Суицидальное поведение больных шизофренией с метаболическим синдромом

Автор: Корнетова Елена Георгиевна, Дмитриева Екатерина Георгиевна, Дубровская Виктория Владимировна, Меднова Ирина Андреевна, Гончарова Анастасия Александровна, Корнетов Александр Николаевич, Семке Аркадий Валентинович, Иванова Светлана Александровна, Бохан Николай Александрович

Журнал: Суицидология @suicidology

Статья в выпуске: 2 (35) т.10, 2019 года.

Бесплатный доступ

Целью настоящего исследования являлось выявление связи между суицидальным поведением в анамнезе, безнадёжностью и наличием метаболического синдрома у пациентов с шизофренией. Материал и методы: Обследовано 150 больных с шизофренией, находившихся на лечении в Томской областной психиатрической больнице. Пациенты, включенные в выборку, принимали антипсихотическую терапию в течение 6 недель. Для выявления метаболического синдрома (МС) проводились измерения артериального давления, окружности талии, определение ряда биохимических показателей (уровень глюкозы, триацилглицеридов, ли-попротеидов высокой плотности). МС верифицировался с использованием критериев IDF (Международной диабетической ассоциации). На основании наличия или отсутствия сопутствующего МС обследуемые были разделены на две группы: с МС и без МС. Обе группы сравнивались между собой по частоте парасуицидаль-ного поведения, уровню безнадёжности и ряду клинических и социо-демографических особенностей. Оценка клинических симптомов шизофрении проводилась с помощью Шкалы позитивных и негативных синдромов (PANSS) в адаптированной русской версии SCI-PANSS...

Еще

Шизофрения, метаболический синдром, суицидальное поведение, парасуицид

Короткий адрес: https://sciup.org/140244756

IDR: 140244756   |   DOI: 10.32878/suiciderus.19-10-02(35)-92-98

Текст научной статьи Суицидальное поведение больных шизофренией с метаболическим синдромом

В настоящее время одними из наиболее частых причин смерти пациентов с шизофренией остаются сердечно-сосудистые заболевания и суициды [1, 2]. Несомненный прогресс в области психофармакологии открыл возможности повышения эффективности терапии пациентов с шизофренией [3, 4]. Вместе с тем, до сих пор нерешённой проблемой является наличие нежелательных явлений антипсихотиков, в том числе атипичных [5], которые существенно снижают качество жизни больных и их приверженность к терапии [6]. В современной психиатрической литературе активно обсуждается вопрос влияния нежелательных явлений антипсихотической терапии на развитие суицидального поведения [7].

Метаболический синдром, будучи одним из распространённых нежелательных явлений применения антипсихотиков, в свою очередь, является серьёзным фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний [8]. В настоящее время данные о влиянии отдельных компонентов метаболического синдрома на повышение суицидального риска противоречивы. В отдельных исследованиях, показана связь между повышением уровня триацилглицеридов и увеличением степени риска суицидального поведения [9], другие исследования показали отсутствие такой связи [10]. Однако для ожирения как центрального звена метаболического синдрома показана обратная корреляция - низкий индекс массы тела у пациентов с шизофренией ассоциирован с повышенным риском суицида [11]. В общей популяции среди взрослых и пожилых повышение веса и частота самоубийств, напротив, коррелирует положительно [12]. Таким образом, поиск связи между метаболическим синдромом у пациентов с шизофренией и суицидальным риском остается актуальным направлением исследований.

Целью исследования являлось выявление связи между суицидальным поведением в анамнезе, безнадёжностью и наличием метаболического синдрома у пациентов с шизофренией.

Материалы и методы.

Обследовано 150 пациентов с шизофренией, находившихся на лечении в Томской областной психиатрической больнице. Пациенты, включённые в выборку, принимали антипсихотическую терапию (кроме клозапина) в течение 6 недель в средних терапевтических дозах, рекомендованных производителями и Минздравом России. Исследование проводилось с соблюдением принципов Хельсинской декларации Всемирной медицинской ассоциации. Все пациенты дали письменное информированное согласие на участие в исследовании и обработку данных, которые было одобрено локальным этическим комитетом при НИИ Психического здоровья ТНИМЦ РАН (№ 99 от 17 апреля 2017 г.).

В выборку включались лица в возрасте от 18 и до 60 лет, давностью катамнестического периода заболевания от 1 года и более, психическое состояние которых удовлетворяло диагностическим критериям МКБ-10 для диагноза Шизофрения (F20). Для выявления метаболи- ческого синдрома (МС) проводились измерения артериального давления, окружности талии, определение биохимических показателей (уровень глюкозы, триацилглицеридов, липопротеидов высокой плотности). Интерпретация полученных данных осуществлялась с использованием критериев IDF (Международной диабетической ассоциации) для верификации метаболического синдрома [13]. На основании наличия и отсутствия метаболического синдрома все обследуемые были разделены на группу с метаболическим синдромом и группу без метаболического синдрома.

Полученные в ходе обследования данные были внесены в «Базисную карту формализованных социо-демографических и клинико -динамических признаков для больных шизофренией». Оценка клинических симптомов шизофрении проводилась с помощью Шкалы позитивных и негативных синдромов (PANSS) [14] в адаптированной русской версии SCI-PANSS [15]. Наличие суицидального риска было оценено с использованием шкалы безнадёжности Бека (BHI) [16], специфичность и достоверность которой для выявления суицидального риска была доказана рядом исследований [17]. Использование стандартизированных психометрических методов применялось с целью объективизации клинико - психопатологической оценки, что является традиционным подходом при проведении клинических исследований.

Все полученные данные были формализованы с помощью таблиц и обработаны статистически с использованием пакета стандартных прикладных программ Statistica for Windows (V.10.0). Применяли t-критерий Стьюдента с предварительной оценкой нормального распределения, χ2 Пирсона, в том числе с поправкой Йейтса, двусторонний критерий Фишера, U-критерий Манна-Уитни для сравнения независимых выборок. За критический уровень значимости p при проверке гипотез был принят 0,05 [18].

Результаты и обсуждение.

Среди всех обследованных пациентов с шизофренией с сопутствующим метаболическим синдромом оказалось 38 человек (25,3%), без метаболического синдрома 112 человек (74,7%). В группе с сопутствующим МС средний возраст составил 38 [34; 57] лет, в группе без МС – 31,5 [27; 36] год; группы различались между собой со статистической значимостью (р=0,000002). Данные о возрастных различиях, полученные в условиях сплошного наблюдательного исследования, объяснимы тем, лица старшего возраста более предрасположены к развитию МС [1].

В группе пациентов с сопутствующим МС мужчин было 20 (52,6%), женщин – 18 (47,4%); в группе пациентов без МС мужчин было 62 (55,3%), женщин – 50 (44,7%); обе группы сопоставимы по полу, статистически значимых различий не выявлено (р=0,1546).

При сравнении обеих групп по наследственной отягощённости статистически значимых различий выявлено не было (р<0,05). В группе с МС было 18 пациентов (47,4%) с наследственной отягощенностью по психическим расстройствам и 26 лиц (68,4%) с наличием наследственной отягощенности по ожирению. В группе без МС выявлена наследственная отягощенность по психическим расстройствам у 44 лиц (39,3%), и наследственная отя-гощенность по ожирению у 72 обследуемых (64,3%). Таким образом, обе группы являются сопоставимыми по данному признаку.

Проведённая оценка психопатологической симптоматики по PANSS выявила, что в группе пациентов с МС была статистически значимо более выражена негативная симптоматика (27 [23; 31] баллов), чем в группе без МС (25 [21; 28] баллов); так же общий балл был выше в группе с МС. Выраженность позитивного симптомокомплекса и общих психопатологических симптомов была сопоставима в обеих группах и не имела статистически значимых различий (табл. 1).

Таблица 1

Показатели психопатологической симптоматики согласно шкале PANSS у пациентов с шизофренией с наличием / отсутствием МС

Шкала PANSS

Пациенты с МС (n=38)

Пациенты без МС (n=112)

Уровень значимости р

Позитивные симптомы

20 [17; 25]

19 [14; 22]

p=0,0577

Негативные симптомы

27 [23; 31]

25 [21; 28]

p=0,0167

Общие психопатологические симптомы

52 [44; 56]

48 [42; 54]

p=0,0839

Общий балл

102 [92; 109]

94 [82; 104]

p=0,0078

Таблица 2

Частота госпитализаций у пациентов с шизофренией с наличием/отсутствием МС

Частота госпитализаций

Пациенты с МС (n=38)

Пациенты без МС (n=112)

Уровень значимости р

n

%

n

%

Реже 1 раза в год

10

26,3

30

26,8

р=0,1636

1 раз в год

12

31,6

34

30,3

p=0,1167

Чаще 1 раза в год

12

31,6

40

35,7

p=0,0939

Другое

4

10,5

8

7,1

p=0,0898

Сравнение частоты госпитализаций в обеих группах (табл. 2) не выявило статистически значимых различий. Так, лица из группы с МС госпитализировались реже 1 раза в год в 26,3% случаев, 1 раз в год в 31,6% случаев, чаще 1 раза в год также в 31,6% случаев. Пациенты из группы без МС госпитализировались реже 1 раза в год в 26,8% случаев, 1 раз в год в 30,3% случаев, чаще 1 раза в год также в 35,7% случаев.

При проведении сравнения обеих групп по получаемой базисной антипсихотической терапии статистически значимых различий выявлено не было (p<0,05). Конвенциональные антипсихотические препараты получали 20 человек (52,6%) из группы с МС и 54 (48,%) из группы без МС. Атипичный антипсихотический препарат принимали 18 пациентов (47,4%) из группы с МС и 58 (51,8%) из группы без сопутствующего МС.

Длительность приема антипсихотической терапии у больных с сопутствующим МС оказалась статистически значимо выше (р=0,0112) и составила 3 [2; 10] года, у пациентов без МС – 2 [0,55; 6,25] года.

При изучении отягощающих течение шизофрении факторов в обеих группах выявлено, что аддиктивное поведение отсутствовало у 24 человек (63,3%) в группе с МС и у 68 (60,7%) в группе без МС. В первой группе алкогольная аддикция была выявлена у 10 лиц (26,3%) в группе с МС и у 22 (19,6%) в группе без МС (p=0,0867). Не было ни одного пациента с зависимостью от наркотических веществ в первой группе, в группе с МС – 12 (10,7%). С сочетанной аддикцией наблюдалось в группах 4 человека (10,5%) и 10 человек (8,9%) соответственно. По последним двум типам аддикций группы не сравнивались между собой в связи с малочисленностью и некорректностью использования статистических методов на малых выборках. Сравнительная характеристика аддиктив-ного поведения в обеих группах и уровень значимости P представлены в таблице 3.

Выявлены статистически значимые различия между группами по совершённым парасуицидам. Так, среди пациентов с шизофренией без сопутствующего МС с парасуицидом в анамнезе было 46 человек (41,1%) против 10 (26,3%) в группе с сопутствующим МС (р=0,00105).

В обеих группах отдельно был изучен такой вид аддиктивного поведения как курение табака в сочетании с суицидальным поведением. Было установлено, что, доля пациентов с парасуицидами у курящих больных была в 2 раза выше (55,2%; n=32), чем в группе без МС (22,2%; n=4). Общая доля лиц, употребляющих табак, в сочетании с парасуицидом в анамнезе от всех лиц в группе с МС составила 10,5%, что было в 2,5 раза меньше, чем в группе без МС (28,6%; n=32).

Далее, был определён средний уровень безнадёжности по шкале Бека среди пациентов с шизофренией с наличием МС и его отсутствием, а также процентные доли случаев по уровням безнадёжности.

Таблица 3

Аддиктивное поведение у пациентов с шизофренией с наличием/отсутствием МС

Аддиктивное поведение

Пациенты с МС (n=38)

Пациенты без МС (n=112)

Уровень значимости р

n

%

n

%

Отсутствует

24

63,2

68

60,7

р=0,1036

Алкогольная аддикция

10

26,3

22

19,6

p=0,0867

Наркомания

0

0

12

10,7

не сравнивались

Сочетанная аддикция

4

10,5

10

8,9

не сравнивались

Таблица 4

Показатели Шкалы безнадёжности Бека у пациентов с шизофренией с наличием / отсутствием МС

Показатель

Пациенты с МС (n=38)

Пациенты без МС (n=112)

Уровень значимости р

n

%

n

%

Средний балл по Шкале безнадёжности Бека

5 [4; 7]

5 [3; 7]

p=0,71

Безнадёжность отсутствует

8

21,0

32

28,6

p=0,0691

Легкая степень безнадёжности

24

63,2

62

55,4

p=0,0816

Умеренная степень безнадёжности

6

15,8

16

14,2

не сравнивались

Тяжелая степень безнадёжности

0

0

2

1,8

не сравнивались

Средние баллы имели практически одинаковые значения (статистически значимые различия отсутствовали, p=0,71) в обеих группах и были представлены в виде медианы и квартильных интервалов (табл. 4): в группе с МС – 5 [4; 7] и в группе без МС – 5 [3; 7]. Отсутствие безнадёжности выявлено в 21% случаев в группе с МС и в 28,6% случаев в группе без МС. Лёгкая степень безнадёжности преобладала у пациентов обеих групп: в 63,2% случаев в группе с МС и 55,4% в группе без МС. Статистически значимые различия по данным признакам между обеими группами отсутствовали. Процентные доли лиц с умеренной и тяжелой степенью безнадёжности были так же сопоставимы в обеих группах, однако сравнение с помощью статистических методов не осуществлялось в связи с недостаточной абсолютной численностью подгрупп (табл. 4).

Заключение:  Преимуществом данного исследования является изучение связи суицидального поведения у больных шизофренией с сопутствующим МС, так как в ранее проведённых работах в основном рассматривались в этом контексте только пациенты с отдельными метаболическими нарушениями. В результате анализа полученных данных было установлено, что пациенты с сопутствующим МС имели более высокие показатели возраста, длительности приёма антипсихотической терапии и распространённости курения табака по сравнению с лицами без МС. Кроме того, данная группа больных с МС характеризовалась бòльшей тяжестью клинической симптоматики при по

Список литературы Суицидальное поведение больных шизофренией с метаболическим синдромом

  • Henderson D.C., Vincenzi B., Andrea N.V., Ulloa M., Copeland P.M. Pathophysiological mechanisms of increased cardiometabol-ic risk in people with schizophrenia and other severe mental illnesses. Lancet Psychiatry. 2015; 2 (5): 452-464.
  • Canal-Rivero M., Lopez-Morinigo J.D., Setien-Suero E., Ruiz-Veguilla M., Ayuso-Mateos J.L., Ayesa-Arriola R., Crespo-Facorro B. Predicting suicidal behaviour after first episode of non-affective psychosis: The role of neurocognitive functioning. Eur. Psychiatry. 2018; 53: 52-57.
  • Корнетова Е.Г., Микилев Ф.Ф., Семке А.В., Лебедева В.Ф., Павлова О.А., Мальцева Ю.Л., Каткова М.Н., Горбацевич Л.А. Пути совершенствования реабилитационной тактики при шизофрении с риском развития негативного симптомо-комплекса. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2016; 3: 9-13.
  • Шмуклер А.Б. Шизофрения. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2017. 176 с.
  • Корнетова Е.Г., Гончарова А.А., Корнетов А.Н., Давыдов А.А., Дубровская В.В., Семке А.В., Бохан Н.А. Связь суицидального поведения и безнадёжности с акатизией у больных шизофренией. Суицидология. 2018; 9 (3): 63-70.
  • Дмитриева Е.Г., Даниленко О.А., Корнетова Е.Г., Семке А.В., Лобачева О.А., Гуткевич Е.В., Каткова М.Н. Комплаенс и его влияние на адаптацию пациентов с шизофренией. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2014; 3: 18-23.
  • Любов Е.Б., Цупрун В.Е. Суицидальное поведение и шизофрения: биопсихосоциальный подход в диагностике, лечении и профилактике. Суицидология. 2013; 4 (3): 3-16.
  • Vancampfort D., Stubbs B., Mitchell A.J., De Hert M., Wampers M., Ward P.B., Rosenbaum S., Correll C.U. Risk of metabolic syndrome and its components in people with schizophrenia and related psychotic disorders, bipolar disorder and major depressive disorder: a systematic review and meta-analysis. World Psychiatry. 2015; 14 (3): 339-347.
  • Fang X., Chen Y., Wang Y., Zhang C. Identification of risk factors for suicidal ideation in patients with schizophrenia. Psychiatry Res. 2019; 271: 195-199.
  • Capuzzi E., Bartoli F., Crocamo C., Malerba M.R., Clerici M., Carra G. Recent suicide attempts and serum lipid profile in subjects with mental disorders: A cross-sectional study. Psychiatry Res. 2018; 270: 611-615.
  • Limosin F., Loze J.Y., Philippe A., Casadebaig F., Rouillon F. Ten-year prospective follow-up study of the mortality by suicide in schizophrenic patients. Schizophr. Res. 2007; 94 (1-3): 23-28.
  • Berardelli I., Corigliano V., Hawkins M., Comparelli A., Erbuto D., Pompili M. Lifestyle Interventions and Prevention of Suicide. Front Psychiatry. 2018; 9: 567-576.
  • The IDF consensus worldwide definition of the metabolic syndrome. International Diabetes Federation, 2006 .
  • Kay S.R., Fiszbein A., Opler L.A. The positive and negative syndrome scale (PANSS) for schizophrenia. Schizophr. Bull. 1987; 13 (2): 261-276.
  • Мосолов С.Н. Шкалы психометрической оценки симптоматики шизофрении и концепция позитивных и негативных расстройств. М, 2001. 238 с.
  • Beck A.T., Weissman A., Lester D., Trexler L. The measurement of pessimism: the hopelessness scale. J. Consult. Clin. Psychol. 1974; 42 (6): 861-865.
  • Kasckow J., Felmet K., Zisook S. Managing suicide risk in patients with schizophrenia. CNSDrugs. 2011; 25 (2): 129-143.
  • Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ STATISTICA. М.: МедиаСфера, 2006. 3-е издание. 312 с.
  • Cassidy R.M., Yang F., et al. Risk Factors for Suicidality in Patients With Schizophrenia: A Systematic Review, Metaanalysis, and Meta-regression of 96 Studies. Schizophr. Bull. 2018; 44 (4): 787-797.
  • Логутенко Р.М., Зотов П.Б. Принципы реабилитации больных шизофрений в рамках полипрофессиональной бригады. Академический журнал Западной Сибири. 2013; 9 (2): 34-35.
Еще
Статья научная