголовном судопроизводстве с целью раскрытия истины и предоставления полной защиты тяжущимся и обвиняемым перед судом»1.

Значительной реорганизации подверглась прокуратура. Она фактически включалась в судебное ведомство. Её задачи заключались в надзоре за единообразным соблюдением законов, возбуждении уголовного преследования, участии в уголовном судопроизводстве в предусмотренных законодательством случаях. Прокуратура выступала в этом случае в качестве защитника государственных интересов как сила, способная противодействовать воз-

1 Судебные уставы 1864 г., ноября 20 с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. Ч. II. СПб., 1867. С.30.

можным попыткам использовать формирующиеся демократические институты, создаваемые в ходе судебной реформы, в интересах тех сил общества, которые демонстрировали свою деструктивную направленность (народники). К нововведениям следует отнести тот факт, что судебная реформа предусматривала непосредственное включение в судебные структуры следственных подразделений, которые были выведены из непосредственного подчинения полиции.

Не будет преувеличением отрицать, что основополагающие принципы судопроизводства, провозглашённые при принятии судебных уставов, наполняли реальным содержанием такие демократические основы судопроизводства, как гласность, состязательность, устносгь, непосредственность и право на защиту.

Непосредственной основой законодательной базы судебной реформы явились «Учреждение судебных установлений», «Устав уголовного судопроизводства» и «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» от 20 ноября 1864 года.

Принципиальную схему нового судопроизводства составляли следующие принципы:

• 1)    концепция формальных доказательств отменялась, а определенные в судебных уставах правила о силе доказательств являлись своеобразным руководством при определении вины или невинности подсудных по внутреннему убеждению судей, которое, в свою очередь, основывалось по совокупности обстоятельств, обнаруженных при производстве следствия и суда;

• 2)    приговор был или осуждающим, или оправдывающим для подсудимого (иными словами, оставление в подозрении, столь характерное для судебной практики прошлого, не допускалось).

Полагаем, что в данном случае в процессе подготовки выходных результатов среди разработчиков судебной реформы возобладала либеральная позиция, согласно которой формальная система оценки доказательств не обеспечивала доста- точной базы для осуждения виновного и оправдания невиновного. Большинство авторов уставов сошлись во мнении, что только свободная оценка доказательств на основании внутреннего убеждения судей может послужить гарантией правосудия.

Важным в истории судебной реформы 1864 года являлось практическое создание новых судебных органов и организация их деятельности, полнокровная реализация судебной реформы в различных регионах государства. По мере ее дальнейшего развития все отчетливее стало проявляться подлинное отношение к проводимым преобразованиям правительственных кругов, их всемерное желание ограничить демократические институты и ограничить сферу их применения.

К тому же судебная реформа и ее результаты встретили неоднозначное отношение в обществе. Одним из яростных ее критиков стал выдающийся государственный деятель, обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев. В своем видении этой проблемы он исходил из необходимости «ввести судебные установления в общий строй государственных учреждений, от коего ныне представляются они как бы отрезанными, в виде самостоятельной и независимой власти. В Российском государстве не может быть отдельных властей, независимых от центральной власти государственной». В этом отношении следует учитывать исторические особенности российского государства, - замечает К.П. Победоносцев. «Нигде в мире суд не обособлен так, как у нас в России. Разница громадная в том, - подчеркивает он, - что повсюду существует веками установившаяся и организованное судебное сословие, в коем первенствуют старые деятели, опытные люди; повсюду есть стройное систематическое законодательство (подчеркнуто нами - Ф.М.), разработанное судебной практикой тоже в течение веков. Там признается несменяемость судей, но они не бесконтрольны, и есть на них управа»2.

Закрепление принципа несменяе-

2 Победоносцев К.П. и его корреспонденты. Воспоминания и мемуары. Т.2 Минск, 2003, С.65.

мости судей в России привело, по мнению наставника и близкого друга императора Александра III, к крайне негативным последствиям. Обер-прокурор Синода в своем анализе сделал безапелляционный вывод: «Очевидно, что прививать к таким должностным лицам сознание внешней независимости от властей и права несменяемости - не дело здоровой политики и служит не столько к нравственному укреплению судебного сословия, сколько к его деморализации, что мы и видим на самом деле. Под покровом несменяемости развиваются и укрываются всякие беспорядки, происходящие от неспособности, лени, равнодушия, формализма, - беспорядки, тяжело отзывающиеся на массе лиц, ищущих правосудия»3.

Яростное неприятие у человека, негативно воспринимавшего все новое, вызывал «публичный характер проведения судебных заседаний. Судебное заседание, на его взгляд, превращается в спектакль, «недостойный правосудия»; «публичность в этом безграничном смысле и виде не только не представляет никаких существенных гарантий беспристрастности в решении, но напротив еще оскорбляет оные, представляя из суда арену для волнующихся и борющихся партий»4.

Одним из позитивных явлений, которое свидетельствовало об усилении позиций защиты в судебном процессе, явилось оформление института адвокатуры. Указанная сторона, отчетливо подчеркивавшая демократическую природу судебной реформы, вызывала у Константина Петровича наибольшее раздражение. Он с присущей ему страстью полемиста призывает «принять решительную меру к обузданию и ограничению адвокатского произвола, поставив поверенных в строгую дисциплину перед судом. Вольность этой профессии дошла до того, что адвокаты, эксплуатируя своих клиентов в видах личной наживы, в то же время терроризуют на суде и судей, и обвинителей, и свидетелей, возбуждая публику искусственными прие-

3 Ук. Соч., Т.1. С.62.

4 Победоносцев К.П. и его корреспонденты. Воспоминания и мемуары. Т.2. Минск, 2003, С.66.

мами, действующими на нервы. К этой профессии, в коей легко приобрести и популярность, и деньги, стремятся наиболее способные и решительные люди, так что суд, который по большей части состоит из людей слабейшего характера, не в силах противиться натиску адвокатского красноречия, прибегающего к софизмам и театральным приемам для достижения своей цели»5.

Исходя из логики подобных рассуждений, вполне логично было ожидать неприятие К.П.Победоносцевым института присяжных заседателей. Он называл его «ложным, совсем несообразительным с условиями нашего быта и с устройством наших судов». При этом он допускает возможность сохранения этого символа демократического преобразования судопроизводства только в одном случае. Успех возможен только там, где «это действует с некоторым успехом, предполагает непременно крепкую дисциплину над присяжными со стороны судьи, опытного и искусного в 6 своем деле» .

Подобные высказывания в устах известного правоведа, выдающегося общественного и политического деятеля явля-

5 Ук. Соч. T.2. С.66-67.

• 6    Ук. Соч., T.2. С.67.

• 7    Победоносцев К.П. и его корреспонденты. Воспоминания и мемуары. T.2. Минск, 2003. С.67.

ются глубоко симптоматичными. К.П.Победоносцев, несомненно, объективно отражал точку зрения, которая преобладала среди консервативно настроенной части публики. В этом сказывался не только чисто правоохранительный подход обер-прокурора Синода, но и известное неприятие определенных слоев общества, направленное против деятельности адвокатов и суда присяжных. В данном случае речь шла не о простом раздражении традиционного российского менталитета в отношении новаций, в основном скопированных с западной модели судопроизводства.

Нам представляется, что в данном случае произошло чрезмерное (в глазах общественности) усиление функций защиты в условиях новой системы уголовного суда. В этом смысле столь резкие по форме высказывания К.П. Победоносцева можно воспринимать как своеобразную ответную реакцию определенной (и весьма влиятельной) части общества, заинтересованной в известном «выравнивании ситуации». Подобное «выравнивание» должно было привести к восстановлению полновесной роли обвинения в ходе судебного разбирательства. На этом фоне приходится констатировать, что дальнейшее развитие событий продемонстрировало неспособность царской администрации решить данную проблему при соблюдении определенного взвешенного подхода. В конечном счете все свелось к решительному отказу от многих демократических принципов, заложенных в основу судебной реформы 1864 года.

Характерно, что в условиях проводимой сегодня в России перестройки судебной реформы вновь раздаются голоса против введения института присяжных заседателей. Судебная практика последних лет являет собой примеры справедливости подобного отношения. Следует вспомнить в этой связи негативную реакцию общест- венности на оправдательный приговор присяжных в отношении группы лиц, участвовавших в убийстве девочки таджикской национальности. Причем все это происходило во «второй столице» России -Санкт-Петербурге. И в этом смысле многие высказывания К.П. Победоносцева и поныне не утратили своей актуальности.

Как известно, взгляды идеолога охранительного начала российской государственности были близки Александру III. Неудивительно, что после трагической гибели своего отца он без проволочек приступил к свертыванию преобразований в обществе, в том числе и в судебной сфере.

Возвращаясь к вопросу об объективных причинах судебной контрреформы, необходимо подчеркнуть относительную предопределенность указанного процесса. Нам представляется, что в рамках известной самостоятельности суда как института, призванного регулировать общественные отношения, усиление только одной из составляющих этого явления неизбежно проводило к кризису, как самой структуры, так и серьезно влияло на алгоритм работы данного механизма. В данном случае приходится констатировать, что во второй половине XIX века сторона защиты получила в целом, на наш взгляд, более определенный максимум юридически закрепленных возможностей для собственной деятельности. В свою очередь, другие участники уголовного судопроизводства «проиграли» в плане реализации своих возможных в плане самораскрытия и достижения поставленных целей. Учитывая, что в идеале суд рассматривается нами как гармоническая реализация потенциальных возможностей всех сторон, подобный гипертрофированный рост одного из участников не мог не привести к кризису судопроизводства в 80-90-ые г г. XIX века, а затем и к свертыванию, в конечном счете, одной из самых содержательных реформ прошлого.