Существенные нарушения уголовно-процессуального закона при изменении меры пресечения, допущенные приговором суда и судом апелляционной инстанции

Анализ существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных Вахитовским районным судом города Казани (далее – Вахитовский суд) и Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Татарстан (далее – Суд апелляционной инстанции) цель настоящего исследования, которое не ограничивается рамками научной дискуссии, а имеет непосредственное практическое значение в юридико-прикладном плане. Приговором Вахитовского суда от 23 марта 2016 года И. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ сроком на 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Оправдан по ч. 2 ст. 201 УК РФ («Злоупотребление полномочиями»), по ст.196 УК РФ (Преднамеренное банкротство), по ч.1 ст. 195 УК РФ (Неправомерные действия при банкротстве), п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ (Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем), п. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение) на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях составов указанных преступлений. Мера пресечения в виде домашнего ареста в отношении И. приговором изменена на заключение под стражу [1]. Определением суда апелляционной инстанции от 26 сентября 2016 г. действия осужденного И. переквалифицированы на ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ), по которой И. назначено наказание в виде лишения свободы на 3 года в колонии-поселении [2[.

Наглядным примером отступления от закона является попытка Вахитовского суда изменить меру пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу во время судебного следствия. На заседании суда 2 июля 2016 г. И. через адвоката оповестил суд о не возможности присутствовать на заседании и представил медицинскую справку о наличии ушиба области правового локтевого сустава. По мнению государственного обвинителя, И. тем самым нарушил меру пресечения. На этом основании Вахитовский суд ходатайство государственного обвинителя удовлетворил и изменил меру пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу. 14 июля 2015 г. Апелляционной инстанцией постановление Вахитовского суда отменено, указав следующие нарушения, допущенные судом:

• ˗    не представлены конкретные, фактические обстоятельства, установленные ч. 1 ст. 108 УПК РФ;

• ˗    принято в нарушение п. 5 ст. 108 УПК РФ в отсутствие обвиняемого;

• ˗    судом единолично, без мотивированного ответа врачей дана оценка возможности или невозможности явки на судебное заседание подсудимого;

• ˗    суд не принял мер к обеспечению явки подсудимого;

• ˗    подсудимый находился по месту проживания и не предпринимал каких-либо попыток скрыться от суда;

• ˗    характеризуется положительно.

Следует поддержать правовую позицию Н.И. Колоколова, который утверждает, что последствия судебных решений о продлении срока содержания под стражей выходят за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений и затрагивают сферу конституционных прав и свобод личности. В результате затрагиваются предусмотренные ст. 22 Конституции РФ гарантии судебной защиты конституционного права на свободу и личную неприкосновенность.

Лишение подсудимого права изложить свою позицию относительно вопроса о продлении срока содержания под стражей и представить в ее подтверждение необходимые доказательства является существенным нарушением его процессуальных прав, что не позволяет признать законным Постановление суда [3, с. 3].

Рассмотрим подробно нарушения закона, допущенные Вахитовским судом при вынесении обвинительного приговора. В приговоре провозглашено, что «Меру пресечения в виде домашнего ареста в отношении И. изменить на заключение под стражу с водворением в ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по Республике Татарстан, взяв под стражу в зале суда». Суду в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ надлежало указать меру пресечения «до вступления приговора в законную силу». Это решение должно быть мотивировано в приговоре.

Однако суд проигнорировал данное требование УПК РФ и какой-либо мотивировки не привел и не указал, что мера пресечения избрана до вступления приговора в законную силу, тем самым допустил нарушение п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста». В нем прямо предписано, что при вынесении обвинительного приговора суду в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ надлежит указать меру пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу. Кроме того суд не учел, что Постановлением Вахитовского суда от 03 февраля 2016 г. продлен срок домашнего ареста в отношении И. на 02 месяца, а всего до 01 (одного) года 01 (одного) месяца со дня поступления уголовного дела в суд, то есть до 13 апреля 2016 года. Таким образом, приговор в котором не указан срок, на который избрана мера пресечения, вступил в противоречие с постановлением о продлении срока домашнего ареста. При этом у суда права на продление срока заключения под стражу после вынесения приговора, уголовно-процессуальным законом не предусмотрено, как правильно отметил В.Н. Курченко [4, с. 43]. На этот важный процессуальный момент обратил внимание А.С. Червоткин, указав, «как показывает судебная практика, в ряде случаев в приговоре содержится запись «меру пресечения оставить заключение под стражу» без указания момента окончания ее действия – срока или события (до вступления приговора в законную силу). Хотя в силу п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК, т.е. в самом законе, этот момент определен, судам следует указывать это прямо в резолютивной части приговора» [5, с. 9].

Трудно не согласиться с примером, который привел В.П. Кашепов, он аналогичен с данным случаем, «суд обосновал свое решение об изменении подсудимым меры пресечения «необходимостью обеспечения исполнения приговора», что на данном этапе судопроизводства недопустимо [6, с. 262]. По мнению И.С. Дикарева, назначение лицу наказания в виде лишения свободы недопустимо рассматривать как достаточное основание для избрания (оставления без изменения) меры пресечения в виде заключения под стражу. Создается впечатление, что суды исходят из презумпции недобросовестности лица, приговоренного к лишению свободы (независимо от его позиции по делу, характера совершенного преступления, степени участия в раскрытии преступления, характеризующих данных и т.д.). Однако для такой презумпции нет оснований уже потому, что обвиняемый после вынесения приговора хотя и именуется осужденным, виновным еще не признан [7, с. 24]. Таким образом, суд, заменяя домашний арест на заключение под стражу, проигнорировал тот факт, что домашний арест продлен только до 13 апреля 2016 года, и, соответственно, с 14 апреля 2016 года осужденный И. более 5 месяцев находился под стражей незаконно.

Представляют научный и практический интерес действия суда апелляционной инстанции по исправлению нарушений закона, допущенных Вахитовским судом. К сожалению, суд апелляционной инстанции не только не исправил, а сам допустил существенные нарушения норм процессуального права. К примеру, при назначении заседания суда апелляционной инстанции 11 июля 2016 года судья апелляционной инстанции Верховного суда РТ Романов Л.В. в соответствии с ч. 4 ст. 389.11 УПК РФ, п. 7.1. Постановления Пленума Верховного суда от 1 декабря 2015 года № 54 «О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» не решил вопрос о продлении срока содержания под стражей с участием осужденного И., его защитников, государственного обвинителя или прокурора в порядке, установленном статьей 108 УПК РФ. Тем самым, допустил незаконное содержание под стражей осужденного И. уже по вине суда апелляционной инстанции с 11 июля 2016 года. На данный факт нарушения должна была обратить внимание суда апелляционной инстанции прокуратура Республики Татарстан [8, с. 30]. Однако, старший помощник прокурора Вахитовского района А.И. Атнагуллов, который был государственным обвинителем при рассмотрении уголовного дела в Вахитовском суде, и он же в нарушение Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» принимал участие в рассмотрении данного дела судом апелляционной инстанции, не имея на то полномочий. Тем самым прокуратура РТ сама допустила нарушение процессуального закона.

К сожалению, суд апелляционной инстанции и в дальнейшем при рассмотрении ходатайства осужденного И. об изменении меры пресечения проявил непоследовательность и допустил существенное нарушение норм процессуального права. В обосновании ходатайства было указано, что при постановлении приговора Вахитовским судом мера пересечения И. изменена на заключение под стражу с грубым нарушением закона, поскольку вопреки требованиям пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указано, на какой срок применена новая мера пресечения. Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд апелляционной инстанции в определении от 29 августа 2016 года указал, «изменяя меру пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу, суд исходил из положений пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ о том, что мера пресечения изменяется на период до вступления приговора в законную силу». Таким образом, суд апелляционной инстанции попытался исправить процессуальное нарушение суда первой инстанции за него. Однако при принятии окончательного решения 26 сентября 2016 года суд апелляционной инстанции констатировал: «Вместе с тем, изменяя меру пресечения на заключение под стражу, суд в нарушение пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ не указал в приговоре, что мера пресечения избирается до вступления приговора в законную силу и эти нарушения подлежат устранению». Суд апелляционной инстанции 26 сентября 2016 года вынес частное определение по факту нарушения закона, указав, что суд в нарушение п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указал, что мера пресечения изменяется до вступления приговора в законную силу.

Определение суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворения ходатайства об изменении меры пресечения было обжаловано в кассационную инстанцию с указанием о признании нарушения закона судом апелляционной инстанции. Несмотря на признание нарушения УПК РФ при изменении меры пресечения судом апелляционной инстанции в определении от 26 сентября и в частном определении, судья Верховного суда Республики Татарстан И.Ф. Загидуллин при рассмотрении кассационной жалобы утверждает, «Согласно материалам уголовного дела сроки содержания И. под стражей продлевались в строгом соответствии с требованиями закона». Совершенно очевидно, что судья И.Ф. Загидуллин не читал определение от 26 сентября 2016 года и частное определение, иначе понять его правовую позицию не представляется возможным.

Подведем печальный итог существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, допущенных судами. Осужденный И. с 14 апреля 2016 года по 26 сентября 2016 год, то есть в течение 5 месяцев и 12 дней содержался под стражей без решения суда незаконно.